***
Крылатый ящер оказался за горой, залетев в какую-то щель. Иккинг старался запомнить маршрут, однако его дракон уходил какими-то кулуарами, будто специально желая запутать. По дороге сюда викинг заметил множество драконьих ловушек, большинство из которых были выведены из строя. В груди шатена резко сжалось и болезненно заныло сердце. Неужели охотники и сюда пробрались? Он же убил Драго и распустил всю его армию. Выходит, Стоик с Плевакой и Валкой были правы, что невозможно уничтожить всех охотников. Есть же последователь самого Блудвиста, верно? Люди веками сражались с огнедышащими монстрами, маловероятно то, что за каких-то пять жалких лет племя Хулиганов смогло бы что-то изменить. Иккинг просто наивный дурак. Они сейчас находятся на какой-то возвышенности в самодельном гнезде гигантских размеров, как было у Великого Смутьяна. В этом месте есть целое озеро, откуда можно питаться при необходимости. Оно вселяло трепет и замирание сердца. Викинг сразу ощущает себя так ничтожно...будто попал в Асгард и встречается с могучими асами. В таких местах, созданных исключительно возможностями драконов, в душу пробираются сомнения насчет того, кто на самом деле является властителями земного мира. Первое, что замечает шатен в секретной полости в горе, так это зеленоватые куски льда, который закрывали это место от непрошенных взглядов. Викинг сразу понимает, что это лед левиафана, значит…есть еще? И они живы? Второе, что попадается на глаза, так это громадный дракон с зеленоватой шкурой, которую ласкал свет, выбивающийся ровным водопадом из дыры в ледяном потолке. Его можно было бы испугается, если бы не тот факт, что существо лежало. Но все же на секунду человек вздрогнул. Вначале вождь даже подумал, что это и есть смутьян, который создал свое логово, но при рассмотрении гиганта он понял, что это определённо другой вид. Особь на первый взгляд была меньше смутьяна, и имела костные шипы с белыми налетом по всей спине. Но лучше его разглядеть не получилось, поскольку Беззубик быстро спустился по выступам вниз и побежал к огромному дракону. Иккинг стартанул за питомцем, поскольку успел слезть с друга, уговаривая ночную фурию ничего не трогать и не приближаться к гиганту, но зеленоглазый не послушал. Животное было в разы быстрее, поэтому зеленоглазый потерпел неудачу в гонке. Он начал тормошить тушу, скулить, порыкивать, даже слегка покусывать, явно хотел разбудить, но второй дракон не реагировал. Ночная фурия казалась совсем мелкой даже в сравнении с одной головой этого зверя! И подойдя ближе, Иккинг еще раз в этом убедился. Дракон действительно вселял некий ужас...особенно эти острые зубы опасного хищника. Было такое впечатление, что эти клыки были с его ладонь. Викинг изначально держался подальше, испытывая опасность от неизвестного дракона, но из-за наблюдений за Беззубиком, который кое-как играл роль раздражителя, метался перед глазами, он заметил пустой взгляд голубых склеров в никуда. Странно-ребристый зрачок максимально расширился. Парень достал огненный меч, зажег его и провел рядом с мордой гиганта. Зрачки уже не реагировали, значит, он мертв. И, что странно, Иккинг все равно чувствовал какую-то щемящую вину за смерть совсем неизвестного дракона, словно он обязал был спасти каждого. Он вновь посмотрел на питомца, который продолжал тормошить мертвого гиганта, но смог лишь похлопать друга по плечу, сказав, что это бесполезно. Краем зрения шатен заметил что-то алое на каменно-земляной плитке гнезда. Повернувшись, викинг увидел без прикрас океан крови, который стек из зверя, пока тот был жив. Сейчас же жидкость капала с выступа наружу, в щели, заполненные соленой водой. Если сверху Иккинг не чувствовал металлический и едкий запах крови, то здесь, рядом с трупом, он был невыносим и тошнотворен. Он оседал на гландах и давил на трахею. Хотелось чем-то заткнуть себе нос. Иккинг был во множестве сражений, как и любой викинг, он знает аромат человеческой крови, уже привыкший, но драконья имела мерзко-специфические нотки, от которых желудок выворачивало наизнанку. А учитывая то, сколько вылилось из этого гиганта, эффект умножался в стократ. – Значит, ты среагировал на запах? – спрашивает вождь у фурии, которая через время тщетных попыток поняла, что слишком поздно пытаться разбудить зеленого гиганта, плотная и мелкая чешуя которого блестела и сверкала от падающего на нее света. Это было красиво, если бы не труп, которому она принадлежала. У фурий хороший нюх, из-за того, что они хищники, они также хорошо улавливают кровь. Так что в этом нет ничего удивительного, но почему же он именно так среагировал, резко полетев на остров? Викинг