Пять.
Демон обхватил его горло и потянул к себе, сжимая со всей силой и перекрывая связки Сергея, чтобы он больше не смог кричать.Четыре.
Он уже не чувствовал своих трясущихся конечностей, которые будто совсем уже не находились под его контролем.Три.
Тело сотрясалось в конвульсиях и билось в истеричном припадке.Два.
Наступил пик. Неизбежный и поглощающий всего Разумовского внутрь себя. Охватывающий и взрывающий его, как ядерная бомба. Сергей почувствовал дыхание смерти, стоящей вплотную к нему. Остался лишь миг и всё исчезнет.Один.
Глубокий электрический заряд поразил всё тело парня и тот, подобно человеку, ударенному молнией, потрясённый и взбудораженный, упал на колени, прижимаясь все ближе к мягкому, таящему под ногам полу, всё ещё трясясь. Неожиданно, боль утихла. Совсем. Он уже не чувствовал её, будто бы отказали полностью его нервные окончания и органы чувств. Просто тело, которое он уже не ощущал, и уставший, покалеченный разум. На душе стало легче. Теперь уже ничего не сжимало внутри его грудь. Он стал свободным. Демон оставил его. По коже прошёл ряд колющих мурашек, он почувствовал позади себя чьё-то присутствие. Но это был уже не Демон. Это было что-то светлое, справедливое и тёплое, способное согреть и затянуть все открытые раны сознания Разумовского. Опасаясь и подозрительно оглядываясь по сторонам, Сергей поворачивает дрожащую голову назад. Во мгновение сердце замирает и пропускает один удар. Не то счастливое, не то мучительное чувство охватило его. Олег. Он сдержал слово. Он вернулся. Неподвижно стоя у двери, темный силуэт, контрастирующий на фоне белых стен, разливался в тёплой, доброй улыбке, адресованной лежащему на полу, покрытому тёмными, грязными пятнами, Разумовскому. Лёгкие наполнились чем-то, напоминающим цветение весенних цветов, слепящими солнечными лучами, родным и греющим сердце чувством, от которого становилось трудно дышать, но в то же время, которое покрывало недавно мучившие Сергея душевные раны, делая их незаметными и едва болезненными. Радость заполнила его сердце, миллионы бабочек запорхали в животе. Сам Разумовский будто наконец-то оказался дома, почувствовал себя в нём спустя год горькой разлуки. Еле передвигаясь на подкашивающихся ногах, Сергей подошёл вплотную к Олегу, боясь до него касаться. А вдруг это лишь плод его воображения? Очередной демон, пытающийся завлечь Сергея к себе и словить его в смертельный капкан. Но этот взгляд... Такой родной, полный любви в тех глубоких глазах, которые пристально смотрели на него в ожидании. В них не было подвоха, ни малейшего намёка на ад, присутствующий в них. Только любовь. Тепло. Таким был настоящий взгляд Олега. Всё ещё сомневаясь, парень оторвал от тела свою трясущуюся руку, и стал медленно протягивать ее к Олегу. От кожи его исходило ещё больше света, и когда Сергей все же прикоснулся ладонью к его мягкой щеке, то сразу почувствовал раннее уже забытый им прилив тепла, разливающийся по всему телу, который он не чувствовал с тех пор, когда его жизнь оборвалась и превратилась в хаос. Так ощущалось для него существование без Олега. И сейчас, стоя перед ним в больничных, рваных лохмотьях, смотря на него глазами, с которых стекают реки солёных слёз, он впервые ощущает себя счастливым. — Олег! — внезапно закричал он, обхватывая его дрожащими руками и прижимаясь к нему всем своим потрясённым телом. — Не оставляй меня! Серёжа практически кричит, рыдает, прижав голову к его мягкой груди. Он слышит стук его сердца – такой реальный и родной, он не верит, что это происходит с ним сейчас. Неужели Бог услышал его после всех произнесённых ему глубокими ночами молитв и пережитых страданий? Олег обхватывает его в ответ своими руками, проводит ладонью по спине Разумовского, отчего тот невольно вздрагивает, но сразу же успокаивается. Он позволяет Серёже с ним раствориться и проводит тепло внутрь него. — Я никогда тебя не оставлю. Слова мягким одеялом ложатся на Серёжу, покрывая его густой пеленой, заставляя уйти из сознания и отвлечься от борьбы с внутренними демонами. Теперь он не один. Он сможет справиться. К нему вернулся его Ангел-хранитель. Эйфория накрыла с головой и теперь уже не было никакой боли. Только спокойствие, которого Разумовскому так не хватало всё это время. — Пошли отсюда. Удивлённый и озадаченный неожиданной репликой Олега, Серёжа взглянул на него своим невинным, непонимающим взглядом и застыл. — Что? — Я вытащу тебя. — Вытащишь? — Разумовский слегка отстранился, всё ещё застыв в удивлении. Темноволосый не сказал ни слова. Он отвернулся от лица Серёжи, схватил того за руку и вывел из комнаты, оставив его в полнейшем недоумении. Бежав по длинному коридору и почти спотыкаясь, они дошли до тупика. Впереди, сверкая растертым металлом, им загородили путь твёрдые, прочнейшие тюремные прутья. Серёжа не стал задавать вопросы, потому