I never felt this way before

Когда Джено перешёл на второй курс инженерии, он познакомился с шумным, язвительным, громким Донхеком. Он просто сел к нему на паре, когда они писали тест, переписал добрые 90% работы у соседа, а потом пригласил его "потусоваться вместе". Джено сначала не понял, что это значит, а потом увидел компанию из 15-20 человек, которая встретила его на квартире нового знакомого. И Ли был готов поклясться, что он никогда бы не влился в эту компанию, где все пошло шутили, обсуждали каждого проходящего и курили паровозами. Но правило "никогда не говори никогда" было применимо как нельзя кстати. Джено на своё удивление смог влиться в новый коллектив, совершено не похожий на все, что были в его жизни раньше. Оказалось, что не все были уж совсем плохими. Джемин был вообще покрашен в розовый, любил персиковый смузи больше, чем пиво и всегда показывал ему забавные видео с кроликами (пока это не доходило до порево ушастых). Джисон был совсем ребёнком, светлым и наивным, хоть и пытался казаться взрослыми в компании взрослых дяденек. Чону всегда улыбался ему и учил курить, чтобы остальные не засмеяли, Тэен приносил бутерброды и рис, когда Джено не успевал готовить, Марк рассказывал о Ванкувере, пока они вместе разучивали новую песню на гитаре. Джено нравилось новая компания. Вся такая чёрная и страшная, пользующая дешёвой популярностью. Люди в ней были своенравные, но это было наверное от того, что тут жизнь каждого переломала. У милого Джисона пьют родители, поэтому он кантуется с клуба на квартиру, где студенты заменяют ему отца и мать, Чону выгнали из университета за неуплату долгов, так что он работает барменом в женском стриптизе дабы заплатить за учебу, Джемин третий год борется с депрессией, периодически глотая амфетамин. Джено был без трещин, не сломан жизнью. Значит ли это, что он оказался тут, чтобы спасти чужие души? Вряд ли. Он не ангел, а если и был им, то уже потерял крылья, прости господи, потому что сам сидел в вонючем баре и закуривал пятую сигарету за вечер. Он знал каждого по именам или так, как просили называть. Знал каждую рану, ведь когда выпьешь, особенно хочется поделиться всем, что болит уже не один год. Однако в ту ночь, как в сказке, все изменилось. Джено попробовал на вкус всем доступный и терпкий наркотик – боль. Джено никогда не видел никого подобного, такого невероятно красивого и обаятельного. Он точно был новеньким, иначе быть не могло. Но то, как гордо он восседал в середине диване, по бокам которого сидели гигант Лукас и Чону, которых он обхватил за плечи, доказывали обратное. Он улыбался, широко растягивая уголки губ, немного фальшиво, но смех его был искренний – высокий и несдержанный. Его волосы были осветлены на пол головы, чёрные пряди красиво перебивались вместе с выцветшими белыми. Его лицо было ангельски красивое и чистое, без единой родинки, глаза по-лисьи были растянуты к вискам, а губы соблазнительно обкусаны. Его косуха создавала невероятный объём в плечах, а ноги, широко разъехавшиеся по дивану, были обтянуты чёрной джинсой и отвести взгляд от него было просто невозможно. Ему улыбались, на него смотрели. Все тогда собрались за диваном в центре их любимого клуба. — Хек, кто это? — спросил он, удачно поймав за локоть проходящего лучшего друга. — О, это Ренджун. Тебе определённо стоит представиться ему. — Но разве он сам не... — Он брал академ, чтобы вернуться на время в Китай на родину. — Он типо главный здесь? — У нас нет "главных", но если ты его так назовёшь, ему понравится, — Донхёк проходит вглубь зала, оставляя его в одиночестве сидеть у барной стойки. Джено чувствует себя очень неловко и тупо, когда вся компания собралась у столика в центре, а он сидит тут, разглядывая узор на пустом стакане из-под виски. Он смотрит вперёд, невольно натыкаясь на взгляд Ренджуна. Конечно он смотрит, ведь только он сейчас не уделяет ему внимания, да и к тому же, он новенький. Джено покрывается мурашками от чужого взгляда и отворачивается. Водит пальцами по разводам от тряпки по стеклу на барной стойке, нервно трясёт ногой. Ренджун вызывает у него чувство тревоги. Даже когда он впервые пришёл сюда, ему не было так волнительно, хотя парни тут были явно крупнее и страшнее того китайца, но почему-то тогда было просто страшно от новой обстановки, а сейчас сладко-тревожно и нервно. Джено чувствует взгляд затылком, слышит голос, манящий его к себе. В конце концов, это будет просто невежливо, если он сейчас не подойдёт. Да и кто он такой, чтобы здесь нарушать установленные правила? Рассудив так, он поднимается с насиженного места и подходит к столу. Никто не обращает на него внимания, Ренджун не удостаивает его взглядом. Два дивана, стоящие друг напротив друга, сплошняком набиты людьми, а Джено не трудно притащить стул с соседнего столика. Он устраивается с краешку, прячась за высоким Джисоном. Младший одаривает его улыбкой и возвращает свой взгляд на Ренджуна. Джисон смотрит прямо в рот, ловит каждое слово, не отрывает взгляд даже когда китаец молчит. Джено это забавит. Спустя пару секунд и он сам не может смотреть никуда больше, кроме как на Ренджуна. Он высматривает каждый жест, каждое движение ноги и каждый случайно брошенный взгляд. Они встречаются глазами слишком часто, чтобы это можно было игнорировать. А Джено уже не может игнорировать тот факт, что, кажется, ему понравился парень. Он был свободен от стереотипов, однако не мог предположить, что его сексуальная ориентация не распространяется только на девочек. Джено бросает взгляд на телефон, лежащий на столе и высматривает своё отражение, поправляя выбившиеся волосы. Он благодарит Бога за то, что не надел сегодня те дурацкие джинсы, которые делают его ковбоем. Мозг прошибает мысль о том, что даже к встречам с Джимин он так не готовился. Они расстались всего неделю назад. Она была милая и добрая, а Джено сильно изменился, когда пришёл сюда, так что это было лучшим решением, более того, оно было принято совместно. А сейчас Джено чувствовал невероятное влечение к парню, которого