внимательно разглядывал черного ящера. Беззубик как-то нахмурился, будто чем-то недовольный. Он сел, долго сверлил вытянутую морду зверя, которая у начала шеи была приплюснута, грозным взглядом, а после принялся снова что-то искать, принюхиваясь и оглядываясь. Карасик III не понимал, что искал его «братец», поэтому лишь провел его туловище взглядом, а после принялся разглядывать труп, который представлял для него интерес в большей степени. Может, фурия просто реагировала так на смерть дракона или же на запах его крови, может, Безубик просто был нервным и беспокойным. Пусть этот дракон и мертв, но его даже сейчас можно изучить, все-таки есть подозрение, что это либо новый вид, либо мутировавший смутьян. «Может, это даже самка смутьяна!» – подумал зеленоглазый, доставая из сумки журнал и уголь для зарисовок. На голове имелось несколько пар скрученных рогов, мелкие ноздри. Дальше шла более-менее длинная шея с белыми шипами по гребню, но его больше удивило то, что грудная клетка была покрыта не чешуей, а какими-то светло-розовыми волосками. Он никогда не видел нечто подобное у известных видов, поэтому решил на свой страх и риск прикоснуться. Ладонь накрыла вначале плотную и прохладную чешую, без сомнений, она проигрывает «коре» камнеедов. Затем она плавно перешла к длинным волоскам на грудной клетке. Волнение билось около кадыка, Иккинг обдумывал свое решение, вдруг этот дракон притворяется, чтобы напасть? Есть же хищные виды, которые заманивают жертву! Но…эти реки крови не могут быть просто так, верно? Иккинг глубоко вдохнул, собирая свое мужество. Запускает пальцы в сухие и цепляющие кожу волоски, которые напоминают…мех? У дракона? Значит, он из северного биома, тогда…что забыл здесь? Так много вопросов, которые еще больше рождают сомнения. Вождь решает взять для исследования клок, предварительно отрезав его ножницами. – Прости, приятель, но тебе это уже не понадобиться, – извиняющимся тоном пробубнил шатен, отрезая сухой мех, который отдаленно напоминает солому. – Зато нам – очень даже, так мы сможем понять, кто ты. – заворачивает мех в ткань и убирает в одну из сумок. Иккинг быстро взглянул на Беззубика, дабы убедиться в том, что самец в порядке, после чего продолжил исследование. Он не должен ничего пропустить! Ни одну деталь... Тело дракона было массивным, прямо как у смутьяна, только когти были длиннее и присутствовали рабочие крылья, на которых можно даже летать. Но увидев вместо перепонок белые перья с черными пятнами, наездник потерял дар речи. Сначала парень даже протер глаза, дабы убрать «мушки» перед глазами, но пятна с гигантских перьев никуда не делись. Это слишком как-то неожиданно, поэтому викинг поспешил любыми способами забрать пару перьев, однако расположение тела гиганта мешало подобраться к заветным крыльям, поэтому шатен подозвал своего нервозного друга, который даже не сразу среагировал на команду. Подняв один из отростков, Беззубик взглянул на человека зелеными склерами, у него снова расширились зрачки. Он понял, что его непутевый хозяин позвал помочь взобраться на труп, но собственные короткие ноги не позволяют это сделать. Конечно, фурия пришла на помощь, но при этом она что-то недовольно бубнила, будто бы ее отвлекли от более важного занятия. – Не ну злись, приятель, ты же знаешь, как это важно. – глухо засмеялся викинг, вставая на фурию, после чего с ловкостью каракатицы залез на светло-зеленого, пробираясь к крыльям. Чешуя скользила под ботинками, вид явно приспособлен для водной среды. Как раз он и перья возьмет, и увидит, отчего погиб дракон, поскольку кровь текла с задней части туловища. Беззубик снова что-то раздраженно пробубнил, подтолкнув протез хозяина, чтобы человек не упал с грохотом на твердую поверхность, вызвав улыбку у наездника. Иккинг взял пару разных перьев, заметив, что пятна есть только на первостепенных и второстепенных маховых, когда на остальных такого просто нет. Странно, но драконьи перья – их же можно так назвать? Или лучше придумать что-то более оригинальное? –были в разы толще и плотнее птичьих, даже простого прикосновения хватило для того, чтобы понять. Он решил согнуть одно из них, но совсем ничего не получилось, они ощущались как какой-то стальной прут. «Какие они огромные.» – подумал зеленоглазый, сопоставив одно из перьев со своей рукой, пальцы на которой слегка дрожали от предвкушения открытия нового вида. Оно было даже чуть длиннее, чем его предплечье с кистью. Вождь думал, куда бы убрать ценные материалы, чтобы не повредить их. Жаль, что у него не было сумки подходящего размера, зато была смекалка. Парень сделал из перьев «веник», обвязав веревкой у