***
После того, как ребята ушли, Герасим и Варя стали дежурить. Они спрятались за лифтом, как и много расследований раньше. Разумеется, Муму и тут не упустил возможность пожаловаться Варе на «нелёгкую жизнь трудоголика», на что светловолосая закатила голубые глаза и картинно вздохнула. — И зачем я в это ввязалась? — посетовала восьмиклассница. — Сидела бы себе сейчас спокойно на уроках. — Заметь: ты добровольно решила побыть моей напарницей, Варька. Да и компаньон тебе самый лучший попался! — похвастался парень, а потом вынес вердикт: — Так что, тебе грех жаловаться. Варя в который раз за день вздохнула. Вот кто её за язык тянул?! Но что сделано — то сделано. Придётся ей теперь торчать в компании с Герасимом до конца уроков. Супер. Главное — придумать отмазку для родителей. А то получится — в школу они прийти не пришли, а дома не появлялись с самого утра. Эх, а она-то не любит врать. — Эй, ты чего? — удивился парень, смотря на заплаканную девушку. — Что я не так сказал? Варя не хотела рассказывать, но слова полились из неё ручьём. — Ты вечно придираешься, даже не представляя, как мне тяжело! Ты совершенно не обращаешь внимания на других! Я устала врать всем подряд! Я устала прикрывать Марго и подталкивать её к признанию в любви! Я устала, Гера. Понимаешь?! И вот сейчас я вынуждена сидеть здесь, сходя с ума от неизвестности и душевных мук! Что ты скажешь на это?! Герасим просто подошёл и обнял Варю. — И чего мы сразу раскисаем? Ты — не та Варвара, что раньше! Давай, возвращайся! А то кого мне варваром называть? Варя подняла свои заплаканные глаза на парня. Теперь он увидел её синяки под глазами от недосыпа, заметил хриплый голос и усталость во время уроков и расследований. Сердце у него ёкнуло. Повинуясь не знакомому ранее чувству, Герасим наклонился к лицу девушки. — Не смей огорчать меня. Пожалуйста. Варя задумалась, а глаза у неё расширились. Мало того, что эти фразы никак не вязались между собой, так они ещё и не подходили к самому Герасиму! Он никогда не говорил ей «Пожалуйста». Даже с сарказмом, даже с язвительностью. Так с чего бы это его переклинило? — Прекрати засорять собой мои мысли, Каменное Муму! Пожалуйста! — перекривила его Панова. — И вообще, лучше бы начал писать эссе для Ольги Борисовны! Всё равно ты рано или поздно придёшь в школу. — Вынужден с тобой согласиться, Ангело-Варвар, но также — заявить, что я не брал с собой ни тетрадь, ни ручку, ни «Ревизор». Так что, придётся тебе подождать с эссе.***
После расследования ребята пошли отпраздновать удачный исход событий. Купив в «Ажурном» по соку и круассану, друзья сели за стол у Луны. Его родители опять были на работе, и обещали вернуться поздно вечером. — Кстати, раз уж с расследованием всё ясно, — начал Луна, и девушки заметно напряглись. — Предлагаю всё-таки узнать у наших девочек, на кой им сдалась новогодняя стенгазета и Наташка Дятлова. Марго покраснела, а Варя — наоборот — побледнела. — Как думаешь, — поинтересовалась Панова. — Может, им стоит рассказать правду? Ну, хотя бы частично… Королёва вздохнула и посмотрела на Лунина. Вот зачем ему надо было завести разговор на эту тему? Так бы нормально провели время вместе, а потом пошли… Но слова подруги ошеломили обладательницу волшебных камушков. — Спасибо тебе, Пашка, что избавил меня от ежедневных страданий! Но я не хочу быть врагом Марго, поскольку это опасно, — увидев выражение лица девушки, пшеничноволосая добавила: — Ну и она, конечно же, моя подруга… В общем, слушайте. Мы видели, что всю биологию Дятлова что-то усердно писала. Точнее, увидела я. Потом я поняла, что конспектировать ответ Баскакова ей явно не к чему, и пишет она что-то другое. Потом я попросила Марго, которая уже раскраснелась от ревности, отвлечь чем-либо Наташку, а сама посмотрела, что там написано. Маргарита намолола ей про новогоднюю