видит в первый раз, и если он не ошибается, то это взаимно. Он задумчиво барабанит пальцами по столу и чувствует, как взмокает его лоб, склеивая чёлку. Он все равно не понимает о чем диалог, слова проходят мимо ушей, поэтому он встаёт и направляется в туалет. Холодная вода помогла немного освежиться и привести Джено в чувство. После бокала виски он соображал довольно хорошо, но сейчас он как будто бы выпил целую бутылку. Мысли сменяли друг друга чаще, чем он моргал и все они были об одном человеке. Джено в очередной раз опускает голову под кран, когда слышит, что дверь мужского туалета отворяется. Ему не нужно видеть, он знает, кто пришёл. Кабинка захлопывается, а Джено нужна ещё хотя бы минута, чтобы заставить себя мыслить рационально. Он никогда не чувствовал себя раньше так, даже его первая любовь не была такой эмоциональной. Он как будто заранее знал, что его ждёт, иначе зачем он расстался с Джимин, которая его вполне устраивала. Как будто он предугадал, что сегодня встретит кого-то, кто заставит его сходить с ума. Кабинка щёлкает, из неё выходит Ренджун, застёгивая ширинку своими длинными пальцами, украшенными металлическими кольцами. Джено сам такие носит, но на Ренджуне они смотрятся как на гребанной модели. Он смотрит, как аккуратно вжикает молния, а пуговица продевается в дырку, и это не ускользает от чужих глаз. — Нравится? — с усмешкой спрашивает китаец. Джено краснеет и отводит взгляд к раковине. — Меня зовут Джено, мне сказали, что тебе нужно обязательно представиться, — говорит он, пытаясь заставить свой голос не походить на скулёж, — ведь ты здесь главный, — добавляет он, вспоминая слова Донхёка и протягивая руку. Ренджун ядовито смеётся и жмёт руку. — Я не помыл руки после туалета, — заявляет он, закатывая рукава и споласкивая руки под краном, — Донхёк мне рассказывал про тебя. Говорил, что взял тебя сюда в благодарность, на один раз, думал, что тебе не понравится и ты сам уйдёшь. Но внезапно все тут прониклись к тебе любовью. Это твой талант? — Талант? — Да, талант всем нравиться, — говорит Ренджун, отряхивая руки от капелек воды. — Лучше бы я был гениальным изобретателем, — сказал Джено, видя, что собеседник настроен на разговор. — А гениальный изобретатель хотел бы всем нравиться, не так ли? — Если он гений и благодаря ему произошёл прорыв в науке, наверное его и так все любят. — А если он положил в свой проект жизни десятков людей? — Великая Китайская стена тоже стоит на костях, но это не мешает нам ею любоваться. Ренджун улыбается хитро, глядя на него через зеркало. — Ты когда нибудь был в Китае? — спрашивает он. — Уже зовёшь меня с собой? — вырывается у Джено непроизвольно, однако Ренджун смеётся над его вопросом, закидывая голову, позволяя созерцать адамово яблоко. — Ты забавный. И ты мне нравишься, — Джено тупит свой взгляд на кафельном полу туалета, краснея от сказанной фразы. — Ты мне тоже, — тихо отвечает он. — Я заметил. Сложно не обратить внимание на новенького парня, который смотрит на тебя весь вечер, — говорит Ренджун, поворачиваясь к нему лицом. — Ты тоже смотрел на меня. — Ты новенький. — Ты тоже новый для меня человек, — Ренджун кривит брови, похоже, ему эти детские препирательства надоели. — Выходит, ты новенький и я тоже новенький, вот мы и смотрели друг на друга весь вечер? И дело совсем не в том, что ты что-то почувствовал?— китаец внезапно кладёт на плечи свои руки, притягивая Джено ближе к себе. Он хочет ответить что-нибудь, но Ренджун снова его прерывает: — Когда нибудь делал минет незнакомому парню в общественном туалете? Джено отрицательно мотает головой. — Хочешь попробовать? Черт. Да, да, боже да, очень хочет. Джено опускается на колени. Ему страшно, что Ренджун, которого он знает всего пару часов своей жизни способен поставить его на колени. А ещё страшно, что Ренджуну не понравится, ведь это его первый в жизни минет. Джено расстёгивает молнию и пуговицу на джинсах, которые пять минут назад застегивали чужие эстетичные пальцы. Он стягивает штаны к самому полу и в нерешительности останавливается. — Не боишься, что кто-нибудь зайдёт? — мурлычет Ренджун сверху, поднимая его голову нежным прикосновением к линии челюсти. Джено даже не понимает сути вопроса. Просто смотрит в глаза китайца, кладя руку на его член, который мгновенно твердеет. На лице Ренджуна мелькает секундное удовольствие, которое он быстро прячет, опуская руку с его лица. Ли снимает трусы, обнажая чужой половой орган, чувствуя как сам возбуждается не на шутку. Чужие члены никогда не вызывали у него интереса, а вот сейчас его рот наполняется слюной, колени разъезжаются по кафелю. Он распределяет смазку по члену, начиная неторопливые движения вверх и вниз, украдкой смотря на Ренджуна. Он не издаёт ни звука и смотрит куда-то вперёд. — Не нравится? Ренджун резко опускает голову вниз и Джено замечает опасную черноту в его глазах. — Очень нравится, детка. Волнуюсь за тебя, вдруг кто-нибудь увидит. Джено немного щекотно в области живота. Он снова краснеет и опускает взгляд к стоящему члену Ренджуна. Джено открывает рот и вбирает в себя головку, слыша стон, ласкающий уши. Он медленно обводит по кругу языком, собирая новую порцию сладковатой смазки и опускается ниже. Его глотка не настолько хороша, чтобы принять весь член, но когда удаётся вобрать половину, он уже чувствует себя героем. Джено опускается и отстраняется, набирая быстрый темп. Ренджун стонет совсем не стесняясь того, что его могут услышать. Китаец опускает ладони на волосы Джено, зарываясь между прядей пальцами и насаживает на себя. В стенку горела упирается член, а лицо прижимается к футболке. Слезы непроизвольно брызгают из глаз, внезапно он чувствует себя грязным, но от этого не становится мерзко. Ренджун продолжает грубо насаживать Джено на свой член, двигая его за голову. Джено дышит через раз, но и этого достаточно чтобы уловить запах кондиционера футболки Ренджуна. И это сводит с ума. Запах пота и секса, слюны, которая издаёт хлюпающие звуки, аромат стирального порошка и возбуждение внизу создают