что знал, что не получит на них никаких ответов. С другой стороны, Олег сказал, что вытащит его, он пообещал. Разумовский знал – он всегда сдерживал свои обещания. Но как он собирался сделать это? Олег, почти мгновенно, отпустил руку Сергея и внезапно обхватил ладонями толстые, холодные прутья, и стал давить на них всей силой своего тела. Чем сильнее он давил на них, тем более некомфортно становилось Разумовскому. По его телу проходил колющий холод, словно он ощущал всю усталость, всю физическую боль Волкова, которую он испытывал, толкая ладонями жгучий материал металла. Неожиданно, то ли с помощью посторонних сил, то ли из-за глубокой веры в него Разумовского, он, издавая последний, победный вскрик, сгибает прутья, из-за чего внутри них образовывается проход наружу, из этой серой, ненавистной Серёже клетки. Он никогда не подозревал, что Олег обладает такой нечеловеческой силой, способной вот так просто сгибать пополам металл и превращать их в любую угодную для него форму. Но тогда, в этот счастливый миг, полный восторга и ощущения наконец настигшей его свободы, Серёжа даже не хотел задумываться об этом. Или, всё же, ему стоило? Пройдя через образованную дыру, Разумовский почувствовал, как в глаза ему светит такой неестественный, слепящий глаза луч солнца, что он не мог разглядеть ничего вокруг него. Так продолжалось до тех пор, пока он не почувствовал тепло руки Олега в своей. — Открой глаза. Несмотря на слепящий свет, Серёжа, доверившись Волкову, раскрыл веки и увидел нечто, поразившее его до самых струн его души. Что-то невероятное и до этого момента им невиданное: он стоял посреди огромного, необъятного поля, чей горизонт размылся в мутном тумане. Повсюду не было ничего - лишь поле и трава, отдающая серо-желтым оттенком. Неужели так выглядит свобода? Бескрайняя, не имеющая конца, но пустая и совершенно безжизненная? Конечно, это в тысячу раз лучше, чем быть безумным. — Что мы будем делать дальше? — вопрос возник сам по себе, буквально соскочил с языка, пока Разумовский пристально вглядывался в глаза друга, словно пытаясь там что-то разглядеть, понять и найти ответ на свой вопрос. Он молчал. Молчал и смотрел на него своим полным спокойствия, мягким взглядом, слегка улыбаясь ему, отчего у того на душе становилось ещё теплее. Чёрт, да даже эта безжизненная пустыня обретала смысл, когда рядом он. Абсолютно всё начинало обретать смысл. Олег подтолкнул его в бок, направляя куда-то, в то место, о котором, очевидно, Серёжа ничего не знал. Он неуверенно двинулся вперёд и мелкими шагами стал идти туда, куда направляет его рука Олега. Они шли достаточно долго, до тех пор, пока ладонь резко не остановила идущего вперёд парня. Он долго не понимал, что происходит и почему они остановились, пока не кинул взгляд вниз: в метре от него находился резкий обрыв, ведущий в бездну, окутанную глубоким слоем тумана. Не было понятно, насколько глубока эта бездна и есть ли у неё конец. — Вот – свобода, — прошептал Олег в ухо растерянному Разумовскому, пока тот буквально всматривался в пустоту под его ногами. Но было в этой пустоте что-то, он это чувствовал. Возможно, это и правда была свобода, которую он так долго искал. — Я... Я не уверен- — Доверься мне. Эти слова прозвучали так убедительно, так решительно и непоколебимо, что они слишком сильно запали в душу Разумовскому. Он повернулся лицом к Олегу и стал смотреть ему глубоко в глаза. Он увидел в этих глазах всё, что ему нужно было, чтобы довериться. Окутавший его страх стал медленно пропадать, чем дольше он в них смотрел. Ведь Олег – это частичка его души, самое доброе, что в нём есть и что когда-либо будет. Без Олега он не мог существовать, Серёжа понимал это. Он был для него воздухом, его жизненно важным органом, без которого жизнь просто теряется, перестаёт течь своим чередом. В тот момент это был единственный человек, которому он был способен доверять больше, чем кому-либо другому. Даже самому себе. Теперь для него, в это мгновение, даже прыжок в бездну казался не таким уж и страшным исходом событий, если он проходил через это вместе с Олегом. Обхватив его руку своими холодными пальцами, Серёжа ещё раз взглянул на него, и на его лице появилась мягкая улыбка, полная счастья. Он закрыл глаза, и парни, слегка пошатываясь от колышущего их слабого ветра, сделали шаг вперёд, позволяя туману себя поглотить.***
Утро в психиатрической больнице началось с трагедии, потрясшей всех находящихся в ней людей. С окна верхнего этажа их здания сбросился чудом сбежавший из своей палаты психически больной бывший миллиардер Сергей Разумовский. Его руки были стёрты в кровь, следы которой были замечены на согнутых металлических прутьях. А лицо парня застыло в улыбке, которая навсегда осталась на его холодном, безжизненном теле. Теперь он счастлив, теперь он навсегда останется вместе с Олегом.