Maybe you love me

Настроение у Донхёка на удивление было потрясающим. После времени, проведённого с Доёном и Джемином в студсовете, пусть и не за самой весёлой работой, он был воодушевлён. Он давно не проводил время один с друзьями. Джемин был его другом и раньше, а вот Доён смог стать им невероятно быстро. После того, как они поработали вместе, он допустил себе мысль, что возможно, парень так относится к нему не только из-за Джено. Может он и был первой причиной, но смеялся Доён весь вечер с шуток Донхёка, явно не думая о своём младшем. Разошлись они поздновато, на часах десятый час, но сделали это с большой неохотой. Донхёк так и остался в одежде Доёна, переодев только шорты, заменив их на чужие спортивные штаны, чтобы не замёрзнуть, ведь весенние вечера ещё были холодными. С каждым шагом к своей комнате откидывать мысли о том, что ему скажет Джено, которому он так и не ответил на сообщение, становилось труднее. Это был первый день за... очень долгое время, когда он посвятил всё время себе. Он не видел Джено со вчерашней вечеринки, и хоть сердце немного поднывало порой в беспокойстве о парне, ему было очень легко. И терять это чувство не хотелось. Донхёк молился на то, чтобы Джено просто оставил весь сегодняшний день в стороне и позволил ему дожить его с такой-же улыбкой на лице без всяких ссор и выяснений отношений. - Где ты был? Вопрос прилетает в лицо Донхёку ещё до того, как он успевает переступить порог. Джено стоит боком ко входу оперевшись на свой стол у стены. Его лицо в тусклом свете настольной лампы кажется напряжённым. Донхёк старается не обращать ни на слова, ни на испепеляющий взгляд внимание, и спокойно проиходит вглубь комнаты. - Донхёк, я спросил тебя. И что это за одежда на тебе? - Джено, пожалуйста, давай не сегодня, не порть моё хорошее настроение, - Донхёк говорит стоя к парню спиной, подключает телефон к зарядке проверяет ленту. - С чего оно у тебя такое хорошее? - Хёк слышит как парень отталкивается от своей точки опоры и медленно движется к нему. - С того, что я весь день провел с друзьями. - Какими ещё друзьями? - голос Джено отдаёт напряжением по крови Донхёка, и от этого уже становится не по себе. - Джено, давай поговорим обо всём завтра, - Донхёк обходит парня, что стоял уже очень близко, не встречаясь с ним глазами и движется к шкафу, чтобы переодеться. - Почему ты вернулся так поздно? - если Джено зациклился на каком-то вопросе, то его уже никак не перенаправить в другое русло, поэтому нужно дать ему то, что он хочет, иначе эта пытка не закончится. - Сначала я помогал ребятам в студ совете, а потом мы с Джемином и Доёном пошли перекусить, - Хёк медленно стягивает футболку и аккуратно складывает. - В смысле с Джемином и Доёном? - Джено снова приближается к нему, но в этот раз останавливается чуть дальше. - Джено... Пожалуйста... Давай завтра? - Нет. Расскажи мне, какого чёрта ты с ними делал и более того назвал их друзьями? - Донхёк, оставшись с голым верхом замирает. Этот тон, с которым говорит сейчас с ним парень заставляет положительный настрой в миг погаснуть, а всю обиду моментально вскипеть. - Может если бы ты спросил, как я вчера ушёл с вечеринки и в каком был состоянии, то знал бы. - Я знаю в каком ты был состоянии. Как всегда бухой в стельку, но это мне ничего не говорит. И я спрашивал, как ты. Ты ответил хорошо… - Да, извини, не было времени рассказывать о том, что Доёну пришлось тащить меня к себе, потому что ты забил на всех хуй и уехал черт знает куда. Я искал твою тетрадь по немецкому и мыл грязный контейнер, - Донхёк, стоя к парню спиной, говорит это с оскалом на зубах, так что некоторые слова выходят с шипением. - Ты сейчас серьёзно? Вспоминаешь это? И я рассказал тебе, куда уезжал... - Когда? На следующий день? После сотни моих сообщений? Лишь бы отъебался? - парень поворачивается и смотрит Джено прямо в глаза. - Нет, это не так... - А как? Как ты ещё назовёшь то, что кинул меня вчера там одного не сказав нормально ни слова? - Донхёк, ты преувеличиваешь. - Нет. Это ты преуменьшаешь, - Джено взгляд немного смягчает, но вот огонёк Донхёка разгорается сильнее, - Сначала говоришь, что я твой самый близкий человек, а потом не удостаиваешь и каплей объяснения! - Хёк, я люблю тебя... - Где? Где эта любовь? Я не вижу! - к горлу подкатывает ком, а глаза начинает жечь, потому что это то, о чём говорить больнее всего, - Ты постоянно говоришь, что любишь, но где это? Я никак не чувствую! - Донхёк... - Ты называешь меня всем, но не ставишь ни во что! - парень уже не сдерживает негативные эмоций, - Ты пользуешься всем, что я делаю для тебя, но в ответ не можешь даже просто уважать мои чувства! Я ведь волнуюсь! Откуда мне знать, куда тебя посреди ночи понесло, и что ты собрался делать!? Вдруг ты решил пойти броситься под машину! Мне что делать!? - Хёк, я такого никогда не сделаю. Я никогда не поступлю так с тобой, - Джено пытается положить руку на плечо Донхёка, тот одним резким движением