невероятный коктейль, который Джено хочет полюбить больше виски. Он чувствует пальцы в своих волосах, которые грубо тянут его. Джено послушно позволяет использовать себя, пока Ренджун сверху получает массу удовольствия. Задняя стенка то и дело сталкивается с твёрдым телом, что заставляет иногда кашлять, но это никого не волнует. Джено возбуждён не меньше Ренджуна сейчас, но думает только о том, как удовлетворить своего партнера. Хотя китаец, впрочем, все делает сам. Он слышит протяжный стон и хватка в пальцах ослабевает. Китаец вынимает член изо рта парня, спуская куда то на кафель, следя за тем, чтобы не испачкать Джено. Такой даже минимальной заботы было для него достаточно, чтобы смущённо поднять глаза. Ренджун отрывает пару салфеток, оставшихся в автомате и вытирается, пока Джено неловко поднимается с пола. Его член все ещё стоит, но он не смеет просить чего-то большего. Ренджун заправляется, а после оборачивается к нему. Его взгляд теплеет, он улыбается и треплет Джено по щеке: — Спасибо, пока. Дверь туалета хлопает. *** Джено ещё ни разу не чувствовал себя таким использованным и разбитым. Ему было стыдно выходить обратно в клуб, предполагая, что все слышали, что там происходило. Ему было стыдно смотреть на Ренджуна, хотя стыдится должен был по сути китаец, ведь это именно он попользовался Джено. Однако Ренджун ему ничего не обещал. Не обещал поцелуев перед сном, нежных объятий и уж тем более ответной сексуальной ласки. Но Джено хотелось до твёрдого члена в штанах хотя бы ещё раз ощутить в своей голове пальцы Ренджуна или его руки на своих плечах. Он так жалеет, что тогда не обнял его за талию, она наверняка такая тонкая и идеально для его рук подходящая. Джено ничего не может с собой поделать. Он влюблён. Он готов повторить все то, что было в туалете, даже если на него будет смотреть весь клуб и публично обсуждать. Даже если его назовут грязной шлюхой, он готов отдать все, за ещё одно мгновение проведённое вместе, за ещё одну ночь разврата и секса. Джено не жалеет о произошедшем в клубе, хотя его гордость, от которой остались только жалкие осколки, тихонько поскуливала, что его всего лишь использовали. Он не хочет внимать голос разума. Это тревожит, что человек имеет над ним такую власть, заставляет тело трепетать от одной мысли о себе, прикасаться и выстанывать чужое имя, а потом всю ночь лежать и одиноко обнимать подушку, думая по кругу об одном и том же, нескончаемо мучая себя. Джено не может сосредоточиться на учебе – преподаватели грузят его лекциями, не может общаться с друзьями – их разговоры кажутся такими пустыми и глупыми, не может выносить голосов родителей – как они смогут помочь ему, если узнают, что Джено разбит? Он проверяет беседу каждый день, но кроме дурацких мемов и фотоотчетов Тэёна о работе на фотостудии там ничего нет. Ренджун изредка присылает стикеры или пишет сухое "ахахаа". Джено интересно, действительно ли ему смешно или он отвечает из вежливости. Как назло, никто не собирается назначить встречу, на выходных все заняты, Донхёк заболел, Джонни уехал навестить родителей, Юта пересдает экзамены и у каждого снова куча дел. Джено кусает губы и в сотый раз открывает профиль Ренджуна. На аватарке селфи на фоне окна, в статусе пусто, номер телефона скрыт. Он в нерешительности держит палец у кнопки "написать сообщение". Нет, ещё один дерьмовый день в безмолвии он не вынесет. Пусть лучше его сразу пошлют к черту, чем сидеть так и смотреть на идеальную картинку в социальной сети. Ренджун его не посылает. Лишь удивляется столь неожиданному сообщению. Джено истерично смеётся. Он думал о нем всю неделю, а для китайца это стало сюрпризом. На предложение погулять он отвечает согласием, зачем-то добавляя "только без секса, окей?" Джено встречает его в парке. Ренджун опоздал на двадцать минут, а Джено за это время успел испытать экзистенциальный кризис, пережить депрессию, записаться на приём к психотерапевту и пройти все стадии от гнева до принятия. Сегодня Ренджун выглядит совсем по-другому. Вместо кожаной куртки и чёрных джинс на нем светло-коричневое пальто и вязаный свитер в полосочку. Джено хочется выть от того, насколько разным может быть Ренджун. Неделю назад он застегивал руками в кольцах ширинку, а сейчас щурится на солнце, ожидая ответного приветствия. Они идут в глубь парка молча. Джено уже давно забыл все, что хотел сказать. Ренджун видя его нерешительное смущение, начинает разговор сам. Он рассказывает о том, что восстановился на учебе и нашёл подработку дизайнером в небольшом кафе на неполный рабочий день. Джено слушает внимательно каждую деталь и узнает много нового о Ренджуне. Оказывается, он учится на дизайне (а значит хорошо рисует), не ладит с одногруппниками (прекрасно, меньше шансов встретить конкурентов) и просто ненавидит парк, в котором Джено назначил ему встречу (а вот это плохо). Китаец выводит его через узкие переулочки в центр оживленной площади, где они находят просторное кафе. — Почему ты взял академ? – спрашивает Джено. — У отца возникли проблемы с бизнесом в Китае. Ну знаешь, экономический кризис и резкий спад производства. Пришлось помогать ему не только разгребая бумаги и консультируясь с экономистами, но и заменяя работников на производстве, — Ренджун даже не удивляется, откуда он об академе знает. — У вас свой бизнес? Это очень круто. — Не знаю, рано седеющие родители, которые не могут уснуть по ночам, составляя отчеты и разбираясь с налоговой, не, — Ренджун цокает, — ни за что не примерю на себя роль начальника. — Разве тебе не нравится быть сверху? Склонять и властвовать? — спрашивает Джено и тут же кусает губы. Кажется, это было слишком резко. — Детка, секс и работа это абсолютно две разные вещи, которые надо уметь разделять, — Ренджун, кажется, совсем не смущён заданным вопросом, лишь опять незаметно улыбается. — Мой отец познакомился с матерью на работе и они работают вместе до сих пор. — О, и наверное проверяют офисную мебель на прочность? Или приходят домой и спорят о том, кто что глупого ляпнул на