***
…сейчас или никогда. Не поднимаясь с кровати, Ороку Саки притянул склонившуюся в покорном поклоне девушку ближе к себе. Слегка поморщился, пользуясь, что та, маленькая и тоненькая, не могла увидеть этого, уткнувшись лицом ему в грудь (даже сидя он был на полголовы выше ее). Далеко не так красива, как Шен, и уж точно не так смела. Но она готова на все, чтобы доставить ему удовольствие, а шелковистая кожа так нежна, что прямо-таки манит прикоснуться. Что он и сделал, небрежно спустив юкату с ее плеча. Затем со второго… Девушка не глядя шагнула, переступая сиротливый островок голубовато-серебристой ткани. Цвета, который так шел Шен… Додумать эту мысль Ороку Саки себе не позволил. Все, хватит. Пора оставить прошлое прошлому, а эта девчонка отлично скрасит зябкую прохладу этой ночи. А завтра… завтра все будет иначе. Непременно… Вдохновленный этой мыслью, Шредер слегка отстранил от себя девушку; придерживая за талию, не спеша, со вкусом обежал взглядом обнаженную фигурку, избегая смотреть в лицо. Обхватив ладонями хрупкие плечи, скользнул ниже, огладил спину и чуть выступающие лопатки, по-хозяйски сжал ягодицы. Губы жадно припали к пышной груди, сминая и чуть прикусывая нежную кожу. Девушка стояла тихо, и лишь сбивчивое дыхание и чуть слышное постанывание выдавало ее удовольствие. Или наоборот, боль и страх… Резко остановившись, Ороку Саки вскинул голову, нашел-таки взглядом глубокие карие, так похожие на оленьи глаза. — Ты помнишь, зачем ты здесь? — Да, господин, простите… — выйдя из странного анабиоза, девушка прильнула к нему. Кончиками пальцев пугливо прикоснулась к обнаженному торсу, аккуратно обходя старые и новые шрамы. Чуть позже к пальцам присоединились шаловливые губки, кончики длинных темно-каштановых волос. Все тело казалось окутанным жарким, влажным, чуточку порочным покрывалом южной ночи — бархатной темноты и неги, когда нет ничего невозможного. Тем временем, осмелев, девушка опустилась на колени, у самых ног Шредера. Дразняще приласкала-обожгла одно колено, затем другое, наклонилась, обдав жарким дыханием живот, склонилась ниже… Дверь, которую он считал надежно запертой, распахнулась, явив на пороге чумазое взъерошенное нечто. Лишь через секунду Ороку Саки распознал в незваном госте собственную дочь, остановил руку, уже коснувшуюся сюрикена под подушкой, и… проворно подхватил с пола оставленный девушкой халатик, кое-как набросив на себя. Уж когда и как он успел оттолкнуть от себя девушку, Шредер не знал и сам. Немая сцена. Как глупо, как банально… Последнее, чего Ороку Саки мог ожидать — но должен был, зная свою дочь и ее любопытство. Пытаясь сохранить остатки достоинства, он медленным неподвижным взором, которого так страшились его подданные (да и Караи иной раз нервно вздрагивала), обежал взглядом комнату, гадая, как быть. Девушка, совершенно голая, скорчившаяся в двусмысленной позе у его ног. Оставленные на столике свечи и остатки саке, о которых он вспомнил только что. Он сам, одетый в… опять же, только сейчас Шредер задумался, как глупо и странно он, должно быть, выглядит облаченным в женское кимоно. С его-то особенностями внешности… И Караи, ошеломленно замершая на пороге. Его храбрая, любопытная, как обезьянка, и болтливая, как сорока, девочка, замершая подобно настигнутой громом небесным. Шредер и думать не хотел, сколько и каких вопросов посыплются сейчас на его бедную голову, и что именно так поразило. Он с трудом удержался, чтобы не проверить, надежно ли запахнута ниже пояса юката. — Чем обязан? — сухо поинтересовался он, пытаясь хранить максимально незаинтересованный деловой вид. — Да еще в столь неподходящее время, когда ты — если мне не изменяет память — должна спать? И не успев договорить, пожалел об этом. На первом же слове Караи отмерла, любопытно озираясь по сторонам, и Шредер понял, что неожиданная отсрочка — чем бы та ни была вызвана — подошла к концу. Вот прямо сейчас.***
