Wine winter

Когда Якуб среди ночи просыпается от того, что голова просто раскалывается и вдохнуть не представляется возможным, он сразу же понимает, что проебался. Понимает, что не следовало вести себя, как ребенок. Хотя, наверное, во всем виноват Виталий. Это же он все время его так зовет. «Ребенок» и «собака». Поэтому младший и решил устроить игры под дождем. Глупый. Наверное, стоит сходить на кухню за водой. В горле, кажется, образовалась целая пустыня. Глаза никак не могут привыкнуть к темноте, но Якуб все равно пытается встать. В сидячем положении становится еще хуже. Кажется, температура продолжает подниматься. Плохо. Во всем теле чувствуется какая-то слабость. И руки и ноги почему-то очень сильно дрожат. Он бросает обеспокоенный взгляд в сторону мужа. Как бы плохо ему сейчас не было, будить его Якуб все равно не станет. А зачем? Пусть себе спит. Виталий вчера, вернее, сегодня очень поздно лег спать. Слишком уж был занят монтированием одного видео. Так что в кровать он пришел уже за полночь. Тогда, когда сам Якуб уже давно спал. Обычно младший вообще-то ждет его, но уже вчера он чувствовал себя не очень хорошо. Правда думал, что просто немного устал за день. Держаться на ногах оказывается очень трудно, поэтому приходится пробираться по стеночке. Чтобы случайно не упасть. Хотя все равно получается не особо тихо. Из-за съемок вчера убираться было некогда, а потом уже сил просто не было. В какой-то момент Якуб обо что-то спотыкается и, не сдержавшись, громко матерится. Вернее ему кажется, что это громко. На самом деле выходит только невнятный хрип. Голос тоже пропал. В полной темноте найти что бы то ни было оказывается довольно трудно. Он наливает себе в стакан воды и пытается найти какую-нибудь таблетку. Кажется, нужно было раньше сходить в аптеку. Потому что в их квартире ничего такого не находится. Точно. У Виталия в тумбочке ведь всегда есть парацетамол. Надо как-нибудь по-тихому достать. Только так, чтобы он ничего не услышал и не заметил. К счастью, операция по добыче лекарства проходит вполне успешно, и Якуб, заглотив его, снова заваливается под одеяло. Сейчас очень трудно понять холодно ему или жарко. Вроде, все тело и сотрясает мелкая дрожь, но голова кажется готова расплавить все вокруг. Да уж. Не зря говорят, что весной погода та еще переменчивая тварь. Утром может быть довольно тепло, днем жарко, а вот к вечеру сильно похолодать. Германия это, конечно, не Россия, но тем не менее правило это распространяется и на нее тоже. Именно поэтому не стоит вестись и нужно с самого утра хорошенько одеваться. Впрочем, есть категория людей, которые зачастую игнорируют все это. Категория: подростки. Хотя Якуба назвать подростком можно с натяжкой. Как никак ему скоро исполняется 21 год. Такой взрослый и глупый подросток. Обычно для того, чтобы таблетка подействовала, нужно немного времени. Поэтому придется парню какое-то время помучиться. Из-за головной боли уснуть не получается от слова совсем. Холодно. Хочется немедленно оказаться в объятиях Виталия, но тот спит лицом в другую сторону. С тихим стоном Якуб утыкается лбом в чужую спину. Нет. Так не пойдет. Слишком жарко от него. Младший откатывается на другую часть кровати и снова тихонько скулит. Прямо как самый настоящий щеночек. Не зря же Виталий так называет его все время. — Якуб? — и все равно тот просыпается от шевеления под боком. — Ты чего не спишь? Что случилось? — спросонья голос его звучит очень хрипло. На несколько секунд Якуб замирает, а потом просто притирается к нему спиной, пытаясь почувствовать тепло. Говорить ничего не хочется. Потому что тот сразу поймет, что случилось. Услышит это в голосе. Во время его плохого самочувствия он становится очень плаксивым и жалостливым. — Иди сюда, Собачка, — Виталий даже глаз не открывает, крепче прижимая его к себе. — Спи давай. Еще очень рано вставать. От таких важных и нужных объятий становится немного легче. Даже голова перестает так сильно болеть. Или, может, таблетка начала действовать? Что ж, хорошо. По