совещании? — Они развелись пять лет назад. — А, понятно, — Ренджун отводит взгляд, — извиняться не буду. По тебе не скажешь, что ты испытываешь боль, говоря об этом. — За пять лет даже самая кровоточащая рана заживёт. К тому же, все давно к этому шло. Когда отец не боится приводить домой другую женщину и трахать её на их кровати, пока ты сидишь в своей комнате, то ты понимаешь, что что-то явно идёт не так. — Знаешь, я не просил тебя выворачивать здесь душу. Ты можешь оставить это при себе. — Мне хочется узнать, что ты думаешь об этом, — говорит Джено, не обращающий внимание на замечание Ренджуна. — Я думаю, что семья – это ужасно скучно. Женитьба, домашние обязанности, дети, налоги, соседи, — он задумчиво смотрит на кучку школьников, бегающих по площади за голубями, — стабильность это конечно хорошо, но рутина меня когда нибудь убьёт. А ты наверное мечтаешь о семье? — Я мечтаю о счастье своего партнёра. Если ему будет угодно всю жизнь искать приключений, я готов схватить рюкзак и отправиться с ним хоть в Амазонку. — Это глупо жить ради других, Джено, — Ренджун поворачивается к нему и смотрит как на глупого детсадовца, понимая, к чему он клонит, — делай то, что велит тебе сердце. — Я делаю это прямо сейчас, — брови китайца на секунду ползут вверх, но потом он снова отворачивается, пряча взгляд, — расскажи мне о своих родителях. Или о своих увлечениях, о детстве, что-нибудь расскажи. — Ты слишком много хочешь знать, для человека, с которым у меня был всего лишь один минет в туалете. — Всего лишь? — Мне стоило догадаться, что все так будет, — Ренджун смотрит на него и он выглядит злым и взволнованным одновременно, — почему ты позвал меня сегодня? — Ну, Донхёк с Джисоном болеют, а с другими я не так хорошо общаюсь для встреч и прогулок. — То есть со мной ты знаком больше одного дня и доверяешь мне больше, чем остальным своим знакомым из нашей компании? Блять. Джено, ты дебил. Это же так очевидно. — Ладно, я позвал тебя, потому что я… тогда я почувствовал что-то и всю неделю я думал о… — Стоп. Дальше не надо. Пока, — бросает Ренджун, вскакивая со стула и уносясь твёрдой походкой подальше от кафе. Джено ловит дежавю. *** Джено не помнил как дошёл до дома. Как вставил ключ в дверной проем, как стянул с себя ботинки и как оказался на кровати. Помнил только белый натяжной потолок его комнаты, настежь распахнутое окно и дикую боль в груди. Никогда прежде не было так больно. Даже когда разводились родители, когда отец начал пить, а мать пропадать на работе. Почему-то это пережить было легче, наверное, потому, что он был готов к этому. Когда напряжение постепенно нарастает, ты уже готов к худшей развязке, а поэтому и принять её легче. Или может из-за того, что связь между ним и родителями никогда не была крепка. Все таки и он сломлен, как и все в той компании, куда притащил его Донхёк. Но все началось именно оттуда. Джено никогда не знал этого горького чувства невзаимности, он всегда чувствовал отдачу и всегда знал, что его ждут. А сейчас все перевернулось. Джено чувствует как слезы катятся из глаз. Хочется ударить себя за эту слабость. С чего он взял, что Ренджун захочет быть с ним? Но почему же у него была такая реакция, неужели нельзя было спокойно дать понять, что ему на Джено все равно. Почему он так жесток с ним, а Джено такой глупый? Почему он убежал? Почему вообще появился в его жизни и заставляет его страдать? Он чувствует холодный пол пятками, когда садится на кровати. Слезы засыхают, а голова пухнет от переживаний. Джено поймал одну мысль о своей ничтожности и мазохистски размусоливает её сейчас. Как он должен жить без Ренджуна? Он от такой жизни отказывается. Джено будет в порядке. *** — Все нормально? — спрашивает выздоровевший Донхёк в универе, видя болезненный вид друга. — Нет. Все очень хреново. Меня послал Ренджун. — Ренджун? В смысле? — Донхёк, я по уши, а он дал мне понять, что я ему нахрен не нужен. — Подожди-подожди, ты по уши в ком? В Ренджуне? Не ты ли недавно расстался с Джимин? Не ты ли гетеросексуал? — тараторит Донхёк. — Я отсосал ему в туалете в тот же вечер. А потом пригласил погулять, где Ренджун расставил все точки над "и". — Я тебя не узнаю, Джено. Это так... необычно для тебя. Я никогда не подозревал, что ты на такое способен. — Я тоже не знал о себе такого. Это плохо? — Случайный минет в туалете – нет, не вижу ничего странного в этом. Влюблённость в парня? Да это просто отлично, любовь спасёт мир. Плохо, что я сейчас смотрю на тебя такого раздавленного и поникшего. — Что мне делать?— Джено смотрит умоляюще, — Донхёк, спаси меня, я прошу. — Не хочу тебя расстраивать, но я ни разу не помню его в длительных отношениях. Он иногда рассказывал мне о парнях, с которыми он познакомился, но он никогда не встречался с ними. — Хочешь сказать, что он ищет только секса на один раз? — Я так не думаю. Ренджун хороший парень, у него доброе сердце, я знаю это. Но что-то происходит в его душе, только он не говорит об этом вслух, что-то мешает ему быть счастливым в отношениях. Может быть, он просто слишком сильно ценит свою свободу или просто не нашёл ещё того самого. Эту загадку предстоит разгадать тебе. — Ты предлагаешь бороться? — Я хочу, чтобы ты был счастлив. А время залечить разбитое сердце при условии нахождения рядом с предметов воздыхания равно целой бесконечности. А ещё я желаю счастья и Ренджуну тоже. Может он и сейчас счастлив и любовь это совсем не то, что ему нужно, но я уверен, что ты сможешь стать кем-то особенным для него. — Я не хочу навязываться, мне достаточно одного раза унижений. — Джено, ну послушай, ты же пришёл за советом! — Да, пришёл, но пойми меня, Донхёк, я не переживу отказ ещё раз. — Почему ты такой драматичный?! Люди слышит отказ сотни раз по кругу, но не сдаются, потому что знают, на что идут. Ты сильный и ты сможешь это пережить. — Нет, нет! Я не сильный, я могу вытерпеть удар в лицо, но Ренджун режет ножом. Пусть он будет счастлив, не хочу становится для него обузой. А я как нибудь переживу, — Джено собирается отвернуться и занять другую