Ягодка среди цветочков.

Говорят, мало иметь мозг - нужно еще уметь им пользоваться. Наутро, я со всей ясностью осознала всю правдивость этого утверждения. Во-первых, когда будила крепко спящего Хён Чжуна, пытаясь выпроводить из домика на колесах. Во-вторых, когда он своим сонным басом перебудил всех девчонок, и мне пришлось краснеть под завистливыми и ехидными взглядами оных. В-третьих, что хуже всего стало, когда я увидела кучу пропущенных звонков от Сын Хёна. Напрасно я себя уговаривала, что я ему ничем не обязана, что мне уже давно пора было поставить точки над «i», ну прочую оправдательную ерунду, очищающую совесть. Бесполезное сотрясение воздуха, легче от этого мне не стало, ни на грамм. В конечном итоге я сделала то, что умею лучше всего - сбежала. Благо, работы мне всегда хватает, заехала в офис просмотрела планы на неделю, собрала сумку и улетела в Японию. С очередной благотворительной миссией. Предстояла фото-сессия, полученные средства за которую, руководители обещались перевести в фонд помощи детям из неполных семей. Решение совместить приятное с полезным пришло внезапно от совершенно левого лица и стало моей желтой карточкой на выбывания из любовных игрищ. Всю эту неделю я выматывала себя и окружающих, воздвигая все новые и новые барьеры, а потом мужественно преодолевая их. Словно наказывала себя, и доказывала какому-то маленькому червячку сомнения внутри, что поступаю верно, вырезая живое… Флаер с рекламой концерта я увидела совершенно случайно, это, вообще, было чудо, что он попался мне на глаза. Я сознательно лишила себя всех связей и новостей из окружающей действительности: телефон, интернет. Все средства информации были под запретом, первое время рука сама собой тянулась, как бы по привычке, войти в мировую паутину и просто проверить, что у каждого из них успело произойти нового за время моего отсутствия. Начало его шоу, всего с разницей в полчаса, отличалось от моего графика. Даже если ребята сработают и все начнется вовремя, мне еще нужно будет время добраться до аэропорта. Выйдя из комнаты, похоронив эту затею на корню, запретила себе даже думать об этом. Осознала я, что делаю, уже когда ехала в такси, и развернула горячую деятельность. Чтобы не акцентировать сам момент моего присутствия и не ставить никого в известность, я заказала билет через постороннего человека. Зайдя в магазин, купила обычную серую пайту с капюшоном, джинсы и обычные полусапожки без каблука. Это только в фильмах, любимые всеми идолы, чтобы замаскироваться - одевают чудные шляпки и солнцезащитные очки ночью. В нашем случае: все, что нужно – это самая обычная одежда и отсутствие макияжа. Смывая все это великолепие с лица в туалете ближайшего супермаркета, я улыбалась, вспоминая утро съемок в «Бегущем человеке». Ребят будили первыми, Никкун был в макияже, и когда его ведущий спросил, за каким таким чертом, он не растерялся и, сделав умное выражение лица, прокомментировал: "Ну я же айдол!". Все так смеялись, что пришлось остановить съемки, чтобы оператор отсмеялся и не так сильно трусил камерой. Не знаю, как там все прошло дальше, но сомневаюсь, что ему не вспоминали его слова на протяжении всего дня состязаний. Я бы, так точно вспоминала… Нужно будет обязательно посмотреть выпуск этих серий, они, наверняка, уже вышли на широкий суд обывателей. Попала я внутрь здания, когда основные действия уже были в самом разгаре. Ким Хён Чжун был просто богом. В зале творилось что-то неимоверное, девчонки кричали до хрипоты, на всю силу своих легких подпевая песни, и складывались штабелями в очередь на обморок. Я бы и сама стала в очередь, но у меня просто не было на это времени. Мне оставалось только любоваться им, не веря самой себе. Это