крайней мере, до утра можно поспать. *** — Якуб, солнце, просыпайся, — уже несколько долгих минут Виталий пытается разбудить своего супруга. Безрезультатно, между прочим. — Милая моя Собачка. Обычно по утрам именно младший встает первым, чтобы успеть помыться и приготовить завтрак для них обоих. Не всегда, конечно, но сегодня была точно его очередь. Очередь, которую он благополучно проспал. И даже сейчас не хочет вставать. Интересно, что с ним? Вздохнув, Виталий оставляет на его губах поцелуй и сам отправляется на кухню. Ладно. Пусть пока что спит. Видимо очень поздно лег вчера. К счастью, сегодня Якубу никуда не надо. Ну практически. После обеда надо бы сходить за покупками и навестить своего знакомого. — Хэй, — снова целует, заваливаясь на кровать. — Мне уже нужно идти. Завтрак на плите. Как проснешься, позвони или напиши, пожалуйста, — в ответ только какое-то подобие согласия. — Хорошо. Спи. Времени на часах уже довольно много, поэтому Виталию приходится отстраниться. Нужно бежать в школу немецкого языка, которую, наверное, не стоит прогуливать. За последнее время он уже 2 или 3 раза пропустил ее. Учительница им явно очень сильно недовольна. В первую очередь из-за ориентации. Они, конечно, в открытую никому не говорили, но все и так понятно. Еще больше стало понятно, когда к нему клеилась какая-то девчонка с курсов. Якуб тогда очень злился и ревновал. Так ревновал, что через несколько дней он заявился и поцеловал своего мужа на виду у всех. Просто не выдержал. И, возможно, в другое время ему бы за это досталось. Но не сейчас. Эту выходку Виталий не мог не спустить ему с рук. Особенно, после того, как увидел на его лице следы бессонных ночей, переживаний и слез. Он ведь очень редко позволяет себе плакать. А тут… Впрочем, сейчас речь не об этом. Как бы там ни было, но у учительницы предостаточно причин не любить его. Переживать за своего супруга Виталий начинает уже ближе к обеду. Потому что тот до сих пор не позвонил и не написал. Неужели все еще спит? Не мог же он забыть? Это же Якуб. Наверное, нужно как можно скорее возвращаться домой. Интересно, что могло случиться? Виталий пробует сам позвонить, но на телефон никто не отвечает. С каждой секундой тревога все сильнее накрывает его. Домой приходится возвращаться практически бегом. На всякий случай. Потому что все это крайне странно. Очень и очень странно. *** Где-то часам к 2 дня Якуб просыпается от очередной вспышки головной боли. Возможно, все-таки стоило обо всем рассказать старшему. В отличие от него самого тот прекрасно знает, что делать в таких ситуациях. Просто его присутствие хорошо бы помогло. В таком состоянии очень трудно что-либо делать. Да даже встать на ноги кажется невозможным. Разумеется, он к завтраку не притрагивается. Якуб тянется к телефону, чтобы позвонить, но, к сожалению, голоса по-прежнему нет. Приходится оставить эту затею и надеяться на то, что Виталий скоро вернется. Кажется, поход к другу придется отложить на неопределенное время. Единственное, на что хватает его сил, это дойти до кухни и выпить горячего чая. Без сахара. Хочется чего-нибудь выпить, но сейчас никак нельзя. От этого может стать в разы хуже. Хотя, казалось бы, куда уж хуже. И так все очень плохо. Голова раскалывается кошмар как. Якуб снова заползает в кровать и берет еще одну таблетку парацетамола. Должно немного помочь. Вряд ли, конечно, надолго. Поскорей бы уже вернулся Виталий. Без него как-то совсем хреново. От боли и слабости во всем теле из него вырывается едва слышное скуление. Пальцы не слушаются. Даже смс написать не получается. Трудно дышать. От этого становится страшновато. Из горла все время рвется какой-то нехороший кашель. Под одеялом душно, но без него очень холодно. К счастью, таблетка начинает действовать, немного ослабляя боль и помогая измученному организму провалиться в болезненный сон. Что ж, уже хорошо. По крайней мере, во сне становится немного лучше. Уже не хочется так плакать. И желание беспокоить Виталия тоже пропадает. Может, и к