парту, но Хёк его останавливает. — Мне что-то подсказывает, что Ренджуну ты тоже интересен. — Я не хочу полагаться на твою интуицию. — Он спрашивал о тебе, — Донхёк видит интерес в глазах Джено, — узнавал о тебе, откуда ты, кто ты такой и с кем состоял в отношениях. — И ты все ему рассказал? — Я сказал, что ты Джено, ты очень умный и добрый малый, но инфантильный дурак, учишься со мной на инженерном и любишь кататься на байке. — Ты сказал про Джимин? — Да,— видя утомлённый взгляд Джено, он протестует, — ну я же не знал за какой целью он спрашивает! — Ладно, уже неважно. — Стой, ты куда? Пара через пять минут начнётся. — Я домой, мне нужно подумать, — Джено открывает тяжелую дверь аудитории, в которую вошёл десять минут назад. Да, надо подумать. Подумать о том, что Ренджун спрашивал о нем. Упиваться этой мыслью и вспоминать яростный взгляд, брошенный на него, как на предателя родины. Впрочем, думать долго не пришлось: Тэён закинул в групповой чат предложение встретиться завтра у него дома. Закрыл проект и радуется, — думает Джено. Он хоть и не хочет, но все равно заходит на профиль Ренджуна. Все то же селфи, те же осветлённые пряди и тот же пустой статус. Последний раз был в сети вчера в три утра. Неужели боится зайти и увидеть, что Джено тоже в сети и получить от него сообщение? Нет, он не доставит столько трудностей, Ренджун может выдохнуть. Джено проверяет чат каждый раз, когда приходит уведомление. Тэиль пишет, что не сможет, Джемин жалуется на преподавателя, Тэн шлёт мемы. Ренджун молчит. Джено пишет, что придёт. Если он так боится снова его встретить, то значит завтра его можно будет точно не ждать. А Ли просто попытается отвлечься. Алкоголь его никогда не спасал, сигареты не успокаивали нервы, но может в этот раз получится забыться. Джено накидывает капюшон на голову. Погода сегодня ужасная. Весь день льёт дождь. Парень винит его в очередном прогуле пар в универе, дело точно не в Ренджуне, нет-нет, он уже забыл его. Тэён живет поразительно далеко от метро, поэтому приходится собирать лужи кроссовками по пути до его квартиры. Его обитель не просторный клуб, но оттого и уютнее. Сюда впервые пришёл Джено всего-то пять месяцев назад и пока уходить не хочет. Он подходит к Джисону, который всегда приходит на все их тусовки, избегая встреч с родителями. Джено по-отечески его жалко, но Пак – ребёнок гордый, видеть постоянные жалостливые глаза и слышать мягкий тон ему тоже надоело. — Как оно?— спрашивает старший. — Задали индивидуальный доклад на послезавтра, который поможет мне вытянуть мой средний балл. Забыл ноутбук в школе, Тэён сказал, что подгонит свой комп и флешку. Сижу, жду. — А может ну его? — На тебя не похоже, — говорит Джисон, обеспокоено глядя на его лицо, — у тебя даже под консилером видно мешки под глазами. Ты не высыпаешься? — Да. Целую ночь думаю о том, что лучше: иметь талант всем нравиться или строить гениальные изобретения. — Ну ты же имеешь оба эти таланта. — Разве? — Ты учишься на инженерном, я, видя твои конспекты и домашку, хочу наглотаться таблеток, а ты все это понимаешь. И кажется любишь? Да и нравишься ты всем здесь и везде. От тебя веет чем-то теплым и беззлобным. — А если я хочу посвятить всю свою жизнь так скажем "служению" и нахождению рядом с другим человеком, то я глупец? — Я думаю, что каждый имеет право на личное счастье. Если это даёт тебе стимул жить, то ты волен делать все, что захочешь. — А если мой смысл жизни меня покинет? Не надёжнее ли это найти своё предназначение в механике или в вело соревнованиях? — А где гарантия, что ты не потухнешь в своих гениальных изобретениях? Что если велогонки принесут больше травм, чем побед? Никто от этого не защищён. Счастье, оно ведь временное. Если постоянно бояться потерять смысл, тогда зачем вообще его искать. — Действительно, зачем вообще его искать…— задумывается Джено. — Чтобы не повеситься в сорок лет, когда ты в один момент осознаешь, что всю жизнь работал на нелюбимой работе, жил с человеком, к которому никогда ничего не чувствовал, а единственной радостью станет пиво и футбол вечером, которые помогут отвлечься от постоянной тленной рефлексии. — Звучит как обычный сценарий жизни среднестатистического человека. — Да, это, пожалуй, самое страшное... — О чем болтаете? Джисонни, я освободил тебе комнату с компьютером, там ты сможешь спокойно позаниматься, — к ним подходит Тэён. — Ах, точно, спасибо большое, хён, — Джисон и Тэён уходят куда то куда-то в сторону широкой лоджии. Джено уже тоже собирается проветриться у открытого окна, но оглядывая гостиную взглядом, натыкается на лисий прищур тёмных карих глаз. Он сидит на диване с краю, откинувшись на спинку и оперевшись рукой об голову. Все как в прошлый раз. Даже выглядит Ренджун как тогда, в той кабинке — роскошно и горячо. Джено очень хочется подойти и просто сесть рядом, но он не смеет доставлять Ренджуну неудобства. — Эй, Джено, чего ты там стоишь? Иди к нам!— кричит ему приветливо Чону. Подсаживаться к ним совсем не хочется, Ренджун совсем на него не смотрит. Но это глупо, наверное, отказываться. К тому же в игру под названием "ничего не произошло" может играть и он, поэтому он присаживается рядом с Чону, который сразу же предлагает ему бутылку пива. Ренджун сидит прямо напротив и снова рядом с Лукасом. Его большая ладонь лежит на его бедре, которой он периодически похлопывает, реагируя на происходящее. Джено старается смотреть только на бутылку в своих руках, чтобы был веский повод опустить глаза. Ренджун то ли специально, то ли из любопытства поглядывает на него, но Джено слишком подавлен, чтобы посмотреть на него в ответ. Он только замечает сигарету между чужих розовых губ. Спрашивается, зачем Ренджун вообще пришёл сегодня, если он знал, что тут будет Джено? Разве не он убежал тогда из кафе на людной площади? Видимо, чувства Джено настолько ничего не значат для него, что китайцу впадлу даже просто избегать его. Чего ж он тогда глазеет сейчас? Зачем сидит с Лукасом и не протестует против его руки, находящейся подозрительно близко