Purple kiss

      

В ледяных объятиях сгорает звезда,

      

Или я сгораю вместо тебя?

      

Не знаю. Запутался, сдался, забыл.

      

Но помню, как трепетно розы любил.

      Розовый мир из надежд и мечтаний, как правило, рушится быстро. Вселенная дает лишь один жалкий шанс на быстрое счастье, а не успел воспользоваться, как она тут же бьет по рукам, отбирает, уничтожает розовую призму, раскрашивая мир оттенками боли. Весь чертов мир становится злым и жестоким, без проблеска надежд, света или хотя бы едва заметного шанса, что все наладится. Если рушится розовый замок, то его, вроде бы безобидные, осколки уничтожают все, устремляются в сердце, по кровотоку по всему телу, в вены впиваются и уничтожают, смеются и уничтожают, ведь только дурак будет верить в реальное существование розового замка.       Чонгук, видимо, дурак. Самый большой дурак во Вселенной, потому что его розовый замок хоть и качается, но все еще стоит. Потому что живы его надежды, мечты и стремления, которые помогают ему вынести допрос на следующий день, как труп Джеюна находят в его комнате в общежитие. Чонгук, в общем-то, до этого момента даже не знал, что его некогда заклятый враг жил с ним на этаже, только в другом крыле. Теперь знал, знал, что его призрак прошлого мертв, но ни капли облегчения не испытал, только какую-то отвратительную пустоту и нежелание, чтобы все слухи оказались правдой. Тэхен грозился Джеюна убить, но все же... все же, Чонгук будет верить, что это просто банальное недоразумение. Недоразумение, унесшее человеческую жизнь.       Парень несколько нервно сжимает пальцы рук под столом, кусает губу и упрямо не смотрит в проницательные глаза детектива, которые, кажется, могли с точностью прочесть все то, о чем Чон сейчас думал. Не как глаза Тэхена, но достаточно глубоко, чтобы от этого было еще и страшно.       Они сидят в одном из кабинетов Академии, рядом с Гуком на правах опекуна декан Юджин находится, отслеживая, чтобы детектив не зашел далеко, и одновременно тоже желая разобраться в деле. Раньше подобного в Академии никогда не случалось! Это нонсенс просто! Это самое защищенное место во всей Корее, где впервые произошло убийство. Именно что убийство, – заявил детектив минутой ранее.       Детектив У БонГи – мужчина высокий, накачанный, с резкими, пожалуй, даже острыми чертами лица. Глаза небольшие, но внимательные, губы просто не знают об улыбке. Он весь отстраненный и пугающий Чонгука до чертиков, к тому же сам герой. Не Черт, не Дракон, скорее всего класс А, но это его опыта не отменяло, опыта и такой жуткой атмосферы, которую он создавал своим видом и силой, что в ней даже дышалось с трудом.       – На теле не обнаружено следов борьбы или насилия, – мужчина внимательно смотрит на Чонгука, но тот в ответ боится посмотреть, чем больше вызывает к себе подозрений. У него сердце ребра проломит, кажется, от паники, а легкие взорвутся то ли от недостатка кислорода, то ли от переизбытка! Чонгук не впервые в трудной ситуации, но он впервые перед детективом, впервые является свидетелем дела! А почему свидетелем? Потому что следствие решило проверить слух студентов о том, что у Джеюна и Тэхена был конфликт из-за Чонгука. Короче говоря, Кима ожидал допрос похлеще, потому что его прямо подозревали в этом убийстве. Чонгук, правда, не видел еще Тэхена, но сам был бы на месте Кима в жесткой панике, если бы его вдруг начали подозревать в убийстве! Хотя Тэхен довольно-таки сдержанный и непробиваемый, явно останется хладнокровен и спокоен, к тому же у него Пиноккио, ему не о чем беспокоиться.... только если он, и правда, ничего не сделал.       – Патологоанатом еще проводит вскрытие, и Содружество прислало своих людей для выяснения ситуации, но уже более чем понятно, что это убийство. – Чонгук молчит и декан молчит, она просто слушает, зная, когда нужно вмешаться. – Мистер КонБи, сосед покойного Джеюна, заявил, что тот был жив перед тем как мистер КонБи оставил его одного и ушел на вечеринку к мистеру Тэхену. И, судя по другим показаниям свидетелей, мистера КонБи видело очень много человек на той вечеринке, – детектив перелистывает папку с делом перед собой, – с десяти вечера до четырех утра. – Уточняет он. – Смерть Джеюна произошла в районе часа ночи. Мистер Чон, где вы были в это время?       Чонгука отчего-то в холодном страхе колотит, он не сделал ничего плохого, но под взглядом глаз детектива ощущал себя виноватым во всех грехах мира! Ему страшно на допросе, страшно сказать что-то не так и стать подозреваемым. Они ведь с Джеюном были врагами, стоило ожидать, что следствие может начать работать и по этой дорожке. Но больше всего страшно, что убили студента в Академии! Очень тихо и профессионально, без лишнего шума, но с последующей безумной реакцией! Это еще странно, что про все не разнюхали журналисты, уже бы мухами налетели! А самое страшное, что следствие обвиняет Тэхена, который за Чонгука просто вступился! Чон лично не верит, что Элибр решился убить кого-то; он жестокий, они почти не знакомы, но Чонгук уже успел понять, что Ким не такой, каким пытается казаться.       – Я тоже был на той вечеринке. – Чон радуется, что голос у него ровный, хоть так он выглядит не как провинившийся щенок, только вот глаза на детектива поднять никак не может. Те видели слишком многое, и Чонгуку это, мягко говоря, не нравилось. – Но где-то около двенадцати я сильно устал и лег отдохнуть. – Его вырубило после игры в бутылочку, он всю ночь провел на кровати Тэхена, хоть и без него самого, потому, если честно, то он понятия не имеет, где был Ким или вообще кто-то из друзей, он и близко не представляет, что могло случиться за то время, что он спал.       Детектив БонГи хмурит брови, быстро что-то записывая в протоколе:       – Это может кто-нибудь подтвердить?       Алиби. Такое ощущение, что Чонгука, правда, подозревают, а может он просто сам себя на нервах накручивает! В любом случае, атмосфера в кабинете стояла напряженная, в ней дышалось тяжело, думалось тяжело и думалось совсем не о том, о чем следовало бы. Чонгук боится, что его выгонят из Академии. В том споре были замешаны трое: он, Тэхен и Джеюн. Но последний мертв, Тэхен покинет Академию с радостью, а вот Чонгуку после идти некуда, стать героем – его мечта с детства!       – Да, многие видели меня на вечеринке, – все-таки Чон мозги включает, вспоминая, что он был на вечеринке в доме Тэхена, где полно студентов, куда может прийти каждый! Его видели в зале, когда он вошел, и когда Элибр повел его наверх, – и потом я был с Сону, Тэхеном, Чимином, Джином, Юнги....       – Хорошо. – Прерывает его детектив, и они впервые пересекаются взглядами. Чонгук замирает, как глупый кролик, округляя от неожиданности глаза, а вот БонГи смотрит на него внимательно, цепко, так, чтобы больше Чон от него не сбежал. – А что за конфликт у вас произошел с Джеюном?       Чонгук так и знал, что всплывут те события, которые сам покойный враг-то и вспахал, чтобы о «распутстве» Чона говорила вся Академия. Джеюн сделал это специально, а теперь он мертв и проблем из-за его длинного языка только прибавилось. Чонгуку было неприятно, что втянул в те разборки тогда Тэхена, и неприятно от всего этого сейчас, ведь именно Кима и сделали во всем виноватым.       – Это не конфликт. – Чонгук ловко ускользает от глаз детектива, уставившись на свои сцепленные под столом руки. БонГи обладал очень проницательным и крепким взглядом, но соперничать с голубыми дьявольскими глазами Тэхена все же не мог. – Мы вместе воспитывались в детском доме, и он часто меня обижал, – Чону не хотелось никому рассказывать эту правду, но ситуация явно была не той, чтобы играть в молчанку, – и, когда я поступил в Академию, все продолжилось. – Продолжилось, но в этот раз за Чонгука заступились. В детском доме его просто ровняли с грязью, а здесь у него появились друзья и парень. Но даже их он грозится потерять, словно над ним висит мерзкий рок судьбы, подбрасывая одно ужасное событие за другим, наверное, желая навечно оставить Чонгука в одиночестве. Тэхена ведь подозревают потому, что он защищал Чона в тот день, и ведь никому не понравится быть под подозрением у следствия. Чонгук поймет, если его после просто бросят. – Джеюн распустил слухи о том, что я... что я веду себя неправильно, – Гук не может назвать себя шлюхой или проституткой, как называли его остальные. На то и воспитание не позволяло, и самого Чонгука выворачивало от того, что о нем думали другие! – И на мою защиту тогда просто встал Тэхен, вот и все.       Детектив прерывает свои записи, хмуро постукивая ручкой по листу. Наверное, если бы этот звук продлился, то свел бы Чонгука с ума, но, к счастью, БонГи продолжает допрос сразу же, однако звучит недоверчиво, что только больше подстегивает Гука поверить в то, что его в чем-то подозревают.       – Но свидетели утверждают, что мистер Ким сказал Джеюну: «Твой холодный труп найдут у тебя в постели». Как вы это объясните? – Чонгук до крови закусывает губу. Было такое, и по итогу смерть Джеюна слишком уж похожа на эту угрозу, наверное, именно потому Чон до сих пор не верит в то, что это сделал Тэхен. Все больше походило на идеальную подставу; серьезно, Ким ведь не дурак, чтобы броситься такой фразой при сотне человек, а потом действительно убить! Только если его сила вдруг вышла из-под контроля, но ведь утром воскресенья Тэхен был таким легким и умиротворенным, он просто не мог сделать всего этого!       А детектив упорно ждет от Чонгука объяснения всему произошедшему, да только нет у него никакого объяснения! Не он же сказал эту фразу и не он подбил Тэхена ее сказать! Чего от него добивается БонГи?!       – А как он может объяснить? – декан Юджин берет дело в свои руки, когда понимает, что детектив заходит в своем допросе слишком далеко, применяя прямое давление на ее студента. Она желает тоже разобраться во всем, но студенты для декана всегда будут на первом месте. – Он же ничего не говорил. – Юджин сужает глаза, смотря на детектива довольно-таки сурово. – Дети часто угрожают друг другу расправой. – Весомо замечает декан, успокаивающе укладывая руку на плечо бледному Чонгуку, который так и не поднял головы.       БонГи недовольно складывает губы в тонкую полоску, скрещивая пальцы на столе:       – Но не тогда, когда речь идет о герое класса Бог, за которым уже тянется огромный кровавый след. – Холодно отвечает детектив, заставляя Чонгука на этих словах вздрогнуть, но не сильно – декан не позволила показать свои чувства полностью, защищая Чона от следствия.       Чонгук ведь не ослышался? «Кровавый след»? И ведь мог бы, правда, ослышаться, да только в Корее всего один герой класса Бог. Один и это – Ким Тэхен. Но о чем говорит детектив? К чему клонит? О чем намекает?!       – Даже в Содружестве его назвали жестоким и неуправляемым. – БонГи глаз не сводит с Чонгука все это время: – Так что, мистер Чон? Что вам об этом известно? Где был мистер Ким в час ночи?       Гук понимает, что дальше рассчитывать на помощь декана не может, за него крепко взялись, и следовало просто давать ответы на эти каверзные вопросы, не понимая, к чему они могут по итогу привести. Чонгук мог бы разораться и попросить адвоката, но это бы сразу кинуло тень подозрений, а БонГи уже и так точит отчего-то зубы на Чона.       – Наверное, дома, я же говорю, что уснул около двенадцати. – Отвечает парень, тяжело выдыхая. Почему так сложно поверить в то, что он говорит? Потому что детдомовский мальчишка?! Или на то есть и другая причина?!       – Значит, вы его больше не видели? – БонГи приподнимает вопросительно бровь, приготавливаясь что-то записывать в своей папке с делом.       – Не видел.       Детектив отчего-то победно улыбается, принимаясь заполнять бумаги, попутно замечая:       – Другие свидетели тоже говорят, что не видели его.       – Мы были на третьем этаже, там были только наши близкие друзья. – Чонгук, как может, пытается спасти Тэхена, не понимая, что у БонГи крепкий зуб на Кима и на всех и всё, что с ним связано. Давно уже, с первого дела, которое «посчастливилось» тогда вести детективу! Есть люди, которые просто так ничего не забывают, вот и БонГи был из их числа; он не только не забыл ничего из произошедшего за эти годы Тэхену, он все еще чаял надежду его посадить, а лучше подонка поймать и отправить на электрический стул!       – Его видели только Сонхун и Чимин, – детектив скептически приподнимает бровь, глядя на Чона, – но один его брат, а второй пьяный друг, мы не можем верить их показаниям достоверно. – А слышалось прямо даже для Чонгука, что верить этим показаниям просто не хотят! – Остальные участники этой вечеринки говорят, что видели Ким Тэхена лишь перед вашей встречей где-то до двенадцати часов, а затем лишь в четыре утра. У него нет алиби на момент убийства. – БонГи в карие глаза Чонгуку смотрит победно и как-то даже провокационно, словно сейчас не Тэхену обвинения выдвинул, а самому Чону! Это и есть давление следствия? Или чего тогда детектив добивается?! Чонгук всю ночь проспал без задних ног, он ничего о произошедшем не знает!       – Чего вы хотите от моего студента? – Снова вмешивается декан, хмуря тонкие идеальной формы брови. Ей отношение детектива ко всему происходящему тоже не нравится, но еще больше не нравится, как он давит на Чонгука, словно пытается выбить из него признание! – Он уже сказал, что ничего не знает, он спал все это время.       БонГи отчасти раздраженный взгляд переводит на Юджин, позволяя Чону снова глаза спрятать, чтобы не испытывать этого давления. Детективу не нравится, что декан ему мешает, но и сделать он ничего не может. Юджин герой, и она же здесь выступает в роли опекуна Чонгука, без нее допрос недействителен.       – Его алиби такое же сомнительное, как и алиби Тэхена. – Прямо выдает БонГи, краем глаза наблюдая за тем, как вздрагивает от этих слов Чон. Не то, чтобы детектив знал об отношениях Чонгука и Кима, но он знал из слухов других свидетелей, и, конечно же, словам Чона не верил, ведь тот мог просто прикрывать убийцу.       – Вы его подозреваете? – Юджин просто так было не заставить замолчать. Она видит, что БонГи блефует, у него нет доказательств, а значит, ничего предъявить он не может.       – Я не могу исключить из списка никого. – Детектив что-то быстро чиркает в своих записях, холодно улыбаясь декану, не отступая, ровно как и сама женщина не желала уступать в этом вопросе.       Наверное, если бы не Юджин, то БонГи бы так надавил на Чонгука, что заставил бы того поверить в свою виновность, вытряс бы признание во всем, в чем хотел, душу бы вытряс! Чон не знает, отчего БонГи так бесится при одном упоминании имени Тэхена, но отлично ощущает, что Кима тот терпеть не может, прямо зуб на него имеет!       – В особенности меня? – тихо приоткрывается дверь в кабинет, заставляя всех разом обернуться к тому, кто посмел нарушить допрос. Хотя оно и понятно кто! Во всей Академии был лишь один человек, способный так запросто куда-то войти, даже понимая, что по головке за такое его не погладят.       Ким Тэхен.       Ким Тэхен с легкой, почти издевательской улыбкой на пухлых алых губах, с льдом в глазах, за которым плещется целое море уничтожающей голодной тьмы. От его вчерашнего утреннего спокойствия не осталось ни следа, сейчас он был мрачным, злым и голодным, его сила розами легко колола каждого в кабинете, но особенно тянулась к Чонгуку, мягко мурлыча у него под рукой счастливым диким львом. Не безобидный котенок, а именно что лев, способный при желании проглотить целиком!       Тэхен одет с иголочки, как и обычно. На нем дорогущая белоснежная рубашка со строгими золотыми запонками, на рукавах застегнутых наглухо, очень властно. Черный галстук, жилет с тонким шотландским рисунком, а поверх кашемировый строгий пиджак. Брюки черные из того же комплекта, но по ногам длинным сидят почти в облипку, а вместо туфель любимого бренда, грубые, дерзкие ботинки. На Тэхене сверху накинуто небрежно пальто белое в тот же шотландский рисунок, а на руках короткие кожаные перчатки больше подошедшие бы к образу байкера, но, черт возьми, Тэхену все равно дико шел этот образ! Он был все тем же французом с этими своими белоснежными отросшими волосами, или Ким такую сделал укладку, было не понятно, но он оставался элегантным, красивым и желанным. Кажется, худи на него надень и его это не испортит!       Тэхен на Чонгука не смотрит, его взгляд холодный и до жути темный обращен на детектива. Чон мог бы поклясться, что сам бы дрожал, как осиновый лист, если бы на него так посмотрели! От Кима ползла аура темная и удушающая, розы выпустили шипы, истекали ярко-алой кровью и предупреждающе выпускали ядовитый сок на красивых листьях. Все же розы одни из самых прекрасных, но безумно жестких цветов.       Однако детектив взгляд Тэхена на удивление переносит стойко, или просто пытается показаться таким уверенным и непоколебимым. У Элибра в зрачках притаился страшный зверь, от его метафизического взгляда страшно становится даже Чонгуку, потому что он знает, какое имя у этого зверя – Голод. А еще Чон слишком хорошо помнит, что Тэхен, по словам Чимина, близок к срыву.       – Вы пришли и без адвоката! – Язвит БонГи, хмуря брови. Все-таки долго продержаться в гляделки с Кимом не мог никто.       Тэхен даже не считает нужным отвечать на эти слова, он взгляд переводит к противоположной стороне стола, где сидели Чонгук и декан, улыбается уважительно Юджин, кланяясь ей:       – Госпожа! – Женщина легко кивает своему студенту, несколько тревожно глядя на него. Она ведь тоже видит, что Тэхен в опасном состоянии. Героев класса Бог всего четверо во всем мире, такими нельзя стать, лишь родиться, и их природная опасность для других ощущается героями очень остро, даже если они не пытаются никому причинить вред. Они просто слишком сильны, и это как-то подсознательно заставляет обходить их стороной. Но когда герой класса Бог на стороне Тьмы, это просто сразу заставляет в голове орать красную кнопку тревоги! И Юджин пусть и не знала всей правды о Тэхене, но студента своего чувствовала хорошо, чтобы понимать, в каком он опасном состоянии.       Элибр тянет кривой оскал, переводя взгляд на хмурого детектива:       – Вы же вызвали меня, вот я и пришёл. – БонГи хочется огрызнуться в ответ, или сразу надеть наручники на Тэхена, чтобы сукин сын ответил за все, что сделал, но гребаных доказательств снова нет! – Перекрестный допрос? – Тэхен бросает мимолетный взгляд на Чонгука, подходя к столу ближе. Выглядит не удивленным встречей здесь с Чоном и, вообще, не то чтобы заинтересованным в парне, если бы только Чонгук не видел, как Тэхен, вдыхая аромат спелой вишни, секундно улыбается парню, незаметно для всех. Улыбается с легкой поддержкой, словно дает Чону знать, что тот может перестать волноваться, Тэхен их вытащит отсюда. И пусть Чонгук верит Киму, а перестать волноваться он не может, Элибра пытаются обвинить в убийстве – как тут можно оставаться спокойным?!       – Какое послушание! – Язвит детектив, все-таки не выдержав наглого абсолютно не раскаивающегося взгляда Тэхена. Ким садится напротив БонГи рядом с Чонгуком, весь такой идеальный и прекрасный, как ангел, вот только детектива не проведешь! – Мы с вами встречаемся уже не по первому делу об убийстве, мистер Ким, – БонГи сдержанно очень по-коповски улыбается, – не старайтесь быть хорошим, это вам не к лицу. Я лучше всех знаю, на что вы способны!       У Чонгука даже сердце и так неспокойное сбивается со своего ритма, стуча громко с оттяжкой прямо по ребрам! Да, Чон помнит, что Сонхун упоминал, что Тэхен убил своего бывшего парня, который оказался замешан в злодейской лиге. Но именно что из-за того, что тот был из злодеев, Кима и не тронули, так почему у Чонгука ощущение, что детектив намекает не только на тот случай, но и еще на какой-то? На какие-то?! Или просто провоцирует, но Тэхен-то рядом сидит и не возмущается!       – Вы все ещё говорите с моим студентом! – Юджин предупреждающе сверкает на БонГи глазами.       – Прошу прощения! – Отвечает детектив крайне неискренне, но он уже свое дело сделал – Чонгук начал сомневаться во всем. – Мистер Ким, где вы были сегодня ночью с двенадцати до двух часов?       – У себя дома. – Тэхен же по-прежнему непоколебим.       – С вами кто-то был?       – Целый дом гостей.       – И так странно, что никто из них вас не видел, – БонГи делает какую-то пометку в бумагах, быструю и отчего-то Чонгука нервирующую, – кроме вашего брата и друга в это время. – БонГи в голубую ледяную бездну глаз Кима смотрит ровно мгновение, сразу отводя взгляд тому куда-то за спину, не сумев выдержать такого давления. – Джеюна убила магия, а вашей магии не нужно даже быть рядом с объектом, чтобы иметь на него влияние. – Чонгук губы жует, Тэхен, конечно, тиран, но не стал бы всего этого делать! Он не стал бы никого убивать, Чон в этом глупо и наивно уверен! Детектив просто ведет какую-то свою игру. – Фактически вы могли совершить убийство Джеюна даже из дома, включая, что вас никто не видел, и никто не знает, чем вы занимались ночью. – Напрямую бьет БонГи, резко меняя тактику.       Только вот Тэхена так легко было не поймать на удочку. У него даже глаз не дернулся на такое заявление, он весь был спокойным и умиротворенным, лишь из черных зрачков скалился голод. И Чонгук видел, что скалился он в его сторону, и Чонгук видел, что голод этот не черный, он темно-фиолетовый, дымчатый, в самом сердце, да почти черный, а ближе к клубящимся густыми облаками дыму светло-сиреневый, и безудержно яркий в центре с изысканными тонкими молниями насыщенно-фиолетового цвета, прорезающими ауру голода, живущего внутри Тэхена.       – Вы меня в чем-то подозреваете? – Элибр откидывается на спинку стула, показательно склоняя голову к плечу, как мальчишка, готовящийся забить мяч в ворота. Только этот мяч равен голоду, и его прямое попадание готово без колебаний высосать саму душу.       – В убийстве как тогда, так и сейчас. – БонГи тоже сдаваться не намеревается. Проигрывать Тэхену – нонсенс! – Свидетели утверждают, что видели, как у вас с Джеюном накануне произошёл конфликт, и вы грозились покойному смертью. У меня есть все основания вас подозревать. И господина Чона тоже!       Гук снова вздрагивает. Ну не готов он к таким потрясениям и все тут! Не готов к тому, что его парня подозревают, что у детектива на Тэхена зуб имеется, что сам Чонгук не просто свидетель, а тоже подозреваемый, ведь у него алиби на момент убийства нет – он же спал в комнате Кима, а туда явно никто не заходил! А что если следствие что-то найдет у Джеюна в комнате, связанное с Чоном?! Его арестуют, да?! Но он же не виноват, да, они были врагами с Джеюном, но Чонгук не за что бы ни пошел на убийство! А что если настоящий убийца все еще в кампусе?! А что если Чон его лично знает?! А…       Аромат роз окутывает неожиданно и очень крепко, словно в огромное пушистое одеяло закутывает от всего мира, дарит спокойствие и умиротворение, легкость. Все тяжелые мысли, панику себе забирает, оставляя только концентрацию света, нежности и защищенности. Чонгук даже понимает, что это сделал Тэхен, хоть тот на Гука даже не смотрел, но ощущал его, знал, какая паника им владеет, знал, что перенести такой жесткий допрос ему было нелегко, потому Ким слегка играет своей силой, позволяя Чонгуку начать здраво мыслить. Но, даже понимая, что эту защиту подарил Тэхен, Чон не может скинуть ее наваждения, хотя уже понимает, что ведет себя глупо, ведь он ничего плохого не сделал! Просто сила Элибра – не наваждение, она реальна, как сказал Джин, вызывает самые настоящие эмоции; и пусть вмешивается в чужой мозг, а создает не иллюзии. Чонгук сейчас расслабился по-настоящему, а не потому, что так приказала сила Тэхена.       – Тогда спросите меня прямо: я ли убил Джеюна или нет! – Ким лижет губы с ароматом вишни, и в глазах его голод вспыхивает фиолетовым ярче, словно пугая детектива. И пугая. У голода нет границ, он не умеет ждать и терпеть, его жажда длиною в целый год слишком огромна. – Вы знаете, что я не могу соврать.       У Тэхена Пиноккио, конечно, он не может соврать. Но показания Пиноккио не всегда правдивы, если сам реципиент уверует в свою правду, то, соответственно, и лгать он не будет, хотя может заблуждаться, а может и врать, сам того не понимая. Однако БонГи все равно задает вопрос:       – Это вы убили Джеюна?       – Нет. – Без колебаний отвечает Тэхен и глазом не моргнув. А Чонгук только мысленно на это улыбается, он знал, что Ким этого не делал! Не мог он, сколько бы и кто бы ни говорили о Тэхене гадости, а Чон в нем уверен.       – Знаете, – детектив тянет недовольный прищур, не записывая ничего в протокол, – вам я никогда не верю. – Чонгуку даже хочется возразить, но он вовремя себя затыкает, когда поднимает голову, замечая до невозможного спокойное лицо Тэхена, который на обвинения класть хотел. А вот голод его с оскалом косился в сторону Чонгука, захлебываясь слюной от аромата аппетитной вишни. Чон как-то неожиданно понимает, что Тэхен прямо сейчас в безумно опасном состоянии, как тогда, когда Чонгук встретил Кима в туалетных комнатах. Как он держит сейчас себя в руках, было просто непонятно! – Ваш кровавый след тянется прямиком с детского дома, – детектив замечает, что Чон снова их слушает, потому и начинает играть грязно, выставляя всю подноготную Кима, в надежде, что Чонгук расколется. БонГи просто не знает, что Тэхен выудил у Чона на поверхность спокойствие, позволяя парню быть рациональным и уравновешенным. Хотя слова детектива все равно вызывали в Чоне внутреннюю дрожь, Гук ведь ничего толком и не знает о прошлом Тэхена. – Потом в школе, в вашем старом доме, в родительском доме, теперь в Академии. – Рычит БонГи, получая предупреждающий взгляд от Юджин. – Содружество ставит вам отметки «Опасность» на каждом пройденном тесте, – Тэхен не реагирует, класть он хотел на все эти отметки, – все называют вас своевольным и жестоким, из пятнадцати монстров данных вам на задания вы убили пятнадцать с, – БонГи листает дело, легко находя нужную строчку, – «дикой жестокостью»! – Да, Чонгук отлично помнит, как Тэхен приказал тому монстру разорвать самого себя на части. Но то был монстр, его нельзя сравнивать с человеком! Складывалось ощущение, что детектив просто искал повод подкопать под Тэхена! – Вы, в общем-то, опасны для общества, – БонГи на Кима продолжает давить, не понимая, что ответной реакции не дождется. Тэхен голоден, а рядом сидит обладатель нежного, зарождающегося аромата вишни. Обладатель, которого хотелось любить до смерти, задушить в своей любви! – У вас нестабильна сила и психика, по утверждениям психологов. – БонГи раздраженно выдыхает, понимая, что Тэхена не пробить, его фиолетовая тьма в глазах глушит почти весь внешний мир! Как было бы неприятно это признавать, а детектив, кажется, снова проиграл этому сосунку! – Сегодня из Китая вылетел Белый Тигр, – Чонгук даже рот от удивления открывает на этой информации, смотря на Тэхена, который впервые на этих словах подал признаки жизни – слегка нахмурил соболиные брови. Чон вот был этой информацией удивлен больше. Белый Тигр – это еще один герой класса Бог! Он бывал как-то в Корее, легенда! Чонгук очень хотел его встретить вживую, но явно не в такой ситуации! – Он проведёт расследование насчёт этого дела, убийство в стенах Академии – позор, в особенности, если выяснится, что убийца – один из студентов.       – Без доказательств вы не имеете права применять никакие меры. – Юджин снова вмешивается, когда видит, что детектив снова превышает свои полномочия! Он все это время давил на студентов, а теперь пытается на декана! Немыслимо!       – Я и не стану, – БонГи криво усмехается, уничтожающе глядя на отрешенного Тэхена, – мы проведём тщательно расследование, проверим все ваши слова и алиби, прежде чем прийти к определённому выводу.       – У ребят сейчас занятия, – Юджин поднимается из-за стола, давая понять, что этот цирк больше терпеть не может, – вы не можете их больше задерживать.       – Конечно. – Довольно улыбается БонГи, который большего уже сделать и не мог. У него нет никаких доказательств. А давить на Тэхена – легче гору сдвинуть. – Но когда приедет Белый Тигр, вы – Ким Тэхен и вы – Чон Чонгук снова будете обязаны явиться на допрос.       Чон просто кивает, у него и выбора-то нет, он хочет полностью очистить себя от подозрений, потому обязательно придет, даже понимая, что на него будут снова давить, доводя до истерии. Тэхен тоже кивает, криво усмехается злому и мрачному БонГи, кланяется вместе с Чонгуком Юджин, и они выходят из кабинета в пустой коридор, где Чон вздыхает с явно ощутимым облегчением, закидывая рюкзак на одно плечо. Эти полчаса были одними из самых страшных в его жизни. У БонГи явный зуб на Тэхена и просто потому, что Чон встречается с Кимом, детектив так рьяно пытался завалить и самого Гука! А из-за чего он так Тэхена ненавидит? Из-за тех вскользь упомянутых дел, да? Что за «кровавый след»?!       Чонгук трясет головой, чтобы окончательно прийти в себя, стряхнуть этот липкий страх и сосущее ощущение под ложечкой. В конечном итоге, Чон не сделал ничего плохого, чтобы трястись от страха. Да было очень неприятно осознавать, что тебя в чем-то обвиняют, и да было более чем неприятно от смерти знакомого, пусть и врага. Неприятно и страшно, ведь убийцу так и не поймали.       – Спасибо, что помог не расклеиться! – Чонгук голову поднимает, смотря на Тэхена, прислонившегося плечом к стене в пустом коридоре. Идут занятия, потому вокруг никого нет, но Чон уже не успеет на первую половину пары, а потому просто дождется звонка. Внутренности сковывает ледяной страх, когда Чонгук осознает, как на него все будут смотреть! Но страх этот меркнет на фоне того, что видит в глазах напротив Чон.       Тьму. Фиолетовую тьму, клубящуюся дымом в насыщенном облаке неожиданно не черного, а именно что фиолетового цвета. Глаза у Тэхена больше не голубые, нет и проблеска небесного оттенка, только голод, голод в своем самом открытом обличие, которого Чонгук еще никогда не видел. Голод, который все это время затыкали, целый год затыкали, а потом подарили спелую вишню. Спелой вишни теперь требовалось еще, еще больше, Тэхен ведь не ел целый год!       Чонгук больно сглатывает, заглядывая в фиолетовую бездну, где даже изредка молнии вспыхивают, освещая жадную улыбку темного адского голода. А Тэхен еще и смотрит, не моргая, губы пухлые облизывает, и Чона это заставляет нервничать. Он видел Кима в подобном состоянии, но именно что в подобном, сейчас Тэхен был до жути пугающим, а Чонгук все равно стоял напротив, как глупый кролик, и никуда не стремился сбежать.        – Я голоден, ma petit, – Элибр поддается вперед, вжимая Чона спиной в стену, улыбается криво так, безумно отчасти, заставляя сердце Чонгука бешено набирать обороты, но даже так не иметь возможности спасти своего владельца. Чон давно и надежно попал в капкан этого искусителя. – Поможешь мне? – Тэхен собирает легкий аромат вишни с щеки Чонгука, блаженно прикрывая глаза, но тут же отстраняясь, сияя своей нереальной фиолетовой бездной.       Чону бы оттолкнуть сейчас Кима, сказать ему решительное «нет», попробовать привести в себя, выдирая его разум из объятий голода, но он не может. Его за руку берут эти тонкие пальцы в кожаных перчатках, глаза обещают сладкого и терпкого, бархатный голос где-то в мозгу шепчет: «Пойдем», и Чонгук бездумно идет за Тэхеном, готовый с ним и в ад спуститься, куда угодно на самом деле, абсолютно куда угодно.       Розы пьянят, их нежные бутоны скользят у Чона по коже, рождая табуны запретных мурашек, сладкое и желанное внизу живота, отчего и больно и волнительно. Колючие розовые стебли мозг оплетают, мешают думать или хоть как-то напрягаться, пытаясь выплыть из фиолетового моря, полного дурманящего аромата прекрасных цветов. Перед глазами снегопад из лепестков алых, белоснежных и изредка фиолетовых, но словно кровавых в своей темноте; в этом снегопаде к Чонгуку и прикасаются метафизические, а словно настоящие, бутоны роз, рождая сладкие предвкушающие мурашки.       Чон выныривает на поверхность из этой ловушки силы Тэхена только когда его бросают несколько грубо на кровать, рюкзак с глухим звуком падает на пол, а фиолетовые глаза с вспышками молний блестят особо опасно. Чон не понимает, откуда в Академии взялась кровать, ведь он помнит, как вышел с допроса и… Черт! Чонгук оглядывается, вдруг отчетливо осознавая, что он в личном кабинете Тэхена, но как сюда попал, совсем не помнит! Хотя фиолетовые глаза напротив давали ответы на многие вопросы!       Элибр сбрасывает с себя пальто резким, очень красивым движением, перчатки летят на пол следом, открывая вид на длинные грешные руки. Глаза невменяемые Чону в душу заглядывают, когда Тэхен с безумной, но упоительно терпкой улыбкой опускается на кровать к Чонгуку, нависая над ним диким, неприрученным хищником. Белоснежные волосы мягкими волнами прикрывают фиолетовые глаза, делая их загадочнее, дьявольски притягательнее, такими, что у Чона ненормально отзывчиво сворачивается все в узел внизу живота, вынуждая мозг окончательно отключиться.       Сердце бьется загнанно, с оттяжкой, почти больно, словно единственное Чонгука и пытается в себя привести, ведь мозг уже сдался аромату роз, фиолетовым глазам и силе, которая предлагает вкусить еще больше того, что в крови медленно закипает, плавя вены. Чон под Тэхеном лежит добровольно, вообще-то, дрожит призывно, сам ножки в стороны разводит, когда Ким к нему ниже опускается, опаляя ледяным дыханием розовеющую щеку. Где-то там, в подсознательном, бьется мысль, что так неправильно, Тэхен же сейчас не в себе, его надо вытаскивать, а не тонуть вместе с ним; но мысль эту затыкает едкое желание, наркотиком плывущее в крови.       Элибр руку кладет Чону на бедро, вот так сразу и без особых церемоний, сам смотрит в темно-карие с поволокой глаза, улыбается провокационно, когда с нажимом ведет ладонью по бедру выше, замечая участившееся дыхание Чонгука, когда пальцы останавливаются в опасной близости от паха. У Гука мозги сейчас выплавятся! Близость Тэхена с ума сводила, ножки сами в стороны расходятся больше, приглашая Кима к себе настолько запретно близко, насколько возможно!       Элибр губы лижет, дразняще так, искушающе, концентрация его голода становится в разы больше, гуще, когда Чонгук отзывается на его прикосновения. Тэхен резко ладонь на пах Чону укладывает и давит через грубую ткань джинс, рождая желание смешанное отчасти с болью, а сам стон, сорвавшийся с губ Чонгука, ловит, запечатывая его в диком, распутно прекрасном поцелуе.       Тэхен умеет целоваться, умеет долго и красиво высасывать из легких кислород через поцелуй, при этом даря своими пухлыми губами и проворным язычком такое удовольствие, что Чонгук не стал бы сопротивляться даже, если бы из него душу выкачали. Сам подается Тэхену навстречу, вплетает пальцы в мягкие волосы, притягивая Кима к себе ближе, сам впускает его язык к себе в рот, позволяя оставлять засосы чуть ли не на деснах, таким ненасытным и грубым был сейчас Тэхен.       Руки холодные, но чертовски обжигающие лезут Чону под худи, задирают до груди ненужную ткань и жадно оглаживают дрожащее предвкушающее тело, наслаждаясь такой полной и открытой отдачей. Чонгук и сам хочет к Киму прикоснуться, его тянет ощутить его обнаженное тело на своем, кожа к коже, чтобы контакт перетек в более интимный, чтобы насладиться их дьявольским соитием.       Но Тэхен его руки грубо с себя срывает, припечатывая у Чона над головой, поцелуй прерывает, голодным хищником глядя на разнеженного, жаждущего Чонгука под собой. Губы красные, влажные от слюны, припухшие, щеки розовые по-детски прекрасные, только вот дети не выглядят такими сексуально открытыми и жаждущими. У Чона челка ко лбу прилипла, в глазах карих лишь похоть, рожденная ароматом диких роз; он не вырывается из рук Тэхена, но недовольно ерзает под ним, намекая на продолжение.       Ким усмехается на это довольно, слизывает вишню с губ. Фиолетовые глаза становятся не просто безумными, а дьявольскими, настолько неадекватными, что Чона впервые за все это время кусает здравый рассудок, показывая, что он творит! Сам топит Тэхена в его голоде, сам дает тому пищу, погружая Кима в его фиолетовое болото все глубже и глубже, а должен был стать спасительным кругом, маяком! Но как противиться Тэхену, скажите?!       Элибр снова к Чону нагибается, сверкает предвкушающей улыбкой, когда легко за подбородок кусает, вынуждая Чонгука даже вскрикнуть от неожиданности, задирая голову выше, подставляя шею жадным губам. Тэхен на это лишь рычит, рычит, сверкая своим фиолетовым морем глаз и к красивой шее присасывается, ощутимо кусая молочную кожу над призывно бьющейся веной, словно желая вкусить этой сладкой крови с ароматом вишни.       Чонгук стонет от чувств, которые его с головой переполняют, сердце сейчас из груди выпрыгнет, в венах вместо крови – лава, Тэхена умолять хочется, чтобы он бросил всю эту прелюдию и перешел к самому заветному! Чон дрожит под Кимом, пытается хоть как-то потереться о него и мычит, когда Тэхен с довольным рычанием ставит огромный болючий засос Чонгуку, тут же отстраняясь, чтобы полюбоваться на свою работу.       Чон дышит тяжело, кровь бурлит, требует продолжения, вымывая из головы все мысли, но все же одну оставляет – глаза у Тэхена сейчас абсолютно чужие! Чонгук ловит наслаждение от прелюдии, жаждет еще больше сладкого, но постоянно забывает, что Ким сейчас под властью голода. Его нужно остановить, вразумить…       Элибр одной рукой перехватывает запястья Гука, а другой выше задирает, сползшее вниз худи, дразняще пальцем касаясь выемки пупка и уводя руку вниз по дорожке из маленьких жестких волос, прямо вниз к резинке боксеров. Чонгук стоном давится, это слишком, Тэхен слишком! Но даже за всем этим не теряет здравый рассудок, который кричит ему остановиться!       Чон набирает побольше воздуха в легкие, смачивает горло, стараясь отстраниться от безумного, сладкого ощущения холодных пальцев на горячей коже, которые танцуют внизу живота, заставляя пеплом сгорать!       – Тэхен! – Первый раз пробует позвать Чонгук, но голос звучит хрипло, и там, за фиолетовыми глазами, его никто не слышал. Голод в Киме лишь возрастает, это видно по тому, как он нетерпеливо отчасти снова припадает к шее Чонгука жадным поцелуем, кусает, ощутимо вбирая молочную кожу в рот, словно собираясь отгрызть сочный кусок! – Тэхен! – Чон облизывает губу, дергая зажатыми руками. Но пусть Ким и не выглядел вовсе как силач, а хватка у него была убийственно крепкой. – Тэхен, Тэхен, остановись! – Просит Чонгук, пытаясь уйти от губ Кима, пытаясь его вразумить!       Парень рычит недовольно, лижет напоследок мокрую от своей же слюны шею Гука с ароматом вишни, и отстраняется от Чона, чтобы заглянуть тому в карие с ярко зарождающейся паникой глаза. У Тэхена вселенски огромные фиолетовые зрачки без радужки и яблока, в них молнии яркие сверкают недовольно, зло почти, слишком зло, чтобы оставить Чонгука равнодушным. Это и есть его голод? И есть его состояние, про которое рассказывали Чону Сонхун и Чимин?! Да, это страшно, жутко отчасти. Но за всем этим это явно не то, что заставило бы с воплями броситься наутек. Или у Чонгука отбило инстинкт самосохранения?       – Остановись, Тэхен, – выдыхает Чон, снова дергая руки, но безрезультатно, хватка у Кима железная. – Хватит, – Гук прикрывает глаза, – нужно остановиться, сейчас не время и не место, Тэхен!       – Я не Тэхен. – Холодно отвечает бархатный голос, и руки Чонгука резко отпускают, давая свободу.       Чон первую секунду даже не понимает, что произошло. В голове бьется загнанной птицей последняя фраза Кима, после которой Гук резко глаза распахивает, встречаясь с насмешливым взглядом фиолетовых глаз. Чону даже вначале кажется, что Тэхен просто шутит, но эта шутка содержала ложь, а врать Ким не мог!       – Здравствуй, ma petit! – скалится Тэхен, нет, не Тэхен. Это был не он! Это был…       Чонгук больно сглатывает, уползая вверх к изголовью кровати, огромными испуганными глазами смотря на того, кого одновременно и знал, и нет! Ким лишь улыбку ярче на это тянет, довольно облизывая губы с ароматом вишни. Фиолетовые глаза сверкают непозволительным голодом и тьмой такой, что Чонгуку даже кажется, что вокруг Тэхена это фиолетовое облако подобно ауре начало полыхать, затмевая свет, пробирающийся через окно с улицы. Вокруг не хватало только жуткой мелодии, предупреждающей о том, что ад выбрался наружу, настолько невыносимо страшно вдруг стало Чону от взгляда этих огромных фиолетовых глаз. Кажется, и сердце бы замерло, так сильно старалось быть тише, не привлекая к себе внимания!       – Кто ты? – Чонгук больно сглатывает, ощущая, как его же сила колет его руки, предлагая призвать ее на помощь. На всякий случай, просто на всякий гребаный случай! Потому что от Тэхена веет такой опасностью, что даже волоски на теле мгновенно дыбом поднимаются, чувствуя в аромате розы угрозу.       – Не Тэхен! – Ярко улыбается незнакомец. – Но мы знакомы, ma petit, я Элибр!       