именно тот человечек, что обожает язвить, подкалывать и целоваться с закрытыми глазами. Тот, что несколько дней назад засыпал, только когда мог обнять меня, тихонечко сопя мне в макушку. Знаю ли я его, знает ли эта толпа, о чем он думает и что чувствует, когда вкладывает частичку своей душу в каждую песню? Энергетика была сумасшедшая и заразительная, прошло только несколько минут с того момента, как я тут, а я уже полностью влилась в атмосферу зала. Хотелось плакать, смеяться, беситься и просто наслаждаться его голосом. Самого Хён Чжуна я видела очень смутно, из-за очень дальнего расстояния и слишком большого количества людей, оставалась только радоваться большому экрану, транслирующего его широкую улыбку, уставшие сверкающие глаза и мокрое от пота лицо, жарящееся под светом, направленных на него, софитов. Нужно было уходить, я и так уже задержалась на куда большее количество отведенного времени. Дождавшись его маленького экспромта, когда он, явно обессиливший, решил пообщаться с залом, давая себе несколько минут передышки, я последний раз глянула на его лицо и выскользнула из зала. Я крутила в руках телефон, думая, стоит хоть кому-то сообщать, о своем сегодняшнем ночном прибытии или не стоит?! Решив, что кому понадоблюсь - сам меня найдет, я уже почти засунула айфончик в сумку, выставив на "режим полета", когда синенькая лампочка ярким светом сообщила о пришедшем СМС. Я знаю, что я должна быть собранной, сильной, смелой, храброй, ну и хрен его знает еще какой «великой», чтобы выжить в этом мире акул. Но есть такие моменты в нашей жизни, которые ты просто не в силах контролировать, и сила чувств и эмоций просто берет вверх. Даже еще не зная, что он мне написал, просто видя его имя на панели экрана, я тысячу раз умирала и рождалась заново. Наверное, со стороны я выглядела забавно, сначала тупо пялясь несколько минут в экран, а потом, улыбаясь блаженной улыбкой влюбленной дурочки, на все 32 зуба, ну или сколько там их у меня, пытаясь трясущимися от волнения пальцами снять блокировку телефона. Это как в том приколе летающем на просторах Интернета: "-Ты почему так долго трубку не брала? – Под звонок танцевала!" Сообщения приходили одно за одним, с разницей в несколько минут, не давая мне времени на осознание и написание ответа: "Ты была сегодня в зале?" "Я точно знаю, что ты была сегодня…" "Так ты была или нет?" – ты посмотри, какой проницательный, увидеть он меня никак не мог, из даже отдаленно знакомых, я никого не встречала. Может, он экстрасенс? Ага, инопланетянин, вот только антенок на его голове нет однозначно, проверено! "Да, я была в зале и видела тебя". "Тебе понравилось?" "О БОЖЕ, ДА!!! До сих пор нахожусь под впечатлением, ты - это нечто!" "Где ты сейчас?" "Прохожу таможенный контроль. Я лечу домой." "Понятно, мой самолет только завтра. У меня тут еще один концерт. Шин, не убегай от меня больше, хорошо?!" "Хорошо, увидимся дома". – мужчина в форме работника аэропорта протянул мне мой паспорт и билет, приглашая следовать за ним на посадку. А телефон завибрировал новым сообщением: "Ты невероятная девушка, и я не устаю говорить спасибо, за то, что ты появилась в моей жизни". "Это моя реплика Хён, моя…" Домой я попала уже под утро, толком так и не поспав, приняла освежающий душ, переоделась, захватила термокружку с кофе и побежала готовиться к одному из самых важных дней в жизни всех людей, приближенных к большому экрану кинематографа - вручению наград за проделанную работу в течение всего предыдущего года. Вечер награждения планировался уже давно, платье и аксессуары к нему покупались заранее. Это чудо из персикового шифона с широкой лямочкой на одно плечо, пошитое наподобие древнегреческой тоги, меня покорило с