31 октября.
В воскресенье Гермиона все очень быстро сдала. Мередит её похвалила и заранее заверила, что она уже может готовиться к переходу на седьмой курс. За дверью из кабинета Макгонагалл её ждали Гарри, Рон и Джинни. Пришлось рассказать им, что происходит. Поттер отнёсся ко всему хорошо, в шутку назвал Гермиону предательницей, попытался красиво умереть от инфаркта, но ему что-то не умиралось. Джинни сказала, что очень гордится подругой и добавить к словам Гарри ей нечего. Всё то время, что они говорили, Рон молчал в сторонке, а потом с хмурым видом изрёк: — Если ты перейдёшь на седьмой курс, я не буду с тобой общаться. Ты поняла? Гермиона впала в ступор, после чего развернулась на каблуках и ушла, не забыв показать парню на прощание неприличный жест. Гарри остался орать на Рона, но называл это беседой, хотя по факту очень громкий монолог. Джинни в это время догнала шатенку и остановилась около стены, чтобы перевести дыхание. — Я уверена он не хотел! Мне кажется он просто ревнует, но не более того. — говорила рыжая, похоже на все сто процентов уверенная в своих словах. — Ревнует меня к учёбе? — саркастично спросила Грейнджер. — К Фреду. — Но у нас с ним ничего нет! Это во-первых, а во-вторых, при чём здесь Фред? — Но вы ходите часто вместе, флиртуете, шутите, я уверена у вас есть даже какие-то свои шутки, теперь ты ещё и с ним на одном курсе будешь. А Рон... наверное ты ему просто нравишься. Вот и всё. — Это не аргумент. — Я знаю. Джинни печально вздохнула. Она знала, что поведение Рона ужасно и ничего не сможет этого оправдать. А потому бросила переубеждать подругу. До гостиной они дошли молча. Там Гермиона ушла в спальню, чтобы почитать что-нибудь из седьмого курса, но это была её главная ошибка. В комнате Лаванда и Парвати сидели на кроватях, перебирая платья, кофты, блузки, джинсы и прочие атрибуты женского гардероба. В голову ударило осознание того, что сегодня Хэллоуин. Именно поэтому вся школа красиво украшена к празднику, а ученики ходят взбудораженные и виновата в этом вечеринка в Хогсмиде, куда стекутся все студенты, на время забывая обо всех проблемах. — Гермиона! Почему ты ещё не одета?! — взвизгнула Лаванда. — Потому что я никуда не иду. — В смысле не идёшь? Это же главная вечеринка осени! — А я главная заучка осени, а также зимы и весны. — Нет! Ты должна пойти. Давай-давай. — Я ничего никому не должна. — Ты правда не идёшь? — разочарованно спросила Парвати. — Правда. — ответила Гермиона и закрылась пологом. Через час Парвати и Лаванда ушли, а Грейнджер наконец смогла спокойно насладиться книгой, но в гостиной что-то взорвалось. Глупо было бы предполагать, что это Невилл. Шатенка вышла из комнаты с видом разъярённой фурии, но вместо близнецов, которые взрывали саламандру, она увидела учеников, в том числе и близнецов, сидящих по кругу. В середине крутилась пустая бутылка из-под огневиски, рядом валялись ещё штук двадцать таких бутылок, но пока полных. Рядом с пустой бутылкой лежали карты. Один мальчишка из круга был весь чёрный от сажи, а девочка бесконечно извинялась и вытирала его. — Что здесь происходит? — спросила Грейнджер — Обычная бутылочка. Мы только чуть-чуть её модернизировали. Вместо банальных поцелуев написаны задания. — пояснил Джордж. — Да, как только участник прикасается к картам, магия пишет на карте индивидуальное задание. Не хочешь сыграть с нами? — заговорщически поинтересовался Фред. — Нет. Это совершенный бред. Я лучше пойду дальше читать. Фред и Джордж подскочили к Гермионе с обеих сторон и усадили на ковёр. Фред успел шепнуть на ухо девушке «желание» и она сердито кивнула. — Продолжаем! — заявил Джордж. — Предлагаю немного нарушить правила, пусть карту берёт наша уважаемая староста! С этим многие согласились. Грейнджер вздохнула и вытянула карту. «С невозмутимым лицом съешь дольку лимона» Заглянувший в карточку Джордж весело засмеялся и заорал на всю гостиную: — Нужна долька лимона! Полцарства за дольку лимона! Лимон для Грейнджер добыли быстро. Участники игры с предвкушением смотрели на то, как староста Гриффиндора кривясь пихает в рот кусок лимона. Она честно пыталась сохранить невозмутимое лицо, но это было невозможно. Её скосило так, что Колин Криви не удержался от того, чтобы запечатлеть этот момент на камере, и хотя Гермиона выглядела там не очень, её это не смущало, а даже наоборот смешило. Фред, а может и Джордж, пихнули ей бутылку огневиски, чтобы запить. Она взяла её и сделала огромный глоток, который обжёг ей горло похлеще лимона. Она думала это вода. — Ты идиот?! — Зато теперь ты не будешь говорить, что никогда не пьёшь! — засмеялся парень и крутанул бутылку. После часа игры, когда Фред лизнул локоть Линды Гарция, Джордж показывал упрощённую версию стриптиза (первокурсников никто не отменял), Кэти Бэлл написали на лбу «Сталин» и час считала себя Ким Кардашьян, и ещё множество полнейшего бреда вроде откусить мыло или выпить бутылку залпом, все участники игры почувствовали себя как минимум дальним родственниками. Ближе к ночи в гостиную стекались ученики, вернувшиеся из Хогсмида. Игра заинтересовала и их, а круг стал больше. Третьекурсница, флиртовавшая