Невероятно! Увиденное было настолько занятно и странно, что Караи чуть было не забыла, для чего пробралась сюда. В свои покои отец не допускал ее почти никогда, и она долго и безуспешно гадала, чем же таким интересным и наверняка приятным он там занимается. Манга? Сладкие аминатто*, которые ей довелось попробовать лишь единожды? Захватывающие развлечения вроде прыжка в водопад с привязанной к ногам веревкой? Иные удовольствия, до которых она просто не могла додуматься? Реальность оказалась проще и страннее враз. В первую секунду Караи поскучневшим взором обвела столик с мисочками — наверняка остатки вечерней трапезы. Хихикнула, рассмотрев валявшиеся по комнате подушки, — и это он заставлял ее наводить порядок по нескольку раз на дню, объясняя это якобы подобающим ниндзя поведением! Караи уже собиралась высказать это и нашла взглядом отца… но странное существо, враз похожее и не похожее на человека, перебило все планы. Конечно, из рассказов Нэо-сан Караи знала, что люди делятся на две разительно несхожих группы: мужчин и женщин. Но при этом сама, во всех своих многослойных одеждах, отличалась от первых лишь более округлым лицом и полной фигурой. Да еще привычкой причитать по любому поводу, точно настал конец времен, будь то полученный на тренировке синяк или пропущенный ужин. И всё. Чертовски мало для того, кто считается противоположным полом. Да такой ли он противоположный? Сэнсэй Татсу, напротив, все время твердил, что в вопросах выучки ниндзя ни пол, ни возраст не имеют никакого значения. Опять же, без малейших примеров — ведь ни одной женщины в клане не было. Это существо, должно быть, и было тем самым созданием «с другой планеты», и выглядело действительно так странно, что Караи во все глаза уставилась на нее, заметив одетого в странную одежду отца уже потом. Совсем маленькая, она состояла, казалось, из одних длинных и круглых частей. Длинные волосы, круглое лицо, длинные руки, ноги, круглая… должно быть, то, что отец запретил называть, хотя оно было. Аж две сразу. Хихикнув, Караи перевела взгляд выше и удивленно расширила глаза. Уж этого-то точно не было ни у одного из виденных ей мужчин, даже у отца. Да что там, даже у нее самой, хоть Нэо-сан и упрямо причисляла ее к «женщинам». Странное существо съежилось, словно сильно замерзло или боялось — но даже полубоком, мельком Караи успела рассмотреть нечто напоминавшее апельсин, только белый, и хвостик был розовым. «Наверное, боится их уронить, — догадалась Караи. — Ведь отец будет ругаться. Хотя зачем ему два? Может, и мне достанется?» Она уже хотела адресовать этот вопрос отцу, но тот своим сбил ее с толку, и только тут Караи рассмотрела, как странно, как смешно он выглядит. И хихикнула, зажав рот руками. Отец страшно не любил, когда над ним смеялись, но удержаться было решительно невозможно. — Я жду ответа, — отец явно собирался величественно подняться, но поспешно сел снова, прижал к коленям полы халатика, точно что-то пряча. «Еще один апельсин?» Караи всерьез собралась попросить поделиться, нет-нет да поглядывая на «женщину». А эта может идти, у отца наверняка найдется достаточно для них обоих. — Что смешного? — рыкнул тот, потеряв терпение. Караи проглотила смешок. — Она, — слукавила она, ткнув пальцем в женщину. — Кажется, она боится, что ты отнимешь у нее что-то еще, не только одежду. Показалось, или отец вздрогнул? Значит, она угадала? Караи впилась в него взглядом, ожидая ответа.***
Вот и решение проблемы! — Кто посмел говорить об отнятии? — Шредер максимально искренне изобразил возмущение. — Это… ты никогда не играла в переодевание? — быстро нашелся он. — Это иногда бывает забавно. — Мне не с кем, — вздохнула озорница. И тут же вскинулась, укушенная новой мыслью. Шредер уже сейчас знал, что та ему не понравится. — А давай сыграем с тобой? Час от часу не легче. — Только если ты найдешь что-то, во что я смогу влезть, — Ороку Саки широким жестом обвел комнату. — А еще эта игра очень полезна для ниндзя: помогает скрыться от врага, — с намеком закончил он… …никак не ожидая такой немедленной реакции. — К тебе залезли враги? — забеспокоилась Караи и пулей метнулась, заглядывая во все укромные уголки комнаты. Но нет худа без добра: в миг, когда она почти полностью скрылась под кроватью, Шредер успел переоблачиться в собственную одежду, бросив ненужную девушке. Короткий приказ шипением сквозь зубы — и та исчезла не хуже ниндзя. — Никого, — по голосу Шредер так и не понял, рада Караи или огорчена таким обстоятельством. — Ну вот… — явно недовольно протянула она. — А где она… эта… — девочка неопределенно повела руками, пытаясь изобразить ушедшую. Надо сказать, приписав ей куда более пышные формы. На краткий миг, скрипнув зубами, Ороку Саки пожалел, что не выставил девчонку сразу. Впрочем, он все равно собирался отослать Марико. Желание угасло, не успев толком разгореться, и продолжение — как сильно подозревал Шредер — лишь разочаровало бы его. Снова. — Ушла. На сегодня ее дела здесь закончены. Как и твои, — он с намеком уставился на Караи. Но та если и поняла намек, то сделала вид, что не заметила.***