очина, а после привязал к своему поясу. Затем его взгляд проходиться по позвоночнику зверя, желая оглядеть длинных хвост, но вместо этого он «спотыкается» о кусок – правильнее даже сказать кусманище – плотного зеленоватого льда, который пикой-сталактитом прошелся через шкуру, переломав десятки спинных отростков и, кажется, позвоночник. Опасения викинга подтвердились, значит, ему не показалось, что он видел на туше куски отвалившегося льда и странный искаженный блеск от него. То, что он видел, было ужасно. Видеть то, как из некогда живого и явно сильного гиганта торчит целая ледяная арматура, которая разорвала большинство необходимых органов, перебив костный мозг с позвоночником, было неприятно, как и то, сколько крови натекло по итогу, сделав зеленоватую льдину мерзко-розовой. У викинга закололо в грудном отделе позвоночника от созерцания картины того, как чешуя окрашивается в алый из-за множества ручьев крови. Он не думал, что красный на зеленом будет так ярко заметен. Дракон мучался максимум 12 часов перед своей смертью. Но мучался так, что врагу только пожелать можно. Может, если бы он с Беззубиком был быстрее, то был бы шанс его спасти? Хотя...каким образом? Мало вероятно то, что он с ночной фурией смог бы хоть как-то вытащить пику, причем так, чтобы гигант дальше мог жить. Лед смутьяна так просто нельзя растопить, уже пробовал Иккинг как-то, пока гостил у новоиспеченной матери. И, скорее всего, зверь не дал бы к себе даже подойти, особенно после того, как ему сделали боль люди. Вождь был уверен, что руку приложил к разрухе именно человек, поскольку простой дракон, если он не такой же гигант, разрушить лед смутьяна не в состоянии. Мотнув головой, прогоняя непрошенные мысли, человек продолжил изучение. Сейчас лучшее, что он может сделать для этого дракона, так занести его в книгу, чтобы другие викинги могли помочь при необходимости, и похоронить. На конце хвоста был раздвоенный плавник с белесыми перепонками. Закрылки, наличие которых очень удивило наездника, тоже были с перепонками. Взгляд замечает черную спину фурии, которая стояла рядом с еще одной упавшей глыбой льда. Иккинг, тоже заинтересовавшись, решает узнать, что же нашел его друг, неловко слезая с трупа. Так получилось, что он сразу наступил на лужу крови, виновато и с каким-то омерзением скривился, стараясь как можно быстрее покинуть жидкость, которая еще долго оставляла следы на его ботинке и протезе. – Что нашел? – спрашивает молодой вождь, похлопав фурию по боку. Он понимает, что Беззубик с чем-то играет. Либо разглядывает что-то. Шатен замечает нечто большое и удивляется тому, что Беззубик нашел одинокое яйцо. Оно было больше человеческой головы, белое с кривыми бирюзовыми пятнами, прямо под цвет чешуи мертвого дракона неизвестного вида. – Так это самка? – удивленно моргает зеленоглазый, снова посмотрев на крылатого ящера. Наверное, ответ не столь важен, все и так ясно. Викинг, решая взять яйцо в руки, заметил, что упавшая глыба льда придавила остальную кладку, о чем свидетельствовало красное пятно под конструкцией…вместе с кусками других разноцветных детенышей, темные силуэты которых хорошо просвечивались сквозь полупрозрачный лед. По позвоночнику вождя прошелся холодный электрический ток от понимания того, что он может отличить в кроваво-мясном силуэте голову, глаза, крылья и хвосты. Детеныши еще даже вылупится не успели, о чем говорит их поза эмбриона. Кусок льда, который убил их, откололся от основного, который проткнул их мать. Символично...простой несчастный случай. – Что же здесь произошло? – невольно спрашивает человек, посмотрев на ледяной потолок. Самодельная пещера была крепкой, солнце не могло растопить лед, значит, кто-то намеренно сломал часть крыши? Причем ровно под самкой и ее кладкой. Фурия скулила, издавала звуки, привлекая внимание человека. – Что, Беззубик, хочешь забрать его себе? – хмыкнул шатен, почесав за ушным отростком питомца. Его урчание зеленоглазый принял как «да». Иккинг, если честно, был согласен со своим другом. Нельзя оставить выжившего малыша здесь, даже если это его лучшее место для жизни...оно уже не безопасно. И даже не потому, что охотники вновь могут прилететь, а потому, что эта гигантская туша вместе с его неродившимися братьями и сестрами будет гнить и разлагаться. Может, детеныш и плотоядный, но парню кажется, что поедание собственных родных – не самая перспективная возможность для родившегося...