с Фредом на протяжении этих двух месяцев, сидела около парня и обнимала его руку, пользуясь тем, что Фред уже не особо соображал. Каждый, кто пришёл позднее начала игры получал две бутылки огневиски, которые просто обязан был выпить. Вскоре бутылочка вновь указала на Фреда. Заплетающимся языком он громогласно прочитал содержимое карточки. — «Поцелуй игроков сидящих слева и справа». Глаза третьекурсницы зажглись и она прикрыла их, подставляя губы для поцелуя. Фред, скривившись, как Гермиона от лимона в начале, мимолётно и очень быстро поцеловал девчонку в щеку. Она явно ожидала не этого, но всё равно победоносно оглянулась на своих сокурсниц. Рыжий тем временем повернулся налево. Он готов был поставить что угодно на то, что пару секунд назад там сидела Парвати Патил, но сейчас девушка хихикая сидела на месте Грейнджер, а сама Грейнджер на месте Парвати. Она грозно смотрела на соседку, а Лаванда, Парвати и Джинни заговорщически показывали ей большие пальцы. — Не представляешь, как я рад тому, что здесь ты. — улыбнулся Фред. Гермиона покачала головой и покорно подставила щёку. Парень выгнул бровь и извернулся так, что вместо щеки поцеловал губы. Грейнджер удивлённо вздрогнула, но даже не подумала его отталкивать. Не почувствовав отказа, Фред одной рукой схватил её за талию, а другой прижал её голову ещё ближе. Из-за неудобной позы он свалился на ковёр, ломая высокую конструкцию из карт, но держал он крепко. Грейнджер упала на него, не размыкая поцелуй. Они не могли видеть, но Джордж и остальные курсы старше четвёртого принялись закрывать младшим обзор. Кормак Макклаген при этом посвистывая подошёл поближе, чтобы рассмотреть всё получше. Джинни позволила сделать Колину один снимок, зацапала его себе и удалила с камеры, чем вызвала крайнее негодование юного папарацци. Он принялся обходить Джиневру для фото, но гриффиндорская охотница легко перехватила камеру, из-за чего в кадр попал лишь потолок и несколько удивлённых лиц. — Упс. — прошептал Фред, когда воздух закончился. — Я тебя ненавижу. — шепнула в ответ Гермиона, по-прежнему лёжа на нём. — Я тоже тебя очень люблю. — саркастично заметил парень. Оба встали, отряхнулись и сели на свои места. Их выдавали только улыбки и раскрасневшиеся щёки. «Мелким» открыли глаза, а старшекурсники толкали друг друга локтями и перешёптывались. Игра продолжалась. Никто, кроме смеющихся над сокурсницей третьекурсников, не заметил насколько сильно разозлилась влюблённая девчонка.***
На следующий день многие встали невыспавшиеся и помятые, но в остальном выглядели более менее. Много кто в гостиной, перешёптываясь, наблюдали за Гермионой и Фредом. Она жалела о своём вчерашнем решении, а он бесконечно её подкалывал. Странное новое чувство охватывало её, когда он оказывался слишком близко. Это одновременно нравилось и пугало. Тем не менее над головой уже, словно грозовые облака в тёплый летний день, нависло ощущение чего-то ужасного. В коридорах на неё тоже смотрели. Смотрели с упрёком, словно ругали за случившееся и Гермиона не понимала, что происходит. — Я не верю, что Грейнджер могла увести кого-то, да и вообще… кто эта Джи? — шептала Лилу, сидящая за пуффендуйским столом. — Понятия не имею! Эта Джи явно ничего из себя не представляет. — заявила Падма. — Обычно вся школа знала с кем он встречается, но похоже в этот раз ему было стыдно. Гермиона удивлённо села за стол напротив Гарри и Джинни. Рыжая недоверчиво на неё покосилась и яростно зашептала, чтобы её услышали только сидящие рядом. — Кто-то завёл слух про тебя и Фреда. Какая-то Джи из-за вчерашнего поцелуя заявила, что ты отбила у неё Фреда, но я то его знаю! — тораторила девушка. — Он никогда ничего не скрывал от меня и Джорджа, просто потому что мы всё равно узнаем! Я считаю, что эта Джи врёт, потому что то, как быстро она узнала про поцелуй, говорит о том, что она гриффиндорка, значит как минимум в гостиной Фред должен был оказывать ей знаки внимания, тем более он заинтересован тобой ещё с лета! — заявила наконец рыжая. Гермиона выплюнула горячий чай, услышав последнюю реплику подруги. — Что прости? — в недоумении спросила она, когда откашлялась. — Да ладно. Только тупой не заметит как он на тебя смотрит! — Я не заметил. — в защиту ошалевшей от такого замечания Гермионы, сказал Гарри. — Поверь, у тебя и у всех других мальчишек это обычное явление! — То есть ты считаешь, что парни тупые? — возмущённо спросил парень — Господи, Гарри, конечно нет! Просто девочки понимают намёки лучше парней! — Джинни ласково поцеловала Гарри в щёку и невинно похлопала глазками. Поттер махнул на неё рукой и вернулся к овсянке. Он давно понял, что поток слов у Джинни идёт также прямолинейно и бойко, как и у её братьев (Рон и Перси были не в счёт), а потому иногда просто забывал воспринимать её болтовню всерьёз. — Но, Гермиона, пойми, что это так. Я знаю его сколько себя помню, и мне прекрасно известно то, как он себя ведёт, когда начинает неровно дышать к кому-то, а уж когда этот «кто-то» моя лучшая подруга, всё вообще прозрачно, как чистое стекло! — Я прошу, хоть ты не мели чепухи. — устало попросила шатенка. — