Любовь – полный отстой

      Клаус сильно сжимал бокал с вином. Кажется, еще мгновение и хрупкое стекло со звоном разобьется. И причиной этому будет этот жалкий и глупый купец, уже час разглагольствующий о перце. И почему им, высшим существам, нужно говорить с этими презренными, не стоящими внимания людишками? — Сэр… — осторожно позвал кто-то. Изобразив легкое недовольство, Клаус обернулся к говорящему. — Тревор, я надеюсь, произошло что-то важное, раз ты решил прервать мой разговор с этим почтенным господином? — Да, сэр… Ваш брат хочет познакомить Вас кое с кем. — Что ж, раз мой брат считает, что это важно, значит это действительно так. Прошу меня простить, но я вынужден прервать наш разговор. Вы не против, если я найду Вас позже и мы продолжим беседу? Купец лишь вежливо улыбнулся и поклонился. Клаус с трудом сдержался, чтобы не скривиться. «Никогда больше не заговорю с этим идиотом. Надеюсь, это была наша с ним последняя встреча,» — раздраженно подумал первородный, начиная спускаться по лестнице вслед за Тревором.       Элайджа стоял рядом с высокой стройной девушкой. Ее шоколадные кудри ниспадали на плечи, темные глаза сверкали, а алые губы то и дело изгибались в легкой улыбке. — Татия? — сорвалось с губ почти забытое имя. Девушка немного испуганно посмотрела на Элайджу. — Никлаус, познакомься, эта очаровательная леди — Катерина Петрова. Катерина, это мой младший брат — Никлаус. — Рад знакомству и прошу, зови меня Клаус, — Клаус аккуратно прикоснулся губами к тонким пальчикам девушки. — Это взаимно! — она обворожительно улыбнулась. — В начале Вы назвали меня Татией? Элайджа напрягся, его взгляд стал холодным и внимательным, но Катерина не заметила перемен, завороженно глядя на Клауса. — Да, прости, ты напомнила мне давнюю знакомую. — Она для Вас многое значит? — С чего ты взяла, Катерина? — Вас выдал Ваш взгляд. Вежливая улыбка медленно сползла с лица мужчины. — Простите, я… Теперь мне жаль, что я не она… — О нет! Тебе не о чем жалеть. Она никогда не была столь же внимательной. Не составишь мне компанию на этом ужасно скучном празднике? — Клаус протянул ей руку, и девушка смеясь, схватилась за нее. Вампир последний раз посмотрел на Элайджу, прежде чем скрыться в толпе. «Последний элемент для ритуала найден! Осталось несколько дней, и мечта осуществится,» — мелькнула торжествующая мысль, и Клаус улыбнулся.       Клаус виделся с Катериной каждый день. Ему нравилась ее легкость и жизнелюбие, нравилась ее улыбка, звонкий смех и какое-то детское очарование. Она была похожа на ангела, даже жаль, что скоро придётся вырвать его крылья и сломать тонкую шею. И под очарование Катерины попал явно не он один. Много раз Клаус замечал долгие взгляды Элайджи, направленные на девушку. Брат тоже часто виделся с ней, говорил и смеялся в ответ на ее шутки. Сейчас, выйдя из своего кабинета, Клаус столкнулся с ним. — Никлаус, доброе утро, — брат слегка кивнул головой в знак приветствия. — Элайджа, куда-то спешишь? — Нет, просто хотел навестить Катерину. — Сегодня полнолуние, надеюсь, ты не привязался к девчонке? Мне не нужны проблемы, я хочу провести ритуал без всяких непредвиденных ситуаций. — Нет, я… Нет ли другого пути? Она так молода и прекрасна, она заслуживает жизни. — И все же сегодня она умрет. Это не Татия, она другая, помни об этом. Уверен, ты не мог влюбиться за несколько дней. — Я не влюблен, просто Катерина… — Она всего лишь человек! — гневно перебил Клаус. — Их жизни не должны нас волновать! Не стоит злить меня, Элайджа. Не пытайся спасти ее, иначе умрешь вместе с ней, — Клаус резко развернулся и ушел, оставляя брата стоять посреди коридора.       