к его члену? Это приём, чтобы вызвать ревность? Чтобы Джено унизить ещё сильнее? Донхёк говорил, что Ренджун добрый человек. Джено почти поверил ему. Видимо доброта заключается в сохранении молчания о том неловком недо свидании, поставившим в тупик всю его жизнь. Джено уже не интересно, что он задумал. Хочется просто свалить отсюда поскорее, особенно осознавая тот факт, как хреново и жалко он сейчас выглядит перед идеальным Ренджуном. Джено поднимает взгляд от бутылки, чтобы увидеть Лукаса, чуть ли не в губы шепчущего Ренджуну что-то. Да пошло все. Сердце съедает чёрная ревность. Джено ставит полную бутылку на пол и перебивая негромкую музыку и шумный разговор, говорит, что уходит. Ренджун отвлекается от Лукаса и смотрит ему в глаза. Джено под его взглядом сжимается и отворачивается. Хватит на сегодня циркового номера с ревнующим тигром Ли Джено в главной роли. Он быстро надевает кроссовки, все ещё мокрые от дождя, но уже не обращает на это никакого внимания. Лучше промочить ноги и уйти в пустую и тёмную улицу, чем сидеть здесь и чувствовать гулкую усмешку, которая слишком остро ощущается сегодня. В подъезде сыро и темно. Он спускается до первого этажа, где еле-еле светит грязно-желтым светом единственная работающая лампочка. Джено достаёт пачку сигарет, которая оставалась нетронутой последнюю неделю, но сейчас особенно захотелось курить. Чирк зажигалкой. Подпалить конец. Затянуться и выдохнуть дым куда-то в потолок. — Ну и чего ты ушёл? — он слышит сверху приближающийся звук шагов, — я для кого устроил все это представление? Как Ренджун вообще понял, что он стоит тут внизу, хотя он находится на два лестничных пролёта выше него? Джено ничего не говорит. Он не знает, что ответить и как говорить с ним. Обижаться или кидаться в ноги, молчать или делать вид, что все хорошо? Пока он стоит в безмолвии и судорожно рассуждает, что ему делать, Ренджун оказывается за его спиной. — Чего молчишь? — А что мне сказать? — Джено продолжает сверлить взглядом обшарпанный подоконник подъезда. — Скажи, что думал обо мне каждый день, не мог уснуть, мучался и страдал, ненавидел себя и проверял мой профиль как минимум раз в час, скажи мне это. — Зачем мне говорить, если ты и сам все знаешь, — Ли немного ошарашен тем, как легко он смог перечислить все то, что происходило с ним в течении этих томительных дней самобичевания. Ренджун пытается посмотреть в глаза и протиснутся между Джено и подоконником, но последний не может сдвинуться с места, не подпуская китайца к разговору с глаза на глаз. — Изображаешь равнодушие? Ренджун грубо толкает Джено своим плечом и таки оказывается прямо перед ним. Джено умиляет их неожиданная разница в росте, которая сейчас заметна особенно сильно. Китаец вынимает сигарету из ладони Ли, которая свободно болталась внизу. Ренджун затягивается глубоко, позволяя никотину проникать в самый центр легких, одурманивая сознание. Джено не может перестать думать о том, что губы китайца коснулись аккурат того места, которого касался он, создавая незаметную интимную связь между ними. — Хочешь, сделаю так, что ты опять забудешь обо всем, кроме моего имени? Ренджун не спрашивает. Он утверждает, чётко и акцентно расставляя гласные и согласные по своим местам. Ренджун снова прикладывает сигарету к губам, на этот раз легко вдыхая эту отраву. А потом кладёт ладонь на загривок Джено, притягивая к себе, и пафосно выдыхает дым ему в рот. Призрачное касание пара с привкусом никотина, так знакомого ему, коснулось его губ, а вместе с тем он ощутил в воздухе аромат чего-то сладкого. Несомненно, так пах Ренджун. Джено хочет отчаянно прильнуть к губам, находящимся всего в сантиметре от него, совсем забывая про свою обиду. Ренджун знал, о чем он говорит, сейчас Ли совсем не интересовала его униженная гордость, которую он собирал по осколкам целую неделю, сейчас его волнует только желанная близость. Ренджун поднимает ладонь выше, пальцами хватая его за волосы и отводя голову Джено подальше от его губ и улыбается, как победитель. Ли успевает заметить это под своими полуприкрытыми веками. Джено свой шанс терять не собирается. Пусть сегодня будет хорошо, а завтра будет опять мучительно больно, но сейчас он обязан опустить руки на талию Ренджуна, опробовать его бёдра, которые как в самый первый раз были откровенно разведены в стороны на кожаном диване. Джено тянет руки куда-то выше ремня и обхватывает Ренджуна за талию. И она оказывается просто невероятной – тонкой и вызывающей дрожь в коленях. Джено прижимается всем телом, слушая сдавленное дыхание Ренджуна и осознаёт, насколько он худой и от этого обнимать его хочется только чаще и только крепче, чтобы согреть тонкое тело. Джено спускается ниже. Кто знает, когда ещё ему придётся ощутить такую запретную для прикосновений скульптуру лучшего мастера на земле и на небесах. Бедра Ренджуна ощущаются ещё лучше, чем воспринимаются визуально. Они крепкие, но не вздутые от мышц, приятно подрагивают, когда их несильно сжимаешь. Ренджун смотрит в пол, пока Джено дорывается до сладкого. Когда китаец хватает его за складку толстовки и притягивает к своему лицу, он лишается чувств. Ренджун нащупывает грязный подоконник рукой и подпрыгнув невысоко, опускается на него задницей, а руками обхватывает Джено за талию, заставляя упереться пахом в острые колени. Член Джено заинтересованно дергался ещё когда его руки покоились на талии Ренджуна, а сейчас от прикосновения у него пошли приятные мурашки по коже. Джено прижимается к Ренджуну, но ему мешают колени, которые китаец, по видимому, не собирается разводить. Он лишь исступленно гладит по чужой спине руками, периодически случайно приподнимая плотную ткань толстовки. Джено замечает, что возбуждён не только он один. А Ренджун замечает его взгляд, чтобы потом опустить свою руку ниже живота Ли. Джено откидывает голову и стонет громко, так, что стон эхом разносится по всему подъезду. Ренджун разгорячен, его волосы растрепались, а руки дрожат и нетерпеливо хватаются то за подоконник, то тянутся к Джено. — Давай прям