лучшему, что он ничего не знает. Хотя, конечно, навряд ли удастся скрыть это от него. Вернувшись домой, он сразу же все поймет. Увидит и догадается, насколько плохо его глупой Собаке. *** С негромким щелчком дверь квартиры открывается, пропуская встревоженного и абсолютно мокрого Виталия внутрь. Ну еще бы. Так торопился домой, что забыл в школе зонт. А на улице, между прочим, хорошо так хлещет. Сейчас он похож на самую настоящую рыбу, с которой ручьями катится вода. Немного холодно. Поэтому прежде, чем пойти и посмотреть, что там с Якубом, он решает переодеться и принять горячую ванную. — Якуб, ты здесь? — ответа все равно нет. Да ну ее ванную. Виталий осторожно заглядывает в комнату и удивленно замирает на месте. Спит. Серьезно? До сих пор? Сначала он облегченно выдыхает, а потом в груди зарождается какое-то нехорошее предчувствие. Повинуясь этому чувству, касается лба младшего рукой, но, не удовлетворившись, оставляет на нем поцелуй. Прикасается губами ко лбу и тут же вскрикивает. Боже. Какой же он горячий. Только теперь, прислушавшись, Виталий слышит, как тяжело тот дышит. Кажется, температура уже поднялась не меньше, чем до 38.5-39 градусов. Так, ладно. Сейчас не время слишком сильно паниковать. Виталий пытается найти в аптечке хоть что-нибудь, что может помочь. К сожалению, ничего нет. Только градусник и несколько таблеток обезболивающего. Этого очень мало. Наверное, стоит сходить в аптеку. Впрочем, это может немного подождать. Или нет. Приходится все-таки быстренько сполоснуться под горячей водой, переодеться и отправиться все-таки в аптеку. Нужно купить несколько пакетиков жаропонижающего, чего-нибудь от горла, какой-нибудь спрей в нос и, может, чего-то по мелочи. Например, каких-нибудь леденцов. После аптеки на несколько минут Виталий забегает в магазин, чтобы купить хоть что-нибудь, что сможет порадовать его мужа, которому нельзя сейчас алкоголя. — Якуб, солнышко, проснись, пожалуйста, — старший присаживается на краешек кровати, легко прикасаясь к чужому плечу. — Просыпайся. Я принес лекарство. — Виталий? — голос-то у него какой хриплый. Услышав родной голос, Якуб практически мгновенно выныривает из своего сна. Глаза открыть непосильной задачей, и спустя несколько долгих минут он оставляет безуспешные попытки. Голова словно налита свинцом. Так, что даже принять сидячее положение очень трудно. Сразу же перед глазами все плывет. Очень кстати приходятся родные любимые руки, поддерживающие его со спины. Да уж. Порошок мог бы быть и немного повкуснее. Отвратительно. Но под спокойным уверенным взглядом младший продолжает делать небольшие глотки. — Вот и молодец, — забрав кружку, Виталий отставляет ее в сторону и заключает своего любимого в объятия. — Почему ты утром не сказал, что чувствуешь себя плохо? Я бы тогда никуда не пошел. — Извини, — вздохнув, Якуб укладывается на плечо старшего. — Не хотел тебя беспокоить. Все ведь нормально. — Ну конечно, — хмыкает. — Давай-ка измерим температуру, а потом тебе нужно немного перекусить. С некоторым трудом отстранившись, Виталий идет в другую комнату за градусником. На самом деле очень трудно игнорировать этот умоляюще-недовольный взгляд младшего, который меньше всего хочет снова остаться один. И это при том, что оставляют его всего на одну минуту. Правда о пути Виталий успевает захватить тазик с холодной водой и полотенцем. Вид Якуба заставляет старшего усмехнуться. Тот выглядит недовольным, но позволяет измерить себе температуру. 