Клаус сидел в кресле и пил вино, невидящим взглядом он смотрел на огонь в камине. День близился к вечеру, время ритуала стремительно приближалось. Тихий стук в дверь вырвал его из раздумий. — Войдите, — разрешил он, хотя не хотел никого видеть. Дверь отворилась, и на пороге показалась Катерина. — Проходи, дорогая, — предложил мужчина, вставая с кресла. Девушка тихонько вошла внутрь, прикрыла дверь и огляделась, ей еще не доводилось бывать в кабинете. — Чем обязан визиту столь прекрасной дамы? — с легкой усмешкой поинтересовался Клаус, заставляя Катерину смущенно опустить глаза. — Я… Вы сегодня не заходили ко мне, и я… Наверное, было слишком нагло с моей стороны заявиться к Вам… — Нет, все в порядке, — Клаус взял ее ладони в свои, и девушка вздрогнула. — У меня было много дел, и я не смог навестить тебя, но я рад, что ты здесь. Но разве мой брат не заходил к тебе? Катерина покачала головой. Клаус всмотрелся в ее лицо, ему стоило проводить с ней меньше времени, кто знал, что она сможет так быстро занять его мысли. Повинуясь внезапному порыву, Клаус притянул ее ближе и прижался своими губами к ее. Несколько секунд девушка стояла неподвижно, только ее сердце билось с огромной скоростью. Но затем она робко ответила на поцелуй. Клаус положил одну руку на тонкую талию, а другой зарылся в густых тёмных волосах девушки. Ни ей, ни ему нечего терять, пусть она еще и не знает об этом.       Когда Клаус покинул кабинет, Катерина спала на мягком диване и улыбалась во сне. Мужчина на секунду задержал на ней взгляд, а потом закрыл за собой дверь. Нужно все подготовить для ритуала.       Клаус вошел в кабинет с целью разбудить Катерину и отвести к месту проведения ритуала, но диван был пуст. В комнате никого не было. Мужчина быстро вышел обратно в коридор. — Найдите девчонку! — крикнул он слугам, и те кинулись исполнять приказ. Но ее нигде не было. Ни в одной комнате, ни в саду, нигде. Если бы Элайджа не был с ним все время, Клаус бы подумал, что это его рук дело. — Найдите ее во что бы то ни стало! А потом я найду того, кто помог ей, и убью! Никто не имеет права трогать то, что принадлежит мне! — ноздри Клауса гневно раздувались, дыхание стало тяжёлым от ярости. Он вышел на улицу и втянул носом воздух. Он знал, что она где-то близко, чувствовал. Ей не уйти далеко, и она знает это. Клаус сорвался с места, он никому не позволит сорвать его планы, тем более глупой девчонке. Он чувствовал запах ее крови, слышал, как ломаются ветки под ее ногами, как прерывается ее дыхание. Он увидел ее. Платье цеплялось за все, тонкая ткань пачкалась и рвалась, ветви царапали лицо и руки, но Катерина бежала вперёд, то и дело оглядываясь. Девушка вскрикнула, врезавшись во что-то, подняла глаза и столкнулась с холодным взглядом светлых глаз. — Вот ты и попалась, дорогуша. — Клаус… — она сделала шаг назад, но, споткнувшись о торчащий из земли корень, упала. Юбка платья не дала подняться. Девушка испуганно замерла, глядя на нависшего над ней мужчину своими темными глазами. — Мне очень жаль… — выдавила она. — Слабовато верится, — усмехнулся Клаус, проводя по ее щеке, слыша, как сбивается с ритма ее сердце. — Вы убьете меня? — Да. Но не сейчас. Ты можешь идти, но знай, что однажды я приду за тобой. Никто не уходит от меня просто так. Поняла? — Придете за мной… — безжизненным голосом повторила она, не в силах бороться с внушением. — Умница, — улыбнулся Клаус и исчез. Игра в «кошки-мышки» началась.