особенно гнилое мясо, в котором будут жить опарыши. Шатен кое-как отводит Беззубика в сторону, который ни в какую не желал отходить от яйца, будто хотел защитить его. Как заметил за ним наездник, рептилия очень трепетно относилась к детенышам, хоть и быстро уставала от них. Фурия правда игралась со стаей неугомонных острокогтей, работая их чесалкой для молочных зубов. Смешное тогда было зрелище, когда бесстрашные рептилии продолжили донимать Беззубика, который уже был готов рвать и метать. Благо, тогда убийства удалось избежать. И сейчас, еле-еле отобрав яйцо у фурии, попутно придерживая морду той протезом, чтобы она не навалилась на наездника, Иккинг резко согнулся, не ожидая такой тяжести. К счастью, он успел спасти шершавую скорлупу от падения. Он уселся на землю и принялся разглядывать будущего дракона. Беззубик уселся рядом, повторяя движения хозяина, поскольку самому было интересно. Зеленоглазый нахмурился, когда замечает на скорлупе кровавые отметины. Они остались явно падения льда на остальную кладку, либо от крови матери передалось. Эти следы не оттирались, будто въелись, хотя на деле кровь лишь высохла...а драконья почти не стирается. – Ну...в этом нет ничего страшного, верно? – задал вопрос вслух Иккинг, посмотрев на фурию, которая лишь приподняла ушной отросток. Шатен странно и жалко скривился. Ему было жалко народившихся, будто это дети того же Беззубика. – Это же жизнь, так? Нормально то, что происходит естественный отбор и все такое... – снова смотрит на яйцо, понимая, что это никакой не «естественный отбор», а безжалостность и вседозволенность людей. Ему стыдно, что его племя всего-то пять лет назад было таким же! И ему еще хуже от мысли, что он не сможет изменить весь мир, даже через века все будет также... Самец будто понял, что его хозяин грустит. Он умел читать по мимике, поэтому заурчал, принялся ластиться, облизывать, после чего викинг шутливо возмутился тому, что фурия опять ослушалась их правила. Но шатен был благодарен дракону, которого стал чесать, прикоснувшись лбом к носу. Ощущение живого тепла, бьющегося сердца своего друга, Иккинг снова верил в лучшее, у него снова появлялись силы бороться. – Так, хватит грустить! – приказал сам себе зеленоглазый, пряча яйцо в сумку и вставая на ноги. Беззубик принюхивался к кожаной суме, ощущая там одинокое яйцо. Иккинг был решительно настроен на то, чтобы вырастить малыша и хорошенько изучить его вид. Он посмотрел на раздавленных детенышей, а после – на самку. – Твоя смерть не будет напрасна, я тебе обещаю. – говорит зеленоглазый, похлопав мертвого зверя по массивной лапе. Ее пустой взгляд будто был благодарен за поступок викинга...по крайне мере, Иккингу очень хотелось в это верить Перед самым уходом вождь записал примерные координаты в журнал, дабы показать Валке с надеждой на то, что ей что-то известно. Она все-таки уже 20 лет живет с драконами, может, встречала таких или просто похожих. После того, как Иккинг записал примерные размеры туши и координаты места, он сразу уселся на Беззубика, а большую сумку положил к себе на колени для удобства. – Вперед, малыш, домой. – попросил шатен. Парни вылетели через дыру в ледяном потолке. Иккинг, почувствовав живительную свежесть, в последний раз осмотрел логово неизвестного вида, которое слишком напоминало то, что сделал Великий Смутьян. Рядом с ним небольшой периметр водной глади окрасился в грязно-кровавый цвет. Викинг не мог поверить в то, что нашел что-то необычное, однако его брала печаль и злоба, что первей него оказались ненавистные охотники, которые уничтожили целый остров, целое гнездо и экосистему…животные.***
– Ну, малыш, представляю тебе Олух, – начал говорить викинг, когда он с Беззубиком начал снижаться. – Ты обязательно почувствуешь себя здесь, как дома. – поглаживает скорлупу. – Здесь все есть для драконов: от кормушек до зуболомов. Так что надеюсь, что мы очаруем тебя своими радушием и щедростью. Верно, Беззубик? – дракон согласно-утробно рыкнул Прибыв на забитый под завязку разными драконами Олух, Иккинг поспешил к матери. Он был уверен, что только эта женщина могла знать о необычной находке. Юноша юрко проходил между разномастными ящерами, чтобы те не снесли его хвостами или рогами. – Беззубик, не хочешь помочь? – сипло спрашивает шатен, когда его зажимают несколько крупнокалиберных дракона, чуть не раздавив в лепешку. Благо парень успел высоко поднять сумку с яйцом. Ночная фурия тут же издала грозный рык, заставив крылатых ящеров, которые были в несколько раз больше, трусливо отшатнуться, поджав хвосты. Зеленоглазый довольно кивнул своей работе. гулко выдохнув. – Спасибо, друг. Все-таки есть нечто хорошее в том, что ты теперь альфа, а? – поблагодарил его викинг с улыбкой, получив в ответ довольное урчание. Иккинг старался в большей степени игнорировать соплеменников, которые хотели подойти к нему то ли с каким-то заданием, то ли с упреком. Почему-то новоиспеченный вождь был уверен в том, что люди хотели видеть его голову на пике, поскольку он уже в течении нескольких месяцев не может решить вопрос о перенаселении драконов и викингов на острове. На все он лишь отвечал, что обязательно разберется...