New chapter

Быстрые широкие шаги. Казалось, будто каждое касание твердой подошвы о гранитный пол Хогвартса отдавалось множественным эхом по коридору, несмотря на большое скопление учеников во время перемены. Для него же все остальные звуки были заглушены ритмичным биением сердца в ушах, тяжелым яростным дыханием и единственной мыслью: «Найди ее, срочно!». При виде грозной, почти шесть с половиной футов, фигуры в черной, еле поспевающей за ним, мантии, группки друзей вмиг расступались, чтобы освободить дорогу, а кто не успевал, был с раздражением снесен, как ненужная преграда. Все знали, чем Тайлер Эверетт раздражен, поэтому понимающе провожали его и с жалостью покачивали головой, помянув последним добрым словом ее. В дальнем конце коридора подземелья столпились четверокурсники-слизеринцы и, не обращая внимания на всеобщий переполох, обсуждали предстоящий новогодний бал, который после Кубка Трех Волшебников стал негласной традицией в школе. Выцепив взглядом серебристо-белую голову в этой компании, Тайлер направился прямиком к нему. — Ах, ты ж мелкий сукин сын! — сквозь зубы прорычал Эверетт и вцепился в воротник Малфоя-младшего. Он с легким стуком пригвоздил парня к шершавой каменной стене и наклонился к серым, почти белесым, глазам Скорпиуса. Друзья, на коих плечах покоились зеленые факультетские шарфы с гербом, стали резко озираться по сторонам в попытках найти преподавателей, чтобы предотвратить возможное насилие. Но Тайлер не думал проливать кровь. Хотел бы. Но он слишком боялся опуститься в глазах МакГонагалл за нарушение правил школы. Его цель — напугать парня. Желательно напугать настолько, чтобы потом иметь аргумент в дальнейшем серьезном разговоре с Соф. Рык и частое дыхание нового капитана Гриффиндора жаром обдавало лицо младшекурсника, но тот с полной концентрацией и семейной уверенной наглостью снисходительно приподнял правую бровь и с притворным непониманием спросил: — Что случилось, Тайлер? — голос почти не дрогнул, хотя он старательно скрывал, что переломанные от кулака верзилы ребра его пугали больше, чем сотрясение, которое он мог бы получить от летящего бладжера. — Не играй в дурачка, Малфой, как ты посмел? Ты?! Мелкий, самодовольный, мерзкий слизеринец даже подумать сделать такое предложение моей сестре?! — шипяще прорычал Эверетт. Парень театрально закатил глаза и с грацией, присущей его матери, скинул с себя руки противника. Этот жест был максимально пренебрежительным и спокойным, будто он отмахнулся от приставучей пчелы. Шестикурсник не стал сопротивляться, хотя продолжал пронзать Скорпиуса зеленым пламенем глаз и грозно нависать над ним. Малфой медленно поправил одежду, осмотрел себя, выпрямился, чтобы казаться выше, и с максимальным спокойствием поднял глаза на него. — Она свободная. Красивая… — слизеринец быстро поднял руки в успокивающем жесте, предчувствуя очередной выплеск ярости гриффиндорца. — Тише ты, — он указал на себя большими пальцами и продолжил: — Я тоже красивый и тоже свободен… — парень развернул ладони и пожал плечами, будто намекая, что все вышесказанное и так логично, как в принципе и его поступок. Он фыркнул, смотря на бешеного собеседника, который явно не прослеживал ход его мыслей. — Естественно, я пригласил ее на бал, — завершил Скорпиус медленно, будто объясняя ответ недоумку, коим Тайлер ни в коем случае не являлся. Он был круглым отличником, и за то время, пока он был капитаном, команда выигрывала исключительно за счет хитроумных стратегий, толком не прибегая к стандартным маневрам игры. Эверетт в ярости сжал кулаки, вена на шее значительно напряглась, слишком выраженный и мужественный кадык для семнадцатилетнего подростка нервно качнулся от проглоченного осознания. Мальчишка не виноват. Не виноват в проблемах семьи, которые начались четыре года назад с поступлением его младшей сестры в Хогвартс. Не виноват и в том, что его братское ревностное желание защищать Соф выплескивается в ненормальную агрессию. Он так же не виноват, что она после лета вернулась почти сформировавшейся красивой женщиной, хотя и раньше в школе она выделялась своей необычной привлекательной внешностью, поистине ведьминской. — Что тут происходит?.. — послышался тихий мурчащий голос за его спиной. Он без подсказок мог определить его в любой толпе, знал, что только она так разговаривает. Смесь страха, желания быть больше своих размеров и покорности. Наигранно, потому что Тайлер знал, какая она по своей натуре боевая, упрямая и огненная, хотя эти годы пытались сломать в ней все эти качества. Малфой встал на цыпочки, чтобы посмотреть за плечо его собеседника. Он довольно ухмыльнулся и помахал только что подошедшей девушке. — Думаю, мы все обсудили, Эверетт, ты же не можешь ее запереть в башне для сов, выпуская только на занятия и ужин. Все же она не твоя собственность, — Скорпиус снова обратился к старшекурснику и, закончив, решил, что разговор вполне логично завершился. Под сопровождение испепеляющего взгляда гриффиндорца он очень осторожно отошел в сторону и решил больше не вмешиваться, заинтригованно ожидая семейное представление. — Это мы еще посмотрим, Малфой. — процедил сквозь зубы парень. Казалось, что весь коридор затаил дыхание и замер, а все звуки вечно оживленной школы поглотил космический вакуум. Тайлер несколько раз вдохнул и выдохнул, чтобы успокоиться, и повернулся в сторону, откуда только что раздался голос его младшей сестры. Она стояла в нескольких метрах от него, прижимая большой кожаный фолиант по защите от темных искусств к груди. Волосы цвета вороного крыла были забраны в высокий конский хвост на затылке, что все равно не скрывало их неестественную длину. Зеленые глаза сверкали даже в полумраке подземелья. Пушистые длинные ресницы обрамляли миндалевидный разрез. Несколько родинок на бледных щеках и изящной шее. Открытый в противоречивом изумлении рот с пухлыми, слегка искусанными губами. Софи была полной противоположностью их семьи. Как на зло Эвереттам и усмешку всем злопыхателям, она унаследовала внешность их дедушки Мортимера — старого драконоборца по маминой линии. Ведь сам Тайлер, его отец Винсент — знаменитый волшебник и писатель, его мать Розмари — глава отдела по общению с маглами в министерстве магии, были самым настоящим воплощением солнечного света со своей золотистой кожей и русыми волнистыми волосами. Вот уж генетика — настоящая сука, сыгравшая злейшую из всех своих шуток с этой семьей. Единственное, что их роднило по внешности, — глаза. Изумрудные, горящие огнем, они выделяли их из толпы, и каждый, посмотрев в них, мог сказать, что это именно член семьи Эвереттов. — Мне надо еще раз спросить? Что тут происходит? — прервала затянувшееся молчание сестра. Тайлер продолжал смотреть на нее, не понимая, почему все остальные звуки в мире были для него неуловимы, а ее голос звучал четко и так ясно. Он с болью пялился на этот чертов шарф, который свисал с ее плеч, будто поглощая весь свет и желание жить в своем зеленом, присущем Слизерину, цвете…