***

      Кэтрин была привязана к стулу, и веревки, пропитанные вербеной, обжигали ее кожу. Но это волновало ее не так сильно, как то, что какие-то ведьмы произносили заклинание над каким-то ящиком. Когда они закончили, ледяной ветер, пронесшийся по комнате, задул свечи. Из ящика показался… — Рик? — Ну же, дорогуша, не расстраивай меня. Еще попытка? — Клаус… — О да, я сдержал обещание, как видишь. Вот только теперь ты мне не особо нужна. Вы можете быть свободны, — бросил он ведьмам, и те поспешили уйти. — Что тебе нужно? — От тебя? Месть. Ты сбежала, сорвала мой план, обратилась. Ты должна заплатить. — Ты сам отпустил меня, ты не можешь винить меня за это. — Отпустил, но не по доброте душевной, мне захотелось поиграть. — Поиграть? Ты разрушил мою жизнь, я бегала от тебя 500 лет! Ты убил мою семью! — Ты так разволновалась, дорогуша, — его губы растягиваются в ухмылке. Двумя пальцами он поглаживает пульсирующую венку на ее шее, затем скользит пальцами по ключицам, прикасается к плоскому животу девушки сквозь ткань ее темного платья, а затем резко хватает другой рукой ее за волосы так, чтобы она посмотрела ему в глаза. — Повеселимся, дорогуша. В руках мужчины сверкнул нож, легким движением он разрезал веревки, и Кэтрин с облегчением принялась растирать затекшие запястья. — Сейчас я уйду, а ты возьми нож и втыкай его сначала в одну ногу, потом в другую. Не смей останавливаться или покидать квартиру, — произносит он мягким голосом и целует ее в висок, а затем отворачивается и идёт к двери. Сдавленный крик девушки заставляет его губы дрогнуть в улыбке.       Каждый день Рик-Клаус уходит, но перед этим придумывает свои извращенные задания. И Кэтрин не может сопротивляться его воле. — Ты какая-то мрачная, дорогуша, — усмехается Клаус. Сегодня он дал ей кисть и краски, смешанные с вербеной. Она должна рисовать на своей коже то, что ненавидит больше всего. Клаус совсем не удивляется, когда видит собственный портрет на обожженной коже девушки. — Сегодня ведьмочка попытается убить меня. Забавно. — Забавно? — Думаешь у них выйдет? — Надеюсь. Клаус начинает громко хохотать. Смех, к слову, совершенно не злодейский. — Я рассчитываю на твою поддержку, дорогуша. Продолжай рисовать. Когда дверь за ним закрывается, Кэтрин со злостью пинает диван, но это все, что она может.       Клаус возвращается слегка помятым. Волосы всклокочены, одежда порвана в нескольких местах, на лице кровь. Но выглядит он довольным. — Есть повод для радости? — раздраженно интересуется Кэтрин. — Да, эти ребята сильнее, чем я думал. Тем интереснее. Можешь отложить краски. Кэтрин швыряет в него кисть, надеясь попасть в горло, но Клаус с легкостью ловит ее и возвращает обратно. Деревяшка вонзается девушке в плечо. — Неприятно, наверное, — тянет Клаус и с притворным сочувствием смотрит на девушку, а затем резким движением вытаскивает кисть из ее тела и отбрасывает в сторону. Мужчина склоняется к ней так близко, что их носы почти соприкасаются. — С каждым днем все интереснее. Готова повеселиться? — шепчет он, и Кэтрин ужасается когда видит дьявольский огонёк в его глазах. Тихий хруст, и девушка проваливается во тьму.       Придя в себя, Кэтрин вскакивает на ноги. — С возвращением, дорогуша! Девушка оборачивается и в ужасе отскакивает к стене. Клаус. Такой же, как тогда. Изменилась лишь одежда и причёска. — Скучала по этому телу? — насмешливо интересуется мужщина, опираясь одной рукой о стену рядом с головой девушки. — Оно гораздо сексуальнее, чем тело Рика, — Кэтрин мягко проводит ладонью по щеке Клауса. — Я знаю, — ухмыляется тот и впивается в губы девушки грубым поцелуем.