первого взгляда. Все платье было расшито бисером и тоненькими листиками серебристого цвета. Единственное, что меня беспокоило, так это длина подола, который, даже на высочайшей шпильке, я должна была придерживать пальчиками. Это стоило делать только в том случае, если я не хотела повторить подвиг Ли Мин Хо и навернуться на красной дорожке, попочкой кверху, на радость журналистам. Весь последующий день меня крутили, вертели, красили, в общем, приводили в божеский вид достойный глаз тысячи зрителей, не давая расслабится ни на секунду. Я весь вечер плохо себя чувствовала, сначала - это была просто ноющая боль и тяжесть во всем теле, не поддающаяся четкому определению. Пока еще рано было судить по симптомам, но оставалась надежда, что туча пройдет стороной и меня не накроет мой верный спутник переутомления - мигрень. Продолжая ослепительно улыбаться, я мела по полу широким шлейфом персикового платья, раскланивалась с гостями, продолжая снова и снова вести утомительные беседы, нахваливая очередную, влюбленную в свою собственную персону, звезду. Какие же мы утомительные и надоедливые, когда не смотришь на нас влюбленными глазами фаната. Головная боль и стертые горящие ноги – это вечные мои спутники вечерами, наподобие этого. Я молилась, чтобы быстрее подошло время награждения моей категории, и я бы смогла уйти по-тихому, не привлекая к себе лишнего внимания. Ли Мин Хо получил награду: "Самый популярный азиатский Актер", смотреть на его краснеющую моську, и немного несобранную речь - было истинным наслаждением. Повернув голову, я старалась рассмотреть море людских лиц. В зале я его протеже не заметила, хотя очень старалась, очень уж хотелось посмотреть, как она будет скакать вокруг него, поздравляя с наградой. Чем мне нравится эта девчонка, так это полным отхождением от каких-то определенных норм поведения, она делала, что хотела, жила полной жизнью, заражая этим окружающих. Ведущий награждения основательно прошелся по Мин Хошке, очень уже ему хотелось научить этого принца научить говорить по-китайски: "Ты выйдешь за меня?" Парень краснел, бледнел, но стойко держался. В зале слышался смех и шутки по этому поводу. По-китайски: «ДА», будет: «Ши», и я явно слышала выкрики с разных сторон, именно с этим вариантом ответа. Сам виновник, хорошего настроения зала не разделял, стоя немного боком и постоянно косясь за кулисы сцены. Не нужно быть Шерлоком Холмском, чтобы понять, что именно там, сейчас пряталась его солнечная девочка. Одна из фанаток выскочила на сцену и накинув шарф на шею Мин Хо, стараясь прижаться покрепче к своему божеству, и как прорваться сумела, а, может, это все запланировано?! Ли Мин Хо не растерялся, обняв девушку передал ее брыкающееся тельце в руки охраны, и удалился под еще более веселый смех товарищей по цеху. Все правильно, звезда - это что-то из раздела фантастики, на нее можно любоваться, но дотронуться нельзя. Наверное, эта визжащая девица теперь еще месяц не будет мыться, стараясь сохранить на себя божественный запах удачи. Награждение по моей категории подошло быстро, я и Ким Су Хен - победили в номинации "Популярность". Мы, а-ля богини, выплыли на сцену, раздаривали улыбки, кланялись и всматривались слепыми глазами в зал, где сверкали вспышками камеры. Головная боль превратилась из тупой и навязчивой - в резкую и жгучую, перед глазами все плыло и мне оставалось только молиться, чтобы ноги выдержали враз отяжелевшее тело. Очень давно такого не было, я уже успела забыть, что такое мигрень такой силы. Даже толком не вслушивалась в слова окружающих, я медленно, но уверенно продвигалась к выходу, не забывая держать приклеенную улыбку. Меня кто-то несколько раз окликнул в спину. Войдя в длинный коридор с