«привет» из кинолент

Катамарановск. Решиться купить здесь квартиру кажется настоящим безумием. Один из тех мелких советских городков, в котором застыло время. Все те спортивные площадки, Дворцы Культуры, гостиницы. Настоящие декорации для фильмов советской эпохи. И не каждый человек захочет добровольно опускать корни в этот мертвый остаток прошлого. Однако периодически такие странные люди находятся — и этими безумцами была куплена квартира в одной из 9-этажек Катамарановска. Серая, абсолютно невзрачная, словно высокая глыба камня. Во дворе стояли высокие березы и страшные поделки местных жителей из шин и пластиковых фигур. Быть может, это должно украшать пейзаж, но это навевало только мрак и тоску. Одна из женщин в розовом халате с цветами увлеченно копалась в небольшой клумбе, которая декоративно высажена внутри шины машины. Где-то проедет машина раз в полчаса, где-то пройдет мама с коляской. Тот самый двор, где старушки сидят на лавочках и кормят воробьев старыми крошками из-под сухарей. Удивительно, что в 2021 году все еще можно встретить такую картину. Новая квартира для кого-то, и уже пройденный этап для других. Зачастую в квартирах остаются старые вещи, от которых приходится избавляться самостоятельно. Старый ковер на стене, сервант с хрустальной посудой, которую, наверно, никогда не доставали. Все здесь оставалось так, словно хозяин квартиры просто вышел на время. И он скоро вернется. Но теперь в этой квартире другие люди, которые будут вносить новую историю в эти стены. На верхней полке было несколько старых коробок, некоторые из которые полностью переклеены скотчем и перевязаны бичевками. Они были покрыты большим слоем пыли, словно их не касались долгое время, быть может, года 3 минимум. Внутри оказалось несколько кассет и дисков. На каждой из коробок было выписано аккуратным почерком «Моей Особе». *** Изображение замелькало. И на экране показался тот же знакомый ковер на стене, те легкие шторы, которые закрывали окна, а после камера была поставлена на полку серванта, а после перед объективом встал и сам житель комнаты — Инженер в своей уже родной клетчатой рубашке с полосатым галстуком. Он выглядел слегка растерянным и смущенным, словно не знал, с чего начать. Инженер сцепил руки замком перед собой и приподнял плечи. В уголке кадра показалась цифра 20.06.1995. «Привет, Особа, — раздался чуть приглушенный голос из-за эха в серванте, и лицо Инженера растянулось в улыбке. — Вот мы и встретились. Я решил, что отправить кассету тебе будет лучше. Мне камеру Стажер дал. Не знаю, где он ее купил и откуда привез, но вещь ну ооочень дорогая. Но зато полезная. Ты вот увидишь меня, дом. Помнишь, ты здесь вот сидела и смотрела «Слезы сентября». Они же и сейчас идут! А что там показывают… Ооо, Франческа признается, что украла кольцо хозяина. Ну вот, а зачем вот это вот все, не понимаю. Зачем воровать, если … ну, можно не воровать? Я вот никогда не воровал». Инженер гордо улыбнулся, но сразу же улыбка приобрела скромный оттенок, и он взял камеру в руки. С характерным треском он приподнял ее и стал ходить по дому, неся ее на уровне глаз. Перед объективом замелькали стены, пол, ноги Инженера в носках, ковер, послышались какие-то шорохи и скрип пола, пока перед камерой не возникла крошечная кухня. «О, а вот и варенье, ну очень вкусное. Помнишь, как мы ели его? А ты еще и запачкала свое белое платье. А я салфеткой стал вытирать и все размазал. Ты тогда еще тааак ругалась». За камерой послышался приглушенный смешок, и камера опустилась на стол кухни. «Когда ты