Чонгук буквально выпадает в осадок, не понимая что происходит и как на это все реагировать! Напротив него на краю кровати сидел точно Тэхен, этот аромат роз нельзя было ни с чем спутать! Да и силу эту тоже скопировать было точно невозможно. Но существо напротив – Элибр – черт возьми, это и есть сам Тэхен! Но другой Тэхен, абсолютно другой!       «Если я усну, он может прийти, тогда это уже не я, это Элибр». – Вспоминается Чонгуку сказанное Кимом буквально вчера, вчера утром, а словно несколько лет назад! Вот о чем предупреждал его тогда Тэхен, вот что имел в виду! Но ведь Ким и близко не спал в кабинете на допросе, когда в его глазах вспыхнула фиолетовая тьма, поглощая его в свои глубины! Да не во сне дело! Тэхен не кормил голод уже непонятно сколько, и это воздержание вот так некстати вылилось наружу, являя себя миру. Значит, это и есть тот самый срыв, про который Чонгука предупреждали?       – Ты… ты… – а сам и пары слов связать не может! У Чона в голове столько мыслей разом, что он в них даже разобраться не может! Только смотрит в фиолетовые глаза и не верит!       – Боишься меня? – И сам же на свой вопрос отвечает: – Все боятся, – качает головой Элибр, скользя темным, голодным взглядом на молочную шею Чонгука, где виднелся яркий, пока еще красный засос. Красиво. Элибр бы поставил еще много таких, все бы тело Чона хотелось пометить и вкусить обязательно вишневый наркотик еще раз.       Только сам Чонгук выбирает в этой игре роль лекарства, а не наркотика. Пусть он будет горьким, невкусным и нежеланным даже, а Тэхена из этой трясины вытащит! Сам позволил ему так глубоко упасть, сам с ним утонул, но не бросит, готов прямо сейчас вытащить, протянуть руку помощи даже к такому Тэхену с нереальными фиолетовыми глазами. Что бы сейчас Ким не говорил, а Элибр и есть сам Тэхен, и наоборот.       – Чего ты хочешь?       – Я голоден, ma petit. – Фиолетовая бездна яркими всполохами взрывается, грозясь Чонгука в себе просто утопить. Утопить в их обоюдном желании, которое до сих пор ими владеет. В голове у Чона бархатный шепот предлагает просто расслабиться и получать удовольствие, а ведь большего и не надо и не хочется, только сладкие губы, собственнические руки, и коктейль безумный, опьяняющий.       Чонгук и сам пропускает момент, когда снова оказывается лежащим на кровати, а Тэхен нависает над ним, переплетая их пальцы крепко-крепко, словно не желает отпускать даже. Фиолетовая тьма в глазах напротив гуще становится, чуть ли не выливается слезами горько-опьяняющими.       – Это и есть я настоящий, ma petit, тебе страшно? Ты напуган? – Чонгук судорожно выдыхает через нос, ощущая, как крепко Тэхен держит его за руку, словно боится упасть, словно боится сорваться с края обрыва в эту самую фиолетовую бездну. И Чон неожиданно понимает, что это все еще Тэхен, и правда он! Из его глаз скалится голод – да, но поверхностный, Элибр все еще был Тэхеном и все еще пытался держать себя в руках, чтобы не причинить боль Чонгуку! Ким срывается, но борется с собой, не дает голоду править, не дает ему выбраться из клетки на волю. У Тэхена из глаза, правда, медленно стекает вниз прозрачная, но с ненастоящим, словно отблеском фиолетовым, слезинка, когда он вдруг отстраняется, приподнимаясь над Чонгуком, шепча горькое: – Прости!       За себя извиняется, за свою чертову несдержанность, силу, которую не может контролировать, боль, которую постоянно приносит своим близким! Не хотел срываться, пытался удержать себя, оставаясь хладнокровным, но снова вмешался в эмоциональный фон Чонгука на допросе, забирая его панику на тот момент, снова прикоснулся к разуму и душе человека, которого голод знал на вкус, которого желал получить, испить и одновременно которого боялся, пытался напугать и прогнать. Чон – лекарство, голод лечиться не желает.       Чонгук в фиолетовое море смотрит, видит слезинку, сорвавшуюся с глаза Тэхена, ощущает ее отчаянный вкус боли, и у самого сердце отзывается, жалко сжимаясь в груди! Сколько раз и скольким людям Тэхен говорил это слово, когда просто не удерживал себя, скольких ранил, даже сейчас не желая никого подпускать?! Сколько раз самому себе шептал: «Ненавижу!», пытаясь из своего сознания вырезать эту силу, голод, свою память даже, чтобы забыть о своей способности, забыть и не знать даже, как ею пользоваться?! Чонгуку больно от одного осознания, что Тэхен, обладая всеми дарами этого мира: богатством, властью, силой, – все равно остается безумно несчастным, продолжая просить прощения за выпады своей силы, продолжая отгораживать себя от людей, общества, замыкаясь в тесном кругу, где были только двое – Сонхун и Чимин, знающие всю его историю, нелегкую судьбу и демона, с которым он борется каждый день. Они знали и не сбежали, но были те, кто с такой опасностью жить не хотел, были те, кто предали, сделали больно. Жить с монстром страшно, знать, что этот монстр вот в один такой момент может душу высосать – невыносимо. Киму самому от себя невыносимо! Потому он всегда один, потому никого рядом не удерживает, он знает, что опасен, фиолетовые глаза давно смирились с тем, что по итогу он всегда остается в отвратительном, ранящем глубоко и сильно одиночестве, тихо сходя с ума.       Чонгук вперед поддается и заключает Тэхена в крепкие, безумно сильные объятия, шепча Киму в самое ухо:       – Не отпущу! – Пусть сколько угодно голод блондина будет его пугать, отталкивать и может быть делать больно, а Чонгук Тэхена-Элибра не отпустит! Пусть он глупо выглядит, пусть даже подставляет свою жизнь на шахматной доске прямо смерти в нападение, а он не может отказаться от человека, который стал его первой любовью, от человека, который неожиданно очень быстро и легко вошел в душу, засыпая все розовыми душистыми лепестками. Любовь нельзя объяснить и понять, нельзя сказать, почему именно он/она, почему так тянет. Просто тянет, просто любим и все. Наверное, потому скептики считают это чувство глупой сказкой.       Чонгук носом зарывается Тэхену в шею, вдыхая такую порцию аромата роз, что от него можно было умереть даже или навечно стать зависимым. Ким – наркотик, самый редкий, дорогой и смертельный в этом мире, но тянет к нему все равно неумолимо, противиться никак нельзя. Чонгук и не пытается, лишь повисает у Тэхена на шее, крепко оплетая его руками за плечи.       – Ma petit, я сделал тебе больно? – Ким укладывает руки на талию Чона почти невесомо, позволяет держать себя в объятиях, но сам обнять крепче боится, потому что фиолетовая бездна в глазах делает мир и так совсем маленьким, настолько, что в нем остается только Чонгук, только аромат вишни, и судорожное биение сердца Чона прямо Тэхену в грудную клетку. У голода слепые глаза и желания тоже, он жаждет убить лекарство, предлагая сладко взять и остановить это сердце навсегда, ведь для Элибра это так просто, нужно лишь взять и захотеть!       – Нет, – отвечает Чонгук, слегка приподнимая голову, но продолжая держать Тэхена в своих объятиях безумно крепко, – и я тебя совсем не боюсь! – Заявляет Чон, немного отстраняясь, чтобы заглянуть в фиолетовые, пожирающие мягкую душу в своих руках, глаза. – А твой голод совсем не страшный, и Элибр – это ты, хотя я и не понимаю, почему ты так расщепил себя.       – Ma petit, ты еще не видел мой голод, – Тэхен закусывает пухлую губу, ссаживая с себя Чонгука на кровать, чтобы отстраниться, чтобы не искушать себя. Ким слишком много энергии тратит на борьбу с голодом и своими демонами, чтобы успевать ее восстанавливать, чтобы сейчас гореть в желании поглотить душу прямо рядом с собой. – Когда я сорвусь… ты сам это поймешь. – Тэхен несколько печально качает головой, поднимаясь на ноги, чтобы собрать свои вещи, которые до того разбросал. – Я или Элибр – это не расщепление, не раздвоение личности. – Чонгук губу жует, наблюдая за тем, как Тэхен размеренно старается дышать, сглатывая вязкую слюну каждый раз, когда бросает хотя бы секундный взгляд на Чона. Всего за один день Ким стал безумно близок к срыву, всего за одну ночь, что Чонгук его не видел. Невозможно даже представить, какого Тэхену бороться с самим собой!? – Элибр – это… – Ким замирает с пальто в руках, подбирая нужное слово, – все мои желания, которые я боюсь исполнить. – Чонгук непонимающе округляет глаза, смотря в фиолетовую бездну, которая ему многообещающе скалилась, предупреждая, что они еще обязательно встретятся, голод Тэхена знает вкус Чонгука. – Я не только могу искушать, ma petit, я так же искушаюсь сам своей силой. Я ведь могу сделать, что угодно, я могу добиться мирового господства, просто подумав об этом. – Ким трясет головой, прогоняя этот фиолетовый цвет глаз, поверхностный голод, и голос, молящий вкусить Чонгука. Сладкое, девственно прекрасное тело – большего искушения и не придумаешь! – Я никогда не использовал свою силу на полную катушку, и мне не то, чтобы хочется, но мне хочется узнать, что я могу. Но мне нельзя все это делать, я знаю, что нельзя, – Тэхен грустно вздыхает, поднимая с пола перчатки, смотря на Чонгука, у которого в глазах до сих пор ни капли отвращения не проскользнуло, только интерес и желание снова зажать Кима в объятиях. – Потому, когда я теряю контроль, то примеряю личину Элибра, он ведь герой, ему можно пользоваться силой, можно убивать и вкушать чужую энергию. – И вот тут Чонгук впервые вздрагивает. Так Элибр – это Тэхен, это все еще Ким, просто та его сторона, в которой сконцентрировано все плохое, все темное, что тот от себя гонит, та сторона, которая и выбрала Тьму. Та его часть, что пытается прогнать самого Чонгука, что не желает принимать лекарство, предпочитая расти внутри словно паразит, однажды вырываясь наружу бесконечным хаосом! Но то, как Элибр вдруг резко разграничил себя и Тэхена – напрягало, не меньше чем осознание того, что Ким запросто мог в таком состоянии убить Джеюна!       – Я убивал, – Тэхен легко читает Чонгука, подтверждая многие его догадки. – Не только монстров, – выдыхает Ким, говоря ту правду, после которой грозится снова остаться один. Но так лучше, нежели постоянно делать Чонгуку больно своими демонами, Чон ведь совсем молодой чистый и открытый; у него вся жизнь впереди, не нужен ему такой как Тэхен, не нужен! – Я убивал людей, – Ким подмечает, как вздрогнул от этих слов Чонгук, – как-то я убил парня, который меня предал, высосал из него душу, и был еще один случай, давно. – Тэхен поправляет отросшие белые пряди, когда слышит звонок, прозвеневший за дверью. – Но Джеюна я не убивал, – говорит Ким, заглядывая Чону в карие, отчасти растерянные глаза. – Надо быть полным идиотом, чтобы угрожать человеку перед целой толпой, а потом убить его.       А ведь Тэхен-то прав. Смерть Джеюна выглядела до ненормального идеально схожей с угрозой Кима, который именно что идиотом и не был. Он мог бы просто взять и парня убить, он же сказал, что ему достаточно о таком подумать, зачем ему свидетелей целая толпа, зачем столько лишних ушей? Дело выглядело так, будто кто-то намеренно попытался подставить Тэхена, будто кто-то ему мстил.       – Пойдем, ma petit, ты опоздаешь на пару, – Ким накидывает на себя пальто, запихивая перчатки в карманы. Ждет Чонгука, не уходит один, но и близко не подходит, давая Чону время подумать и личное пространство. Все-таки парню нужно многое осмыслить, многое понять, в особенности то, что от Тэхена ему нужно бежать, нужно срочно и быстро бежать от такого монстра!       Чонгук поднимается с кровати, берет свой рюкзак с пола, закидывая его себе на плечо, худи одергивает, кое-как приглаживает волосы и без тени страха подходит к Киму, беря его за руку. Не побежит, не отречётся и не бросит! В глаза фиолетовые заглядывает, наблюдая, как там молнии пляшут почти такие же, какие сам Чонгук создает. И почему он должен бояться Тэхена, почему должен дрожать в страхе перед его голодом? Потому что Элибр хочет Чона прогнать, потому что когда-то в жизни Тэхена произошло что-то плохое, из-за чего он запятнал себя? Но каждому нужен второй шанс, а всяких Элибров нужно держать в жесткой узде. Не то, чтобы Чонгук умеет быть жестким, и сказать Тэхену «нет» не может, но Чон не трус. Он боится многого в этом мире, но только не Кима.       – Мне кажется, кто-то пытается тебя подставить. – Гук смотрит в фиолетовые глаза, мысленно говоря: «Верю тебе, верю, что не убивал Джеюна!». И это такая мелочь, но такая большая и нужная правда для человека, который всю свою жизнь провел в завывающем пустотой одиночестве, где ему никто не верил, не любил, где он для каждого был монстром. – Как-то все уж слишком подстроено против тебя, словно кто-то сделал это намеренно.       Тэхен смотрит на их сцепленные руки:       – Мне достаточно того, что ты мне веришь.       – Но разве ты не хочешь очистить свое имя? – Чонгук удивленно хлопает глазами, не понимая, что Киму это делать бесполезно. Когда ты из известного рода, да еще и в классе Бог, о тебе всегда и везде будут распускать нелицеприятные слухи. – Поймать настоящего убийцу?! Кто-то ведь явно все это делает против тебя!       – Ma petit, у меня много врагов. – Тэхен несколько устало выдыхает, выводя Чонгука за собой следом из своего кабинета, чтобы они не опоздали на пару. – Но пусть всем занимается следствие, мне не нужны погони, драки, приключения, хочу спокойной, обычной жизни. И я очень прошу тебя тоже не вмешиваться во все это. – Тэхен многозначительно смотрит на Чонгука своими фиолетовыми глазами. – Не хочу, чтобы ты пострадал. – Ким быстро проверяет расписание занятий на телефоне. – Это дело пахнет дурно, все это не нравится моей силе, и я прошу тебя оставить все как есть. – Чонгук не может смотреть, как Тэхена во всем обвиняют, но он не хочет, чтобы Ким о нем волновался и одновременно понимает, что сделать ничего он не может. Поймать убийцу? Да он только в Академию поступил!       Чон лишь кивает несколько удрученно, но понимает, что Тэхен прав. Глупо будет лезть не в свое дело, возможно подставляясь или, вообще, делая только хуже, что для себя, что для самого Кима. Вот приедет из Китая Белый Тигр и во всем разберется, а первокурснику нужно думать только об учебе. И, конечно же, о Тэхене все равно думается, о его силе, ранах, голоде. Но все мысли разом покидают голову, стоит им выйти в основной коридор, кишащий студентами, выбежавшими на небольшую перемену из душных кабинетов.       На Чонгука и Тэхена смотрят со всех сторон множество пар глаз, и это почти как тогда в столовой, но совсем не так! Вся Академия в курсе, что погиб один из студентов и более чем вся Академия уже наслышана о том, что Кима подозревают в этом убийстве! Корона первой звезды трещала на голове Тэхена, убийство это не то, что можно вот так просто забыть, это ужасно, отвратительно, особенно для студента Академии, который собирается стать героем и должен спасать людей, а не убивать!       У Чонгука сложилось прямое впечатление, что он идет среди моря, кишащего свирепыми, голодными до свежего мяса акулами, только ждущими удобный момент для нападения. Чон сам не понимает, как оказывается прижатым к Тэхену чуть ли не вплотную, желая избежать всех этих злых, обвиняющих взглядов вокруг! Сам же Ким ведет себя невозмутимо, ему дела нет до злых языков, плевать, что о нем говорят и думают. Убийца – так пусть он будет убийцей для всех вокруг. Студенты лишь смотрят на него осуждающе, тихо перешептываются, но никто из них не смеет бросить Тэхену в лицо ни одного обидного слова, ни одного обвинения. Кима в Академии уважают, а еще боятся к тому же, у него на руках нет наручников, а значит, следствие не смогло ничего на него найти. Злым и завистливым языкам интересно будет в выдуманных подробностях перемыть косточки Тэхену за его спиной, но прямо с ним ссориться никто не будет.       – Прости! – Шепчет Чонгук так, чтобы услышать мог только Ким, и руку его в своей сжимает извиняюще, вдыхая сейчас спокойный аромат дорогих роз.       – За что? – Тэхен бровь вопросительно приподнимает, уверенно ведя Чона к его кабинету, чтобы ни у кого не возникло желания подойти к нему и что-то сказать. Ким живет среди сплетен, он знает законы этого «желтого» мира.       – Если бы не я, ты бы не был замешан в этом, – Чонгук жует губу, – ты заступился за меня тогда, потому на тебя пало подозрение.       – Не извиняйся, – Тэхен сжимает руку Чона в ответ, заводя парня в нужный кабинет, где тоже воцаряется тишина из-за появления главных героев самых горячих сейчас сплетен. – Я защищал того, кто нравится, потому ни о чем не жалею. Здесь нет твоей вины, БонГи просто очень хочется меня в чем-нибудь обвинить, у них все равно нет доказательств. – Тэхен звучит настолько уверенно, что это даже рождает подозрения, но Чонгук им и глаза открыть не дает, выкорчевывая на корню. Он должен доверять Тэхену, если тот сказал, что ничего не сделал, значит, так оно и есть.       Сону сидит на задней парте, как и обычно, рядом с ним свободно, он всегда сидит вместе с Гуком. И парень даже не удивляется, когда пара подходит к нему, все уже знали, что этих двоих допрашивал детектив, удивляться было нечему. Но Сону все-таки удивился, когда Тэхен полыхнул на него пугающими фиолетовыми глазами и не съязвил, как обычно, а просто сказал:       – Присмотри за ним, – Ким сажает Чонгука за парту, сжимая плечо парня на прощание – в этот раз без поцелуев, время неподходящее, да и сдерживать себя Тэхену сейчас слишком сложно. Сону немного заторможено глазами хлопает, но кивает, Чонгук его друг, тут просто без вариантов, он никому его в обиду не даст! – Встретимся после пар! – Улыбается Гуку Тэхен на прощание, разрывает их сцепленные друг с другом руки, гладит Чона по молочной щеке и просто уходит все такой же прекрасный и величественный, у ног которого лежала вся Академия.       – Чонгук, что произошло? – Сону брови хмурит, шепотом задавая вопрос, чтобы никто больше их услышать не смог, а то любопытных ушей здесь и так было слишком много.       – Не знаю, – Чон мотает головой, глядя в спину Тэхену, – но мне кажется, будто происходит что-то плохое совсем рядом, а мы этого не замечаем.       *****       Лучшие друзья – это, когда в огонь и в воду, когда и в ад спуститься вместе равно почти что шалости, потому что вместе, потому что не страшно, друг всегда поможет, всегда вытащит. А уж если попадетесь вдвоем, то, в принципе, и не страшно, вы же вдвоем, рядом с другом не бывает страшно. Вы вместе делите грустные и счастливые моменты, похожи порой на парочку, всегда знаете, что у другого на уме, готовы поддержать в трудную минуту, просто находясь рядом, и это самое ценное на самом деле в дружбе. Просто то, что рядом с тобой есть человек, который тебя по-особенному крепко и цепко любит, понимая все без слов. И это другой вид любви, не как у возлюбленных, это особые чувства, в них можно любить и нужно, отдавая всего себя, но в них нет моногамных обязательств, взрыва сердечной розовой радуги перед глазами и желе вместо мозгов. Дружба – это особенная любовь, по своему красивая, крепкая и закаленная бесчисленным количеством неловких моментов, шуток, слез, тупыми сообщениями с оскорбительной тематикой и прочим, что в отношениях пары встречается крайне редко.       Чимин считает себя по праву лучшим и единственным другом Тэхена. Не то чтобы он лучший, хотя Пак определенно хорош собой, умен и красив, но вот друг он порой дерьмовый. Особенно, когда напивается и льет слезы у Тэхена на плече, когда лезет к другим или говорит какие-нибудь пошлости в огромной толпе, или вот когда списывает у Кима, сам никогда и ничего не учит при том, или когда поцарапал тачку Тэхена, но так и не признался в этом, или когда «сожрал» весь интернет на просмотре порно. Да много всякого было, но Чимин все равно есть и будет лучшим другом Кима, никогда его не предаст, защитит и всегда будет на его стороне.       В кабинете звучит монотонный голос профессора, вогнавший большую часть студентов в долгий и приятный сон на ближайшие пятьдесят минут последней половины пары, другую заставивший залипать в телефонах, третью переговариваться о чем-то и лишь малую часть серьезно слушать рассказ профессора, что-то записывая в планшетах. Идеальное время, чтобы посидеть рядом с Мин Юнги, открыто строя ему глазки и болтая на самые разные темы, но Чимин предпочел общество своего лучшего друга, потому что они именно что друзья, соулы, бэст фрэнд форева и прочее-прочее, что Пака не особо волнует, но волнует Тэхен и ситуация, в которую тот попал, волнуют его фиолетовые глаза, его голод, который умудряется кусать даже Чимина, скалясь из огромных глаз напротив.       – Что-то тебе детектив не договорил, – Пак вертит в руках ручку, сохраняя вид прилежного студента, а вот Тэхен, вальяжно откинувшийся на спинку стула, таковым даже не пытался казаться. У него в голове слишком много мыслей, чтобы заботиться о чем-то еще. – Не стал бы Белый Тигр ехать только из-за одного убийства в Корею. Что-то произошло еще, о чем нам не говорят.       