комнатами, отведенными под гримерки, я поняла, что дойти сама, без посторонней помощи, вряд ли сумею. Сползая по стеночке, цепляя ногтями стены, надеялась только на одно: достать телефон и набрать менеджера, который, словно нянька, всегда был рядом, точно зная, что и в каких случаях нужно делать, пока я еще в сознании. Ащщщ, позорище-то какое, только бы никто не нашел меня тут валяющуюся, как наркоманку в ближайшей подворотне. - Шин, что происходит? – перед глазами плыл туман, я все никак не могла сфокусировать зрение, чтобы понять, кто передо мной. - Ты себя плохо чувствуешь? – нет блин, отлично, все просто зае…сь, я тут так, просто присела от нефиг делать, ковровым покрытием полюбоваться. - Сумка… – язык был большим и тяжелым, и ворочался, как большой сонный зверь в берлоге. - Что? - Таблетки… в… сумке… - Я не понимаю. Идти можешь? Слушай, давай я тебя лучше на руки возьму, – дальше помню очень смутно, я то отключалась на время, то снова приходила в сознание. - Дай ее сюда! - меня резко переместили из одних объятий в другие, заставляя заскрипеть зубами от накатившей волны боли и тошноты. - Какого черта ты делаешь?! Хочешь ее уронить? - Отвали! – эти руки я знала, и запах этот помнила, тихонько вздохнув, прижалась щекой к груди, даже не пытаясь открыть глаза, зная, что от этого станет только хуже. Он пришел, значит, теперь можно расслабиться, только осталось дать последние наставления. - Сыни… таблетки… - Молчи уже, какие тебе теперь на…ер таблетки. Сколько раз говорил, пей их как только начинается, теперь-то уже чего трепыхаться. - Куда ты ее потащил?! Неси давай в комнату, врача вызовем. - Ты еще тут?! Куда врача вызовем, последние мозги пропил?! Хочешь, чтобы через 10 минут все было в Интернете, с различными предположениями, одно хуже другого? - Ты знаешь, что с ней? - Я-то знаю, а вот ты, видимо, нет. Чувствуешь разницу между нами? – ну вот, я тут сейчас кони двину, а они устраивают петушиные бои. - Тошнит… - Что? - Тошнит ее, придурок, что непонятного?! Ты бы ее еще на плечо закинул, неандерталец чертов. - Заткнись. Пошли лучше дверь поможешь открыть, сумку ее подними, посмотри, там ключи от машины? - Она приехала на машине компании. - Твою мать, ну и что прикажешь с этим всем делать, а я свою отпустил. - Скажешь, пожалуйста, приглашу в свою, - нужно было вмешаться, пока меня не накрыло очередным приходом… - Чжун Ки… ты… - я пыталась сказать, честно, пыталась, но просто не могла выговорить. - Прости, Шин, молчи, я все сделаю. Пошли уже, чирей на заднице. - За разговором следи, иначе отгребешь и не заметишь. Куда ты бл…ть направился, ты еще с центрального входа выйди - осчастливь всех на красной дорожке, по черной лестнице спускаемся. – Джунька все не унимался, продолжая бухтеть себе под нос, так, чтобы было слышно и нам. - От тебя, что ли, отгребу? Тоже мне еще, Тайсон в гриме, – радовало меня только одно, мы продолжали двигаться в нужном направлении быстрым шагом. Пусть делают, что хотят, только довезут меня до дома и дадут обезболивающего. - Садись, давай, за руль. - Хм, ну ты красавчик, так я еще и водилой буду? - Ты что-то имеешь против? - Ну, ты даешь! Сложно, наверное, оставаться крутым, не умея водить машину?! - Кто сказал, что я не умею? Открой дверь, я сяду с ней назад. - Да положи ты ее, вдруг ее правда стошнит. - Нет! Просто веди машину и не лезь! - Да как скажешь, только потом не говори, что я не предупреждал, - Сын Хён только громко выдохнул воздух, устраиваясь со мной на руках на заднем сидении машины. Стараясь не делать лишних движений, он удобно разместил мою больную головушку на своей груди, зарываясь пальцами в волосы и легонько массажируя макушку. Ну, вот опять, ну откуда он знает, что даже от