в который раз. И шатену очень стыдно, честно, но...сейчас другая первостепенная задача. Нужно найти Валку и вручить ей яйцо. И в первую очередь он заходит в зал, где обычно ее можно было встретить. И его интуиция вновь не подвела! Валка со своими длинными косами вновь побеждала очередного мужика в спарринге. Иккинг, как самый мудрый, постоянно игнорировал реакцию Сморкалы, который в последнее время очень стал уделять внимание его матери. Его неуместные намеки на то, что он сможет обогнать Иккинга, став ему «покровителем», очень нервировали и вызывали некоторый конфуз. – Мам. – шатену всегда не по себе, когда он произносит эту фразу, внутренности будто делают нездоровый кульбит. Он ее действительно никогда не произносил. И как-то резко перейти с «Валки» на «мама» было тяжело, иногда до сих пор эта пропасть в 20 лет дает о себе знать. Шатенка тоже не сразу реагирует на этот позывной, хоть и пыталась всеми силами смягчить углы, якобы ничего между ними не изменилось. Иккинг не глуп, чтобы этого не понимать, равно как и то, чтобы не акцентировать на этом внимание. Сейчас Валка интересна ему, как накопитель знаний и двадцатилетний опыт наблюдений напрямую с драконами. Зеленоглазый видит ее счастливое и удовлетворенное очередной победой лицо. Неловко улыбается в ответ. Он замечает за собой то, как долго он рассматривает ее, изучает, будто какого-то дракона, дикого, но доброжелательного. Парень еще ни одного человека так не изучал. – Нам надо поговорить. – парень прерывает балладу Сморкалы по поводу того, как его мама великолепна в силе, что смогла уделать викинга, хотя в половину жизни была в драконьем гнезде. – Что-то случилось? – ее лицо быстро меняется с веселого на обеспокоенное. Эмоции яркими волнами плескаются, заливая своей артистичностью. Все можно прочитать по ним. – Нет, нет. Все хорошо, с чего ты взяла? – парень почесывает затылок. Он не хочет во все услышанье говорить про найденное яйцо и набеги охотников. Люди могут среагировать не так, как следует. Будет лишняя суматоха. Женщина оглядывает сына, понимая, что явно что-то серьезное, раз он заикается и нервно почесывает волосы, и идет за ним. Когда Иккинг наел подходящее одиноко-тихое место – хотя он был до сих пор не уверен в этом, поскольку отчетливо слышал гул людей и драконов за стенной – Валка спросила его прямо в лоб: – На тебя напали в экспедиции? – и подходит ближе, не разрывая зрительного контакта. – Ч-что? Нет, с чего... – шатен даже сказать ничего не может, слова путаются, когда плавными движениями Валка вырывает почву из-под ног. Теперь вождь понимает, что конкретно ощущают крылатые ящеры, когда их берутся приручать. – Ты весь в крови, – отвечает женщина, показывая на ботинки викинга, на которых виднелась засохшая кровь. – Причем чужая, учитывая то, что у тебя нет повреждений. – делает заключительные выводы, ощупывая тело сына. В такие моменты зеленоглазый просто терялся. Он не знал, как реагировать на такую...пробивную мать, которая не знает грани личного пространства. Парень что-то бубнил, потянув руки к старшей, дабы оторвать от себя, но потом заметил на ладонях красные следы. «Великие асы, ну почему кровь драконов так трудно оттирается!» – с досадой думает вождь, понимая, что от зоркого взгляда матери ничего не укроется. – Нет, я не был в драке, – кивает зеленоглазый. – Но экспедиция прошла более, чем успешно...в какой-то степени, – он пока и сам не знает, радоваться ли находке, или нет. шатенка смотрит, ожидая. – У меня несколько новостей, – говорит, прочистив горло. – Мы нашли довольно-таки крупный остров в севере от архипелага. Это пока самый северный остров, я даже не думал, что здесь можно было кого-то найти из драконов! – эмоции бьют через край. – И что на нем? – с явным интересом спрашивает дама. – Ну, как тебе сказать... – опять мнется, не зная, как правильно преподнести новость и с чего лучше начать. – Там точно были драконы. Много, много драконов. – Теперь их там нет? – Валка пока не улавливает намеков. – Это из-за охотников на драконов или другая причина? «Как она сразу это поняла?» – мысленно кричит шатен, однако его мать и так все поняла, ей не нужен был утвердительный ответ сына. Ее лицо вновь становиться печальным, изламываются брови. – В этом нет ничего удивительного, – задумчиво перебирает пальцами. – Людей нельзя сразу заставить