здесь, — шепчет китаец на ухо, немного все таки разводя острые колени в стороны. Джено замирает. Ренджун нетерпеливо тычется носом в его шею, а потом чертит языком дорожку прямо до начала толстовки. Мокрый след охлаждает кожу, но совсем не помогает думать. — Ну что ты тупишь? — Ренджун злится, когда не получает ответной реакции, — или на трезвую голову нужна вагина? — Что? — Джено удивлённо таращится на китайца. — Что слышал, — Ренджун спрыгивает с насиженного места, раздраженно сжимая зубы, так что линия его челюсти становится острее. — Нет, постой, — Ли преграждает ему путь капканом из рук, которые он расставил с двух сторон от китайца, — я не хочу так. — Да я понял уже, дай пройти, — Ренджун хочет вырваться, но Джено нагло пользуется тем, что он выше и крупнее. — Нет, не понял. Я больше не хочу на одну ночь, не хочу больше мучаться и обжигаться о твоё равнодушие. Пожалуйста, Ренджун, дай нам шанс. Возможно, я ошибаюсь, но мне кажется, что между нами возникла особая связь, совсем не сексуальная... Я знаю, что ты понимаешь о чем я, просто давай попробуем быть вместе. — Так говорил каждый до тебя, Джено. И каждому я отказал. Ты думаешь, что-то помешает мне поступить таким же образом и с тобой? — зло цедит Ренджун, явно обиженный, что ему отказали. — Да. Я тебе понравился. — Ха, я бы не был так уверен в своих словах на твоём месте. — Ты сам сказал мне это. — Понравиться как незнакомец в клубе это одно, а как человек, с которым я захочу просыпаться утром – это уже совсем другое. И знаешь какое главное отличие? Варианта встречать рассветы и провожать закаты для меня не предусмотрено, — Ренджун скидывает одну руку Джено, освобождая себе проход. А Джено поражает одна мысль, уже не кажущаяся такой абсурдной. — Ты боишься. — Что ты несёшь? — говорит китаец, уже было развернувшийся, чтобы подняться обратно в квартиру. — Ты боишься отношений, что тебя кто-то ранит, бросит одного, изменит в твоём уютном гнёздышке, а потом выкинет разбитого на помойку. Ты боишься стать ненужным, нелюбимым. Собственно поэтому ты и разбиваешь сердца других, чтобы не привязаться, чтобы тебе не разбили его. — Джено, это полный бред, — Ренджун блефует. Его уши покраснели, румянец сползал к щекам, руки нервно теребили край футболки, а взгляд его был опущен на пол, чтобы избежать чужого внимания. Джено раскусил его. Он все таки смог разгадать эту загадку. Внезапно его сердце наполняется нежностью. Он не выдерживает видеть Ренджуна таким потерянном и разбитым, нервно кусающим собственную нижнюю губу. Джено медленно подошёл к китайцу и крепко обнял, позволяя ему разместить свою голову на его плече. Он вновь сжимает чужую талию и блаженное спокойствие накрывает его. Ренджун, как щенок прижимается носом к открытой части кожи. Его руки опущены. Кажется, он сам ещё не осознает, что происходит, иначе бы он давно наговорил всяких грубостей и вновь сбежал прятаться в свой мир равнодушия. Джено не может позволить ему достигнуть этой точки, поэтому он говорит: — Пожалуйста, Ренджун, я обещаю, я никогда тебя не брошу. Я знаю, что ты подумаешь, что я не сдержу свое слово, предам тебя, а ты не можешь заглянуть в будущее и предугадать, что случится потом. Но я люблю тебя сейчас и чувствую это сильнее, чем когда либо прежде. Я чувствую, что это правильно, впервые в жизни я на сто процентов уверен в своих чувствах... Если всего бояться, то смысл тогда вообще жить и выходить из дома? Полюби меня, а я уже люблю тебя, не бойся, не прячься от меня... Давай попробуем быть вместе. Я уже не смогу после этого разговора жить как прежде, думаю и ты тоже. Ренджун ничего не говорит и чуть ли не дрожит в руках Джено. — Подумай над этим, я не жду ответа сейчас, — это было необходимой ложью, — пошли, я провожу тебя до дома. Они идут тёмной ночью по лужам от недавнего дождя. Ренджун задумчиво молчит, а Джено каждой клеточкой своего тела ощущает неловкость между ними. Он сам начинает разговор, хотя скорее монолог, потому что его собеседник молчит и лишь изредка кивает головой в ту сторону, куда им нужно идти. Джено прикасается своими холодными пальцами к не менее холодной руке Ренджуна. Тот вздрагивает, но не препятствует, когда Джено берет его за руку, успокаивающее гладя костяшки чужой мягкой руки. Ли рассказывает обо всем, что не могло бы напомнить Ренджуну о той странной ситуации, в которую они оба попали, где китайцу пришлось пересмотреть свои железобетонные принципы. Джено прощается с Ренджуном у его подъезда. Он все ещё выглядит потерянным и испуганным, неспособным выдавить из себя и слова. Они не обнимаются на прощание, только обмениваются взглядами. Джено страшно подумать, к какому выводу придёт Ренджун за ночь. Может быть, завтра он все таки пошлёт его к черту и его разум возьмёт верх над чувствами. Незанавешенное окно пропускает лунный свет в комнату. Джено лежит на кровати, прямо как тогда, но уже не разбитый и страдающий, а как напряжённый комок мышц. Не спится. "Ты спишь?" "Нет" – отвечают ему сдержанно. "Можно я тебе позвоню? Скинь свой номер" "Только давай не говорить до утра" Ренджун скидывает. Джено именует новый контакт смайликом лисы. Рассвет они встречают вместе, забывая о том, что договорились не болтать до утра. Утреннее солнце приветливо заглядывает к Джено в комнату, на другом конце провода в секунды молчания слышится пение птиц. Ренджун говорит, что никогда не думал, что можно непрерывно говорить с человеком на протяжении четырёх часов. Джено тоже не предполагал, что беседа может настолько сильно утянуть его. Он успешно не позволял китайцу погрузиться в разрушающую рефлексию. Слушать мягкий голос Ренджуна было чистым оргазмом для ушей, особенно когда он забывался и начинал что-то напевать. Они старательно избегали волнующей для них обоих темы, говоря об искусстве, учебе и детстве. И кажется за все четыре часа не разу не было того неловкого молчания, с которым они шли домой. Ренджун рассуждал смело и открыто, но боясь осуждения. Джено слушал его слова как Библию и жалел, что не может записать их разговор на