малейшего движения, у меня перед глазами рассыпаются звезды боли? Его сердце так уютно стучало под моим ухом, заставляя сосредоточиться на подсчете ударов, и не думать о волнах тошнотворной боли. - Остановись возле аптеки, у меня в телефоне список лекарств, купишь. - Слушаюсь, ваше высочество. - Кончай язвить, шевели давай конечностями, пока она окончательно не отключилась. Ты что, не слышишь, как она дышит? – голос Джунчика сразу стал серьезным и собранным, без обычной его манеры сюсюканья. - Слышу, 5-ть минут, и все будет. Держись Шинчик, мы уже почти приехали. - Эй! Что еще за Шинчик? – я непроизвольно дернула головой на окрик T.O.P'а, тут же застонав от прострелившей боли. - Заканчивай, давай, орать. Со статусами мы потом определимся. Давай сюда свой телефон, – Сын немного приподнялся, стараясь меня лишний раз не дергать. Передав телефон, он прижался поцелуем к моему виску, тихонько что-то напевая и раскачиваясь в такт песни. Дальше меня унесло, спала я, или просто впала в забытье, не знаю. Очнулась я от свежего воздуха на моем лице, трепавшего мои волосы. Вечером обещали резкое похолодание и заморозки. Я с усилием открыла глаза, посмотрев вверх, на лицо Сыни, облачка пара вылетающие из его рта, подтверждали окружающую температуру. Это заставило меня задуматься, насколько же мне фигово, если я теряюсь в действительности и не чувствую холода? Почувствовав мои движения, он проговорил хриплым голосом: - Еще чуть-чуть, Шин, потерпи еще немножко, мы уже почти пришли, – дальше все слилось в одну картину: яркий свет, писк домофона, громкий радостный лай моих обормотов, и громкие нецензурные комментарии Сын Хёна. Он осторожно положил меня на кровать, убегая в неизвестном направлении и раздавая указания Джуньке. - Где тут ванная? Мне нужно найти вату и спирт. - Ванная дальше по коридору, иди, мой руки, а я достану аптечку. - Откуда ты, черт возьми, все это знаешь? Ты был тут раньше? - Я тебе уже говорил, к определению статуса в жизни Шинни мы вернемся позже. Тебе не кажется, что это не то, что тебя сейчас должно беспокоить? - Неси аптечку, и сделай что-нибудь с этой мелкотой, путающейся под ногами. - Забей. Их просто нужно покормить, я сделаю это позже. - Какого черта ты… - Чве Сын Хён! - Да твою ж… На какое-то время наступила долгожданная тишина, а потом все началось сызнова. - Стойка, ты что, собираешься тыкать в нее иголками? - У тебя есть предложение получше? - Ты вообще делал что-то подобное раньше? В том смысле, что ты точно умеешь это делать?! - Да! Какого черта ты полез в шкаф? - Ее нужно переодеть, неужели ты думаешь, ей удобно лежать в этом платье. - Только через мой труп. Вали отсюда, я сам все сделаю. - Я помогу. - Я сказал - вали! - Ну и ладно, тогда я домой. Все равно я не хочу присутствовать при том, как она проснется, и поймет, что ты с ней делал, пока она была без сознания. Ты вообще знаешь, что она с тобой потом сделает?! - Догадываюсь. Собак покорми перед уходом, и дверь закрой за собой. - Шинни, ты слышишь меня, моя хорошая? Помоги мне, солнышко, нам нужно тебя переодеть, сядь на секундочку. Вот так, умница, а теперь - подними ручки. Моя девочка любимая, уже все, ложись, только на бочок перевернись. Молодец, – дальше были какие-то шелестящие звуки, жалящая боль в правую ягодицу и резкий запах спирта. Если бы я еще могла говорить я бы наверное много сказала, но сил не было, и, когда он примостился рядом, обнимая меня, прошелестела голосом столетней старухи: - Сыни… - Что, моя хорошая? - Ты… пялился… на мою… голую задницу? - Ну, значит, умирать ты не собираешься, раз есть силы шутить. А то я уже начал беспокоиться. Спи. Завтра будешь ругаться и трепать мне нервы, а сегодня - спи. Хочешь, я тебе спою? - Угу.