приедешь, я возьму еще голубики у тети Нины. Да, она все еще продает ее на улице. Круглый год, представляешь? У нее что там, голубиная скважина? А потом еще язык такой синий-синий. Как у кошмариков каких-то. Но ты не кошмарик. Ты моя самая дорогая Особа. Особенная Особа». *** Следующая запись сделана на вокзале, судя по звукам рельсов и гудков поездов. Камера обращена на испуганное и виноватое лицо, которое буквально не вмещается в кадр. Видны только очки и лоб с нижнего ракурса. Быть может, он хотел использовать камеру как диктофон. Или не имел представление о том, как лучше ее держать. 18.08.1995. «Особа… — протянул дрожащий голос, и Инженер покрутил головой в поисках чего-то. — Я опоздал. Там … У Лешки машина заглохла посреди дороги, а я ему и говорю: «Ну Лешка, ну зачем же ты так? Мне надо к Особе. Не мог машину подкрутить, залить антиглухиватель?» А потом так бежал, всю сметану в масло взбил, но не успел. Прибегаю и вижу, как электричка уезжает. А я машу рукой, но никто не увидел». Он перевел дыхание, а солнце заливало линзы очков, из-за чего не было возможно разглядеть глаз, но брови были сведены в печали. Инженер несколько раз встревоженно вздохнул. «Прости меня. Мы обязательно встретимся, но уже в другой раз. Прости меня, особа. Раз я здесь, давай покажу тебе вокзал? Он уже прям как родной. А я, если честно, всегда любил поезда, электрички. В них такая душевность, ооо. Вот сидишь, ждешь чего-то нового, путешествия дальнего или близкого. С сумками, думаешь о новом месте. А рядом с тобой народ еще всякий: и мальчишки, и бабуси, и дедуси, и просто люди. И все такие разные, а мы все едем, представляешь? Едем все вместе куда-то, а за окном такааая красота, ну просто не описать, какая красота. И деревья, и цветочки, и речушка. И на душе так спокойно…» Камера немного тряслась, и растерянный экскурсовод показал здание вокзала, рельсы. Но, честно говоря, съемка не была его сильной стороной. Все дрожало или не влезало в кадр. «Хожу как оператор какого-то фильма или передачи. Иду и сам с собой говорю, как дурак. Такой вот «Привет» из кинолент. О, а что, звучит! Ну ничего, зато ты посмотришь кассету, как вспомнишь все это. Меня тоже вспомнишь, когда мы хоть виделись последний раз? Давно тебя не видел и, прости, что не увижу снова. А очень жаль. Так бы я кааак тебя увидел, да как обняяял». *** На другой записи Инженер сидел на привычной кухне вместе с белой кружкой с небольшим фиолетовым цветком на ней (кажется, лаванда) и ел сушки. В кадре был он, по левую руку окно, а сзади светлая кухонная мебель. А на нем уже родная клетчатая рубашка. 23.03.1998. «Привет, дорогая Особа. Прости, что долго не записывал видео. Не записывал такой вот «привет» из кинолент. В прошлый раз ты говорила, что тебе понравилось. Поэтому я снова тут. У меня то работа, то соседи мешают, то еще какие тут события странные. Я им говорю «вы чего мне тут мешаете». А они не слушают, — Инженер неловко засмеялся и пожал плечами, опуская сушку в кружку чая, чтобы та размякла. На нем уже не было привычного берета, а голову окружали лохматые кудрявые волосы. — Ой, Особа, представляешь, тут в доме снова какая-то… произошествие. Кто-то дверь сломал подъездную. Все уж думали на волосатиков — мало ли, что там в их головы волосатовские придет. Но потом по скипидарным следам мы все поняли. Игорек опять шалит. Уже столько лет, а все шалости устраивает. Я его давно не видел, кстати. Наверно, ушел в другое место баловаться. Или в подвал». Инженер потянулся за камеру и с горящими глазами под толстой линзой очков