посмотреть на драконов как-то иначе. – Но есть и хорошие новости. – тут же уверяет ее Иккинг, не желая видеть грусть на важном человеке. «Или не очень.» – продолжает уже про себя. – Там было целое гнездо, причем сделанное прям как у смутьяна! – реакция Валки не заставила себя долго ждать. Удивление и непонимание смешались в нечто одно. – И мы с Беззубиком там были, – указывает на верного зверя, с которым раньше игралась Валка. – Оно разворовано, пустое, разрушенное. Но кое-что уцелело... – драматичная пауза, пока достает яйцо из сумки. Беззубик, который до этого вел себя как обычно, резко подбежал к нерожденному, зрачки расширились, он наваливался на наездника, желая будто забрать яйцо. – Беззубик, осторожно! – кое-как держа равновесие, прикрикнул викинг, пока Валка хохотала от увиденного. Женщина довольно-таки быстро угомонила зверя какой-то магией рук и тела. – Почему он себя так ведет? – скривил брови шатен, посмотрев на родителя. Зеленоглазая вновь посмотрела на сидящую фурию, которая сверлила взглядом то, что находилось в руках викинга. Она провела по дракону взглядом, изучая действия, а после сказала: – Есть шанс того, что это могла приказать самка, – Иккинг слегка удивился. – У большинства видов самки вожаков способны внушить другим особям то, что те обязаны ценой своей жизни оберегать ее кладку. – гладит за черными ушными отростками, вызывая удовольствие ящеру, который немного расслабляется от таких действий. – Они на такое способны? – изумился вождь, который даже не догадывался, что самки способны такое внушить на подсознательном уровне. – Иккинг, матери способны на все, если дело касается их детей. – лучезарно улыбнулась шатенка. – И сколько это продлиться? – прищурился парень, поглядывая на нервозного друга. – Обычно после вылупления все прекращается, – призадумалась длинноволосая. – Но бывают случаи, когда некоторые особи продолжают следить за детенышем до его полового созревания. – Иккинг лишь кивает. – Можно? – кивает в сторону яйца, нарушая молчание. Женщина очень давно хотела взять объект, ощупать его. Иккинг протягивает его, после чего женщина ахает, аккуратно забирая яйцо из протянутых рук сына. Разглядывает со всем трепетом, подушечки пальцев проходят по ребристой поверхности. Ее лицо становится хмурым, когда замечает кровавые следы на светлой скорлупе. Иккинг смотрит на нее, желая услышать хоть какой-то комментарий, но так и не дождался. – И сейчас его мать мертва. – он, слегка заикаясь от водопада эмоций, рассказывает о том, что ледяная конструкция крыши гнезда свалилась прямо на дракона, сломав тому кости, из-за чего тот умер. Также без внимания не осталась раздавленная кладка и предположение молодого вождя о том, что виноваты в этом именно охотники. Валка лишь кивнула, согласившись. После он ей показал свои записи, предлагая вновь полететь на тот остров, чтобы досконально изучить дракона. Его мать с какой-то неуверенностью отвечала, что данный вид очень схож со смутьяном, но вот является ли он таковым...она не могла сказать, пока не встретиться с ним воочию. Сама же женщина не видела яйца смутьяна, поэтому не могла сказать, похоже ли оно, но логически такое предположение сделать можно было. – В любом случае это будущий вожак, – подводит итог шатенка, прижимая массивное яйцо, которое Беззубик постоянно обнюхивал и разглядывал, к себе. Через мгновение она улыбается, вновь взглянув на будущего дракона, а после – на сына. – Он шевелится! Потрогай. – и хватает юношескую руку в экипировке, кладет ее на яйцо. Иккинг робеет, но не отходит. В округе рождается тишина, изредка нарушаемая возгласами со стороны основного зала. Он нечитабельно смотрит на мать, которая продолжает счастливо улыбаться, будто это она беременна. Через время концентрации викинг улавливает пульсацию зародыша. Он иногда ударялся о плотную скорлупу, сгребал ее своими когтями или отростками. Странные, очень странные ощущения. – Он скоро вылупиться, – делает вердикт Валка. – Нужно все для этого подготовить. – Иккинг лишь согласился, отложив экспедицию на потом. Пока пара шла к дому Иккинга, они обсуждали то, в каком конкретно биоме нужно сделать инкубатор, чтобы детенышу было комфортно. Они единогласно решили, что такое сокровище должно быть под боком Валки и Иккинга, а не на всеобщее обозрение разным драконам, которые случайно могут раздавить...