Новая жизнь

Сердце остановилось. Этот момент запечатался в моей памяти, словно в замедленной съёмке. Ури повернулась, всё ещё ничего не понимая. Её необычайно красивое лицо и солнечная улыбка остались такими же, какими я их помню. Зрачки её расширились, а в глазах можно было увидеть сотню эмоций: от радости до страха. — Раф? – одними лишь губами произнесла она, — это невозможно — дрожащими, полным множеств чувств голосом сказала она, — этого просто не может быть! — Привет, милая... я так скучала! — дотронулась я её волос, изо всех сил держа себя в руках и смахивая одинокие слезы с её глаз, я что было силы обняла девушку, будто не делала этого вечность, — у меня получилосью у нас это получилось! — рыдая то ли от радости, то ли от счастья, говорила я. Нам не нужно было слов. В шоке, Сладкая и Мики, видимо тоже не верили своим глазам. Они подошли к нам, словно под гипнозом. Как и я, девочки всё ещё думали, что это — сон. Я обняла их троих, крепко-крепко, останавливая себя, чтобы вовсе их не придушить. Мы не виделись год. Целый год. Самый сложный год в моей жизни. Именно своих подруг я боялась больше не увидеть. Зная их всю жизнь, я любила их всем сердцем. Это не любовь к парню или родителям. Она иная. Расставшись с подругами, у меня будто стало пусто в сердце. Несколько лет они были всем моим миром. Без них я не могла представить саму себя. Поэтому в этот момент я будто снова родилась... — Девочки, я так скучала! Я так боялась вас больше не увидеть, не обнять! — сквозь слезы радости, что было силы произнесла я. Я повторяла это снова и снова боясь, что кто-то заберет от меня моих девочек. Мне не хотелось отпускать их, не хотелось отпускать ни на минутку. Вот так мы и стояли, загораживая почти всю дорогу, а мимо проходили десятки прохожих, но было всё равно. Мои девочки были рядом. Боже, я и в ту секунду не верила в это! — Я боялась, что тебя больше нет в живых, ты понимаешь? —до сих пор потрясённая, всхлипывая, с красными от слез глазами сказала Сладкая. — Моя Сладкая всегда была милой, с улыбкой на лице, а ты — не она. Я здесь, видишь? Не плачь, малыш — успокаивая её, обращалась я к себе. Наши сердца бились в унисон, словно мы были одно целое. Здесь не было места словам. Я знала всё без слов – они тоже. — Ты действительно человек? — спросила Ури, — ты стала смертной? — Да — кивнула я, — я больше не ангел. Сульфус стоял совсем рядом. Даже он тогда держался со всех сил, молча наблюдая. Я понимала, что тогда у него разрывалось сердце, но он понимал, что я должна сама. Всё происходило, как казалось, страшно долго, но на самом деле всего минуты. Тот день перевернул мою жизнь. Год я подавляла в себе боль от разлуки, плача в подушку целыми ночами, но она не утихала. Смирившись, я пыталась найти им замену, заводя новые и новые знакомства в университете, но эти люди были для меня пустыми. Они меня не цепляли, ведь человек – будто книга, которую ты питаешься прочесть, но проблема заключается в том, что мне даже не хотелось в них заглядывать. Проходили дни, недели, месяцы и хоть я и пыталась оставаться в позитивном настрое, на душе всё также оставалось горько. Это был и лучший, и худший год в моей жизни. Кажется, я это уже говорила? Что ж, всё равно повторюсь. Есть такие вещи, которые не обсуждают с лучшей подругой или любимым человеком. И мысль о том, что мои девочки остались в прошлом, меня порой убивала. Как ни странно, я никогда не говорила о них с близкими, как делала всегда с тем, что болело. Ведь просто игнорирование всегда лучший выход. Иногда я просто могла часами погружаться в воспоминания, связанные с ними. Пройдя огонь и воду с людьми, ты больше не представляешь будущего без них, поэтому единственный выход – снова и снова возвращаться в прошлое, что до сих пор не отпускает. Нет, я ни капли не жалею о своём выборе стать человеком, ведь это было только моё решение. И я счастлива, что приняла его. Сейчас, стоя вместе с подругами, во мне бушевала тысяча и одна эмоция. Я улыбалась, хохотала и одновременно сдерживала плач, то ли дело снова