показал новую сахарницу. «Смотри, что мне подарила З… зимним вечером .. ээ… никто. Никто не дарил мне ее. Я нашел на лавочке у подъезда, да». Инженер погладил пальцами рельефное синее стекло сахарницы с металлической крышкой и ручкой. Его улыбка немного стала тише, но все равно его лицо оставалось таким же радостным. «Хотя не такая уж она и красивая. Выброшу ее. Потом когда-нибудь. Но знаешь, Особа, цвет этого стекла так напоминает твои глаза! Они такие же светлые, блестящие и голубые. Я бы хотел, чтобы ты была рядом. И чтобы мы пили вместе чай с маковыми сушками. Как раз в магазин свежую партию привезли. Вот прошлая была ну очень твердая, а эта ничего такая, хорошая». Инженер протянул руки и взял камеру в руки. Он развернул ее , чтобы показать вид из окна. «Вот тут мы с тобой будем гулять потом. Возвращайся скорее, дорогая Особа. Тут скоро снег растает и будет вообще красота. Сходим в тот парк и попробуем найти твою сережку. Ну помнишь, она затерялась где-то там. Правда, в 95-ом году, но все равно поищем. Или куплю тебе новые. Такие блестящие и украшающие, чтобы все смотрели и понимали, что за Особой-то... ну... приударяют». *** Следующая запись была сделана через много лет. В кудрях стало больше седых волос, а кожа на лице немного оттянулась вниз, и по ту сторону экрана уже смотрел взрослый мужчина. Он сидел на старом кресле и щелкал пальцами семечки. Но не ел на камеру, а откладывал в сторону на газетку. Его глаза были устремлены вниз, будто он вообще не подозревал о съемке. 16.02.2002. «Привет из Кинолент, Особа, — посмеиваясь, сказал Инженер. Его голос стал несколько ниже. — Отправил тебе прошлую кассету, а ответа не получил. Даже не знаю, дошла ли она до тебя. А если ее украли работники почты? Ой… Ой-ой-ой, там же такооое было. Лучше не смотреть другим людям такие кадры кинематографа. Это личное. Очень личное. Представляешь, Лешка женился. И у них уже есть маленький ребенок, Кирилл. Не люблю я это имя, но почему бы и нет? Вот и растет Кирилл Лешкович. И я вот смотрю на них, и прям так хочется детишек. Знаешь, чтобы бегали маленькие ножки по полу, топтали. Чтоб смеялись, а я бы их учил … чему-нибудь. Ну вот как семечки щелкать, а не зубами. Вредно это. Приду я с работы, с тут ты на пороге вместе с детишками стоишь. И я как представлю это… Так тепло становится. Вот здесь, — Инженер приложил руку на предполагаемое сердце с правой стороны». Вокруг него никак не изменился интерьер гостиной — все тот же шифоньер с посудой, которую никогда не трогали и не доставали. Приглушенное радио работало на заднем фоне. Словно время замерло. Даже его одежда оставалась такой же. Единственное — изменился цвет изоленты на очках. Теперь дужку украшала красная лента. Но вскоре его лицо изменилось. Он поднял глаза на стену за камерой и шумно вздохнул через несколько минут. «И вообще настроение такое грустное. Ничего не хочется. Даже есть печенье не хочется. И не знаю почему. Просто как-то… все не так». Инженер опустил глаза вниз и подпер щеку кулаком, упираясь локтем на колено. После он потянулся к камере и сразу завершил съемку. *** Но через пару секунд после черного экрана с небольшой рябью появилось уже счастливое лицо Инженера. Рядом с телевизором, по которому мелькали яркие вспышки света, мишура, и кто-то выступал на сцене. Перед инженером был небольшой стол — бутерброды с икрой, салаты в пиалах и бутылочка «советского» шампанского. И Инженер с мишурой на шее. Качество изображения заметно улучшилось, как и звук.31.12.2009. «Привет из Кинолент. Очень жаль, что у тебя