стенгазету, но не смогла её надолго задержать. Я свалила всё на то, что рассматривала её «клубничный» ластик, но кое-что успела посмотреть. Короче говоря и друзей не томя, оказалось, что тот человек, в которого по уши влюбилась наша Марго, является тем же, что и «объект» Наташки, о котором я вам рассказывала. Ну, гадание на камушках. Застукала нас за гаданием на мою Настасью… И пошло-поехало. А потом у моих ног валялся Ардамацкий… Ну, это вы и сами видели и слышали, я думаю, — ребята кивнули, и Варя продолжила: — В общем, «объект» не любит Наташку, а она его превозносит выше небес. И этого же «объекта» любит наша драгоценная Маргоша, но любит ли он её — мы узнаем только если она ему наконец-то признается! И не станет посылать меня «в разведку». Последнюю фразу девушка сказала шёпотом, но её услышали. Находчивый Луна сразу догадался, о ком идёт речь, и не упустил возможность сообщить об этом команде. — Ва-а-а-рь… — задумчиво протянул парень. — Только не говори, что Марго влюблена в нашего Пуаро… — Я этого не говорила, — подметила девушка, глядя на вмиг покрасневших Ивана и Маргариту. Уже шёпотом она добавила: — И спасибо тебе ещё раз. После этого Паша удостоился подмигивания Вари, а у Герасима под столом сжались кулаки. Он был готов сейчас отдать всё, лишь бы Варя так же подмигнула и ему. Он ведь не каменный. У него есть чувства. Чувства к ней — тоже. И если чувство вины или досаду парень ещё мог как-то приглушить, хоть на время, то с любовью дело обстояло иначе. И это ни капли не радовало Каменева. Случилось то, чего он опасался всю жизнь. Он влюбился не просто в кого-то, а в Варьку Панову — самую вредную, язвительную и несносную девчонку. Раньше. Теперь же он готов ей руки целовать, на руках носить, смотреть с ней на звёзды… Из раздумий его вывел звонок телефона. Их с Варей звали домой. Конечно, в разное время и разные люди, но с разницей буквально в две минуты. Ребятам было по дороге — они жили в одном подъезде. Поэтому никого не удивило, что пошли Каменев и Панова вместе. Варя бормотала что-то о «позднем времени и проклятом льде», а Герасим ухмылялся. В его голове созрел план. Это был плохо освещаемый участок улицы. По соображениям Герасима, там должно было быть максимально скользко. Парень нарочно пошёл чуть ли не под фонарями, а Варя — ему назло — как раз в тени. Даже если бы Герасим что-то крикнул или хоть как-то предупредил подругу, это было бы бесполезно. Варя поскользнулась на первом же шаге. И тут он подошёл к ней и звонко рассмеялся. Варя не стерпела этого и толкнула Муму ногой. Парень тут же упал. Но упал не просто рядом, а прямо на Панову. Та залилась краской, и сердцебиение девушки участилось. — Встань с меня, идиот! Нас сейчас со всех окон видно! Что люди потом подумают?! — А ты не красней. Ты меня отвлекаешь от титанических усилий подняться. — Ах, вот как! Так сам не превращайся в помидор! — О, так ты всё-таки покраснела! Глупая, я же в темноте такого увидеть не мог! Варя зажмурилась и попыталась встать сама. В конечном итоге, спустя минут пять, они всё же более-менее твёрдо стояли на ногах. Оба. — Идиот! — прошипела Варвара, направляясь к спасительной двери подъезда. По крайней мере, там не будет льда. — А я тебя люблю. Варя намеревалась ответить очередной колкостью, но тут до неё дошёл смысл всех сказанных Герасимом слов. Спасательная дверь подъезда уже не выглядела такой необходимой. — Не поняла… Казалось, он сейчас скажет, что это была шутка, а она — глупая — повелась… Но не тут-то было. — Ты сама всё слышала, ангел. Герасим молча направился к двери, но Варя его остановила. — Я тоже тебя люблю. Их не волновало абсолютно ничего. Пусть родители Вари названивают Луне и расспрашивают, где это так долго ходит их дочь, пусть Лев-в-квадрате кричит на внука за опоздание. Пускай. Главное — сейчас есть они. Творцы своей судьбы.