Тэхен только кивает, он и сам уже думал об этом. Сам уже понял, что вызвать героя класса Бог нельзя из-за одного, пусть и убийства, в другую страну. Скорее всего, Белого Тигра попросят разобраться с этим делом «включительно», либо смерть Джеюна не простое убийство, либо это что-то серьезное, очень серьезное, раз в Корею вызвали героя класса Бог!       – И тебе не кажется странным то, как все факты смерти этого Джеюна идеально указывают на тебя? – Чимин кусает себя за губу, хмуря брови. – Кто-то пытается тебя подставить.       – Я уже и сам это понял, – Тэхен тяжело выдыхает, – я ощущаю, как в Академии притаилось что-то темное и злое, – фиолетовые глаза недобро полыхнули яркой молнией. – Здесь что-то происходит, в чем я не могу разобраться.       Чимин кивает, чутье Кима обычно еще никогда не подводило. Его сила настолько велика, что сразу может ощутить угрозу, даже когда она идеально спрятана, ее может никто не видеть и не ощущать, и Тэхен ее тоже не видит, но он всегда знает, что она есть. По сути дела сила Кима так велика, что может в порошок стереть любую угрозу, которая лишь думает случиться, но пользоваться таким могуществом, конечно же, небезопасно. Тэхен и так близок к срыву, ухвати он чуть больше своей силы, и настоящий Элибр вылезет на поверхность.       – Кто-то копает тебе могилу, – Чимин закусывает губу, нервно крутя ручку в пальцах, – это ведь очень странно – убийство один в один похоже на твою угрозу, и ты сказал, что следствие не нашло внешних факторов насилия. – Тэхен кивает Паку, давая сигнал, чтобы он продолжил. – Кто-то не просто убил Джеюна, пользуясь твоей угрозой, как рычагом, кто-то попытался скопировать твой почерк, добился, чтобы именно в этот отрезок времени у тебя не было алиби. А главное, что убийца еще на свободе, он не оставил после себя следов.       – Может, что-то следствие и найдет, даже не удивлюсь, если мои пальчики или что-то связанное со мной, – отчасти грустно усмехается Тэхен. – У меня много врагов, а уж если кто-то и решил меня подставить, то о дополнительных уликах наверняка не забыл позаботиться.       – Такое ощущение, что тебя все это совсем не волнует, – качает головой Чимин, смотря на друга, у которого в глазах пляшет фиолетовая бездна и что там, за ней, происходит не понять, не прочитать и не узнать! – Тэхен, ты понимаешь, что, если кто-то, и правда, подставляет тебя, то ты и есть конечная цель этого человека?! – Пак говорит довольно тихо, чтобы профессор их не засек, но в какой-то момент голос повышает, замечая, как на них начали с любопытством оборачиваться с соседних парт. – И мы даже не знаем, кто это! – Чимин снова говорит тихо. – Вдруг он в конце попытается что-то тебе сделать? Доступ в кампус имеет лишь кто-то из студентов, понимаешь, это кто-то из Академии убил Джеюна, подставляя тебя?!       – Я все это знаю, – Тэхен потирает виски, – но я не стану вмешиваться, mon amie, пусть во всем разбирается следствие. И я прошу вас всех не вмешиваться, – фиолетовые глаза внимательно в карие Пака смотрят, донося до него суть того, что он говорит. – Я не хочу, чтобы кто-то из-за меня пострадал, не играйте в детективов. – Чимин недовольно хмурится, но понять Тэхена мог. Вокруг Кима всегда что-то происходит, порой это что-то ломает другим людям жизнь, показывает им монстров, самых настоящих, что окружают Тэхена и живут в нем самом. Но больше всего подобное ломает жизнь самому Киму, оставляя его из раза в раз абсолютно одиноким, брошенным, с кровоточащей душой и сердцем. Конечно, он не хочет в этот раз никого терять, ведь он только встретил Чонгука, но поможет ли Тэхену бездействие? Чимин не знает, но не станет усложнять жизнь другу, хотя сам просканирует всю Академию, чтобы понять, кто и зачем пытается подставить Кима.       – БонГи хочет тебя посадить, если найдет что-то, указывающее на тебя, то, несомненно, этим воспользуется, – весомо замечает Чимин, который просто не мог сидеть на месте и смотреть, как на его друга клевещут. Сплетни – это одно, а обвинение в убийстве – совсем другое. – Думаешь, Белый Тигр сможет тебя спасти?       – Я не рассчитываю на Тао, я просто невиновен – вот на что я рассчитываю. – Тэхен спокойно поправляет свои отросшие волосы, чтобы не лезли так рьяно в глаза. – Чимин, пойми, пожалуйста, меня не надо спасать, не ворошите это дело, я чувствую, что здесь пахнет чем-то дурным. – Фиолетовая бездна ярко вспыхивает, прорезая молниями всю поверхность глаза и кажется, даже вылетает за его пределы, всполохом венозной сетки оседая вниз по щеке у виска, но тут же исчезая, словно ничего и не было. Но Пак все видел, Чимин, вообще, может только казаться ветреным, а Тэхена он знает уже больше десяти лет и больше десяти лет знает о его силе, голоде и тьме, которая обитает глубоко внутри у Кима в душе. Элибр хочет вмешаться – вот что читается в этом секундном послании, сила Тэхена желает вмешаться в то опасное, что ощущает вокруг, но именно из-за того, что вмешаться хочет сила, Ким так рьяно и желает остаться в стороне. И Пак даже друга понимает, ведь тот всегда страдает, когда позволяет себе хоть на мгновение прислушаться к своей тьме и силе, но все-таки ситуация сейчас складывается не та, чтобы просто от нее отмахнуться.       – Это пахнет тем, что тебя посадят. – Качает головой Чимин, смотря другу в глаза. – Ладно, я ничего делать не буду, – выдыхает Пак, откладывая ручку на стол – профессор все равно не следит за тем, чтобы студенты вели себя на паре подобающе, – только если ситуация не начнет выходить из-под контроля. – Сразу оговаривается Чимин. Не станет он сидеть и смотреть, как мир снова отворачивается от Тэхена, отбрасывая его на свалку, как ненужную вещь!       Ким на друга смотрит долго, на самом деле хрен поймешь, куда он смотрит, у него весь глаз фиолетовый без зрачка, но Чимин ощущает, что Элибр глядит на него, высчитывая: поспорить или нет. Пак не дает возможности об этом размыслить другу, хоть весь день будут спорить, а Чимин своего мнения не изменит. Они лучшие друзья, соулмейты – и на этом праве Пак будет лезть во все дела друга, не давая его никому в обиду!       – Что у вас с Чонгуком? – Чимин мгновенно меняет тему разговора. Тэхен пришел на пару мрачный и поникший, явно не из-за допроса и подозрений в свой адрес. Пак не был точно уверен, но он слышал, что Чон был на допросе с Тэхеном, а Ким вернулся с фиолетовыми глазами, и это не пахло ничем хорошим. Хоть Чонгук и показался Чимину крепким малым с отличной выносливостью и очень настоящими чувствами к Тэхену, а все же существовал процентный риск, что увидев голод, даже часть голода Кима, он мог просто такого не выдержать. Уже двое не выдержали, Чимин и сам с трудом перенес тогда такого Тэхена, но Паку его сила помогает с устойчивостью к такому, а осадок все равно каждый раз остается. Для других выдержать такой голод, такую бесконечно огромную силу было сродни невозможному!       – Я пытался накормиться от него, – отвечает Ким под удивленный взгляд Чимина. Конечно, Пак думал, что не стоит ожидать радужной истории, но и не думал, что все будет настолько… плохо. Тэхен кладет руку на стол, беззвучно выстукивая пальцами одному ему известный ритм. – Моя сила его боится, – Ким поднимает свободную руку, без проблем создавая маленький торнадо на ладони. – Он похож на лекарство. – Тэхен грустно улыбается, опуская торнадо на их стол, чтобы недовольно переворачивало листы тетрадей, плясало подобно юле, привлекая внимание к себе и других студентов, но из разрешенного круга, дарованного создателем, все равно выйти не смогло бы. – Я хочу поглотить его, – Тэхен голову поворачивает к Чимину, сияя фиолетовыми глазами печально, – моя сила хочет поглотить его, – торнадо резко тухнет, растворяясь в воздухе без единого следа. – Мне нужно оттолкнуть его, а я лишь притягиваю. Я не должен был давать нам шанс, он теперь в опасности, я постоянно хочу его, и если бы я хотел только секса… – Тэхен качает головой, прикрывая устало глаза.       Чимину безумно больно за своего друга. Он был буквально проклят этой силой, да, непомерно могущественен, но так безумно одинок! Стоило ему только влюбиться, как его сила поднимала свою мерзкую морду и портила все, пугала и отталкивала от него людей, пыталась именно что поглотить, всегда оставляя Тэхена в звенящем одиночестве. Чимин думал, что хоть в этот раз все будет по-другому, хоть в этот раз Ким сможет остаться с Чонгуком счастливым, сможет его тихо и красиво любить, ведь после последних серьезных отношений, после последней до сих пор кровоточащей раны, Тэхен стал взрослее и сильнее. Но, видимо, Пак забыл, что чем сильнее Ким становится, тем больше требует его голод.       – Так что с Чонгуком? – Чимин не смеет винить паренька, потому что выдержать Тэхена, укрытого тьмой, голодом и желанием уничтожать в этом мире все, что попадается на пути невозможно. Пак лишь надеялся, что Чонгук увидит такого Кима не вот так быстро, что успеет хоть немного к нему привыкнуть, что не сбежит, но сбегали все. – Ты что-то сделал ему?       Тэхен сглатывает вязкую слюну только при упоминании обладателя прекрасной вишни. И плевать, что этот аромат ему сам Ким и подарил, от этого жажда никуда не девалась, а голод скребся внутри когтистой лапой, раздирая внутренности в сплошное кровоточащее мясо!       – Не успел ничего сделать, успел остановиться, но думаю, что все-таки напугал его, – Тэхен кусает себя за губу, решая после пары отправиться в столовую и набить желудок так, чтобы ни о какой еде даже задумываться не хотелось!       – И он сбежал от тебя с криками? – Чимин вопросительно поднимает бровь, разглядывая фиолетовые глаза напротив, словно в первый раз. Да каждый как чертов первый, включая, что цвет становится все насыщеннее и насыщеннее с каждым новым разом.       – Не сбежал, – отчего-то хмурится Тэхен, – за руку взял и остался.       Чимин остается сидеть с огромными, ошарашено распахнутыми глазами. Он же был просто железно уверен, что Чонгук сбежит! Ведь все бежали! И пусть Тэхен все еще был в себе, держал себя в руках, а даже такой поверхностный голод пугал людей до сердечного приступа. На памяти Чимина был лишь один человек, который смог так же пережить подобный приступ Тэхена, но сломался, когда от голода сломался сам Ким. Можно сказать, что Чонгук выдержал первый удар, но выстоит ли, когда случится самое страшное? Чимин не знает, но в его глазах Чон уже получил дополнительные баллы за храбрость, за то, что не бросил Тэхена, за то, что «за руку взял и остался».       – Тогда почему ты такой подавленный? – Пак на друга вопросительно смотрит. – Чонгук оказался очень сильным человеком, ты не успел ему ничего сделать, так что тебя тревожит?       – Я сам, – отвечает Тэхен, усмехаясь, – да, это глупо, но ты ведь знаешь, какой может стать моя сила, когда чего-то хочет. – Да, Чимин очень хорошо все это знал. – Я боюсь, что что-то могу сделать Чонгуку, боюсь, что не сдержусь, не смогу себя побороть. Не хочу делать ему больно, – тише добавляет Ким, и в фиолетовых глазах резко проскальзывает голубой оттенок его обычных глаз.       – И что? Расстанешься с ним? – Чимин ведет себя отчасти бесцеремонно, но он не позволит другу отступить прямо сейчас. Порой Паку кажется даже, что сила Тэхена пугает не его возможно вторую половинку, а самого Кима, показывая ему, что будет, если он подпустит к себе хоть кого-нибудь слишком близко. – Нет, дружище, этот Бэмби будет с тобой. – Чимин смотрит в один голубой глаз в другой фиолетовый, удивляясь, как Тэхен так легко меняет их цвет. – Он не испугался тебя, не сбежал, принял твой дерьмовый характер и, как по мне, готов тебе подарить свое сердце. Вы идеально друг другу подходите, оба влюбились с первого взгляда, прилипли друг к другу как попугаи-неразлучники. – Тэхен молча друга слушает, не хмурится, не злится, просто слушает и все. – Не позволяй себе лишиться счастья, mon amour, ты боишься и это нормально, но, во-первых, я не дам тебе наделать глупостей, как и ты мне, а во-вторых, Чонгук сильный и многое сможет перенести. Он твое лекарство? Так держи его и не отпускай, я ведь больше остальных знаю, что он тебе очень нравится.       Тэхен протяжно выдыхает, окончательно меняя цвет обоих глаз на привычный голубой, на друга смотрит и отвечает:       – Я и не собирался расставаться с Чонгуком. – Чимин дует губы. Так это что, он тут целую тираду просто так выдал?! – Я просто не хочу его отпускать, но не могу его удерживать. – Вздыхает Тэхен, облизывая губы с уже почти потухшим ароматом прекрасной вишни. – Хочу посадить его на цепь и всегда держать при себе.       – О-о-о! – Чимин чуть ли не присвистывает, благо в этот момент раздается звонок, позволяя Паку скрыть целый рой неприличных выражений в шуме студентов, спешащих прочь из Академии домой или в общежитие. – Ты больной! – По-доброму усмехается Чимин, запихивая кое-как все свои вещи в рюкзак. – Я думал, ты расклеишься и дашь деру от Чонгука, а ты просто… лечись! Наркозависимость тоже лечат, а вот чонгукозависимость уже вряд ли! – Ржет Пак, летя к Юнги, который спокойно ждал его у своей парты, не спеша уходить один.       Тэхен только закатывает глаза на своего друга, стараясь отбросить тяжелые мысли и подумать о них потом, а сейчас дать себе отдохнуть, изгнать из головы голод путем утоления другого голода, изгнать из своей головы навязчивые мысли и много чего, покрываясь коркой холодного льда. Нужно оставаться предельно спокойным – это единственное и самое верное решение сейчас, когда Ким снова дал голоду эту чертову долю процента власти, но снова дал ему лазейку наверх. Наверх и теперь к Чонгуку, которого сила Тэхена признала прямой угрозой для себя, решив избавиться от него до того, как Чон сможет проникнуть в душу Кима, изгоняя тьму и оставляя себя.       Чимин бомбочкой налетает на Юнги, чуть ли ему на руки не прыгает, хотя прыгает, обвивая его ногами за талию, повисая на Мине, который только обреченно на это простонал, поднимая глаза к потолку, словно спрашивая: «За что?». Потолок не ответил.       – Мини, я тебе не дерево, чтобы по мне ползала панда, слезай! – Бурчит Юнги, пытаясь спихнуть Чимина с себя, но тот словно приклеился, тихо хихикая Мину в шею.       – Я панда? Это так мило! – Пак только сильнее вцепляется в своего бога. Юнги обреченно смотрит на подошедшего Тэхена, но помощи не просит, потому что эту головную боль по итогу сам и выбрал.       Мин руки кладет на талию Чимина:       – Да! Толстая и наглая панда, которая сломает дерево, то есть мне позвоночник, слезай давай! – И спихивает с себя театрально надутого Пака, который тут же подбородок гордо задирает, удобнее перехватывая свой рюкзак, и на Тэхена смотрит щенячьими глазами, пытаясь показать, что злой и злой Мин Юнги обидел невинного птенчика Пак Чимина. Ким на это все смотрит бесстрастно, к закидонам и выкидонам друга он давно уже привык!       – Я не толстый, это у меня кость такая. – Гордо отвечает Чимин, очень старательно делая вид, что обиделся на своего парня. И это сработало бы, если бы Юнги не был бы типичным мужиком, который абсолютно не замечает, а главное, не хочет замечать подобное.       – Заканчивайте брачные игры, – вздыхает Тэхен, – я есть хочу. – И еще умалчивает, что они должны встретиться с Чонгуком. У Кима ломка начинается без аромата вишни, и голод огня добавляет к нетерпению.       Чимин за другом следом срывается, с победной улыбочкой замечая, что Юнги идет следом! Может, Пак и жирная панда, а самая красивая, перед ним даже такой ленивец не сможет устоять! Хотя Юнги придется перевоспитывать, а то что-то он совсем не романтик!       – А у панд тоже есть брачные игры? – Чимин снова к Мину льнет, хлопая очаровательными глазками. – Давай купим костюмы панд? – Рядом проходящая девушка аж краской заливается от услышанного, понимая, что Чимин предлагает не маскарад устроить! – Или я слишком жирный для такого бревна?! – Пак играет грязно, заставляя идущего впереди Тэхена на это лишь усмехнуться, слушая перебранку голубков.       – Я всю жизнь хотел родиться камнем, – спокойно отвечает Юнги, не веря, что решил встречаться с этим неусидчивым и неугомонным парнем! И вот именно этим спокойствием ко всему Юнги Чимина и бесит, Пак и так и этак, а Мин ничего не слышит, ничего не видит, и пусть они только начали встречаться! – Но называть меня бревном оскорбительно, Мини, мы еще даже не спали! – Чимин довольно скалится, замечая первый опасный огонек в черных глазах Юнги. – Есть вероятность, что потом ни язвить своим ротиком не сможешь, ни на попе сидеть, как панда! – Мин лижет довольно губы, замечая, как вздрогнул Пак, и не от страха, от предвкушения.       – Это вызов? – Чимин озорно блестит глазками, ответно облизывая пухлые, запретно пухлые губы. – Потому что я готов его принять! – Юнги усмехается, начесывая белые пряди волос на лоб, чтобы поправить прическу. – Я, знаешь ли, может и пухленький, а очень гибкий, – выдыхает Чимин Мину на ухо, криво улыбаясь, – и мой ротик желает узнать, насколько хорош твой рекордсмен на нижней палубе!       Но все разговоры разом стихают, когда они выходят из Академии наружу. С правой стороны Тэхена ждет на крыльце Чонгук вместе с Хосоком и Джином, рядом с ними Сону и Сонхун резко перестали за руки держаться, когда увидели Кима, но Элибр смотрит вовсе не на всех них, а вперед.       У самого крыльца Академии припаркован черный огромный Джип. Его двери сразу распахиваются, стоит Тэхену выйти на улицу, охранник огромный как шкаф в черном строгом костюме немедленно открывает кому-то дверцу автомобиля, выпуская хозяина наружу.       Что происходит, понимает лишь сам Ким, Сонхун и Чимин, Чонгук же хмурится, не зная, что случилось, почему Тэхен остановился, почему не смотрит на него и… из Джипа выходит мужчина. Не просто мужчина, а лучший герой класса Дракон во всем Коре! Ледяной Рыцарь! Высокий, красивый, уже хоть и в годах, но форму держит и злодеев в страхе, уж Чонгук-то, который знает почти всех в Лиге героев, знает и это! Волосы черные уложены красиво и строго, глаза карие внимательные и мрачные, медовая кожа смотрится дорого, как и черный деловой костюм, а его лицо неожиданно кажется безумно знакомым!       – Господин Ким! – Чимин мгновенно низко кланяется мужчине, и Сонхун рядом с Чоном приветственно голову склоняет, давая Гуку понять, кто перед ним. Это отец Тэхена! Ледяной Рыцарь – отец Тэхена и Сонхуна! Но пришел именно к старшему сыну, без капли счастья, доброты или любви глядя на него, который даже голову перед родителем не склонил!       – За мной! – командует мужчина, резко разворачиваясь обратно к машине.       Тэхен стоит хмурый, мрачный и абсолютно злой, он колеблется какое-то время: идти или нет, но направляется по итогу за отцом, так ни на кого и не обернувшись.       *****       Разлука бывает разной: долгой и неоправданной, короткой, но при этом душераздирающей или абсолютно и полностью глупой, когда ждешь кого-то, не успев к нему даже привязаться. В книгах говорят, что для привязанности, выработки не то, чтобы привычки, но желания видеть человека в своей жизни на постоянной основе нужен двадцать один день. Не прошло еще и десяти, как они стали парой – Чонгук считал, а его проклятая скука/разлука без Тэхена за эти четыре дня уже пробила потолок его комнаты, завывая с Луной на пару.       Сонхун сказал, что ничего страшного нет в том, что отец забрал Элибра, наверное, они просто решают проблему с тем, что на Тэхена кинули тень подозреваемого в убийстве и не более. Но Сонхун звучал не очень-то убедительно, да и сам всю неделю выглядел подавленным и мрачным, что только больше убеждало Чонгука в том, что отец забрал Элибра явно не на пикник. И Чимин ходил, как в воду опущенный, постоянно залипал в телефоне, долго-долго смотрел на экран, но потом со вздохом убирал мобильный в карман, качая головой на вопросительный взгляд Чонгука. Чон уже думал и сам написать Тэхену, но если тот не пишет лучшему другу, какова вероятность, что ответит Гуку? Парень только по ночам ворочался в постели с телефоном в обнимку, набирал сообщения и тут же их стирал, так и не отправив.       «Как ты, Тэхен?»       «Что случилось?»       «Ты же в порядке?»       «Твои друзья волнуются о тебе, и я тоже».       «Скучаю по тебе».       «Пожалуйста, возвращайся поскорее, надеюсь, что у тебя все хорошо!»       Но ни одно сообщение так по итогу отправлено не было, черновик забит до отказа, а Чонгук трусит написать Тэхену, боясь получить в ответ тишину или более страшное – сообщение о том, что родители отправляют Элибра во Францию или куда-нибудь еще за границу! Они почти не знакомы, Чонгук не должен так быть зависим от Тэхена, но побороть сам себя не может, без этого искусителя мир словно потерял свои краски.       На следующий день после отъезда Кима он так сильно тосковал, что даже нагнал тучи над Сеулом, вызывая неосознанно мощную грозу с яркими темно-розовыми, почти лиловыми молниями. В тот день весь Интернет был забит фотками неожиданного явления, а Хосок с соседней койки лишь качал головой на провинившееся лицо Чонгука.       Чон сдал доклад декану вчера, написал за один вечер на ноутбуке, который ему одолжил Хосок, сегодня утром ему на почту пришла оценка в девяносто восемь баллов! И это самый лучший результат у первого курса, Сону его поздравлял, а Чонгук радоваться не может, он не знает, что с Тэхеном, как он и где, ничего о нем не знает, скучает, сходя с ума в спортивном зале, куда неожиданно начал ходить. Сбил костяшки об грушу, пока тренер не заставил его надеть перчатки. Чонгук и сам не понимает, но он сейчас как оголенный провод – тронь и все к черту сгорит, как и его нервы, которые поедали ему мозги все эти проклятые четыре дня!       – Ты ему не писал? – спрашивает Сону, сидящий рядом за партой, быстро доделывающий небольшой тест, который им раздали еще на прошлой паре, но про который друг успешно забыл.       Чонгук стучит концом ручки по раскрытой книге, вокруг ребята на него изредка поглядывают, не так, как пару дней назад, но все равно с интересом – он ведь знал Джеюна, и он парень Тэхена, которого подозревают в убийстве. Чон должен сказать Сону и Джину с Хосоком большое спасибо, они постоянно были с ним в этот нелегкий период. Сону так вообще пару раз чуть ли не в драку пытался влезть, когда кто-нибудь говорил Чонгуку что-то слишком «слишком». Джин с Хосоком обычно его провожали, когда могли до Академии и встречали на обратном пути, а Сону был постоянно рядом, наверное, потому у него уже у самого начали сдавать нервы. Сонхуна вот никто не трогал, не задирал. Во-первых, он очень талантливый и есть высокая вероятность, что вся Академия будет носить его костюмы, а во-вторых, он брат Тэхена. Если Элибр «убил человека» за своего парня, то, что он бы сделал за брата?! Проверять никто желанием не горел.       – Нет, – Чонгук жует губу, смотря на дверь из которой вот-вот должен был появиться профессор, но, честно, ждал Чон вовсе не его появления. Он ждал одного знакомого француза, одного очень любимого и знакомого француза! – Не могу решиться, не знаю, что написать.       – Все, что хочешь! – Фыркает Сону, довольно разминая затекшую шею. Все, тест сделан и пусть абы как! – Ты же его парень, ты можешь ему написать. – Чонгук на это только вздыхает, да смелости ему не хватает вот и все! – Сонхун вчера ему написал, сначала позвонил в родительский дом, но трубку не берет ни Тэхен, ни его родители. – Теперь Чонгука это будет нервировать еще больше! А вдруг что-то случилось, их похитили, монстр украл?! Ведь тогда злодей искал Элибра, что если?! – Чонгук, прекращай! – Вздыхает Сону. – Даже Сонхун спокойнее тебя. Это, конечно, все странно, но Тэхен на СМС ответил неожиданно, – Чон моргает, переводя взгляд на Сону, который желтым текстовыделителем что-то быстро помечал в конспекте. – Написал, что с ним все в порядке, и он скоро вернется. – Скоро. – Его всего-то нет четыре дня, включая, что его подозревают в убийстве это время нужно ему и семье, чтобы принять решение о дальнейших действиях, поговорить с адвокатом. Они – известные герои, им нужно время, чтобы быть готовыми к шумихе или к обвинениям.       Да Чонгук уже и сам об этом думал, думал, что родители разозлились на Тэхена, может специально забрали его из Академии, пока весь шум не уляжется, консультируются с адвокатами по поводу этого дела. Но даже если все и так, одного это никак не отменяло – Тэхен пошел за отцом злой и мрачный, а Чонгук хорошо помнит, что Элибр упоминал, что с семьей они не ладят. Вот и выходило, что просто успокоиться Чон никак не мог, пока своими глазами не увидит, что с Тэхеном все хорошо.       – Кстати, Сонхун просил передать, что будет ждать тебя сегодня в своей студии, – Сону продолжает самозабвенно выделять важные выдержки из конспекта, не замечая на себе удивленный взгляд Чона.       – Зачем? – Чонгук явно так тормозит, непонимающе смотря на профиль друга, который яростно трудился над своими конспектами.       – Ну, как, – Сону голову поднимает, смотря на Чона несколько секунд, и снова принимаясь за свою работу, – ты же согласился немного подработать у него моделью. Скоро зимний показ, потому Сонхун трудится больше обычного. Это, вообще, такая головная боль! – Вздыхает парень. А Чонгук вот не помнит, чтобы соглашался быть моделью! Он же страшненький, камер боится и, вообще, боится слишком много для того, кто желает стать героем. И даже сейчас готов трусливо отказаться, но задумчиво губу кусает, снова смотря на дверь в кабинет.       Все-таки Чону нужен заработок, у него все еще не хватает средств на покупки каких-нибудь нужных мелочей, и даже не мелочей – как ноутбук. Постоянно таскать комп Хосока тоже как-то не хорошо, надо зарабатывать самому. И сейчас эта работа стала бы отличным способом отвлечься от всего.        – Я передам Сонхуну, что ты придешь! – Сияет Сону, без проблем прочитавший ответ на лице Чонгука. – Кстати, можем поехать вдвоем, – предлагает парень, – покажу тебе дорогу, мне тоже нужно на примерку.       – Было бы замечательно! – Сияет Чон, который точно потеряется в Сеуле без проводника. Но все еще отчасти трусит перед неизвестной ему работой, не понимая, что его ждет.       Дверь в кабинет, наконец, отворяется, но Чонгук уже по потухшему аромату роз понимает, что пришел не Тэхен – такого чуда можно было не ожидать. В аудиторию входит профессор Намджун, тут же махая рукой, чтобы студенты не поднимались. Чон, честно, очень даже понимает, почему профессор так привлек внимание Джина – высокий, красивый, умный, всегда одет с иголочки, очки его совсем не портят, с ними он выглядит еще умнее и очень-очень сексуально! У Чонгука есть парень, но это не значит, что он не может оценить Намджуна, который сводный брат Юнги! Честно, с Мином у них не было никакого сходства внешне, зато по характеру ледяному они были стопроцентными братьями!       – Староста, принесите мне, пожалуйста, все тесты группы, а затем мы начнем, – вещает профессор приятным, низким голосом с едва различимым английским акцентом. Чонгук уже давно услышал этот акцент, кажется, Намджун просто богически владеет иностранным или жил за границей, как один знакомый француз. Кажется, у Чона кинк на иностранную речь, или он так приглядывается к Намджуну, потому что тот нравится Джину? Все-таки Джин был для Чонгука поддержкой и опорой прямо как… мама. Хосок был папой – постоянно давал сомнительные советы, много смеялся и периодически подтрунивал над Чоном, а вот Джин заботился и защищал, как настоящая мама. Чонгук должен быть благодарен и попробовать свести Джина с тем, по кому он сохнет. Но вот явно не сейчас, когда Чону и в своей жизни еще предстояло разобраться.       – Темой сегодняшней лекции будут монстры. – Начинает пару Намджун, как только староста приносит ему все тесты на стол. – Сначала разберем понятие монстр. Монстр – это человек, некогда обладающий определенной силой, поддавшийся на провокацию своей магии, позволивший ей править им самим, ведомый возможностью получить безграничную власть. – Чонгук напрягается, он видел лишь одного монстра, и тот желал получить могущество путем убийства Тэхена! – Монстр живет в каждом из нас, монстр – это наша магия. – Студенты замирают, не ожидая таких слов от профессора. А Намджун только горько усмехается, включая проектор. – Дело в том, что с момента, как родился первый ребенок со сверхъестественными силами, эти самые силы так никто и не смог изучить. Мы до сих пор не знаем, откуда они у нас, почему они в нас, как мы ими пользуемся – все это для нас загадка. – Намджун переключает слайд, на котором тут же появляется картинка монстра, длинного и худощавого, покрытого отчего-то древесной корой, ползущего куда-то по городу, создавая хаос и разрушения. – Это последствие нашей магии. Это она сама, выбравшаяся на поверхность. Мы все боремся с определенными искушениями, когда пользуемся силой, всегда есть желание взять ее побольше, – студенты согласно закивали, и даже сам Чонгук, который не раз слышал в голове голос, предлагающий безграничное могущество. – Но если мы отпустим свою силу, перестанем ее контролировать и порой даже подавлять, то она вылезет наружу вот в таком обличие. – Намджун переключает еще несколько слайдов, где мелькают разные монстры от больших до маленьких, разных форм и цветов, но все одинаково жуткие и мерзкие. – У каждого своя форма, но эта форма полностью отражает нашу внутреннюю силу. Потому у последователей Тьмы и Света разные уровни допустимого использования магии, даже у разных классов этот уровень тоже разный. – Чонгук даже ничего не записывает, увлеченно слушая рассказ. – Конечно, вы можете вырасти в классе: А станет Чертом или Черт – Драконом, но это все еще процесс контролируемый, в отличие от того, что представляет собой человек, позволивший силе выбраться наружу.       – Профессор, – один из студентов в первом ряду поднимает руку, – это правда, что человек, ставший монстром, увеличивает класс силы? – Группа замерла, ожидая ответа.       – Да, – спокойно отвечает Намджун, – он берет силу ненормальными порциями, потому и становится монстром и класс его растет. Рассмотрим пример, – Чонгук поддается вперед, не желая ничего упускать. Профессор листает очередной слайд, на котором появляются сразу две фотографии. На одной жизнерадостный паренек, улыбается всем, на века запечатленный на картинке, а на второй непонятное соединение змеи с крокодилом и каким-то еще земноводным. Монстр, на втором фото монстр, пламенем изо рта уничтожающий жилой квартал. – Это Суджон, некогда ученик медицинского университета, – Намджун приближает фотографию парня, – класс силы В, умел разговаривать со змеями. – Умел – Чонгук слишком хорошо понимает, как закончилась жизнь этого молодого паренька. – Друзья, родители, учителя – все назвали его спокойным и дружелюбным, способностью своей не пользовался, был отличником, подрабатывал промоутером. И в один из таких дней пришел на работу, покрытый чешуей, – Чонгук больно сглатывает, – работодатель попытался отправить его домой передохнуть или вызвать скорую, испугавшись такого состояния парня, но тот его убил, выпотрошил весь офис на этаже, а потом уже превратился в это. – Намджун приближает фото жуткого монстра, в котором не осталось ничего человеческого. – Из класса силы В перескочил в Черта, уничтожил пару кварталов, пока герои его не остановили. Знаете, как можно остановить монстра?       – Убить его. – Ответил тот же паренек, который до того задал вопрос.       – Верно, – несколько печально кивает Намджун. – Запомните – монстра нельзя обернуть обратно в человека, как только он вкусит силы – это навсегда, как наркотик, от которого не излечиться. Но здесь мне стоит оговориться, что убить монстра могут только последователи Тьмы, как люди, которые заранее и осознанно вкушают больше силы, нежели сторонники Света. – Чонгук кивает сам себе – это он уже успел уяснить. – Но остается вопрос: как этот тихий паренек вдруг стал монстром? Есть предположения?       – Внешний фактор – стрессовая ситуация?       – Психологические проблемы?       – Усталость? Он ведь учился хорошо и работал, такое должно было его вымотать.       – Отлично! – Улыбается Намджун довольно. – Вы все в чем-то правы, но на самом деле никто не знает, почему человек вдруг становится монстром. – Чонгук моргает, стараясь переварить услышанное. – Мы знаем, что монстр – это выбравшаяся наружу сила, знаем, что больше склонны к таким превращениям сторонники Тьмы, нежели Света, и знаем, что человек, попавший под силу монстра, сам становится монстром через какое-то время. Сюда не входят раны, ушибы и так далее, именно радиационный контакт силы монстра и человека – подобное обычно никогда не случается, в мире таких случаев было не больше десятка, обычно монстры просто гражданских убивают. Но обратимся снова к нашему примеру, – Намджун листает слайд, где начинается проигрывание видео без звука. Любительская съемка, размытая, но на ней видно, как этот монстр-змея, раскрывая рот до ненормальных размеров, выдыхая струю огня, которой можно было разом уничтожить всю Академию! – Изначальная сила нашего субъекта была в способности разговаривать со змеями, но вот откуда здесь огонь? – Чонгук хмурится, он этот момент тоже не особо понимает. Раз монстр – это сила, задавившая личность и вылезшая на поверхность, а Суджон всего-то общался со змеями, откуда такие катаклизмы? – Ученые, пытающиеся изучить наши способности, опросили всех, кто за последние пару дней виделся с субъектом. В числе прочего самым ярким оказался поход в террариум с девушкой на свидание и поход в ресторан с другом, где они ели жареного угря. – Намджун листает слайд, где тут же появляется морской змей, дающий очень большие подсказки о произошедшем. Суджон общался со змеями, а друг повел его есть одного из них! – Друг субъекта отметил, что тот очень резко отказался от еды и быстро покинул ресторан, на следующий день и случилась катастрофа. Но стоит отметить, что этот парень был на стороне Света. – Намджун кивает сам себе и листает следующий слайд, где уже появляется девушка, миловидная европейка, блондинка, а на соседнем фото существо из ночных кошмаров – огромный паук с несколькими головами, затягивающий паутиной целую улицу! – Вроде бы все с парнем вам и понятно – был фактор воздействия, психика отреагировала, проснулась сила, и он стал монстром. Но вот вам второй пример. Это Жозефина, Франция, геройский университет в Провансе, была Чертом в своей группе, лучшая студентка, на стороне Тьмы, ее кожа издавала пьянящий аромат, который заставлял любого стать ее рабом, за что ее прозвали – Черная Вдова. Не раз спасала город от монстров, куча друзей, поклонников. – Чонгук нервно сжимает пальцы, ожидая продолжение. – Была на пятом курсе, готовилась к выпуску, когда все произошло. – Профессор включает очередной слайд, где замыленными висели на паутинах сотни, десятки сотен пустых тел, где можно было разглядеть лишь, как кожа присохла к костям. Правильно, пауки выпивают лишь внутренности! – с содроганием вспомнил Чонгук. – Она была на задании, очередной монстр вышел на улицы Прованса, устраивая хаос. Жозефина и еще несколько героев смогли уничтожить опасность, хоть девушка и была на стороне Тьмы, другой герой убил монстра. Более того, выжившие после сообщат, что Черная Вдова нанесла не больше двух ударов по злодею, тот был класса А, его победить было достаточно просто. Но когда герои возвращались в штаб, с девушкой начало твориться неладное, она вдруг почернела, завернулась в кокон из паутины и потом уже стала монстром. – Чонгук непонимающе моргает, как и остальные студенты. Вот так просто? Взяла и стала монстром? С пустого места?! – Почему? – Намджун своих студентов очень легко понимает. – Огромная команда специалистов выясняла это, брали ее ДНК на исследование, опрашивали друзей и родителей, но накануне с девушкой все было хорошо, фактически она обратилась в монстра беспричинно. Но причина была, – профессор включает очередное видео, но разрешение у него лучше, четче, любительская съемка, но не размытая, довольно-таки четкая. На видео девушка в очень откровенном костюме, та самая Жозефина, стоит в стороне пока другие герои пытаются обезвредить монстра. А она стоит, у нее предельно сильно сжаты кулаки, вокруг нее полыхает светло-розовый туман, наверное, и есть тот состав, который делал всех ее рабами. Но вместо того, чтобы ударить им монстра, она стоит и словно борется сама с собой, стоит и медленно погружается в пучины мрака. Уж Чонгук такое на раз увидит, потому что видел подобное в Тэхене, видел его, висящего над фиолетовой бездной, за которой он потеряет сам себя. – Эта секунда промедления, – тихий, но звонкий в замершей аудитории голос раздается профессора, – эта секунда борьбы с собой же все и решила. У нее сжаты руки, поза напряженная, но она не атакует, в предыдущем ударе она схватила слишком большой кусок магии, а наша магия – мгновенный наркотик, сила ее искушает, пока она колеблется, и в конце девушка просто сдается ее могуществу, превращаясь в монстра.       – Что с ней стало? – Тихий подавленный голос раздается с первой парты.       – Она стала монстром уровня Дракон, – Намджун включает следующее видео, где Чонгук с замиранием сердца узнает величественную фигуру в дорогих шмотках, расслабленную и спокойную. Тэхен стоит прямо напротив гигантского паука, у него волосы длиннее, чем сейчас, взгляд голубых глаз насквозь пронзает. Он, вообще-то, жалкая муха в квартале, утянутом прочной паутиной. Вот только монстр даже поднять одну из десятка своих лап не успевает в сторону Кима, как замертво падает на выломанный асфальт, заставляя даже камеру, все это снимающую, пойти размытыми пятнами и в конце просто отключиться. – Печальный конец. – Вздыхает Намджун. – Но другого быть не могло, ее было уже не спасти, запомните это навсегда – монстра уже не спасти!       – Профессор, это ведь был Ким Тэхен? – снова вопрос с первой парты, заставивший всех застыть, ожидая ответа.       – Да, – отвечает Намджун, – монстра класса Дракон не может победить даже герой класса Дракон, только если сразу группа героев или кто-то в ранге Бог.       – А что если Бог станет монстром? – Чонгук заметно вздрагивает, слушая, как у него от страха подпрыгнуло в груди сердце. Он уже думал об этом и… лучше бы не думал! – Как его остановить?       – В мире всего четверо героев класса Бог: Тэхен, Тао – он же Белый Тигр, Лилия – герой Мексики и Ласточка из Арабских Эмиратов. – Намджун внимательно осматривает группу. – Все люди класса Бог обязаны учиться на геройском, чтобы уметь управлять своими силами, уметь сдерживать их и не поддаваться соблазнам. Это, конечно, не отменяет того факта, что они в безопасности. Но среди героев класса Бог трое на стороне Света и лишь Ким Тэхен на стороне Тьмы. За всю историю, что у людей появились силы, в мире всегда был баланс – за одно поколение никогда не рождалось больше четырех героев класса Бог. В случае, если произойдет что-то непредвиденное, другие герои смогут справиться даже с такой опасностью.       – Они объединятся, чтобы убить одного? – Чонгук от услышанного вопроса чуть в обморок не упал, больно сжимая под столом пальцы! – Но разве их силы хватит против такого монстра? Вы же говорили, что, черпнув силу, человек становится могущественнее, насколько станет могущественнее Бог, ставший монстром?       – Фактически никто этого не знает, – отвечает Намджун. – Таких прецедентов в мире не было. Люди класса Бог сами по себе по сравнению с нами считаются монстрами, они выкачивают столько силы за раз, сколько не может никто. То есть возможно предположить, что ими не так легко манипулировать, они берут много силы, много магии просто, чтобы кружку к себе подвинуть, их порог сопротивляемости выше. Они уже Боги, могут ли они быть еще сильнее – никто не знает.       – Но вы сказали, что Тэхен первый из Тьмы среди Богов, – кто-то из студентов даже косо начал посматривать на Чонгука, словно провоцируя этим вопросом его. Чону хотелось кого-нибудь ударить! – А сторонники Тьмы предрасположеннее, что если… ну, а вдруг?       Чонгук рычит, сужая глаза, а Сону рядом ему руку на плечо кладет, предлагая успокоиться. Его намеренно сейчас другие провоцируют, намеренно пытаются напомнить о смерти Джеюна и о том, что это Тэхена во всем подозревают! А Чонгук сейчас слишком нетерпеливый, возбужденный, он на нервах и готов взорваться!       – У Ким Тэхена десять из возможных пяти уровней вхождения во Тьму, он единственный герой, который смог спуститься в Ад и вернуться обратно. – Группа замирает во главе с Чонгуком, который вдруг понимает, что Тэхен тогда не шутил про преисподнюю! – Тьма – не повод сразу ставить эмблему опасности, статистика говорит одно, но все ведь может поменяться. Знаете, как говорят про героев класса Бог? Эта сила им дана, чтобы проверить людей: достойны ли они возвыситься, или они все та же жадная, слепая серая масса, которой нужны деньги и власть.       *****       Кажется, секундная стрелка на часах проклята, иначе как объяснить ее неторопливый, неспешный ход, буквально сводящий с ума?! Кажется, она специально так медленно ползет, намеренно издевается, растягивая время похлеще той таксы из мультфильма «История игрушек»! Просто нелепое издевательство тонкой, бездушной стрелки, которая и может, что только тащиться, смеясь с нахмуренного лица Чимина! Если бы Пак мог, точно бы время ускорил сейчас, но его способность, увы, в другом!       Без Тэхена в поместье было слишком тихо и спокойно, Сонхун трудится над новой коллекцией, у Юнги работа, доставать Чонгука – слишком, наверное, потому все-таки за всех отдувался бедный Мин, терпя своего новоиспеченного парня и все его выкидоны! На самом деле Чимин может быть тихим и спокойным, но не сейчас, когда от Тэхена на два триллиарда сообщений, отправленных Паком, пришло только короткое: «Скоро приеду, не беспокойся и веди себя хорошо». Не станет Чимин вести себя хорошо! Он лучше всех, кроме Сонхуна, знает о положении дел в семье Ким, он лучше всех знает, как тяжело его лучшему другу сейчас, а сделать-то ничего не может! Он не может приехать в дом четы Ким без приглашения и забрать оттуда Тэхена! Это бесцеремонно, и Элибру лучше от этого точно не станет.       Чимину хочется позвонить своему другу и висеть на трубке весь день, болтая обо всем в мире, но Тэхену сейчас точно не до болтовни. Его отец приехал дико злым в Академию, конечно, эти слухи про убийство портили их имидж, а то, что это портило душу их ребенку – не важно! Чимин злится на свою беспомощность, злится и потому приезжает к Юнги на работу, чтобы отвлечься. Вечер пятницы, учебная неделя окончена, можно и нужно оторваться на полную катушку, а Мин Юнги сидит в своем кафе за стойкой и делает домашку, пока посетителей нет! Скукотища!       – Тэхен написал? – спрашивает Мин, так и не оторвавшись ни на секунду от ненужной писанины!       – Как подозрительно! – Чимин отлипает от банок с разноцветными конфетами. – Откуда ты это знаешь? Следишь, да?! – Пак подсаживается на свободный стул, сужая глаза, показывая, что видит людей насквозь, все подмечает! Только вот Юнги нет до детективных игр Чимина никакого дела, ему нужно закончить доклад, чтобы потом с чистой совестью проваляться в общаге все выходные, вставая лишь в туалет.       – Ты пришел, светясь, как новогодняя елка и заявил, что Тэхен тебе написал, – спокойно отвечает Юнги, довольно-таки быстро разбираясь с тестом, который им нужно было сдать уже в понедельник, но который Чимин успешно потерял еще… а когда он и сам не знает!       Пак грустно вздыхает, да, Тэхен написал, но самого-то его все еще не было, Чимин переживает за лучшего друга. У него в знакомых вся Академия, но друг-то всего один! Без него было невыносимо грустно, словно руки отрезали, только у Пака руки были при себе. Он уже съездил в танцевальный зал, злонамеренно попользовался своим даром на парочках, когда парни пытались удивить свою вторую половинку, посмеялся, пошопился, вернулся домой, а там пусто! Он к своему парню приехал, а тому домашка важнее самого Чимина! И да, Пак помнит, что Юнги его предупреждал, что будет не обращать на него внимания очень часто, но парень все равно не хотел свыкаться с таким отношением!       – А можно я буду называть тебя котиком? – Чимин со спины обнимает Мина, и на самом деле это неудобно, но Пак продолжает из вредности это делать, всеми силами стараясь помешать Юнги и скоротать время пока у того не закончится смена!       – Называй, – спокойно реагирует Мин, корпя над домашкой, и Чимину стоило с его отметками, пробившими пол до минусового этажа, но в гробу он видел эту учебу! Пака больше волнует то, что Юнги нет до него никакого дела! Хнык-хнык-хнык!       – И не будешь возникать, что это не брутально и не по-мужски? – Чимин даже отлипает от своего парня, тщетно стараясь заглянуть тому в лицо, вывести на эмоции, а не на спокойное:       – Не буду.       Пак весь обмякает на стуле. Он точно сдохнет от скуки, точно умрет без внимания и любви! Но неужели так сложно посмотреть на него, любить его, да просто с ним разговаривать, он что так много просит?! Просто Юнги бесчувственный мудак! Но почему именно он понравился Чимину?! Почему, почему, почему?! Пак психует, но за всем этим не перестает предпринимать попыток Мина разговорить, мешая ему осознанно.       – Ты управляешь животными, но я ни разу не слышал, чтобы ты говорил о том, что у тебя есть домашний питомец.       Юнги обреченно прикрывает глаза, но Чимин этого видеть не может за склоненной над столом фигурой своего парня. Вообще, нельзя сказать, что Мин не знал, на что шел, когда предложил Паку встречаться. Знал, еще как знал! Да вся Академия знает, какой Чимин неусидчивый и энергичный. И на самом деле с Паком было дофига весело, он был личным солнцем, всегда сиял и сверкал, порой нес полную чепуху, но в том было его очарование. Но у Чимина не было тормозов, вообще, совсем, нисколько нет!       – Не могу определиться, кто мне нравится больше, потому и завел себе одного злоебучего хомяка по кличке Пак Чимин, – отвечает Юнги, принимаясь снова за домашку, пока парень переваривал услышанное.       То есть Чимин – хомяк?! То есть Мин назвал его толстым и некрасивым?! Да не, бред! Пак самый красивый мужчина в мире, после Тэхена, конечно же! Такой красоте и утонченности можно только поклоняться, любить и завидовать, все остальное – исключено!       – А я вот хотел бы завести кота, – мечтательно улыбается Чимин, представляя их с Юнги общий дом большой и красивый, кота и: – И еще кучу детишек…       – Чимин, – Мин устало прикрывает глаза, впервые оборачиваясь на Пака, который даже засиял от этого, получая, наконец, внимание! – У нас не может быть детей.       – Так ты, значит, меня и не любишь вовсе, да?! – Пак мгновенно включает королеву драмы! Руки скрещивает на груди, дуется, выпячивая вперед нижнюю губу, и всеми силами делает вид, что вот-вот и расплачется. – Даже детей со мной не хочет, нахал!       Юнги потирает виски, замечая, как Пак вертится на стуле, ожидая, когда Мин протянет к нему ручки, обнимет и извинится, что игнорил парня. Но Юнги делал домашку, и Юнги лень обниматься и даже разговаривать. У него заболел сменщик, и он всю неделю после пар пахал в кафе, ему просто по-человечески хотелось отдохнуть. Но Чимин был капризной принцессой, которой нужно было внимание этого ледяного камня!       – Мини, завязывай, мы оба мужчины, у нас не может быть детей.       – А вдруг мы в омегаверсе? – Чимин резко начинает сиять, словно на переключатель кто-то нажал. Вот весь такой обиженный ребенок, а вот снова задорный Пак Чимин, студент третьего курса! – Попробуй кончить в меня, вдруг получится? – Парень тянет сучью улыбку, прямо намекая, что пока они в кафе одни, могли бы заняться кое-чем поинтереснее домашки!       – Готов стать папой? – Юнги вскидывает вопросительно бровь, намека не понимая от слова совсем. Но сам намекая при том, что Чимин тот еще ребенок, которому рано еще родителем становиться, у самого еще в заднице кипит!       – Ну что ты такой сразу?! – Возмущается Пак, но сам при этом к Юнги ближе подсаживается, обвивая его руками, лбом утыкаясь в худенькое плечо. – Не сейчас, так попозже.       Мин возводит глаза к потолку, снова обращаясь к домашке, он свои планы менять не будет – хочет валяться два дня в общаге, значит, так оно и будет. А Чимин его капризно не отпускает, не понимая, как скучная учеба может быть лучше него?!       – Посетитель пришел! – Пак трясет Юнги. – Здравствуйте! Проходите!       – Не прокатит, Мини, – блондин даже голову от учебника не поднимает, – на двери висит колокольчик, я слышу, когда кто-то заходит.       Чимин капризно хнычет, снова утыкаясь лбом Юнги в плечо. Видимо, весь мир решил, чтобы он от скуки умер! Потому что тухнуть вот так было точно не в стиле зажигалочки Пак Чимина, но делать было нечего: лучший друг в отъезде, Юнги – эгоистичный мудак, Сонхун мутит шашни с Сону, пока Тэхена нет, Чонгук периодически поливает Сеул крокодильим дождем, а Хосок с Джином слишком заняты учебой. Вот и выходило, что Пак полностью один, и от скуки мысли лезли туда, куда им было запрещено.       – Тэхен никого не убивал, он, конечно, может, но не стал бы, – вслух произносит Чимин, отлипая от Мина, который перевел на него удивленный взгляд, в котором ясно читалось, что не ожидал от Пака такой смены разговора. – И как-то слишком ненормально против него улик, его точно хотят подставить!       – Я буду выглядеть подозрительным, но скажу, – вздыхает Юнги, откладывая ручку в сторону, – мне кажется это не все. – Чимин хмурится, глядя на блондина. – Как-то слишком «просто» для того, кто хотел бы подставить Тэхена. В том смысле, что прямых улик против Кима нет, а на подозрениях далеко не уедешь. – Пак согласно кивает, слушая, к чему ведет Юнги. – Убийство в Академии серьезно, плюс сюда вызвали Белого Тигра. Тот, кто пытается подставить Тэхена не стал бы так рисковать, если бы не был уверен, что Элибра возьмут под арест. А значит, что-то будет еще, это еще не конец.       Чимин глазами хлопает, глядя на своего парня так, словно впервые его увидел. До такой теории Пак не додумался, хотя переваривал произошедшее и анализировал уже много раз, пытаясь найти хоть что-то, но всегда натыкаясь на пустоту. Юнги был гением, кажется!       – Тебе бы в детективы, вместо БонГи!       – Я хотел, – жмет плечами Мин, снова берясь за ручку, – но отец настоял на Академии.       – Тэхен просил не вмешиваться в это дело, – вздыхает Чимин, – но как я могу смотреть, как его обвиняют в том, чего он не делал?!       – Ты так в него веришь? – Юнги вопросительно вскидывает бровь, резко оборачиваясь на звук дверных колокольчиков – клиент пришел.       – Я бы доверил ему даже свою жизнь. – Уверенно кивает Чимин. – Он может убить, несомненно, но в этот раз он не убивал. Он только встретил Чонгука, не стал бы так поступать.       – У них все настолько серьезно? – Юнги вытаскивает меню, собираясь идти к клиенту.       – Вопреки расхожему мнению, с Тэхеном не бывает на одну ночь, – улыбается Чимин. – Если ему кто-то нравится, то это всегда серьезно и очень сильно.       *****       Какое там нормальное сердцебиение? Сколько ударов в минуту? Вот скажем, сотня ударов нормально или уже стоит начать паниковать, потому что сердце стремительно пытается выбраться из грудной клетки и унестись в безумное кругосветное путешествие по лесам и полям, горам, морям и после точно, стопроцентно улетит в космос?!       Чонгук и сам понимает, что согласился на эту аферу сам, его силком в студию Сонхуна никто не тащил, Сону предложил поехать вместе, и Чон достаточно легко так согласился, запрыгивая в автобус, направляясь в самое сердце Сеула. И если Сону уже был моделью Сонхуна, не раз по рассказам снимался для его каталогов и рекламы, то вот Чонгук в этот момент вдруг забыл, что с уверенностью в себе у него глобальные проблемы! Он просто хотел расслабиться и отвлечься, но именно что расслабиться и не получалось.       Студия Сонхуна занимала целый этаж одной новомодной дорогущей постройки, зарегистрированной на имя… Ким Тэхена! Видимо, у Элибра не только родители богатые, он сам дурака не валяет, растрачивая состояние, сам вкладывается, строит, зарабатывая деньги. Это вызывало только уважение. На этаже все белое, светлое и красивое, идеальный зеркальный пол по которому цокают девицы в безумно коротких юбках; минимализм в интерьере, здесь было несколько картин, на которых Чонгук изначально залип, никак не понимая, что за формы выстроил автор, и пара черных диванов в приемном отделении разбавляли эту изысканную чистоту и белизну этого места. На самом входе сидит секретарша без проблем с улыбкой впустившая Сону с Чонгуком, видимо, уже знала, кто такой блондин и не удивительно, в большой комнате, куда Чона отвел Сону висел портрет парня вместе с самим Сонхуном. Они были в обычной школьной форме, что не очень-то вписывалось в ряды вешалок, заполонивших всю комнату, на которых расположились костюмы для супергероев. Причем на одной вешалке имелось вариаций двадцать одного и того же костюма; где-то вешалки были подписаны именами, где-то была, и правда, обычная одежда, а где-то изысканный французский стиль, который Чонгук узнает из сотен!       Сону Чона привел прямиком в примерочную, здесь были отдельные кабинки, где модели могли переодеться, небольшой подиум с подсветкой и камерами, и огромный стол в стороне, где было разбросано просто безумное количество разных материалов, отрезов ткани, страз и даже пара газовых горелок!       Чонгук впервые был в таком неожиданном, но безумно интересном месте! Он впервые был в месте, пропитанном искусством, любовью, силой духа и чем-то, чему ни одно слово не сможет дать описание! Чон и может только головой вертеть, вдруг замечая у стола, забросанного вещами, пару больших картин, стоящих на полу, они были прикрыты от посторонних глаз, но Чонгук неожиданно легко узнает белые легкие пряди волос и медовую кожу модели на снимке. Парень, ведомый любопытством, слегка отодвигает фотографию в тяжелой рамке в сторону, с тихим восхищением любуясь безумно красивым Тэхеном, смотрящим на него своими огромными голубыми глазами. Такая красота должна быть запрещена, такая красота слишком для этого мира! Да вы посмотрите, Ким же даже через фото заглядывает в душу, зная ее тайны! Фото в анфас, портрет даже, идеального качества и разрешения, идеальной красоты Тэхена. Чонгука даже посещает желание эту картину украсть и вздыхать на нее холодными одинокими вечерами.       – Хену не нравится смотреть на себя, потому я обычно их снимаю. – Позади Чона раздается бархатный голос Сонхуна, из-за которого парень подпрыгивает, понимая, что смотрел на фото неприлично долго!       Младший Ким с улыбкой легкой стоит позади Чонгука, от него розами пахнет. А, вообще, вся студия пропиталась этим ароматом, похоже, Тэхен здесь часто бывает. Чон уже хочет извиниться за то, что трогал чужое без разрешения, как вдруг понимает:       – Что?! – Чонгук удивленно округляет, считая, что ослышался. Сонхун снимает портреты, потому что они Тэхену не нравятся, но ведь если его нет, то и незачем их снимать! А значит!..       – Ах, да!.. – Сонхун улыбается, отходя в сторону, открывая Чону вид на огромный кожаный светло-розовый диван, который Гук не заметил сразу, отвлекаясь на фото Тэхена. Да молодец, отвлёкся на портрет, а живого Тэхена даже не заметил!       Элибр с легкой улыбкой развалился на диване как большой и опасный кот. Голубые глаза яркие, нереально прекрасные смотрят на Чонгука, не моргая, в их бездне где-то глубоко притаилась фиолетовая тьма в виде голода, радостно разевая пасть на аромат вишни, без которого ломало долгие четыре дня. Волосы у старшего Кима, правда, подросли, отбрасывая запретную тень на глаза, делая Тэхена самым настоящим хищником, этаким запретным плодом, искусителем в чистом виде. Чонгук уже и забыл, что смотреть в эти колодцы долго нельзя, иначе в них и утонуть безвозвратно можно, и Гук тонет, слишком долго всматриваясь в далекий оскал фиолетовой бездны.       – Здравствуй, ma petit! – Тэхен сам его на поверхность вырывает, поднимается с дивана, разрушая зрительный контакт, и к Чону идет. А тот истуканом замер, рядом Сонхун усмехнулся с его реакции, оставляя парочку ненадолго наедине. К Чонгуку зверь идет, хищник сильный и невероятно красивый, а тот глупым олененком замер, точно Бэмби на лугу под дулом ружья. – Соскучился по мне? – Тэхен подходит к Чону вплотную, заглядывая в карие невинные глаза. Руку кладет ему на талию и резко подтягивает к себе, выдыхая в самые губы: – Я вот скучал.       – Не похоже! – Чонгук надувает губы, показательно складывая руки на груди. – Ты мне даже не писал и не звонил! Я был все это время один, даже не знал – вернешься ты или нет! Знаешь, как я ску… – Чон резко себя обрывает, старательно не смотря в голубые глаза напротив, чтобы покапризничать еще! Да по-детски и Чонгук понимает, что Тэхен был все это время не в легком положении, но все равно хотелось, чтобы его немножечко потискали, полюбили, пообнимали и как тогда пошептали всякие пошлости на ухо!       Улыбка Тэхена становится шире, если бы Чонгук был по-настоящему обижен, то оттолкнул бы Кима, но сам отчего-то все это время льнул к Элибру все ближе и ближе, хоть сценку и разыгрывал. Талантище! Тэхену нравится, что Чонгук постоянно вот такой разный, с ним не просто было не скучно, без него становилось пусто, словно радость исчезла из всего мира!       – Ma petit, – Ким берет Чона за подбородок, заглядывая в глаза, сразу топя в своих огромных и бескрайних, как вселенная, голубых глазах. Гук бы может и помычал недовольно, но под взглядом Тэхена забывалось все. – К сожалению, все это время я не мог ни с кем общаться. Мои родители обеспокоены делом, в которое я оказался ввязан, потому пытались как-то эту проблему решить.       Чонгук понимает, что подробности Тэхен скрывает явно не просто так, все-таки с семьей у него натянутые отношения, ему явно пришлось несладко, пока родители пытались решить все проблемы. И честно Чону очень хочется узнать подробности, но все, что он может спросить:       – И что твои родители решили?       Тэхен мажет большим пальцем по пухлым острым губам Чонгука, выше на щеку, внимательно осматривая всего Чона, словно впервые его увидел или боялся забыть. Такой очень нежный и при том душераздирающий жест, особенно когда голубые глаза, огромные и притягательные, не моргая скользят по всему лицу Чонгука, подмечая каждую малюсенькую морщинку или родинку. Может быть, Тэхен и не был романтиком, но он умел заставлять сердце биться чаще от вот таких мелочей!       – Ничего, – наконец, отвечает Ким, грустно улыбаясь, отпуская Чонгука, чтобы не выглядеть еще большим собственником, чем был, – в общем-то, просто сказали, чтобы без адвоката ничего не говорил детективу. – Тэхен хмурит брови, мгновенно становясь тем мрачным и холодным Элибром, которого знают все. – Они мне не верят.       У Чонгука нет родителей, он детдомовский, но даже так Чон отлично понимает, что это невероятно больно, когда твоя собственная семья тебе не верит! Парень не знает, почему у Тэхена с родителями такие тяжелые отношения, но не понимает, как можно не любить своего ребенка, не защищать его?! Хотя да – защитили, сказали, чтобы молчал и ничего не говорил следствию, но сами при том не верили, что Тэхен человека не убил. Это было ужасно! У Чонгука от этого сердце разрывалось! Он сам теперь к Киму тянется, его обнимая!       – Я верю! Я знаю, что это не ты, знаю! – Шепчет Тэхену на ухо, до треска костей прижимая парня к себе. А Ким не сопротивляется, они почти одного роста, им очень удобно обниматься или целоваться, не нужно высоко задирать голову или наоборот низко нагибаться. И даже не в этом дело. Дело в том, что в руках крепких Чонгука было спокойно и хорошо, голод стыдливо убегал, боясь пересекаться с парнем, тяжелые мысли отступали, было невероятно легко и свободно.       – Мне повезло с тобой, ma petit. – Тэхен ответно кладет руки на талию Чона, мягко сжимая тонкие бока. – Но не забывай, каким я могу быть, – серьезно добавляет Ким, отстраняя от себя Чонгука, чтобы заглянуть тому в глаза, – в состоянии Элибра я на многое способен.       – Тэхен, – Чон выдыхает, качая головой, – я не боюсь твоего голода, – Чонгук не сдерживается и уже сам кладет палец на пухлые алые губы Кима, отмечая, что даже они холодные на ощупь. Невероятно! – К тому же вечер субботы мы были вместе, – улыбается Чонгук, – я не думаю, что ты стал бы убивать кого-то. Я просто не верю в такой исход и все, к тому же ты сам сказал, что не виновен. Ты мне ни разу не соврал, я тебе верю. – Чон слегка вперед поддается, желая чуть-чуть согреть эти губы сладким поцелуем, но:       – Голубки, завязывайте, пора работать. – Голос Сонхуна, раздавшийся позади, заставил Чонгука тут же смущенно голову опустить, закусывая губу. Тэхен на это лишь улыбку тянет, Чон – милый олененок! – Хен, снимись для рекламы, а? – Сонхун на брата смотрит глазами такими же невинными и огромными, как у Чонгука, но сам улыбается, глядя на брата и друга: один стесняется, другой даже голым может выйти на улицу.       – Нет, – Тэхен качает головой уверенно, когда Гук отстраняется, оборачиваясь к младшему Киму с легким румянцем на щеках, – у тебя есть Чонгук, – Элибр переводит взгляд за плечо Сонхуна, – и этот щенок! – Чону даже смотреть не нужно, чтобы знать, на кого рычит Тэхен. Бедный Сону, долго хорошее к нему отношение Элибра не продлилось! – Так что тебе хватит. А я просто на правах владельца здания посмотрю на новую коллекцию.       У Чонгука замирает сердце. То есть он сейчас будет сниматься перед Тэхеном? Или что он будет делать, скажите?! Но вот присутствия Кима старшего явно не ожидал! Уверенность Чона стремительно катилась прямо в ад, хотя даже в аду черти самоувереннее Чонгука!       – Ты все равно будешь моделью! – Сонхун сужает глаза, упрямо глядя на брата. – В прошлый раз зал был забит до отказа, когда ты появился в видео с превью. – Чонгук верит, что так и было. Против чар Тэхена устоять не сможет и сам Сатана. – Это мой первый показ в Сеуле за два года, я хочу, чтобы все прошло хорошо!       – Пригласи Чимина, он с удовольствием тебе попозирует. – Улыбается Элибр.       – Хен тоже у меня в планах, но для спортивной линии, – Сонхун тянет к себе Чонгука за руку, чтобы поскорее начать работу, – у него тело хорошее, и он занимается танцами. Кстати, Чонгук начал ходить на бокс и в тренажерку.       Чон даже вздрагивает, поднимая свои оленьи глаза на Тэхена:       – Мне просто нужно было чем-то себя занять, к тому же мне нравится спорт. – Лепечет Чонгук, помня, что Элибру не нравятся занятия спортом, и их он даже в Академии прогуливает, как и многие другие предметы!       – Зачем ты оправдываешься? – Тэхен искренне в непонимании вскидывает брови. – Это твой выбор, твое хобби, в этом нет ничего плохого. – Сонхун тоже согласно кивает головой, улыбаясь Чону. – Мелкий тоже ходит в тренажерку, фитоняшки всегда будут в моде.       – Эй! – Возмущается Сонхун. – Сам хоть бы раз сходил в спортзал! – Тэхен нагло улыбается, давая свой ответ – никогда! – Пойдем, Чонгук, накачаемся и надерем ему зад, потом посмотрим, кто кого!       Чон на это только улыбается, ему понравился бокс и общий спорт тоже, он худенький и хрупкий, если накачается, то будет выглядеть, и правда, опасным, способным надрать Тэхену зад. Но это только в мечтах. Победить Элибра – невозможно, это более чем понятно, лишь другой герой класса Бог мог дать ему достойный отпор.       Сонхун приводит Чонгука в отдельную комнатку, здесь уже Сону и еще пара моделей крутились в руках помощников младшего Кима, которые подгоняли под них суперегеройские костюмы, где-то закалывая булавками, где-то наклеивая какие-то номерки. Чонгук, в общем-то, не особо понимал в моде, но тут сообразил, что костюмы не готовы, сейчас идет лишь примерка! И все равно даже это осознание заставляло напрячься, Чон же просто мальчишка, безумно неуверенный в себе!       – Расслабься! – Сонхун ободряюще улыбается Чонгуку, хлопая того по плечу. – Тебе нужно будет всего-то примерить пару костюмов, потом наш фотограф сделает пару снимков, – Чон на этих словах даже бледнеет, – чтобы потом мы знали, что нужно доработать. И еще на часик задержишься, пока снимут твои мерки и подгонят под мерки костюмов.       Чонгук, в общем-то, никуда не торопится, это же работа, он готов делать ее качественно. Но он впервые в таком месте, впервые будет моделью! Он ничего не знает: как себя вести, позировать, что делать – ничего! Ему страшно, конечно же, и волнительно, он боится опозориться, допуская глупую ошибку, боится, что его сочтут глупым или страшным для модели! У него столько тараканов в голове, что он не сразу замечает, что Сонхун протягивает ему костюм, завернутый в огромный чехол для одежды.       – Это для показа, – поясняет младший Ким, – огнеупорный и модный костюм. Пока что не твой, твой я только начал разрабатывать, плюс ткань едет из Арабских Эмиратов, но обещаю, что тебе понравится. – Чонгук кивает, дрожащими руками принимая костюм. – Расслабься! – Сонхун намеренно теребит прическу Чона, создавая у него на голове сплошной беспорядок, который Чонгука из ступора и выводит: прическа святое! – Никто тебя не станет осуждать и смеяться никто не станет, здесь нет профессиональных моделей, – Сонхун кивает на незнакомого парня, вокруг которого плясали стилисты, тот слышит Кима, улыбается и машет рукой Чонгуку, тепло улыбаясь. Чон машет в ответ, не смея не улыбнуться. В фильмах модный мир показывают жестоким и строгим, там за место модели могли и убить, а в настоящей жизни все было иначе. – Ну, точнее у меня есть одна модель топ класса, но сниматься Тэхена не заставишь! Упертый, как баран! – Ворчит Сонхун, заталкивая Чона в кабинку, чтобы переоделся. – Выходи, как будешь готов. – За Чонгуком закрывается дверца, и он остается один в большой комнате с огромным зеркалом, где звучит легкая, ненавязчивая музыка.       Чон вешает костюм на мобильную вешалку, расположенную здесь же, и ловит взгляд своих испуганных глаз в зеркале. Да, он ввязался в авантюру, в которой был сплошным дилетантом. Вообще, его жизнь была серой и скучной, пока он не познакомился с Тэхеном, теперь каждый раз стоило ожидать откуда-нибудь сюрприза! Чонгук вздыхает, показывая язык своему отражению в зеркале, и немедленно начинает раздеваться, не желая никого задерживать. Там его ждут люди, которые тоже работают, у которых дома тоже есть свои дела, Чон не может быть эгоистом, он мужик и возьмет себя в руки, наступая на горло своему страху.       Костюм из огнеупорного материала был довольно-таки незатейлив, не такой, как Чонгук привык видеть у супергероев. Этот был отчасти строг, красно-черного цвета, словно из кожи, но это была не кожа. Сидел безумно в облипку, подчёркивая худобу Чона, которая ему безумно не нравилась – нужно упорнее трудиться над своим телом, не вылезая из качалки часами! К костюму на талию крепился пояс с затейливыми ячейками, словно для бомб, высоченные сапоги кожаные, но невероятно удобные, хотя и были Чону великоваты. Просто, но довольно изысканно.       Чонгук нервно переминаясь с ноги на ногу выходит из кабинки. Некоторых моделей здесь уже нет, из большого зала доносится щелканья фотоаппарата и подбадривания фотографа. Но Чон здесь все же не один, Сонхуна рядом не было, но к Чонгуку тут же подходят его помощницы: две миловидные девушки.       – Не жмет? – Спрашивает одна, очень быстро, профессионально потягивая ткань на руках Чона, чтобы проверить ее эластичность.       – Нет, – Гук мотает головой, – только сапоги большеваты.       Девушка кивает, тут же садясь на корточки, доставая стикер с номерами, давит пальцем на подошву сапога, пытаясь прощупать большой палец Чонгука:       – Здесь?       – Да, – кивает Чон, и стилист тут же лепит туда стикер, разбираясь и со второй ногой. Чонгука вертят еще какое-то время, все спрашивают, обмеряют, что-то записывают в блокноты, обклеивают, как Чон думал, идеальный костюм, наклейками. Зачем-то даже измеряют обхват его головы, длину каждого пальца на руке; отдельно прикрепляют какие-то странные браслеты на плечи, тут же заклеивая их стикерами.       Чонгук даже успевает расслабиться за это время, пока не видит, как к нему идет Сонхун, тихо улыбаясь. Вот тогда Чон и вспоминает, зачем он здесь и что самое страшное впереди. Пока его обмеряли, все было похоже на обычный медицинский осмотр, хоть и не совсем обычный, а сейчас… сейчас…       – Ты отлично выглядишь! – Хвалит Чонгука Сонхун. – Только дыши ровно, никто тебя не съест! – Младший Ким оценивающе разглядывает свою работу, нахмурив брови. – Плечи нужно перешить выше, строка на талии должна быть ровнее.       – Да, мы уже поставили метки, – кивает девушка-помощница, – сапоги слишком большие, нужно убрать размер, и может длину, так колени будут свободны?       – Да, – Сонхун согласно кивает. – Это костюм для одного парня, который управляет огнем, точнее взрывами, он может создавать шары из взрывов и откладывать их на потом, – младший Ким поправляет пояс на талии Чонгука, – складывал бы их сюда в ячейки.       Чона поражает вся эта продуманность и дотошность в деталях. И профессионализм людей вокруг, создающих настоящие шедевры! Получается ведь, что этот костюм перешьют или просто выкинут, создавая новый! То есть весь труд будет потерян, чтобы возродиться в новом обличие! И ведь все в ручную, эксклюзивно и, наверняка, безумно дорого!       – Пойдем, – Сонхун выдирает Чонгука из его мыслей, кивая в сторону зала. – Попозируешь для фото, ничего сложного, просто, чтобы постоянно вас не дергать, мы будем ориентироваться на снимки. – Чон снова деревенеет. – Можешь даже не улыбаться, просто фото спереди, сзади, с разворотом и так далее.       Да звучало все просто и легко. Но у Чонгука это первый опыт и перебороть он себя, конечно же, не может, нервно сглатывая с каждым новым шагом к тому небольшому подиуму, который уже видел. Вокруг свет горит холодный, высокий, фотограф ободряюще улыбается Чону, приглашая его пройти вперед. Сонхун становится позади мужчины, показывая Чонгуку большой палец вверх, а Гук безумно нервничает, зажимаясь только больше. И там, за яркими прожекторами, он глаза в глаза встречается с безумным взглядом голубых глаз, пропадая в нем окончательно.       Тэхен смотрит жадно, не голодно, хотя что-то фиолетовое у самого зрачка просыпается, но безумно жадно глядит на Чонгука, осматривая его тело в обтягивающем костюме. В ОБТЯГИВАЮЩЕМ костюме! Чон даже вздрагивает от этого осознания, приходя в себя, начиная слушаться голоса фотографа, который просил Чонгука повернуться или поднять руки, выйти вперед или назад. Но весь страх померк в диком ощущении голубых глаз, что хищниками следили за Гуком, желая попробовать его, желая схватить, стянуть этот костюм и…       Чон дышит ровно, четко выполняет указания фотографа, не нервничая нисколько перед камерой, пока господин Элибр выжигал на нем дырки глазами, рождая запретное желание в теле. Ну, нет! Нет! Чонгук не позволит этому нарциссу так собой манипулировать! Не позволит своему телу откликаться на такие желания! Если у него встанет во время съемки, это будет позор! Но, видимо, Тэхен так не считал, раз намеренно лизал губы алые и тихим бархатным шепотом звучал у Чона в ушах его запретный голос, напоминая о таком, спрашивая такое!       «Ты же растягиваешь себя для меня, ma petit? Я надеюсь, что да, иначе буду сильно разочарован». – Чонгук готов поклясться, что все это слышит, ощущает аромат розы и холодное дыхание прямо на ухо. Безумие! – «Иначе мне придется настоять на частных, приватных уроках, буду учить тебя послушанию и кое-чему интересному!». – Обещает бархатный голос. – «Нам понадобятся особые игрушки. Хочешь узнать какие?». – Хочет! Безумно хочет и заткнуть Тэхена и прыгнуть ему на руки, как распутная девка!       Наверное, потому Чонгук так старается, пока не слышит, что его съемка окончена! Вроде бы прошло не больше пяти минут, а для Чона они растянулись на часы, в которых он бесчисленное количество раз сгорал от глаз Тэхена, раздевающих его медленно и со вкусом. Чонгук пулей летит в раздевалку обратно, слышит только от Сонхуна, что у него в кабинке уже висит новый костюм, но все это не важно, лишь бы остаться наедине, успокоить пожар в голове и теле, изгнать оттуда Тэхена!       Чон еще до того, как согласился у Сонхуна работать моделью, отчего-то знал, что в присутствии Элибра все будет именно так! Все закончится болезненным стояком, почти позорным стояком на камере и тихих стонах проклятия, когда Гук все же снимает с себя тесную ткань и болезненно ноющий член головкой прижимается к животу.       Проклятие! Проклятый Ким Тэхен! – мысленно стонет Чонгук. Дрочить на работе как-то совсем нонсенс, но и со стояком далеко не уйдешь, можно лишь молиться на то, что отпустит или быстро и невкусно подрочить, снимая напряжение. А чего Чон хотел?! Он же скучал без Тэхена? Скучал! Так примите и распишитесь, рассчитывать на то, что Элибр станет солнышком и лапочкой не стоило.       Чонгук кусает губу и тянется к своему члену, выбирая вариант быстро и невкусно, зато потом можно было с чистой совестью отработать свою часть и наехать на искусителя, который все это точно сделал намеренно! Но Чон не успевает даже к своему члену прикоснуться, как дверца в его кабинку распахивается, заставляя парня по инерции прикрыться ладошками, испуганными глазами глядя на вошедшего.       Молодец, двери не закрыл, но подрочить уже намеревался! Молодец, двери не закрыл и впустил к себе господина искусителя собственной персоной! Но Тэхен, в отличие от Чона, двери за собой закрывает тут же, щелкая звонко задвижкой. Так же звонко от этого звука щелкает и сердце Чонгука, замирая в груди.       Взгляд у Тэхена черный, безудержно черный, засасывающий прямо в фиолетовые глубины, откуда не выбраться, которой и не сопротивляться. Он очень открыто, не стесняясь, скользит по обнаженному телу Чонгука. Любой другой бы смутился, только не Тэхен, в глазах которого проскальзывают фиолетовые всполохи молний, пока он мягким шелковым взглядом касается ладоней Гука, прикрывающих пах, и ниже на длинные ноги. А Чонгук от этой ситуации, от близости Тэхена, от его глаз и голода, просыпающегося в черных глазах, хочет просто откинуться! Умереть от безумного хода своего сердца или закрыть веки и отдаться на милость Тэхену.       – Какой развратный мальчишка! – С ощутимым французским акцентом тянет Элибр, расплываясь в довольной хищной улыбке. – Хочет удовлетворить себя, когда вокруг столько людей! – Чонгук больно сглатывает, молясь, чтобы их никто не подслушал, и чтобы Тэхен не подошел бли… Видимо, боги закрыли уши и глаза на такой разврат, потому что Ким преодолевает разделяющее их расстояние стремительно, вжимая Чонгука в стенку кабинки. Сердце Гука прямо Тэхену в грудь бьется, выдавая парня с потрохами, хотя его оленьи глаза уже давно обо всем рассказали Киму. Чонгук хочет, дрожит, горит в желании и осознании, что их могут увидеть, и хочет еще больше. – А может, желает, чтобы ему помогли? – Тэхен легко пальцем скользит по розовой щеке Чонгука, собирая дрожь невинного тела и рождая внутри Чона такой пожар, что он даже губу закусывает, тихо хныкая. Если Тэхен продолжит, то Чонгук будет согласен лишиться девственности даже под камерой, лишь бы эти холодные руки его касались! – Надень это, ma petit. – Неожиданно выдает Ким, протягивая Чону подозрительную стопку одежды. Подозрительно похожую на костюм горничной!       – Н-но съемка, – Чонгук даже умудряется мыслить здраво, смотря на Тэхена с осуждением и отчасти стеснением, – и это не тот костюм!       – Это для меня. – Улыбается Элибр, отстраняясь, складывая руки на груди, губы облизывая довольно. – Ты же хочешь меня порадовать? Я порадую в ответ! – Шепчет настолько интимно, что у Чонгука член дергается больно и капля смазки течет по стволу, марая руки. Тэхена хочется убить или боготворить – Чон все никак не определится! Но противиться Элибру, как обычно, не может!       – Не смотри! – предупреждает Чонгук, быстро перехватывая протянутую ему форму, принимая свое поражение. Опять.       Тэхен бы хотел ответить, что уже многое успел разглядеть, но, чтобы сохранить гордость Чона, не стал этого делать. Просто отвернулся, слушая, как шуршит одежда, как скрипит зубами Чонгук, пока переодевается, периодически задевая болезненный каменный стояк! У Тэхена в глазах слишком часто и много фиолетовых молний появляется, он голодно впитывает аромат вишни, чужого желания и чистого красивого сердца, постепенно махая своей крыше на прощание ручкой.       Чонгук переодевается в костюм горничной! В ебучий костюм горничной, с беленьким фартучком и чепчиком! Выглядит как проститутка, костюм ему еще и мал, на девушку рассчитан, длина еле прикрывает пах и это караул просто! Нежная ткань юбки постоянно задевает стояк, заставляя выть от нетерпения! Чертов ты Ким Тэхен! Чонгук, между прочим, на работе, ему же стучать начнут, что он так долго, да Элибр закрыл кабинку, но все же… все же…       – Я переоделся, – выдыхает Чон, покрываясь румянцем еще больше. – Я порадовал тебя? Теперь хочу получить кое-что в ответ!       Тэхен разворачивается медленно, осматривает Чонгука долго и со вкусом, никуда не спеша, но заставляя Чона под этим взглядом фиолетово-черных глаз сгорать живьем и рождаться заново с безумным, болезненным стояком! Тэхену нравится – это по довольной хищной улыбке видно. Чонгук выглядит развратным запретным ребенком с оленьими глазами. Маленький, худенький, но с красивыми руками, усеянными рисунком вен, неприкрытыми тканью костюма. С маленькими возбужденными бусинами сосков, просматривающих через крепко натянутую на широкой груди ткань, ноги длинные, подтянутые, красивые, и юбка в районе паха приподнята, выдавая причину такого дикого нетерпения.       – Ma petit, essaies-tu de voler mon coeur? (Мой малыш, ты пытаешься украсть мое сердце?) – Чонгук ни слова на французском не понимает, но вздрагивает крупно, когда Тэхен снова вжимает его в стенку, улыбаясь многообещающе, ярко и слишком для Чона, у которого в крови лава выгорала до пепла!       Элибр губы лижет, и Чонгук поддается вперед, чтобы получить свой положенный, сводящий с ума, поцелуй, но встречает только воздух, сразу ощущая, как большие ладони нагло приподнимают юбку, ложась на тазовые косточки. Чон глаза открывает, неверяще смотря на Тэхена, который присел перед ним на колени так, что возбуждение Чонгука было прямо напротив его лица.       – Держи! – Ким задирает юбку выше, вручая ее край Чону в руки с такой улыбкой на губах, что держать нужно было Чонгука, потому что колени его начинали позорно подкашиваться. – Я обещал порадовать тебя, но не говорил как! – Элибр сверкает фиолетовыми молниями в огромных глазах и, прежде чем Чон успевает хоть что-то сказать, уверенно сжимает его член рукой, со вкусом заглатывая головку, слизывая смазку, как лучший десерт.       Чонгук бьется головой о стенку, выстанывая быстрее, чем успевает сообразить, где он и что его могли услышать! Наслаждение молнией бьет по нервным окончаниям, выжигая до пустого остатка кровь в венах! Тэхен с медленным тягучим желанием посасывает только головку члена, пальцами намеренно давит на ствол, доводя Чонгука до исступления, и не стесняется ни капли, проделывая такое в людном месте! Да ладно, Чон и сам мысленно ворчит, чтобы поворчать, он готов Киму и душу продать, чтобы тот не останавливался! Ощущение губ на члене это нечто невероятное, ощущение языка, играющегося с дырочкой уретры, просто мозговыносящее! Чонгук жует губу, сжимает проклятый подол платья и не верит, что Тэхен сейчас делает, и сгорает одновременно, давясь воздухом.       Элибр с безумной улыбкой выпускает член Чона, поднимая на него неадекватные глаза. Малыш такой открытый, нетерпеливый сейчас, готов умолять, чтобы Ким не останавливался, чтобы позволил кончить, глотнуть желание и удовлетворение! Тэхен хищником облизывает припухшие губы, несколько раз на пробу ведет ладонью по стволу, и Чонгук вперед поддается, протяжно хныча, он долгих игр точно не выдержит! Ким одной рукой его крепко за бедра пригвождает к стенке, не позволяет даже шевельнуться, контролируя процесс. Тиран!       Дует на раскрасневшуюся головку, с улыбкой отмечая, как отзывчиво дернулся член, мажет языком по всей длине ствола и заглатывает член на половину, вынуждая Чонгука ощутить остановку сердца и безумный недостаток кислорода в легких одновременно. Кажется, что Гук и не дышал все это время, давясь приглушенными стонами и воздухом, когда Тэхен начинает работать головой, заглатывая небольшой член все глубже и глубже.       Чон рехнется, точно рехнется от чувств, что его переполняют, от невозможности двинуть бедрами, пошевелить ими хоть немного! Тэхен весь процесс контролирует, сосет со вкусом, неторопливо, сладко, а у Чонгука перед глазами галактики рушатся, новые не желают рождаться, лишь маячат на горизонте, дразнят!       – Чонгук, ты разобрался с костюмом? Может, тебе помочь? – Голос Сонхуна Гука дубиной по голове бьет, заставляя вспомнить, кто он и где он! Сердце предательски забилось быстрее, он же несильно стонал, да? Вроде бы Сонхун ничего не понял!       Тэхен влажно выпускает член Чона из объятий покрасневших опухших губ, улыбается ему пьяно, совсем неадекватно и кивает, мол, ответь, тебя спрашивают, а сам при этом снова берет его член в рот на всю длину, намеренно изводя парня.       Чонгук закрывает глаза, пытается сосредоточиться и голос восстановить, но хрен там, когда Тэхен ему отсасывает с таким удовольствием, не собираясь останавливаться, даже когда они оказались на грани рассекречивания!       – Я… – Ким намеренно теребит в свободной руке мошонку, играясь с яичками. Скотина! Не останавливайся! – Я сам, просто… – А голос фальшивит, ой, как фальшивит! – Сейчас соберусь с духом и выйду! – Выстанывает почти Чонгук, когда Тэхен горлом сжимает головку члена, массажируя самое основание ствола большим пальцем, заставляя Чона кончить от всей этой ситуации.       – Я… эм, ладно! – Раздается неуверенный голос Сонхуна. – Подожду тогда тебя. – И младший Ким уходит, понимая, кто и что делает там с Чоном и… просто он уходит! Незачем ему все это знать, слышать и тем более видеть!       