Show

Всё началось с одной фразы: «Нужно попробовать что-то новенькое!» Чонин всегда знал, что у Феликса шило в попе, но в последнее время его идеи были более экстравагантными. Он был неугомонным, душа его требовала перемен, а жопа — приключений. Это было привычно, за это они и любили Феликса, который привносил в их отношения свежести и некоторой неожиданности. Так было и сегодня. Они вдвоём готовили ужин к приходу своего альфы, когда Ли предложил: — Давай устроим Хёнджину сюрприз? Чонин кинул на старшего настороженный взгляд, но всё же кивнул, соглашаясь на всё, что тот предложит. По факту, сам вопрос то был риторическим — конечно они устроят для своего альфы незабываемое шоу. С Феликсом по-другому и не бывает. Омега если что-то и затевает, то с размахом, чтобы у них пострадали попы, а у Хёнджина — нервы. Но так даже интереснее. Никогда не знаешь, как повернется его план в следующую минуту. Зато результат вполне ожидаем — все трое остаются удовлетворёнными, счастливыми и уставшими. Ликс подходит ближе и шёпотом, будто его может услышать кто-то помимо Нини, начинает рассказывать, что затеял. От этого низкого томного голоса на ухо, младший вздрагивает и покрывается мурашками. А представив всё то, что должно произойти вечером — гулко сглатывает. Они оба предвкушают. Времени на подготовку остаётся не так много. Омеги надевают женское кружевное бельё и чулки: старший — черные, младший — белые. Образы будто подчеркивают их сущность: страстный, ненасытный искуситель и в противовес мягкий и ведомый ангел. Такие разные, идеально дополняющие друг друга, будто кусочки пазла. Идеальные в своей сути друг для друга и предназначенного им судьбой. Когда Хёнджин приходит домой, его встречают не любимые мальчики, а непривычные покой и тишина. Ожидая, что эти двое вновь что-то придумали, альфа тихо закрывает за собой дверь и проходит вглубь квартиры. А стоит дойти до спальни, как всё становится на свои места. Представшая перед глазами картина поражает своей непристойностью, заставляет замереть в дверях в нерешительности: присоединиться или продолжить наблюдать за творящимся развратом. На широкой двуспальной кровати в жарком танце, сплелись два тела. Друг напротив друга на коленях стоят его омеги, сливаясь в чувственном поцелуе. Руки старшего блуждают по хрупкому телу Чонина, ласкают, ненавязчиво проникают под кружева, щекочут кончиками пальцев, в то время, как младший цепляется за плечи Ли и задыхается от наполняющих его чувств. Феликс отрывается от сладких губ и припадает к длинной шее, вылизывая её и оставляя красные отметины. Хёнджин любуется ими и, кажется, даже не дышит. Хотя, казаться перестаёт в тот момент, когда он ловит хитрый взгляд старшего омеги — тогда он действительно задерживает дыхание. — Нини, наш альфа вернулся домой, — громким шёпотом сообщает он.- Но, кажется, присоединиться к нам он не хочет. Феликс заставляет Яна повернуться к себе спиной и облокотиться на свою грудь. Он пробегает самыми кончиками пальцев по шее, обводя оставленные на ней засосы, спускается к груди и начинает массировать соски. Чонин рвано выдыхает и откидывает голову назад, на хрупкое плечо Ли. А тот явно наслаждается, наблюдая как глаза Хвана становятся чернее ночного неба, а зрачки увеличиваются, будто он под наркотой, когда его губы обхватывают мочку уха младшего омеги. — Хотите поиграть со мной? — хриплым голосом спрашивает Джин, проходя дальше и садясь на стоящее в углу комнаты кресло. — Очень, — чуть ли не мурчит Ликс, оттягивая пальцами соски Чонина, вызывая этим тихий, но протяжный стон с его стороны.- Да, Нини? Скажи, чего ты хочешь, сладкий? Ян на силу поднимает голову и смотрит на альфу мутным влажным взглядом. Его волосы растрепаны, губы пересохли, из-за чего юркий розовый язычок постоянно пробегается меж ними, грудь тяжело вздымается, пытаясь набрать побольше воздуха, а член, заключенный в кружевные трусики, теперь выглядывает из-под их резинки и обильно течёт. Уже видно, что младший омега не то что ответить, собрать мысли в кучу не может. Хёнджин облизывается, оглядывая его ещё раз с головы до кончиков пальцев и облизывает губы — слишком соблазнительная и желанная картина, учитывая то, что за его спиной стоит Феликс и ни на секунду не отрывается от разгорячённого тела в своих руках. — Ну же, малыш, скажи нам, — уговаривает старший омега, словно хитрый лис.- Хочешь кончить от члена нашего альфы внутри себя? — Чонин заглядывает в глаза Хвана и, сглотнув, кивает.- Нини, используй слова. Скажи нам, чего ты хочешь? — Альфу, — срывающимся голосом, наконец произносит Ян.