хотя учитывая степень его защиты Беззубиком, то в это слабо вериться. Когда речь зашла о шерсти и перьях, то тут Валка была бессильна и максимально удивлена. Даже при своем опыте она не видела таких драконов, ее максимум – только имитация перьев и шерсти, как у того же лохматого воя. Она также предположила, что биом явно северный, в чем оказалась права. Но также Валка уточни – Иккинг, я помогу тебе в исследовании, – кивнула зеленоглазая, разглядывая гигантские перья дракона. – Но здесь мои знания бессильны. – в голосе звучала грусть. – Понимаю, – кивнул раздосадованный. Он так надеялся, что его маме что-то известно о таком феномене, но...не время унывать! – Значит, мы с тобой нашли новый вид, да, приятель? – смотрит на рядом идущего Беззубика, после чего его одолевает какое-то умиление, и Иккинг виснет у фурии на шее, хохоча о том, что они в очередной раз открывают нечто новое о драконах. Шатенка, наблюдая за мальчиками, улыбалась. – Иккинг, драконий мир очень разнообразен, – соглашается с ним женщина, неся яйцо, с которого ночная фурия не сводила взгляда. – Мы даже и четверти не открыли, я в этом уверена. – Ты как всегда права. – соглашается с ней вождь, придерживая дверь в дом. Беззубик зашел через окно, которое специально сделали для него. Парочка поднялась в комнату Валки, которую раньше она делила со Стоиком. Она более просторная, плюс, в ней за это время появилось множество новых предметов для правильного ухода за драконами. Почему-то они без лишних слов решили сделать инкубатор именно из ее комнаты. – Посмотри, Грозокрыл, какой будущий гигант! – женщина дала познакомиться с новым членом большой семьи своему дракону, который до этого заинтересованно залез на мудрое дерево, заглядывая в окно. Но обнюхать яйцо самцу не дал Беззубик, который встал между ними, приняв запрещающую позу, слегка оскалившись. Шторморез, который не привык от фурии такого характера, удивленно округлил большие глаза, пару раз моргнул, а его кожаные щитки завибрировали. – Беззубик, да что с тобой? Прекрати. – попросил его вождь, стараясь убрать дракона с «поля боя». Он явно не хотел ссор между драконами и, тем более, драк. Валка остановила Иккинга, взглядом давая понять, что у нее все под контролем. С непониманием парень решил отойти, давая действие «профессионалу». Валка вначале протянула яйцо к носу Беззубика, дабы тот убедился, что с ним все хорошо. После, когда он успокоился и перестал зубоскалить, она стала поглаживать дракона, акцентируя внимание на его любимом занятии, затем плавно стала вести яйцо к Грозокрылу. Фурия, поняв это, стала тихо рычать, угрожая напасть, однако очередное почесывание эрогенной зоны заставило непроизвольно успокоится. Вождь смотрел как завороженный. Он видел, как быстро вздымается грудная клетка его дракона, он нервничал, злился, однако по итогу позволил еще одному ящеру обнюхать яйцо. Такая магия происходит впервые для викинга. Валка удовлетворенно кивнула. – Прости его, – поворачивается к сыну. Иккинг хмурится. Почему он должен быть злой? – Сейчас это его миссия. – Я понимаю, конечно, – согласился шатен. – Но...сможем ли мы полететь на остров, оставив яйцо здесь? – только он знает точные местоположение гнезда. Ему с Беззубиком точно нужно лететь, но яйцо брать опасно. И если фурия сейчас так привязана к нему, то есть ли смысл? – Сможем, – кладет ладонь на плечо парня, вселяя в него хоть какую-то уверенность. – Просто его нужно успокоить тем, что он в надежных руках. – И чьи это будут «надежные руки»? – с легкой усмешкой поинтересовался парень. – Ты мне нужна на острове. Я хотел попросить Рыбьенога или Астрид, поскольку они очень ответственные... – Но? – Валка будто почувствовала, что шатен что-то недоговаривает. – Но вдвоем мы навряд ли справимся. – устало выдыхаем вождь, понимая, что не может положиться ни на близнецов, ни на Сморкалу. Хотя последний явно лучше первых двух. Он просто не может доверить им такое важное задание! Их разговор прервало чье-то громкое напевание пески викингов. По голосу это был именно Плевака. Иккинг, заглянув в окно, встретил одноногого приятеля. Казалось, все шестерёнки тут же сошлись воедино. Плевака ведь отличный вариант! Он прекрасная сиделка, как показала практика с детенышами Сардельки и других драконов. и только парень хотел позвать старого приятеля, как его опередила Валка, которая выпрыгнула в окно, и которую подхватил Грозокрыл, аккуратно посадив на землю. – Мне кажется, я к этому никогда не привыкну. – пробубнил себе под нос шатен, в который раз убеждаясь, в кого пошел таким оторвой и «не таким, как все». И порой его это пугало, если честно. Беззубик тоже резко подбежал к окну, снеся хозяина с ног, навалился всем телом на раму, выслеживая Валку с «его» яйцом. – Беззубик!...Ты был бы прекрасными отцом. – вскрикнул юноша и засипел, когда приложился затылком о пол. Валка объясняла Плеваки его новые обязанности и представила ему нового невылупившегося дракона. С каждым новым предложением глаза однорукого округлялись все больше, а челюсть норовила упасть вместе с каменным зубом. Он уставился на кое-как вставшего вождя, указал на громадное яйцо, а после встретился с Иккингом взглядом. Парень так и почувствовал весь спектр ругательств, которые только могли быть у матерого вояки. Это вызвало смешок, но вырвался он из шатена только после смачного удара ладони о собственное лицо Рыгучего. – О Великие Боги, почему этот баран никак не может усидеть на месте и заняться более важным делом, чем перенаселение острова! – в таком же положении взмолил к небесам Плевака. – И я не настолько плохой вождь, Плевака! – в шутливой форме пригрозил мужчине пальцем Иккинг. Голубоглазый лишь размашисто отмахнулся, проклиная тот злополучный час, когда решил пройтись с веселой песенкой по округе, в особенности рядом с домом двух ненормальных дракономанов. – О чем спор? Почему Иккинг плохой вождь? – на горизонте появилась Астрид с Громгильдой, которая тут же принялась играться с серьезным Беззубиком, который больше беспокоился о состоянии яйца, что было не под его боком. Хофферсон не могла проигнорировать луженый голос доброго Плеваки. – Почему? Потому что твой ненаглядный муженек все никак не угомониться! – продолжал кипеть Рыгучий, указывая рукой-молотом на Иккинга, а после на Валку с яйцом. Астрид непонимающе нахмурилась, но шатенка пообещала все объяснить. В итоге Иккинг спустился к остальным, дабы объяснить Астрид все случившееся. Беззубик сразу подошел к яйцу, рядом с ним ворковала Громгильда, тоже разглядывая скорлупу. Грозокрыл, как самый старший, наблюдал за ними с заинтересованностью во взгляде. Блондинка от всего услышанного была немного в шоке, однако ее тело быстро посетил восторг. Она тут же вызвалась на экспедицию, ей было жуть как интересно исследовать новые земли, плюс, Иккинг слишком добренький, его плоскую задницу определенно нужно будет защищать от разного рода опасностей, а то ведь угодит и даже не заметит! После троица под скулеж Плеваки о том, как Боги с ним несправедливы, отыскали остальных членов команды. Рыбьеног с благоговением изучал записи Иккинга и чуть ли кипятком не исходил, разглядывая цветное яйцо или держа его в массивных руках. Таким счастливым его Иккинг видел только когда Сарделька отложила кладку. Сморкала вновь вставил свой неуместный комментарий, дабы показаться лучше в глазах Валгалларамы, чтобы та хотя бы его заметила, как мужчину. Шатенка же, все это созерцая, лишь ведет плечом, жалостливо скривившись. Иккинг вновь игнорирует, стараясь не вмешиваться. Ему хватает Задираки, который постоянно в последнее время стал испытывать комплекс неполноценности из-за того, что у него не растет ни борода, ни усы, ни бакенбарды. И чтобы хоть как-то избавить себя от психологической травмы он связал из своих волос косу, которая отдаленно должна напоминать бороду. Забияка же наоборот хотела остаться и сыграть роль матери, однако ее остановили на полпути. – Вперед, Беззубик, – скомандовал вождь, сидя на драконе, который постоянно хотел быть рядом с Плевакой, в руках которого теперь находилось яйцо. – Чем быстрее мы там будет, тем быстрее ты будешь с малышом. – намекнул ему шатен, слушая низкий скулеж самца. – А мы не возьмем с собой Эрета? – вдруг спросила Астрид. – Он мог бы пригодиться, все-таки как-никак бывший охотник. – Он сейчас занят. – отмахнулся Рыгучий, объясняя команде первых наездников о загруженности Эрета, который еще пытается доказать свою верность племени, выполняя поручение чуть ли не каждого островитянина. – Удачи, Плевака. – напоследок сказал Иккинг с Астрид, взлетая с группой в небо. Лысый викинг смотрел им вслед, качая головой. Также он посмотрел в высь, обращаясь к Стоику, что таких упертых нужно еще было постараться родить! Но мужчина рад, что с ним была Астрид с Рыбьеногом, как самые нормальные в этой компашке. – «Удачи, Плевака», – повторил искаженным голосом эту фразу, чувствуя нарастающее чувство несправедливости. – Я викинг, а не какая-то там нянька! Пусть этим бабы занимаются! Он опускает взгляд на пятнистое яйцо. Оно-то не виновато в том, что новый вождь решил побыть гребанным спасителем всех драконов. – Бросили нас с тобой, да? – задает вопрос нарождённому дракоше, даже не имея понятия, какой конкретно вид там. – Ну ничего, старина Плевака позаботиться о тебе, кроха, – однорукий начинает сюсюкаться с будущим яйцом, представляя детеныша дракона. – Вырастим из тебя достойного вожака и викинга в одном лице! – и заливается скрипучим хохотом, заходя в дом, который в ближайшие часы будет инкубатором, благо Валка объяснила все, что нужно делать.