38.4. Да уж. Не очень хорошо. Это уже много. Нужно попробовать чем-нибудь сбить температуру. Пока не стало хуже. А потом пусть попытается снова уснуть. В таком состоянии нет ничего полезнее сна. — Как себя чувствует моя Собака? — выпоив младшему лекарство, спрашивает Виталий. — Так, будто мне не дали сдохнуть, — действительно очень хочется спать. — Останешься со мной? Виталий едва заметно улыбается и ничего не отвечает, сильнее прижимая своего мужа к себе. Разумеется. А как же иначе? Никакие личные дела не могут быть важнее него. Раз Якуб просит, то нельзя ему отказать. К тому же вовремя болезни он все время становится таким милым и ласковым. Кажется, просто от того, что о нем кто-то вот так заботится, становится легче. — Голова сильно болит? — тихо интересуется старший, чмокнув его в лоб. — Может, хочешь что-нибудь перекусить? — Нет, — Якуб поудобнее устраивается в объятиях и отвечает сразу на оба вопроса. — Я лучше еще посплю. — Хорошо. Конечно, — его заворачивают в одеяло, закрывая глаза и прижимая к себе. — Глупый мой Щенок. Спи. Все будет хорошо. *** Острая фаза болезни длится около недели. Все это время Якуб практически не выбирается из постели, не чувствуя достаточно сил для этого. У него то и дело пропадает голос, постоянно забит нос и все время болит голова. Но, несмотря на это, он отказывается принимать лекарство. Ну что поделать? Младший просто терпеть не может всякие таблетки и микстуры. И практически все это время Виталий тоже находится дома, отложив все свои дела. Как же можно уйти, когда твой муж в таком состоянии? Вдруг ему станет хуже. Хотя куда уж хуже. Тот и так чувствует себя просто отвратительно. Вон, даже подняться с постели не может. Приходится всем заниматься самому. Правда Якуб все равно почти ничего не ест. Просто не может. Или не хочет. Это неважно. Суть одна. Ему сразу становится не очень хорошо. Сразу же начинает подташнивать. Самое печальное, что алкоголь он тоже не может пить. От этого Якуб становится очень грустным и депрессивным. Один раз Виталий даже видел его плачущим. Хотя, конечно, не сказать, что это прям такая редкость. Из них двоих именно младший склонен к слезам. Иногда кажется, что он даже любит это дело. Так часто плачет. Ну что поделать, если этот щенок не может долго без какого-либо алкоголя. С его-то образом жизни. На самом деле это не особо удивительно. Похоже Якуб до сих пор не особо верит, что все это по-настоящему. Поэтому и переживает так сильно. К счастью, совсем скоро все становится значительно лучше. Постепенно младший приходит в себя. У него все еще немного болит голова и ощущается слабость во всем теле. Но это ничего страшного. Они даже снова начали снимать свои влоги и челленджи. Правда пока что совсем короткие. Хотя бы потому, что Якуб не до конца поправился. На очередном видео он хоть и старается всеми силами улыбаться, чувствует дикую усталость. Когда младший начинает прикладываться на его плечо, Виталий понимает, что пора заканчивать. Тот, кажется, снова немного охрип, несмотря на то, что говорил в этот раз крайне мало. — Я устал, — едва слышно шепчет Якуб, уткнувшись носом в чужое плечо и пряча глаза от камеры. — Хорошо, — легкий поцелуй в лоб. — Как видите, Собака устал. Так что, думаю, на этом у нас все, — Виталий сильнее прижимает того к себе. — Надеюсь, в следующий раз он будет чувствовать себя лучше. Всем пока. Люблю вас. Когда камеры наконец выключаются, парни чувствуют что-то похожее на облегчение. Они, конечно, очень любят своих винос, помогающих им зарабатывать, но сегодня действительно все идет очень трудно. К тому же кое-кто, кажется, вот-вот готов заснуть. Нужно хотя бы добраться до комнаты. Все-таки на полу спать не очень удобно. — Давай-ка подниматься, — Виталий вздыхает и тянет младшего за собой. — Пойдем сразу спать? Или, может, хочешь еще чего-нибудь? — Я хочу выпить, — фыркает Якуб, уже направляясь к спальне. — Но это потом. Сейчас спать. Старший, тепло улыбнувшись, кивает. Да, наверное, это правильно. Пока что не стоит злоупотреблять алкоголем. Хватит и того, они утром все же выпили по бокальчику вина. Для начала и этого хватит. Боже, какой же он все-таки милый. Невозможно не улыбаться, глядя на него. Несмотря на то, что на часах еще детское время, Якуб забирается под одеяло и вопросительно смотрит на своего супруга. — Засыпай, Солнце, — Виталий, усмехнувшись, укладывается рядом. — И выздоравливай скорее. Люблю тебя, моя Собачка. — Я тоже люблю тебя, — кажется, младший уже где-то на гране сна. — Спокойной ночи. — Спокойной, — и поцелуй, чтобы спалось лучше.