— А я хотела показать тебе… — с огорчением Караи поняла, что за всей суматохой подзабыла детали приема. Без них он точно будет не столь эффектным, и отец будет разочарован. Впрочем, он и сейчас смотрит волком. Начинается… — Может, завтра? — отец громко зевнул, прикрыв рот рукой. — Сегодня был трудный день. Уверен, и у тебя тоже. Ниндзя должен быть во всеоружии в любое время, а это невозможно без полноценного сна. — Ага, — кивнула Караи, обрадованная неожиданной отсрочкой. Она завороженно смотрела, как прыгнули мускулы на левой стороне груди и предплечье. Все-таки, как ни крути, в своей одежде отец смотрится круче. Хотя и совсем не так, как та «женщина». Караи вспомнила, что забыла спросить кое о чем очень важном. — Папа, а женщины… они ведь не такие, как мужчины? — осторожно начала она. Отец настороженно кивнул, явно ожидая чего-то неприятного. — А почему? — Караи пристально уставилась на него, только сейчас отмечая, что отец заметно отличается и от рыжего бугая Брэдфорда, и от тощего черномазого сопляка Ксевера… да даже от любого из своих ниндзя, хотя на них похож явно больше. Может, и он не совсем «мужчина»? Но тогда кто? — Так решили боги, — туманно пояснил отец, и Караи сдержала разочарованный зевок. Начинается! Волей богов отец объяснял все: и величие их клана, и все большие и малые дела, и ранние подъемы в самый сладкий сонный час. Девочка была уверена, что точно так же отец объяснит и почему саке кислый, а моти сладкие. Если забудет поинтересоваться, откуда она знает про саке. — И ты? Ты ведь не такой, как прочие? — уточнила Караи. И снова развела руками, показывая всю величину разницы между отцом и прочими «мужчинами». Едва ли не такую же, как между существами разного пола. — А ты как думаешь? — наклонившись, Ороку Саки неожиданно коснулся кончика носа Караи. Быстрым движением привлек к себе на колени, перед тем аккуратно оправив полы одежды. Караи понравилось такое внимание, и она решила ответить тем же: старательно расправила воротник. Ей не понравилось красное пятнышко у самой шеи: на пугающий миг показалось, что отца ранили, но беглый осмотр не подтвердил этого. Послюнив палец, девочка попыталась оттереть пятнышко, но, не добившись ничего, бросила попытки. — Я думаю, — Караи сделала выразительную паузу. — Думаю, что мы оба особенные. И между нами и остальными большая разница, — она неожиданно зевнула. — И мы совсем-совсем не хотим спать! — воинственно закончила она. — Как настоящие ниндзя. — Конечно, — Шредер спустил ее с колен, ненавязчиво направил в сторону двери. — Ниндзя не спит, он обдумывает стратегические планы. А они у тебя наверняка есть… — Да! — подхватившись, Караи просеменила к двери. Задержавшись возле нее, вспомнила кое о чем: — Доброй ночи, папа. Пусть твои планы будут крутыми, как всегда. — Конечно, дочь моя. Взаимно, — дождавшись, пока за Караи закроется дверь, Ороку Саки облегченно выдохнул. Раздраженно сорвал с себя и бросил на пол компрометирующую юкату, широким шагом направился было в угол, к стенному шкафу, за новой. Но, опасливо оглянувшись на дверь, махнул рукой и снова облачился в старое. Подождет до утра. Всё лучше, чем если снова объявится Караи с неудобными вопросами. А на будущее лучше проводить личные встречи в другом месте… максимально отдаленном от дома. Хотя и в этом случае вряд ли стоит быть на сто процентов уверенным, что его не потревожат. «Растет настоящая куноити», — ухмыльнулся Шредер с внезапной гордостью.***
«Стоит быть осторожнее», — размышляла тем временем Караи по пути к себе. Может быть, стоит отложить показ приема до лучших времен, а пока, на время отъезда отца, потренироваться еще? Ее не оставляла мысль, что тот каким-то чудесным образом все же угадал ее планы. И намеренно отвлек, чтобы не выполнять обещания. «Настоящий ниндзя», — с неожиданной для себя гордостью подумала Караи. Странное дело, наверное, стоило сердиться, что ее планы так бессовестно нарушили. Но как не восхититься таким мастерством? Когда-нибудь она тоже сумеет так же, как настоящая куноити. И вот в этом, наверное, и есть та самая большая разница.