её сбрасывает и делает шажок назад. - А я не уверен! Не уверен в том, что значу что-то для тебя! Ты ведёшь себя так, словно я положен тебе по какому-то праву, и не заботишься обо мне никак! - Это не так Хёк~и, я очень люблю тебя, - Джено делает шаг, приближаясь к парню, и вновь тянется, чтобы обнять. - Не трогай меня! - Донхёк пытается вырваться из чужих рук, толкает парня в грудь, но он держит его в очень крепком замке. - Хёк~и, я люблю тебя больше всего на этой планете! Ты самое дорогое, что у меня есть! - Хёк всё ещё пытается вырваться, а Джено оставляет поцелуй у него на макушке. - Не надо. Отпусти, - Донхёк начинает хныкать, - Мне больно, Джено, отпусти. Парень рассоединяет руки, но не даёт сделать Хёку и движения. Он толкает его прямо к дверце шкафа и вжимает в неё. - Джено... Донхёк не успевает договорить, как чужой рот накрывает его. Губы крепко сжимают, а настойчивый язык после с силой толкается внутрь. Парень не может противостоять Джено, когда он такой. Его рот податливо открывается, и горячая мякоть начинает скользить внутри. Джено выводит узоры на нёбе, посасывает губы и изредка их покусывает. Он всегда целует так. Отдавая всего себя и забирая его без остатка. Он пальцами начинает скользить по оголённым бокам, и Хёк от этого инстинктивно льнёт ближе. Джено знает каждый кусочек его тела, каждую малейшую слабость. Поэтому, отрывая пальцы от кожи вверху, легко проводит подушечками по одной из ягодиц. Хёка ведёт. От таких прикосновений он дрожит и рассыпается на кусочки, больше не контролирует себя, ему нужно лишь, чтобы Джено любил его. Парень спускается поцелуями от губ по шее, оставляя красноватые пятна на золотисто-шоколадной коже. Донхёк дышит прерывисто. Его глаза закрыты, а рот приоткрыт, и на очередной крепкий поцелуй, но теперь уже там, в самом чувствительном месте, под ухом, он стонет. Джено любит его такого. Когда он позволяет касаться себя везде, когда он полностью отдаётся в его руки, и когда он так тихо и томно проговаривает: - Джено... Он подхватывает парня за бедра, сажая на себя, и несёт на кровать. Их кровать, составленную и двух, что полагались на каждого студента, и стоящую по середине комнаты. Тело Хёка легко приземляется на постель, Джено сразу подхватывает пояс его штанов и быстро тянет их вниз вместе с бельём. Через несколько секунд парень тоже полностью раздет. Он нависает на телом Донхёка и целует его грудь. После губ на коже остаются горящие бутоны, и Джено уже представляет, как утром будет нежно водить по ним пальцами и коротко целовать. Тело Донхёка не может ждать, и он начинает выгибаться в спине, стараясь хоть как-то соприкоснуться с любимым. Джено резко обхватывает чужой член и сразу сильно давит на головку, из-за чего та начинается сильно сочиться, а парень под ним протяжно и молебно стонет. Он обводит её по кругу, размазывая предэкулят, и спускается на ствол. - Детка, разведи ножки. Донхёк это уже не осознает, его тело само знает, как реагировать на слова Джено. Он словно заклинатель змей одним своим голосом заставляет Хёка извиваться и просить больше. Чужие пальцы привычно скользят по влажному кольцу мышц и иногда легко толкаются внутрь. Джено особенно крепко целует Донхёка и осторожно погружает в него один палец. Он медленно раздвигает горячие стенки, что плотно смыкаются вокруг. Парень отстраняется и даёт Хёку вдохнуть. Одновременно с этим он быстрее проскальзывает пальцем вглубь, пока проход сжимается не так сильно. Хёк на грани между стонами и плачем. Его высокий голос звучит так пошло, когда Джено вставляет второй палец, третий, что парень больше не может себя сдерживать. - Ты готов? - один вопрос и один утвердительный кивок. Набухшая и покрасневшая головка члена сильно выглядывает из крайней плоти. Джено рукой со смазкой несколько раз проходится по члену и приставляет её к сжимающейся и вновь расходящейся манящей глубиной дырочке. Он осторожно, на пробу, скользит внутрь и следит взглядом за тем как как его плоть исчезает в теле Донхёка. Постепенно толчки становятся свободнее, а Хёк сам насаживается на член. Его собственный орган тяжёлым грузом лежит на животе и начинает биться о него, когда Джено наращивает темп. Донхёк никогда не смог бы описать словами то, какого это, когда любимый человек трахает тебя. Единственное, что он может сказать - это, что ему нравится. Ему безумно нравится, когда Джено настойчиво вбивается внутрь, приподнимая одну из его ног и прикусывая кожу под коленкой. И он знает, что если Хёк попросит, то парень будет делать это всю ночь. Он не остановится ни на секунду, пока сам Донхёк не сдастся и не упадёт в сон. Быть может он всё-таки действительно его любит. Может ему просто нужно время, чтобы перерасти этот юношеский максимализм, осознать, что весь мир не настроен против него. Быть может ему просто нужно, чтобы кто-то его к этому подтолкнул. Но хватит ли сил Донхёку, чтобы взобраться на такую далёкую, холодную и труднодостижимую вершину Эвереста?