и снова смахивая слезы, что против моей воли всё равно появлялись на глазах, и понимала насколько сильно я люблю жизнь, а также моих близких. Пусть я теперь смертна, я рада, что избавилась от бессмертия, ведь оно – худшее наказание, но и прекрасный дар, подаренный мне Высшими Сферами. Мы приехали, поэтому я снова вернулась в реальность. Такси остановилось и заплативши, не забыв вежливо поблагодарить молодого водителя, я вышла из салона. Мелкий дождь всё же начался, но поняв, что мой зонт находятся на самом дне рюкзака, быстрым темпом направилась к кафе. Открывая дверь, я услышала такой родной заливистый смех, что музыкой разливался по всему помещению. Это была маленькая кофейня, всего с десятью столиками. Тут всегда пахло самыми вкусными круассанами в городе, что подавались со множеством разных начинок. Моей любимой была шоколадная, ведь именно блинчики с шоколадом мама готовила на завтрак в детстве. С маленьких колонок играла приятная мелодия и, мне кажется, довольно знакомая. Я иду к нашему любимому столику, зная дорогу так, что могла бы найти его с закрытыми глазами. Как бы я не старалась, всё равно вышло опоздать. Я знаю, что они поймут, ведь как же иначе? Последний раз у нас получилось увидеться в начале августа, до моих экзаменов. Девочки же этим летом стали выпускницами Золотого университета, являясь теперь 100% ангелами. У каждой из них теперь есть подопечный и теперь они полностью на свой страх и риск могут на их влиять, понимая, что больше никто не несёт за людей ответственность. Они всегда рядом с ними, чтобы дать нужный совет в любую минуту. — Ну наконец-то — слышу я голос Сладкой, что не может пробыть без меня и дня, ни то, чтобы два месяца. — Привет всем! — с улыбкой говорю я, целуя всех по очередь в щечку. — Сколько баллов? Только не говори, что ты умудрилась провалить экзамен! — с издёвкой говорит Ури. — Не забывай, ты всё-таки ангел, человек тут я — с гордостью произношу я, параллельно садясь на свободное место в укромном уголке. Тут вижу официанта — милую девушку, возможно, даже нашу ровесницу, что с безупречной осанкой и высоко поднятой головой, приближалась к нам. Подойдя, та сразу же улыбнулась и произнесла заученную наизусть фразу, которую повторяет сотни раз а день: — Добрый день, что будете заказывать? — Круассан с шоколадом и, пожалуйста, латте — отвечаю я, уже предвкушая вкус своего любимого десерта. И сразу же удалилась, предупредив о том, что нужно подождать всего несколько минут. Тут же, на меня посыпались тысячи вопросов о моём состоянии, впечатлениях и результатах экзамена. Я сильно переживала о том, как он пройдёт и девочки об этом прекрасно знали. Я могла доставать их этим чуть ли не каждый вечер, пытаясь кому-то выговориться, ведь Сульфус не всегда был дома. Нет, он не был студентом. Парни, как мне кажется, редко хотят где-то учиться. Когда настала пора решать чем заниматься, я выбрала стать студентом, чтобы работать тем, кем действительно хотела, только в отличии от него, мне нужно было образование. Но и Сульфус тоже решил заниматься тем, чем нравится. Огромными усилиями, через все возможные связи, он нашел помещение, где открыл свою собственную мастерскую. Сколько я его знала, он был без ума от мотоциклов, мог часами, а то и днями там пропадать. Это была и есть его отдушина. Да и я, по правде, тоже ими увлекаюсь. Точнее, мне нравится кататься. Когда ветер бьет в лицо, а уши закладывает от бешеного давления, но ты мчишься куда глаза гледят, я ощущаю себя свободной. Именно в такие минуты хочется кричать от счастья. Поэтому я понимаю страсть Сульфуса. Летними вечерами, на закате, мы стали кататься по всему городу. Он не разрешал даже мне садиться за руль своего железного коня и я всегда садилась сзади, крепко сжимая его торс, что меня так возбуждал в нём. Он хищно, словно животное, что вот-вот достигнет своей цели, смотрел меня, не скрывая похоти. Мы разгонялись, а я шептала ужасные пошлости ему на ухо, понимая, что этим отвлекаю его, но адреналин затуманивал весь мой рассудок. Адреналин и ужасное