там случились дела какие-то и ты не смогла приехать на праздник ко мне. Меня еще Лешка звал к себе. Говорит, что его жена делает ну очень вкусное оливье. И даже мандарины у них есть из … Мон… Ман… Манороконда. Да, я тоже был удивлен. А Кирилл бы сыграл на скрипке. Лешка говорит, что он тааак классно играет. Но я отказался. Потому что у меня планы. Я подумал, что хотя бы так надо отметить с тобой Новый Год. Вот отправлю тебе диск, ты включишь, нарежешь чего-нибудь вкусного и отметишь. А я вот записываю уже на другую камеру. Купил специально. Меня в магазине спросили, зачем мне камера. А я такой: «Не ваше дело». Вот представь себе, лезут куда-то... О, Алла Пугачева выступает, смотри!» Инженер с улыбкой повернулся к телевизору. Его голова радостно покачивалась в такт мелодии, а кудри забавно подпрыгивали. Пока экран не начал рябеть и покрываться черно-белыми полосами. «Ну вот, начинается, — недовольно проговорил Инженер и медленно поднялся из-за стола, держась за спину. Он подошел к телевизору и стал крутить антенны в разные стороны. — Как всегда. У меня тут плохо ловит вот это вот волны экранные, и всегда такие сбои». Когда изображение перестало мелькать, а некоторые звуки можно было разобрать сквозь шипение, Инженер убрал руки и стал возвращаться на место, но сразу же пошли помехи. И в этот перебой он услышал, что с поздравительной речью начал выступать президент. Под бой курантов на экране появилось лицо президента с краткой подписью внизу «Стрельников Г.К.». «Да антенны, ну вы чего, — протянул обиженно Инженер». «Дорогие […] Мирно жили, не тужили […] Как говорят аме—…». И только он настроил более-менее антенну, как речь президента уже закончилась и начался бой курантов. Инженер присел за стол и посмотрел на еще покрытый рябью кремль. «О, Особа, давай загадывать желание! Где же листочек с ручкой…» Инженер нашел карандаш и стал активно что-то записывать на листочек, а после поджег над бокалом. Быстро выдохнув, Инженер за один подход осушил шампанское. После чего зажмурился с наполненными щеками, приподнял плечи и словно силился сглотнул. Но после того, как прозвенел последний, 12, бой, Инженер сглотнул. «Ох, ну и шампанское… Не буду его больше брать. Оооой. Подожди. Ой-ой-ой, — он приложил ладонь к виску. — Пузыречки в голову дали. Прям мозг весь запузырился…» Так он и сидел под гимн с рукой у головы. Но стоило заиграть музыке и выступающим артистам, он тут же указал на телевизор и с улыбкой посмотрел на камеру. «Пошли танцевать!» Инженер поднялся из-за стола и стал неуклюже пританцовывать под музыку. Переминаясь с ноги на ногу, он сгибал руки в локтях и наклонялся корпусом. Это видео казалось слишком личным и не требующим чужого внимания. Но возраст брал свое, и Инженер, запыхавшись, вскоре сел на место. «Я надеюсь, что ты тоже потанцевала со мной вместе. А я помню, ты ну очень классно танцуешь. Такие танцевательные движения. Просто знаешь, кости. Кости у тебя очень ритмичные. А помнишь, как я тебя так закружил, что ты даже упала? Но я тебя поймал, — гордо отметил Инженер и поправил очки. — Я был прямо ловцов. А ты моей ловц… ловимой. Сейчас вот поясницу немного ломит, но могу и повторить. Только если немножко совсем упадешь. Медленно, осторожно и предупредишь». *** Уже заметно постаревший дедушка включил камеру и отошел от нее к кровати. Он опустился на ровную простыню, опираясь на колено. Со вздохом он поправил кудри, которые полностью будто покрылись снегом, а их объем заметно стал меньше. 