The Jail.

Тюрьма — недостаток пространства, возмещенный избытком времени. Иосиф Бродский

Здесь всегда сыро и грязно. Пахнет гнилью и плесенью. Здесь царит уныние и безысходность. Беспомощность и безумие. Все потому, что это не просто красивая старая башня на окраине столицы. Это – тюрьма. Но не та, в которой держат карманных воришек или наемных убийц. Это - место заключения особых преступников. Тех, кто не угодил лично Хозяину Огня Озаю. Предателей Страны Огня и изменников родины. Дезертиров и пленников. Тех, кто запятнал честь и достоинство нации. Здесь введены жесточайшие меры охраны. Заключенных держат в клетках с толстыми решетками в одиночных камерах, запирающихся на четыре замка. Их не выводят на прогулку и не дают читать газет. Они не покидают своих камер. Никогда. Они не знают, что происходит на улице, не знают, что происходит в мире. Они могут видеть лишь крохотный краешек неба сквозь маленькое зарешеченное окошко, расположенное над клеткой. Словно маленький кусочек свободы, скрадывающий горечь их пожизненного заточения. Из пищи им дают лишь рис, кусок черствого хлеба и воду. За каждым узником приставлен надзиратель, но ему не разрешается разговаривать или прикасаться к заключенному. Здесь пленники часто сходят с ума. Просто теряют рассудок. От губительного одиночества и безысходности. Каменные стены и ржавеющие решетки не просто ограничивают пространство, они давят на психику, словно зажимая сознание в тиски. Не дают здраво и рассудительно мыслить. Заставляют лишь смириться с безвыходным положением и ждать. Ждать собственного конца. Я ненавижу. Ненавижу это место. Ненавижу столицу. Ненавижу Страну Огня и её Лорда. Ненавижу Столетнюю Войну. Она словно кровопийца. Отнимает все самое дорогое, отбирает то, что мы больше всего ценим. Война отняла у меня отца. Он служил во флоте, в особом подразделении – Южные Захватчики. Отец погиб от тяжелого ранения во время осады Южного Полюса. После его смерти, по глупому закону Страны Огня, введенному в военное время, кто-то из членов семьи должен был занять его место в рядах армии. Но так как я – единственный ребенок, и к тому же дочь, то меня пожалели и, решив не отправлять на фронт, направили служить в тюрьме столицы Народа Огня. Здесь я одинока. Мне неинтересно общаться с остальными стражниками. В них нет абсолютно ничего кроме глупого навязанного патриотизма и беспричинной ненависти к узникам нашей тюрьмы. Сами же заключенные немногословны и очень замкнуты в себе. С ними не поговоришь по душам, и не посмеешься над тем, как повар на тюремной кухне сегодня поскользнулся и плюхнулся прямо в лужу разлитого на полу масла. *** - Минг! Иди сюда! Скоро должны привезти нового узника!, - начальник охраны подозвал меня и побежал собирать всю остальную стражу на построение. Я уже знала о новом заключённом. О нем говорили сегодня в столовой старшие офицеры. Ходили слухи, что это был очень высокопоставленный военный деятель в отставке. Его схватили в Царстве Земли и привезли сюда пленником, после того, как он официально отрекся от своего народа. Когда, наконец, все построились во дворике тюрьмы, в ворота въехала небольшая закрытая повозка, запряженная носорогом Комодо, на котором восседал Капитан Ли. Позади повозки вышагивал взвод солдат. Капитан дернул за вожжи и носорог остановился. Ли слез и, достав из-за пазухи свиток, протянул его начальнику стражи. Тот развернул его и пробежался взглядом по его содержимому. Это был приказ о доставке заключенного в Тюрьму столицы Народа Огня. Начальник стражи кивнул, и один из солдат, подойдя к повозке, открыл дверцу. Но каково же было мое удивление, когда из повозки вышел, опустив голову, генерал Айро. Родной брат Хозяина Огня Озая. Дракон Запада. Тот, о ком ходили легенды, и чьей жизни были посвящены целые главы в учебниках истории. Каждый школьник знал, кто это. Я не могла поверить своим глазам. Он не может быть предателем. Он – гордость Народа Огня. Айро был одет в какие-то тряпки, а руки и ноги были закованы в тяжелые кандалы. Его взяли под локти и, под присмотром капитана Ли, начальника стражи и нескольких солдат, повели в самую дальнюю и самую грязную камеру. Сняв