- Хочу член альфы в себе, — его дыхание дрожит, прерывается, когда одна рука Феликса скользит вниз по его покрытому испариной телу, а после его пальцы совсем невесомо начинают поглаживать чувствительный член.- Хочу кончить… — Конечно, милый, конечно, — Ли хитро улыбается и проводит язычком по чувствительному месту за ушком, — Посмотри на Хёнджина, — шепчет он, словно змей искуситель, беря младшего за подбородок и приподнимая лицо, заставляя смотреть на альфу. Тот сидит, широко расставив ноги, сжимая сквозь ткань джинс член и с жадностью наблюдая за своими истинными, которые искусно испытывают его терпение и выдержку. — Подготовь его для меня, — не терпящим возражений тоном приказывает Хёнджин и расстёгивает ширинку, облегченно выдыхая. У него настолько крепко стоит, что даже становиться больно. Но раз его мальчики хотят поиграть, он примет их правила игры. Пока. Феликс будто только и ждал этих слов. Он вновь поворачивает Чонина к себе лицом и, пару раз нежно лизнув его губы, проникает языком в горячий ротик, вовлекая в очередной поцелуй. Младший теряется в реальности, не понимает, где заканчивается он и где начинается Феликс, не видит, но ощущает, как за ними наблюдает альфа, понимает, как тому нравится творящийся в спальне беспорядок, хочет чувствовать больше, но понимает, что больше — уже, скорее всего, не выдержит. Всего так много — чувств, эмоций, ощущений, что кружится голова. Он не замечает, как оказывается лежащим на лопатках с нависающим над ним Феликсом. Старший разводит ноги Яна в стороны, так, чтобы альфе было лучше видно, отодвигает в сторону тонкую ткань кружева и прикасается к сжимающейся дырочке. — Ты такой мокрый и горячий, — шепчет Ликс, массируя вход пальцами, но пока не проникая.- Так хочешь почувствовать, как твои стеночки будет распирать изнутри член нашего альфы? — он кидает взгляд на Хёнджина, который лениво надрачивает себе, и припадает губами к соску младшего. Он смачивает слюной кружево, коротко ласкает чувствительную бусинку языком и, наконец, оторвавшись от груди, вновь нависает над лицом, дабы в следующий миг прошептать: — Его член такой большой, да? Он будет выпирать из твоего милого животика.- В этот момент его палец проскальзывает в горячее нутро и Яна выгибает дугой не то от слов старшего омеги, не то от незначительной наполненности.- Господь, ты такой соблазнительный и сладкий, я так хочу попробовать тебя на вкус…- тихо стонет Феликс и бросает взгляд на Хенджина, жадно ловящего каждое движение и вздох своих омег.- Но только если наш Альфа разрешит. Хван не отвечает, лишь кивает, разрешая Ликсу мучать не только Чонина, но и себя самого. И этого хватает, чтобы старший омега благодарно улыбнулся и спустился лицом на уровень паха Нини. Он быстро освобождает покрасневший твердый член младшего и, помогая себе свободной рукой, насаживается на него ртом, одновременно с этим вводя внутрь ещë один палец и сгибая их, пытаясь найти простату. Ян высоко скулит и, схватив Ли за волосы на затылке, неосознанно толкается глубже. От вида таких развратных омег глаза альфы вспыхивают пламенем желания и он сильнее сжимает член, боясь позорно кончить лишь от наблюдения за своими демонятами. — Нини, выеби его миленький ротик, — на грани рыка, однако, парадоксально мягко просит Хёнджин. — Нет, я…- стонет Чонин, чувствуя, как его растягивают уже три пальца. Феликс растягивает его медленно, со вкусом, стараясь продлить удовольствие. Он то разводит их в стороны, то вытаскивает, почти выходя из текущей дырочки, то наоборот вгоняет по самые костяшки.- Я сейчас кончу… — Кончай сколько хочешь, малыш. Альфа чуть ли не хрипит, сохраняя последние капли самоконтроля. В подтверждение его слов Феликс стонет вокруг члена младшего омеги и он не выдерживает — крепче сжимает волосы Ли и толкается глубже, проникая в глотку. Ликс даже не давится. Он покорно принимает толчки, лаская ствол Яна языком и одновременно с этим пытаясь найти его простату. И когда казалось, что старший не сможет этого сделать из-за небольшой длины пальцев, как внезапно проходится самыми кончиками по комку нервов. Этого хватает, чтобы Чонин с громким криком вновь глубоко толкнулся и обильно излился в горло Феликса. На какое-то время наступает давящая тишина. Ли сглатывает сперму и вытаскивает из сжимающейся дырочки свои пальцы, при этом улыбаясь настолько довольно, что если бы не ситуация — по его лицу можно было бы судить, что парень выиграл как минимум миллион вон. Чонин дышал загнанно, не в силах даже раскрыть глаз. А Хёнджин наоборот смотрел и впитывал в себя образы двух самых прекрасных омег. Казалось, прошло как минимум минут десять, прежде чем всё вновь пришло в движение. На деле же не прошло и минуты, когда Феликс отполз ближе к стене, уступая место альфе. Хван устроился между ног младшего омеги, но входить ещё не спешил. Ему очень хотелось взять это податливое тело, насадить его до конца на свой член, а после долго втрахивать в матрас. Но Чонин, насколько бы развратно ни выглядел, всё ещё оставался их маленьким малышом, о котором нужно заботиться. — Нини, ты в порядке? — молодой человек нежно провёл ладонью по щеке младшего омеги, прося открыть глаза и взглянуть на него.