Дурной

Шина отлично помнила, как они с Зелосом познакомились. Дело было во дворце. Шина настороженно косилась на стоящего в стороне Избранного — не без некоторого замирания, надо признать, потому что слышала про него многое, и в том, что этот человек обладает при дворе реальной властью, ничуть не сомневалась. К тому же ему, возможно, предстояло спасти мир. В общем, Шина отлично понимала, почему волнуется, глядя на одинокую фигуру, подпирающую колонну. Молодой, рыжеволосый, наверное, даже симпатичный. Впрочем, думать в таких категориях об Избранном было почти кощунством. Почувствовав на себе долгий внимательный взгляд, Шина напряглась, ожидая всякого. А потом Избранный ей подмигнул. Многозначительно так, словно старой знакомой, — жест этот настолько не вязался с его сосредоточенным видом, что Шина вздрогнула. Впрочем, Избранный тут же отвел взгляд, и она подумала, что показалось. Вот только после приема он подошел к ней сам — вальяжной, расслабленной походкой человека, уверенного в собственном положении в обществе. И протянул, улыбаясь: — Привет, дорогая. Не думал, что ты окажешься такой красавицей. — А я не думала, что наш Избранный — такой дурак, — честно ответила на это Шина, которая никогда не умела млеть перед чужим статусом. При этих словах его улыбка стала по-настоящему радостной. Он действительно оказался дурным, Избранный Тесе'Алы. Легкомысленный, ветреный, бабник… Шина могла бы многое сказать о нем. Многое, потому что с того дня они пересекались как-то уж очень часто. Слишком часто, думала Шина после очередного сомнительного комплимента в свой адрес. На самом деле, Зелос вообще не знал, что такое границы. И о правилах приличия вспоминал редко, когда ему было удобно. От его постоянных «дорогуша» и «моя принцесса» Шина бесилась и летела раздавать подзатыльники. А он только смеялся каждый раз и лез с очередной шуточкой, словно нарывался. — Ты стала чаще улыбаться, Шина, — сказала как-то Коррин. Они как раз вернулись после очередной миссии в небольшой постоялый двор на окраине столицы, где Шина снимала несколько смежных комнат. — Какие уж тут улыбки, Коррин, — вздохнула Шина. Задания, которые ей поручали, становились все грязнее: от поиска информации к слежке, от краж к похищению людей… Шина бралась за все, что могло принести деньги, только от убийств отказывалась, хотя и предлагали. Не то чтобы ей не случалось убивать, но одно дело — в сражении, а другое — хладнокровно из-за денег. Хотя в родной деревне ее обучали и этому тоже, и какой-то частью своего «я» Шина понимала, что однажды переступит черту. Наверное, эта мысль напрягала ее больше всего остального. — Сегодня ты улыбалась. — Тебе показалось, — возразила Шина. — Я вообще-то была очень зла на этого придурка. И действительно, как не злиться, когда, вернувшись домой вымотанной и усталой, встречаешь на пороге своего же дома — и пусть съемного и временного! — этого дурака, который тут же лезет обниматься, благоухая крепким местным пивом. Шина от такой наглости даже дар речи потеряла. Так и врезала — молча, но зато от всей души. А потом этот нахал разлегся на ее диване и уснул, как ни в чем не бывало. Шина и сама не понимала, почему не стала его будить. И даже одеялом зачем-то укрыла, машинально, наверное. — Говорят, он сильный, — в голосе Коррин звучало откровенное сомнение, Шина на это только фыркнула. На самом деле, за все время она так ни разу и не видела, чтобы Избранный сражался. Но при дворе его боялись даже церковники — Зелос никогда за словом в карман не лез, да и ситуацией пользоваться умел. А еще король почему-то уважал его и всегда прислушивался. Возможно, просто не знал, какой Избранный на самом деле разгильдяй. — Утром будет морока, — вздохнула Шина, представляя, каким назойливым будет ее незваный гость. — Пойдем спать, Коррин. А утром Зелос просто ушел до того, как она проснулась, и даже будить не стал. Разве что одеяло, аккуратно свернутое в углу дивана, доказывало, что кто-то вообще был в этой комнате. Шина посмотрела на все это, вздохнула и пошла в душ. В конце концов, за все время знакомства она так и не научилась предсказывать поведение этого дурного Избранного. Устранение Избранной Сильваранта стало первым заказом на убийство, за которое Шина согласилась взяться. Да и как тут откажешься — приказ самого короля, на кону судьба всей Тесе'Алы… получить такое задание — честь и признание заслуг, есть чем гордиться. Гордиться почему-то получалось не очень. Вообще, гадко как-то было на душе и муторно, вот только кому о том скажешь? И Шина молчала, готовясь к путешествию в другой мир. Зелос нашел ее поздно вечером, как раз перед отбытием в Сильварант. Ни о чем не расспрашивал — знал уже, Избранный все-таки. Смотрел непривычно внимательно и серьезно, и Шина почему-то терялась под этим взглядом, как в ту первую встречу, когда совсем его не знала. — Уверена, что справишься? — улыбнулся он наконец. — Конечно, справлюсь! Зелос на это только хмыкнул, насмешливо, словно даже с издевкой. Шина тут же вскинулась: шагнула ближе, заглядывая ему в лицо, сжала кулаки, чувствуя, как от внезапной злости