кандалы, стражники швырнули пленника на каменный пол. - Ты будешь гнить здесь вечно, глупый старик, - зло выплюнул капитан Ли. Начальник стражи, не спеша, один за другим закрыл все замки на решетке. Дверь в камеру захлопнулась. Громко и противно лязгнул несмазанный засов. *** Я не знаю почему, но я быстро прониклась симпатией и питала искреннее уважение к новому узнику. Может, это было от того, что он был так похож на моего отца? Я не знаю. Но, тем не менее, генерал Айро оказался весьма приятным собеседником и просто хорошим другом. Стражникам нельзя разговаривать с заключенными, но для меня Дракон Запада стал исключением. Он рассказывал о том, как оказался здесь, о предательстве в катакомбах Ба Синг Се, и о многих своих приключениях, но больше всего он говорил о своем племяннике, принце Зуко. Забота и любовь сквозили в каждом произнесенном им слове. Айро будто бы говорил о родном сыне. Он часто сокрушенно качал головой, приговаривая, что Зуко опять сбился с пути, и теперь должен вновь обрести его уже самостоятельно, без помощи старого дяди. Иногда Его Величество все-таки навещал своего дядю. Но почти никогда не задерживался в камере надолго, и часто выходил оттуда не в лучшем расположении духа. *** Я частенько воровала на тюремной кухне немного чая или свежего хлеба для генерала Айро. Мне хотелось по возможности сделать его пребывание здесь как можно более комфортным. Это звучит глупо, ведь несмотря ни на что, тюрьма все еще оставалась тюрьмой. Но для меня забота об этом узнике имела немаловажное значение. Я знала, что он готовит побег, задолго до того, как он предупредил меня об этом. Я знала, что он проводил долгие часы, тренируя свое тело и магию огня. В день, когда все силы внутренних войск столицы, а значит и часть тюремной стражи, были сосредоточены в центре города для защиты от вторжения, генерал Айро посоветовал мне взять отгул, намекая на некое происшествие. Я практически сразу поняла, что именно сегодня Дракон Запада решил покинуть одну из самых охраняемых тюрем Народа Огня, и втайне была очень рада этому. Знала, он сыграет далеко не последнюю роль в этом мире. *** Прошло еще около месяца, когда весь мир облетела великая новость: Столетняя Война была окончена. Генерал Айро, по возвращении в Страну Огня, первым делом направился в нашу тюрьму. В благодарность за некогда оказанную помощь, он подарил мне позолоченную кость для игры в Пай-Шо с изображением белого лотоса. На нашу тюрьму окончание Войны тоже наложило ощутимый отпечаток. К нам привезли двух новых и весьма важных заключенных: Бывшего Лорда Огня Озая и принцессу Азулу. Я не видела, как их привезли, но говорят, что со времен их правления они очень изменились и выглядели теперь весьма плачевно. *** Когда я в первый раз пришла подать обед Озаю, я с трудом узнала его. Это был не тот Лорд Огня, чьему портрету мы ежедневно произносили в школе клятву верности. Не тот, чей лик я старательно воспроизводила в аппликации из макарон. Не могущественный правитель, некогда управляющий столь же могущественной державой. Теперь это был обессиленный немощный мужчина. Черные сальные волосы спадали на неестественно бледное, почти серое лицо с впалыми щеками. В тусклом бессмысленном взгляде не осталось огня власти и величия. Из Озая словно бы выжали всю жизненную силу и волю к победе. Он был одет в какое-то рваное тряпьё бордового цвета, едва прикрывающее сильно выпирающие ребра и ключицы, острые локти и колени. У него не осталось ничего. Абсолютно. Теперь до конца жизни он будет предоставлен самому себе. У него почти не было посетителей, лишь Лорд Огня Зуко иногда заходил, чтобы бывший Лорд дал ему пару советов насчет политики. Да и те Озай давал с большой неохотой. Со временем Зуко заходил все реже и реже. Однажды я случайно услышала конец разговора отца и сына: …- Хорошо, ты прав, я думаю, что стоит дать такой приказ министрам, - сказал новоиспеченный Лорд Огня, а узник горько усмехнулся. - Зуко, а ты не хочешь поинтересоваться чем-то кроме политики? Например, моим здоровьем? Как я себя чувствую или какой гадостью меня кормят? Ты всегда говоришь только о правительственных вопросах!, - с раздражением