диктофон, чтобы потом переслушивать его годами. — Вот видишь, а ты говорил, что тебе не суждено ни с кем встречать рассвет, — вырывается у Джено. Он тут же жалеет об этом. — Джено... — Извини, мне не стоило об этом говорить, — они молчат пару секунд, пока Джено пару раз щипает себя по руке от досады, что он разрушил такой ценный и откровенный для него разговор, — можно я встречу тебя завтра после пар? — Откуда ты знаешь, что у меня завтра пары? — Я специально первый раз за две недели сходил в институт, чтобы в холле сфотографировать твоё расписание. Так что ты на меня влияешь исключительно положительным образом. — О, ты так думаешь? А как же бессонные ночи? — Ренджуну видимо охото ковырять едва зажившие раны. — Они в прошлом. — А как же сегодняшняя ночь? — Сегодня была лучшая ночь в моей жизни. — А я не выспался. Сегодня буду как зомбак на парах. — Я принесу тебе кофе в термосе. — Я не люблю кофе. — Как насчёт китайского чая? Мама подарила на Рождество. — Джено, я приехал из Китая, я напился его там до тошноты. — Ну ты оценишь мой китайский чай, к тому же там будет один особый ингредиент. — Только не говори, что этот ингредиент – любовь. — Не буду. Ты все сказал сам. Они мучительно долго прощались, пока Ренджун, как самый смелый, не бросил трубку. Джено было сложно вспомнить, когда за последний месяц он с таким энтузиазмом собирался на учебу, особенно после бессонной ночи. Он стойко высиживает три пары, с трудом вспоминая весь материал и потихоньку заново вливаясь в учебный процесс. Однако в голове лишь одна мысль о встрече, которая его ждёт после учебы. Джено каждую перемену проверяет термос, прикладывая к своей щеке, чтобы убедиться, что он до сих пор горячий. Ренджун вышел из корпуса университета в общей толпе людей, но Ли быстро сканировал толпу, чтобы найти там единственно значимое для него лицо. На нем были сегодня очки с круглыми линзами, что делали Ренджуна невероятно милым и ещё более привлекательным. Джено невольно улыбнулся и помахал рукой, чтобы его заметили. Китаец неспешно подошёл к нему. Джено уже хотел сунуть ему в руки бережно охраняемый им чай, но Ренджун вдруг уткнулся лбом в его плечо, совершенно сбивая с толку. У Джено приливает к ушам и он чувствует нежность и любовь, которые растеклись по его венам. Он обнимает в ответ, крепко прижимая к себе худое тело Ренджуна и жмурится до боли. Хочется спрятаться ото всех и стоять так до вечера, словно в их коконе не существует дождя, смерти и невзаимности. — Тяжёлый день? — мягко спрашивает Джено, когда Ренджун освобождается от объятий. — Да, — Ли протягивает ему термос, чтобы парень попробовал чай. — Горячо, я обжегся — морщится Ренджун и мило высовывает язык. — Дай подую, — китаец протягивает ему термос, но Джено в шутку тянется к розовому язычку. — Ты чего? — Ренджун отпрыгивает от него на пол метра. — Я же предложил подуть. — Я имел в виду чай! — Да я понял, — Ренджун хочет начать ещё возмущаться, Джено видит это по его сведённым к переносице бровям, — как относишься к пицце со скидкой в двадцать пять процентов? — Исключительно положительно. — Тогда предлагаю взять колу, большую пепперони и смотреть комедии до ночи у меня дома. — Хорошо, — Ренджун поглядывает исподлобья, — только не колу, а вишнёвый сок и пиццу с сыром, а вместо комедии пересмотрим войну бесконечности. Конечно же, Джено не стал возражать. *** Ренджун с интересом разглядывал интерьер в доме Ли – беспорядок за рабочим столом, широкую лоджию, а в особенности фотографии на стене. — Ты поставил фото своих котов в отдельную рамку? — Да, — с гордостью отвечает Джено, — я специально устроил для них фотосессию! — Это прекрасно. Я тоже люблю котов. Только вот мне нельзя было иметь животных в доме, поэтому я растил желтый воздушный шарик в детстве. — Правда? Это так мило и невинно, — улыбается Джено. Ренджун смотрит на его улыбку и закусывает губу. Джено расслабляет мышцы рта и смотрит на него, устанавливая зрительный контакт. "Вот о чем он сейчас думает?"— проносится в голове у Джено, который наблюдает за Ренджуном, чьё лицо не выражает никаких эмоций. Он начинает чувствовать себя не в своей тарелке из-за этого испытывающего взгляда и пытается что-то сказать, но попадает в плен чужих глаз. В них плескается целый океан чувств: от сомнения до страсти. Джено морально не готов к тому, что ему предстоит услышать от Ренджуна. Он разглядывает красивое лицо китайца, отмечает пухлые губы и густые чёрные брови. Боже, он никогда не был так влюблён. Ренджун спустя долгую минуту абсолютного молчания медленно приближается ближе, смотря Джено в глаза. Последний пискает от неожиданности, когда в его губы робко тыкаются губы китайца. Ренджун зажмурил глаза, значит можно было бы полюбоваться его ресницами, но вместо этого Джено тоже закрывает глаза и приоткрывает рот. Он сминает нежно пухлую нижнюю губу, пока ему несмело отвечают. Он ведь не торопит события своей инициативой? Ренджун ведь сам захотел его поцеловать? Джено зарывается рукой в разноцветные пряди и не может остановиться от поцелуев. Он так давно думал об этом, словно их поцелуй стал даже интимнее того минета в дурацком туалете. Ренджун очень нежный и хрупкий, совсем не тот, кем хочет казаться, он позволяет сегодня взять над собой контроль. У Джено выделяется слюна, которая смешивается в поцелуе между ними, делая его мокрым, но все ещё не опошленным. Ренджун отрывается, кажется, через секунд пять, но Джено уверен, что прошло куда больше времени. Всегда самые приятные вещи длятся так недолго. Джено так не хочется терпеть это неловкое молчание вновь, которое возникает между ними после, поэтому он счастливо обвивает талию Ренджуна и валит его на диван, придавив собой. — Я люблю тебя, и я никогда тебя не брошу, — говорит Ли. Джено находит тонкую руку Ренджуна, которая спряталась где-то между их телами и сжимает несильно, устраивая голову на чужой груди. Он не требует ответного признания, по крайней мере сейчас. Сейчас достаточно ощущать тёплые поглаживания по своей спине и быстро бьющееся красное сердце под ухом.