отступает то непонятное чувство, что грызло ее все эти дни. — Ты в меня не веришь? Он был дурной, этот Избранный, но раньше всегда признавал ее силу, не смотрел никогда вот так — словно на неразумного ребенка, который тянется за недоступной конфетой. От этого почему-то становилось обидно. Пару долгих мгновений они так и стояли, почти вплотную друг к другу, а потом Зелос снова улыбнулся, все так же насмешливо и холодно: — Могу только пожелать удачи. И ушел, не попрощавшись, оставив Шину кипеть от злости. На самом деле, она и сама не верила, что сможет просто так убить незнакомую девушку, которая ничего ей не сделала, но слышать такое от Зелоса было неприятно. Как будто он сам смог бы. Впрочем, в тот раз Зелос оказался прав — Шина и правда не справилась. Вернувшись в Тесе'Алу с Ллойдом и его друзьями, Шина никак не думала, что Зелос сунется в заваруху со спасением Избранной Сильваранта. Впрочем, ему, кажется, было по-настоящему весело странствовать с ними по стране все эти дни. Неуемный, шумный, веселый, с вечными шуточками и комплиментами всем встречным дамам… Шина порою бесилась от одного его присутствия. Особенно когда он снова называл ее «моя принцесса» — ведь издевался же! Зелос стоически переносил ее подзатыльники, ловил удары и заклятия и улыбался. И никогда не уворачивался, а ведь мог — теперь, увидев наконец его в сражении, Шина знала это точно. Он оказался отличным бойцом, Избранный Тесе'Алы. Расчетливый, сдержанный, анализирующий ситуацию, умелый как в ближнем бою, так и в магических атаках, — он был гораздо сильнее Шины на самом-то деле. Порою она ловила себя на мысли, что не хотела бы иметь его среди врагов, — это было странно, думать вот так серьезно об этом разгильдяе. Впрочем, минуту спустя Зелос снова творил какую-нибудь глупость, и Шина забывала эти мысли, привычно отвешивая тумаки. Уж кого-кого, а этого дурня она знала лучше многих, в этом Шина была уверена. А потом Избранный предал их. Это оказалось действительно страшно — увидеть за спиной такого знакомого и почти родного уже Зелоса светящиеся ангельские крылья. Чужие, чуждые, перечеркивающие все, что было до этого: улыбки, шутки и неуклюжие попытки объятий. Впрочем, и взгляд у этого нового Зелоса был совсем другим — холодный, отстраненный, расчетливый взгляд человека, который действительно готов пойти на все ради своей цели. Шина смотрела и не верила. Потому что не могло такого быть, чтобы Зелос обманывал их все это время. А он все-таки ушел — не отвечая на вопросы, ничего не объяснив. Ушел, оставив их всех, оставив ее, Шину. Думать об этом было больно, и Шина решила, что не станет. Пока не найдет этого предателя и не спросит его по-настоящему, почему. Шина была уверена, что примет любой его ответ. Вот только при следующей их встрече — в Деррис-Карлане, посреди боя с Митосом, на вопросы и разговоры времени не осталось. Разве что врезать этому дураку от всей души, вымещая накопленную боль и злость. И почувствовать, как отпускает при виде его виноватой улыбки. — Я тоже рад тебя видеть, дорогая, — всего-то и сказал он ей тогда. За «дорогую» она стукнула его отдельно. Гораздо позже, после всего этого, путешествуя по объединенному миру вместе с Ллойдом, Коллет и все тем же Зелосом, Шина поняла, что больше не верит. Ни улыбочкам, ни шуточкам, ни попыткам подкатить к каждой встречной красавице… Шина больше не верила Зелосу. Доверяла, да, знала, что может на него положиться, но ни минуты не верила в его разгильдяйский вид — все это было как приросшая уже маска, за которой Избранный Тесе'Алы прятал свои настоящие мысли. Хорошо прятал — раз за разом Шина пыталась поговорить, но получала в ответ неизменное: «я всегда знал, что ты меня любишь, дорогая». Конечно, ответить на такое она могла только ударом или заклинанием. Конечно, Зелос снова не сопротивлялся… и ничего не менялось. День за днем, в этом новом мире, ничего не менялось между ней и этим дурным Избранным. Пока однажды Шина не выдержала первой. — А если и правда люблю? — спросила она вместо того, чтобы стукнуть в ответ. Зелос замер и впервые на ее памяти растерянно моргнул. Дело было на переходе, у вечернего костра посреди леса, и Колетт ушла куда-то на берег недалекого озера любоваться звездами, а Ллойд увязался следом, оставив их с Зелосом наедине. Конечно, тот сразу же начал дурачиться, конечно, Шине полагалось его приструнить — как всегда. — Если я тебя действительно люблю? — повторила она вместо всего этого, искренне наслаждаясь чужим замешательством. Впрочем, длилось оно недолго — всего пару мгновений спустя Зелос ответил легко и открыто: — А я-то уж думал, что не дождусь взаимности. Говоря это, он, конечно, улыбался, но Шина теперь видела не только улыбку, но и серьезный собранный взгляд, совсем как во время боя. — Можешь считать, что дождался, — ответила она этому взгляду. Зелос хмыкнул. И спросил, не двигаясь с места: — Я правильно понимаю, что рассчитывать на поцелуй мне все равно не стоит? — Ты все-таки дурак, — рассмеялась Шина и шагнула к нему первой. Пожалуй, она наконец была готова узнать этого дурного Избранного по-настоящему.