процедил Озай. - Нет, - холодно ответил юный Лорд, подумав несколько секунд, - ты не достоин заботы. Ты недостоин, чтобы о тебе беспокоились. Ни я, ни кто-либо другой. Прощай, отец… После этого Хозяин Огня Зуко больше не посещал тюрьму. *** Я совсем не чувствовала того уважения и благоговения перед Озаем, нежели испытывала перед родным братом некогда великого Лорда. Он был всего лишь жалок и противен. Без пяти минут Властелин Мира, теперь был просто неудачником. Пожизненным заключенным, лишенным магии огня, что была настоящим внутренним стержнем, единственным источником сил для существования Короля Феникса. Когда-то он научился черпать энергию из своего внутреннего жара и поддерживать свое физическое состояние именно за счет магии огня. Без нее он долго не протянет. Лет через пять его найдут мертвым в своей камере, и лучшие лекари Народа Огня так и не смогут установить причину смерти. Лишь целитель Катара из Южного Племени Воды, приглашенная Лордом Огня Зуко, сможет установить единственно верный диагноз: «Отсутствие источника жизненных сил» *** Что касается Азулы, то её держали в особых условиях. Принцессу заковали в те самые кандалы, что когда-то были на генерале Айро. Азулу сковали по рукам и ногам, соединив кандалы с массивной цепью, вмонтированной в каменный пол, таким образом, практически полностью обездвижив принцессу и лишив её малейшей возможности спалить всю тюрьму. В отличие от апатичного поведения Озая, Азула вела себя по-другому. Часто по ночам я слышала ее изнеможенные крики и исступленные стоны. Она кричала и пыталась освободиться, громко стуча кандалами о каменный пол. Те не поддавались, и в гневе она начинала дергаться еще сильнее, захлёбываясь в слезах и кусая губы до крови. Она ревела в истерике, словно раненный зверь, и голубое пламя срывалось с её губ и языка, оставляя черные следы сажи на полу вокруг. Однако долго это продолжаться не могло. Она быстро утомлялась и, обессилев, засыпала, свернувшись калачиком на холодном сыром полу. За все время пребывания Азулы здесь у неё был лишь один посетитель: спустя полгода после окончания Войны к ней пришел Аватар Аанг. Он пробыл в её камере довольно долгое время. Я не знаю, о чем они говорили, но незадолго до того, как он вышел оттуда, я, проходя по коридору, увидела яркую вспышку света, исходящую из-за неплотно прикрытой двери камеры. Когда Аватар вышел, он, заметив меня, приказал: - Можете расковать её. Она больше не представляет особой опасности. Через пару дней её заберут отсюда и отвезут в психиатрическую больницу. Я кивнула и поклонилась. Когда мы с напарником зашли в камеру, чтобы снять кандалы с принцессы, Азула запрокинула голову, и ожесточенно задергавшись, звеня кандалами, истошно завопила: «Забрал!!! Он забрал её!!! Он забрал мою магию!!! Мой синий Огонь!!! ОН УКРАЛ ЕГО!!!» Из глаз принцессы вдруг хлынули слезы. Некогда в порыве гнева неровно обрезанные пряди волос разметались по лицу. «Забрал! Он забрал!» - все тише повторяла она, вдруг замерев. Мы с напарником подошли к ней и сняли кандалы. Она забилась в угол камеры и, подтянув колени к груди, начала раскачиваться из стороны в сторону. Она впивалась ногтями в свое лицо, шею и плечи, царапая кожу, и все шептала: «Забрал… Он забрал мою магию…Он забрал…» Через два дня за Азулой действительно приехали из психиатрической больницы. На неё напялили смирительную рубашку, под руки вывели из камеры и повлекли по слабо освещенным коридорам к выходу. Принцесса не сопротивлялась. Спокойно позволила переодеть себя и, не пытаясь освободиться, шла в сопровождении охраны, тихо и мягко ступая по каменному полу. На её лице застыла какая-то горькая и слегка сумасшедшая ухмылка. Когда в тот же день я пришла в камеру Озая, чтобы подать обед, я была сильно удивлена, когда обычно молчаливый и находившийся в каком-то забытьи, бывший Лорд Огня спокойно поблагодарил меня, а затем спросил: - Азулу забрали сегодня, не так ли? - Да, её увезли в психиатрическую больницу. Она совсем потеряла рассудок. Вконец лишилась разума. - Яблоко от яблони… - вдруг горько усмехнулся Озай и, забрав пищу, повернулся ко мне спиной и, сильно ссутулившись, закрыл лицо руками.