Тэхен с довольной улыбкой глотает всю сперму, не морщится, не фыркает, что Чонгук кончил ему в рот. Ведет себя безумно и развязно, сверкая фиолетовыми молниями в глазах. Лижет обмякающую головку члена напоследок, поднимается на ноги, заглядывая в испуганно довольные карие глаза и в самые губы шепчет:       – Постарайся на съемках хорошо, ma petit, думаю, теперь ты более чем расслаблен!       *****       Все снова становится предельно плохо на следующий день. Вроде бы сначала солнышко и начало проклевываться через тучи, согревать своими лучами, расслаблять и радовать, но мгновение и мрачные облака затягивают весь небосвод, скалятся и предупреждают, что расслабляться было большой ошибкой! Когда происходит одно плохое событие, оно магнитом притягивает и другие, собирая их вокруг, включая инерционную цепь, и пока она не замкнется, ни конца, ни края не будет всем этим бедам.       Утро субботы ничто не предвещало беды, Чонгук проснулся довольный, поиграл в бои на подушках с Хосоком, потом позвонил Джин, предлагая выбраться в город и посидеть где-нибудь в кафешке, а потом погулять по магазинам. Ленивые выходные начинались идеально, пока Чонгук не вернулся из душа, принимая звонок с неизвестного номера, коим оказался детектив БонГи, вызвавший со злобным акцентом Чона на допрос в прокуратуру.       У Чонгука в тот момент екнуло сердце, весь этот кошмар им только начал забываться и вот снова воскрес в памяти, заставляя его всего заледенеть. Хосок, напуганный таким состоянием Чона, предложил сам его довезти на такси и забрать обратно, ну, несложно ему подождать! Но буквально после звонка детектива Чонгуку позвонил Тэхен, ждущий его около общежития. Конечно, Кима, как главного подозреваемого, вызвали на допрос тоже.       И вот они сидят в небольшой мрачной комнатке со столом посередине и единственной лампочкой над головой, чтобы атмосферу накаляла и давила. Напротив один пустой стул, БонГи, по ощущениям Чонгука, стоит прямо за этим проклятым окном, за которым ничего не видно и следит за ними. Чон боится даже дышать здесь! А вдруг будет слишком подозрительным?! Вдруг его сочтут убийцей?!       Тэхен рядом абсолютно расслаблен на первый взгляд, только в глазах голубых шевелится голодная фиолетовая бездна. Он всего лишь пару раз посмотрел на Чонгука, в голове ему шепча расслабиться и не изводить себя. Чон расслабиться не мог, он только дышит розами и боится. Не за себя боится, за Тэхена, который, кажется, останется таким спокойным и уравновешенным, даже если на Землю упадет метеорит!       Какое-то время сидят в одиночестве, их эмоционально изводят, чтобы потом вытрясти все, что захочется. Чонгук бы может и оценил этот прием, если бы он был один, но рядом сидел Элибр и расколоть его или просто разговорить, было невозможно. А уж заставить нервничать и подавно, он повелевает кровью и плотью, это он может заставить нервничать, бояться, говорить правду.       Дверь открывается как-то неожиданно для Чонгука, он даже вздрагивает, поднимая голову, чтобы взглянуть на вошедшего. Он ожидал увидеть БонГи, а увидел совсем другого человека. Это был парень, не старше Тэхена, высокий и стройный, с белыми, снежно белыми волосами без капли золота в оттенке, кожа молочная, гладкая, глаза черные внимательные и брови густые темно-каштановые. Парень одет совершенно в обычную одежду: черные джинсы, грубые ботинки, белая рубашка, поверх серое клетчатое пальто. В руках папка с делом, добавляющая ему авторитета. Но больше всего ему авторитета добавляет его имя, которое мгновенно всплыло в памяти Чонгука, как только он этого парня увидел – Белый Тигр или Тао. Герой класса Бог, прилетевший из Китая, чтобы расследовать дело. Способность: распознавание лжи, превращение любого предмета в источник света равный по силе нескольким атомным звездам.       Тао с легкой улыбкой проходит к своему месту, очень ободряюще кивает Чонгуку, видимо, заметив нервозность парня. Ведет себя совсем не как следователь, очень дружелюбно настроен, мирно, даже микрофон не включает для записи допроса, очень располагает к себе, пока не оборачивается к Тэхену. И Чонгук к Киму оборачивается, неожиданно замечая, как помрачнел тот на глазах, как фиолетовая тьма недовольно забилась о радужку глаза, просясь на свободу.       – Вот мы и встретились снова, Элибр! – Произносит Тао с легким акцентом, несколько печально улыбаясь Тэхену. А Чонгук от этих слов чуть челюсть не теряет на полу, понимая, что эти двое знакомы!       – Все еще любишь меня? – Ким склоняет голову к плечу, заглядывая в черные глаза Белого Тигра своими ненормально фиолетовыми с ярким отблеском безумия. Буквально топит Тао в себе, меняя их стороны местами на допросе. Но Чона допрос сейчас интересует меньше всего, а вот неожиданное знакомство этих двоих грозилось выгрызть в Гуке дыру любопытства размером с этот самый Китай! Неужели они когда-то встречались? Были… парой?!       – Как тебя можно не любить, Тэхен? – Тао грустно улыбается, окидывая Кима долгим, жадным взглядом. Они так давно не виделись! Эти глаза, голос, аромат розы все отправляло в прошлое, где они были вместе, где были счастливы. – Ты мечта для каждого.       А вот Чонгука вдруг противно кусает ревность! Вообще-то, это его парень и пусть Тао хоть тысячу раз знаменитый герой, а вакантное место возле сердца Ким Тэхена занято! Чон не собирается его никому отдавать, и сейчас бы собственнически прижался к Элибру, но время явно не подходящее.       – И для тебя? – Тэхен скептически приподнимает бровь, не выпуская Тао из капкана своих глаз. Вроде бы, оба класса Бог, но со стороны Чонгуку ярко кажется, что Ким сильнее. Белый Тигр пытается вырваться из ловушки Тэхена, но лишь птицей запертой бьется о клетку. У Элибра безумная способность держать в капкане своих глаз цепко и долго, не позволяя вырваться. Уж Чон-то знает.       – Тебе так важно знать? – вздыхает Тао, несколько нервно сцепляя пальцы в замок поверх папки с делом. Они точно встречались, – недовольно понимает Чонгук, ставя на Белом Тигре пометку «Опасен»!       – Мне важно знать, как к тебе относиться. – Спокойно отвечает Тэхен, но фиолетовая бездна в глазах недобро скалится на героя, предупреждая, что готова его разорвать. Прямо сейчас может его разорвать, если ей хоть что-то не понравится. Весь Элибр сейчас напоминает Чонгуку притаившегося хищника, ждущего, когда можно будет напасть. Чон даже начинает нервничать, не зная, как так успокоить Кима, чтобы этого было не заметно. Они все же на допросе, там, за черным окном, их, может, и не слышат из-за выключенного микрофона, но видят!       – Я на задании, Тэ-Тэ. – Тао поджимает губы, стремясь сбежать из капкана глаз напротив, Тэхен отпускает, просто моргает, не идя на поводу у своей силы. А вот Чонгук наоборот закипает на это «Тэ-Тэ»! Бывшие ему вот вдруг так неожиданно были не нужны! – Здесь нет ничего личного, только работа.       Чонгук неверяще фыркает громко на эти слова, складывая на груди руки и даже показательно отворачиваясь. Ага, только работа! А Чон тогда герой класса Бог, и его фамилия Ким, у него целое состояние, и он совсем не детдомовец! Да у Тао на лице написано, что и сейчас бы с Тэхеном засосался! Ну, нет, ни за что, не бывать этому!       Тао неожиданно с улыбкой смотрит на Чонгука, который на его слова так показательно громко фыркнул, что все разом вставало на свои места. Даже Ким улыбается на реакцию Чона, но мгновенно становится серьезным, когда снова смотрит на Тао.       – А этот вопрос и не касался работы, – в словесном поединке Тэхена явно было не одолеть, да и в физическом тоже вряд ли, он слишком силен, чтобы одержать над ним победу, – я просто спросил – любишь ли ты меня? Ты все равно проведешь допрос, так ответь сначала на мой вопрос.       Чонгук снова заинтересованно оборачивается, подозрительно сужающимися глазами смотря на Белого Тигра. Ему тоже любопытно узнать ответ, он не отдаст Тэхена, но он должен быть готов к обороне! А вот Тао выглядит совсем не боевым героем, он так грустно смотрит на Тэхена, так внимательно и отчасти жадно рассматривает его снова и снова, что ответ более чем очевиден.       – Это твой парень? – Белый Тигр кивает на Чонгука, который снова обрастает колючками.       – Не увиливай, Тао. – Холодно отвечает Элибр, ожидая ответа.       – Да, ты мне до сих пор небезразличен, Тэхен. – Вздыхает герой, запуская пятерню в белые волосы. В белые – отмечает Чонгук, а Ким ведь тоже блондин, да у него другой оттенок волос, теплее, но все же! И они оба класса Бог, оба из состоятельных семей! Чон скрипит зубами из-за ревности! – Но это к делу не относится, я просто должен узнать правду. – Сразу оговаривается Тао, глядя в непроницаемое, ни капли не тронутое неожиданным признанием лицо напротив. Когда Белый Тигр ушел из жизни Тэхена, то был таким же жестким и холодным, просто сбежал и все.       – Я ли убийца? – Ким бьет вопросами прямо и метко. Слишком метко – отмечает Чонгук, без жалости. И фиолетовая бездна недовольно кипит в глазах, огрызаясь на Белого Тигра, более чем понятно, что видеть Тао снова Тэхен не желал ни в одном кошмаре.       – Тэ-Тэ, мы оба знаем, что у тебя проблемы с силой и агрессией, – Чонгук на этих словах брови вскидывает, еще больше убежденный, что с Тао Элибр был не просто знаком! – Мы оба знаем, что твоих способностей хватит, чтобы по щелчку пальцев стереть половину города, а то и весь мир. – Белый Тигр избегает контакта с фиолетовыми глазами, что заставляет Чона только больше убедиться в том, что Тэхен, кажется, намного сильнее Тао. – И мы оба знаем, что здесь в классе Бог – ты, а не я. – Словно мысли Чонгука прочел! – Потому просто помоги мне установить правду и все. – Просит Тао, тяжело выдыхая. Чону отчасти даже становится его жалко. Он не имел и шанса рядом с Тэхеном, хоть Гук его и ревновал, он просто сам перечеркнул все свои шансы когда-то рядом с Кимом, испугавшись.       – И ты уедешь? – Элибр звучит холодно и бессердечно.       – Ты так этого хочешь? – Тао поднимает глаза на Тэхена, но смотрит куда-то ему за плечо, не смея заглянуть в фиолетовую бездну. У Чонгука сердце сжимается, конкурент или нет, а его отчаяние резало душу.       – Хочу. – Уверенно заявляет Ким, заставляя обоих парней от его резкости даже вздрогнуть. Тэхен был милым и порой безумным рядом с Чоном, но был бессердечным нарциссом со всеми остальными, особенно с теми, кто выкорчевал душу. – Не хочу тебя видеть.       Тао как от пощечины дергается, зажевывая губу. Он заслужил, и все же это было больно.       – Хорошо. – Белый Тигр опускает голову к папке с делом, сосредотачиваясь на ней. – Как только я разберусь с этим делом, улечу обратно в Гонконг. – Тао выдыхает успокаивающе, поднимая глаза на Чонгука. – Так это твой парень?       Чон напрягается, не понимая, к чему все это! Может, Белый Тигр и вызывал жалость, но вот трогать отношения Чонгука и Тэхена не стоило! Гук еле этого нарцисса к себе привлек и все еще разбирался в их нелегких отношениях, перепадах настроения Кима и прочем! Никто им не помешает, никто!       – Да, мой парень. – Отвечает Тэхен, кладя руку собственнически Чону на бедро. Гук от этого зефиркой расплывается, приятно слышать, что он парень Кима от него же!       – Говорят, у тебя есть определенный типаж, но, видимо, тебя плохо знают. – Типаж? – хмурится Чонгук, чувствуя, как Тэхен сжимает несильно и разжимает свою хватку на бедре Чона. Не с сексуальным подтекстом, словно пытается не сорваться. Чонгук в глаза голубые смотрит с отблесками яркими фиолетовыми и за своей ревностью вспоминает, что Тэхен на грани срыва с момента как Тао увидел! Похоже, их роман, если и был, закончился очень плохо! – Говорят, ты любишь дерзких, хамоватых и злых, как сам, а я вижу, что выбрал ангела! – Белый Тигр с тонкой завистью улыбается Чонгуку, который теряется, не понимая, как себя вести. Тао, вроде бы и конкурент, но в то же время он не пытается открыто заявить свои права на Кима и отобрать его. Но может он такой хороший для вида? А может, не делает ничего, потому что Тэхен очень резко обозначил свою к нему позицию.       – Ангел выбрал меня, – отвечает Ким, улыбаясь Чонгуку всего секунду, но такую сладкую и прекрасную! Чона назвали ангелом! – У каждого Дьявола должен быть свой ангел, который убережет и не даст упасть в пропасть. – Глубокомысленно заключает Тэхен, продолжая аккуратно сжимать рукой бедро Чона. Гуку лестно, что о нем так отозвались, но за этими словами скрывается чертовски большая рана и боль, о которой Чонгуку неизвестно.       – Я тоже мог стать твоим ангелом? – Тао улыбается без какой-либо надежды, уже зная ответ. У Чона любопытство от желания узнать, что произошло с этими двумя, грозится пробить небо над головой, улетая в бескрайний космос!       – Не думаю, что тебе этого хотелось, – холодно отвечает Тэхен, закрывая разговор.       – Наверное… наверное, ты прав! – Натянуто улыбается Тао, сразу же складывая губы в тонкую полоску, раскрывая дело, из-за которого его сюда и прислали. У Чонгука от вида Белого Тигра сжимается сердце! Чон на Кима смотрит огромными глазами, прося быть чуточку потеплее, не быть острым, колючим и таким резким! Ну, хоть чуточку! Тэхен в ответ недовольно глазами полыхает, фиолетовая тьма рычит на Чонгука, предупреждая в это дело не лезть и одновременно подначивая его заглянуть глубже и рассориться по этому поводу с Тэхеном в пух и прах. Чон в который раз убеждается, тьму или самого Кима он не боится.       – Итак, – Тао цепляет профессиональную маску, – для протокола обязан объяснить, почему вас вызвали на допрос. – Чон кивает, хотя ему хотелось бы все закончить поскорее. Тэхен выглядит безразличным. – В кампусе общежития Академии произошло убийство, как установил судмедэксперт, погибший Джеюн был найден мертвым в своей постели соседом по комнате мистером КонБи. Свидетели утверждают, что накануне у Джеюна и у Тэхена произошел конфликт из-за мистера Чона, в котором Тэхен пригрозил Джеюну, что его труп найдут у него в постели. – Чонгук устало кивает, он все это уже слышал, ему не требовалось проходить через это повторно! Элибр выглядел абсолютно безразличным, полностью безразличным, фиолетовая тьма раскладывает пасьянс в холодных глазах, не слушая даже Тао, даже рука Кима на бедре Гука застыла. – Мистер Чон, могу я вас просто называть Чонгук?       Парень пару секунд непонимающе моргает, но затем тормознуто кивает, не думая, что Белый Тигр обратится к нему. Хотя оно и понятно, Тэхен – больная тема.       – Где вы были ночью субботы?       – Я спал, – устало выдыхает Чонгук. Ну, сколько можно повторять одно и то же?! – Мы были на вечеринке у Тэхена дома, я выпил, плюс мы много играли, потому меня в сон и склонило. – Чонгук упускает момент, как он пил, и во что они играли. О таком лучше не распространяться. – Я уснул у Тэхена дома, проснулся только утром.       – И ничего подозрительного не было? – Тао задействует свои силы открыто, отчего даже его глаза черные вспыхивают мягко-песочным цветом. На ложь проверяет Чонгука, только вот тот не врет.       – Я ничего не заметил, я спал всю ночь.       – Хорошо. – Кивает Тао. – Тэхен, – Ким вопросительно поднимает бровь. – Я знаю, что у тебя Пиноккио, но следствие не принимает подобные факты, потому я спрошу прямо: ты убил Джеюна?       – Нет. – Просто отвечает Ким, а пламя фиолетовое в его глазах заставляет усомниться. – Я всю ночь провел дома, уложил спать Чонгука, проверил Чимина, Сонхуна, затем просто пил в зале. – Чон смотрит в песочные глаза Тао и сразу на Тэхена, который разом выдавал всю информацию, открыто показывая, что он не желает здесь задерживаться. – Потом поспал пару часиков с ma petit, – у Белого Тигра от этих слов трещит безразличная маска по швам. Тэхен ему, правда, все еще нравится. – Проснулся, спустился вниз в районе четырех утра, проводил тех, кто остался на вечеринке, выпил кофе и обратно ушел в комнату, где до пробуждения Чонгука смотрел на рассвет.       Тао выдыхает:       – Значит, алиби на момент убийства у тебя нет?       – Но вы же ощущаете, что он не врет! – Чон своим ушам поверить не может, потому и вмешивается. Тао ведь специально прислали, чтобы он своей способностью проверил их на ложь, так к чему все это?!       Тэхен сжимает руку на бедре Чонгука, призывая его успокоиться, в конечном итоге, в этом деле в основном замешан лишь Ким, БонГи приписал Чона из вредности и лишь потому, что тот встречается с Тэхеном.       – Ситуация уже переросла в ту, в которой можно было бы вынести вердикт, основываясь на моей способности, – отвечает Тао, извиняюще поджимая губы. А вот Чонгук неожиданно ничего не понимает! Абсолютно ничего! Ведь больше ничего же не произошло, да? Или нет?!       – Зачем тебя вызвали сюда? – Тэхен склоняет голову к плечу, проникновенно заглядывая в песочные глаза. – Сколько еще убийств пытаются скрыть от общества? – Чонгук даже вздрагивает вдруг, смотря на Кима. Откуда он знает? Догадался?! Провел тайное расследование, пока был в отъезде?! А он прав?! Несомненно, прав, если посмотреть на лицо Тао, которое тот снова пытался скрыть под маской.       – На всех твой почерк, Тэ-Тэ, – Белый Тигр шумно выдыхает, бездумно пролистывая материалы дела, – фиолетовый почерк на теле – лично твой. – Тао поднимает глаза на Тэхена. – Я вначале тоже не верил, но мы провели анализ, – Анализ? – хмурится Чонгук. Разве Ким сдавал какие-нибудь анализы?! – Взяли образцы с тела того парня из злодейской лиги, – вот теперь Чон понимает, но лучше бы продолжал ничего не знать! – И сравнили их с теми, что нашли на недавних телах. – Телах?! – Совпадения стопроцентные. Тебя до сих пор не взяли под стражу, потому что… потому что…       – Потому что не смогут меня удержать? – Подсказывает Тэхен, продолжая оставаться безумно спокойным. Чонгук бы точно начал паниковать! Сразу же, как только бы понял, что его признали виновным, хотя он ничего не делал! – Потому ты и приехал, да? – Ким с улыбкой качает головой. – Чтобы взять меня под стражу?       Чонгук ошарашено на Тао смотрит. Это правда?! Скажите, пожалуйста, что нет! Тэхен ведь совсем не виновен, Чон вот верит в то, что он никого не убивал! Не стал бы! Но Белый Тигр только положительно кивает головой, прикрывая глаза. Конечно, взять под стражу героя класса Бог, может только кто-то класса Бог.       – Но так было изначально. – Говорит Тао. – Я приехал вчера, все проверил, осмотрел сам все тела, анализы провел сам, – песочные глаза с фиолетовыми встречаются, – я не хотел верить, что это ты, но все указывало на тебя, особенно фиолетовый почерк. – Чонгук не понимает, о каком почерке идет речь, но отчего-то уже догадался, что это знак голода Тэхена, знак тьмы, что обитает в его глазах. – Все изменилось сегодня утром. – Тао снова взъерошивает волосы, создавая на голове беспорядок. – Мы поймали членов новой злодейской лиги на очередном месте преступления. – Чон открывает от удивления рот. – Они нападают только на героев, не трогают особо сильных, всегда выбирают класс А или Черт. Среди тех злодеев, которых мы поймали, была ученица Академии – Юна. – Чонгук окончательно теряет дар речи. Юна, та самая Юна, которая тогда налетела на Гука вместе с Джеюном! – Они молчали, их не расколоть, но более чем понятно, что у них есть сообщники, – Тао хмурит брови, продолжая, – но из-за того, что ты уже был связан однажды со злодейской лигой, Тэ-Тэ, тебя все еще подозревают, потому что не знают, откуда на телах берется твой почерк. – Ким просто кивает, не возникает, не хмурится, не злится, лишь кивает и все. – Тебя не возьмут под стражу из-за произошедшего сегодня утром, но я должен тебя предупредить, – Тао кивает сам себе, решая сказать то, что нужно, – мне кажется, что ты снова стал целью злодейской лиги. – Чонгук вздрагивает. – Кто-то может считать это бредом, но ты единственный можешь ощутить, как в мире сдвинулся баланс сил, что-то грядет. В Корею в ближайшее время приедут все герои класса Бог; пожалуйста, Тэ-Тэ, если ты что-то знаешь или ощущаешь, расскажи мне, я тебе поверю!       Тэхен только печально усмехается, легким взмахом руки создавая маленькое торнадо на столе, легко задравшее край белой рубашки Тао на ключицах, являя взору Чонгука ярко-фиолетовую отметину, которую он толком и разглядеть не успевает, как Белый Тигр ее прикрывает.       – Ты мне никогда не верил. – Отвечает Тэхен, поднимаясь на ноги, беря Чонгука за руку, утягивая за собой. – Я ничего не знаю про злодейскую лигу, я почти всегда дома, а когда не дома, то дома во Франции. В мире сместился баланс сил – да, большего сказать не могу. Я слышал, как плакали горлицы вечером субботы, но не придал этому значения, просто я настолько избегаю пользоваться своей силой, что уже и забыл, что они плачут к смерти.