15.05.2014. «Привет, мой Особа. Я внезапно сидел и решил записать тебе видео. Мы с тобой давно не виделись. Сколько бы я тебе ни писал, ни звонил — ты словно пропала. Я не знаю, где ты. И дойдет ли этот диск. Я попрошу Кирилла отнести это на почту, сам я уже не выйду. С ногами проблема. Прости, если я не встречу тебя на электричке. Может, ты адрес сменила? Но я часто сижу на кухне, ем сушки и думаю о тебе. Смотрю на лаванду на чашке и вспоминаю тебя. Как же там моя Особа поживает? Почему мне не пишет и не звонит... А я очень скучаю. У каждого человека должен быть другой человек. А я ощущаю, что у меня есть, но в тоже время и нет... ». Инженер перевел взгляд на камеру и тяжело покашлял в кулак. «Я на работе что-то вдохнул, и теперь кашляю. Наверно, какие-то вещество кашлятельные. Помнишь Стажера? Все, уехал заграницу. Приехали какие-то иностранцы, говорят на своем иностранном, а только Стажер их и понимает. Так и забрали они его. Наверно, дальше переводить им. Но его уже нет почти как 2 года... Долгий тур у тех ученых. Ты ее не знаешь, но тоже там одна была в нашем НИИ. Она все еще работает, повысили вот недавно... Да и я думаю, что все уже... Ну все, увольняться буду. Пусть Лешка дальше будет, он мальчик хоть и бестолковый, но очень хороший». *** Последняя запись датируется 18.12.2019. На этой записи Инженер поставил камеру на подоконник и сел напротив нее на стул. Его походка была шаркающей, а корпус немного наклонен вперед. Он словно всем телом наваливался на спинку стула, чтобы осторожно опуститься на него. После этого нехитрого дела Инженер перевел дыхание и через некоторое время заговорил. «Привет из кинолент? А точнее уже из дискокруг? Дисковой пластины? Не знаю... Ты уже не появляешься несколько лет. Может, 5? И я иногда забываю в своей памяти имена и собственный возраст. И самое страшное не в том, что я забываю себя. А в том, что я постепенно теряю память о тебе. Я не вспомню твой цвет глаз, твой голос. Кирилл должен зайти на днях, и я ему дам этот диск, чтобы отправил тебе. Потому что мне важно, чтобы ты дала о себе знать. Я бы приехал к тебе, да уже силы не те». Инженер посмотрел в окно и потер глаза под очками. «Иногда ко мне Лешка приходит в гости. И я вижу, как он рассказывает о своей семье. Довольный, улыбается. А я тоже доволен нашими с тобой отношениями. Был. Пока не понял, что я тебя окончательно потерял более 5 лет назад. Где ты, как ты... И в итоге у меня нет ни детей, ни жены. И кому я нужен? Даже Игорь куда-то пропал. И что у меня сейчас есть? Ничего. Особа, если ты это слышишь и видишь... Приезжай как можно скорее, я тебя ну ооочень прошу. Ты не представляешь, как я хотел бы тебя увидеть и узнать, что ты здесь рядом. Моя дорогая и особенная Особа». Изрезанное морщинами лицо устало улыбнулось той улыбкой своей молодости, чуть поджимая губы под седыми усами. А взгляд был одним из самых мягких и теплых из всех возможных. И перед камерой сидел не старик с разбитыми очками, а тот самый Инженер, с прекрасным чувством любви. Он будто молодеет от влюбленности, словно это дает ему силы на жизнь дальше. «Даже если ты это не увидишь, то я хочу, чтобы ты знала. О том, как сильно я тебя... ну то самое... испытываю трепетные чувства. И если я забуду твое лицо и не узнаю при встрече, ты всегда будешь для меня той самой особенной Особой в цветочком в волосах. Надеюсь, ты сейчас улыбаешься, где бы ты ни находилась. И сейчас, оглядываясь назад, я могу сказать, что счастлив. Еще бы детишек и тебя рядом. О, Кирилл Лешкович звонит. Сейчас я его позову сюда, чтобы он отправил диск. До встречи, моя особенная Особа».