желание! Мы мчались с огромной скоростью, вдыхая тёплый морской воздух по красиво освещённой дороге вдоль побережья. Мне было безумно хорошо и я раскидывала руки в стороны, смеясь от того, как здорово мне было в эти моменты. «Нам по 17 и жизнь только начинается, сколько всего было и сколько всего будет, мне просто страшно представить — думала я тогда, — но меня это не трогает, ведь как же прекрасна эта жизнь» За лето мы проехали сотни километров. Но каждый раз был как первый. Тело горело от возбуждения каждый раз по возвращению домой. Эти поездки были, как огонь и та самая искра в наших отношениях, что не давала им угаснуть. Мне было мало и мало. Пламя, что было в глазах Сульфуса после тех слов, которые он слышал перед этим, чертовски меня заводило. И я ничего не могла с этим сделать. Со всеми путешествиями, перелётами, экзаменами и его работой так мало оставалось времени для нас. После, возвращаясь, ночью было не до сна. Закрывая на замок дверь, он жадно, по свойски овладевал моими губами, будто в первый раз, нарушая все возможные правила. Но чем больше он пытался утолить этот голод, тем он больше возрастал. Не разрывая поцелуя, раздевал меня, снимая абсолютно всё, что мешало нам. Он подталкивал меня в сторону кровати, но легко, боясь сделать больно. В комнате было душно, словно это не прохладная, после жаркого летнего дня, ночь. Дыхание сбилось, но было плевать. Он был так близко, что это, казалось, невозможным. Кожа горела, а от его прикосновения по телу бежали мурашки. Меня пробила мелкая дрожь, когда он прикоснулся к чувствительной точке. Медленно, смакуя это жаркое мгновение, каждую его секундочку, он ублажал меня, не требуя ничего взамен. Я крепко сжимала простыню, почти крича от удовольствия. Тело не слушалось, словно я больше не контролировала его, ведь сейчас я принадлежала только ему. Полностью. Только он владел мною. Он плавно, неощутимо, но до боли приятно вошёл. Внизу всё свело. Медленно, в мучительно слабом темпе, как в наш первый раз, он начал двигаться, целуя меня в шею, оставляя десятки следов своих губ у меня на груди. Я же отдавалась без остатка, без оговорок и правил его нежным, жёстким и немного сухим губам, которые вновь были везде. Кровать пошатывалась в такт его движениям, совсем немного скрипя. Он мучил меня неспешными движениями, дразня и заставляя просить ещё и ещё. Они то ускорялись, то замедлялись, чем он давал понять, кто здесь главный и кто сегодня доминирует. Я тихо хныкала, когда он покидал моё лоно, чтобы поменять позу, что каждый раз была новой. В тот раз он сильными руками, не церемонясь, перевернул меня со спины на живот, заставляя даже вскрикнуть, почувствовав пугающую пустоту внутри. Но он снова внезапно, как это делал всегда, вторгся в мое пространство. Снова заполнил собой всё вокруг: мои мысли, мой мир и просто меня. Обжигая спину, он оставлял на ней алые пятна. Мне особенно нравился сам процесс, когда он делал мне засосы. Это было совсем не больно, а наоборот, чертовски приятно. Дыша в унисон со мной, он иногда сладко постанывал, возбуждая меня ещё сильней. Он двигался всё быстрее, не давая мне шансов. Движение. Ещё движение. С каждым разом мир становился всё расплывчатей. Его рука погрузилась в мои волосы, сжала их и потянула на себя. Я выгнулась, как грациозная кошечка, абсолютно не сопротивляясь. Теперь не я, а он шептал грязные пошлости на ушко, обещая когда-то всё это исполнить. Сладким голосом он произнёс, целуя меня за ухом, облизывая, даже немного покусывая кончиком языка мочку: — Ты моя. Только моя малышка. — Сульфус, пожалуйста — осипшим голосом умоляла я, даже не имея сил сказать это в полный голос. Он не останавливался, хотя сам от страсти и возбуждения был обессиленный. Его горячие пальцы опустились ниже до клитора. Понимая, что я совсем близко, он решил меня добить. Кончиком пальца он лишь коснулся набухшего от возбуждения клитора, не заставив моего финала долго ждать. Едва он это сделал, по телу разлилось долгожданное тепло, а всё что я помню это то, что точно вскрикнула его имя.