- Если хочешь, мы можем остановиться. Или ты можешь пока отдохнуть. — Нет, пожалуйста, — Чонин распахнул черные слипшиеся от выступивших слез ресницы и более менее осознанно взглянул в глаза Хвана.- Всё в порядке, пожалуйста, продолжайте. Феликс и Хёнджин переглянулись, но спорить не стали. Альфа помог Яну встать в коленно локтевую позу и, не желая мучать ни его, ни себя, сразу толкнулся в шелковую узость стеночек младшего омеги. Спальню разрезал двойной стон Ликса и Нини. Первый, настолько долго сдерживался, что прикоснувшись к себе впервые за вечер не смог сдержать громкого и протяжного стона. Видя, как он ласкает себя, Хван довольно ухмыльнулся и, прижавшись ближе к Чонину, притянул Ликса за подбородок и втянул его в жаркий мокрый поцелуй. Появилось ощущение, словно воздух раскалился ещё больше. В спальне раздавались звуки поцелуя и соприкосновения влажных бёдер с упругими ягодицами. А в сочетании с запахом секса это всё срывало крышу, заставляло забыться и отдаться первобытным инстинктам. В какой-то момент Феликс попросил Хёнджина остановиться. Пауза не вызвала восторга у Яна — он недовольно захныкал и постарался поддаться бедрами назад, надеясь восстановить ритмичные толчки, но большие сильные ладони альфы, лежащие на его талии его остановили. Когда младший был обездвижен, Ликс подполз ниже и устроился меж его ног. Он взял раскрасневшееся лицо Нини и, нежно коротко поцеловав, попросил, заглядывая в глаза: — Малыш, помоги мне. Чонин не успел опомниться и спросить, что старший омега имеет ввиду, как тот оттянул трусики в сторону и направил его истекающий смазкой, вновь стоящий член в себя. Без растяжки. Юноша не мог похвастаться большими размерами — у него был вполне обычный, небольшой и аккуратный член. Однако он всё равно был в какой-то мере напуган и растерян — он боялся, что может навредит хёну, однако… Он вошёл легко и без препятствий, заставляя тяжело выдохнуть. То, как сзади его распирал Джин, а спереди сжимал своими стенками Ликс, было невероятно и неописуемо. — Я растянул себя, пока ты переодевался, — довольный, подобной реакции, шепнул Феликс и тут же толкнулся бедрами вверх, давая понять, что они могут продолжить. Хёнджин намёк понял и продолжил нетерпеливо толкаться в Чонина. С этого момента безумие было разделено на троих. Одни чувства, одни эмоции, одно наслаждение, одно безумие. Стоит альфе особенно резко толкнуться, как оба омеги стонут, лаская слух своими голосами. Сквозь дымку желания Феликс тянется рукой к ладони младшего омеги и, переплетя пальцы, тянет её к низу живота Нини. — Я же говорил, что он будет выпирать, — сквозь стоны проговаривает он, давая юноше почувствовать, как член альфы двигается внутри него. Это подталкивает Яна к разрядке. Он глухо стонет, утыкаясь в шею Ликса, и кончает глубоко внутрь. Ощущение разливающегося тепла доводит и Феликса, который коротко вскрикивает и изливается себе на живот. Однако Хёнджин не даёт прийти в себя. Он позволяет Нини выйти из старшего и заставляет встать на колени. Удерживая его поперёк груди одной рукой, а второй за талию — альфа продолжает трахать Чонина, пока не приближается к оргазму. Лишь в тот момент, когда он чувствует приближающееся удовольствие — выходит из трепещущего нутра и доводит себя до пика рукой, кончая на поясницу младшего из омег. Они оба без сил валятся на кровать рядом с Ликсом и загнанно дышат, стараясь прийти в себя. С протяжным стоном, более менее отдохнувший Феликс встаёт с кровати и направляется в ванную. Вскоре он возвращается и кидает одно из намоченных полотенец в Джина, а сам садится на разворошённую постель, начиная приводить в порядок Чонина, который уже почти заснул. — Затрахал моего маленького невинного ребёнка, изверг, — нарочито недовольно бурчит он, смывая подсыхающую сперму с ослабшего тела. — Это была твоя идея, — хмыкает альфа, точно зная с кого начался сегодняшний вечер. — Ещё скажи, что не понравилось, — хихикает Ли. — Очень понравилось, — Хёнджин подходит со спины и целует своего неугомонного омегу в плечо. Как же могут не нравятся такие сюрпризы.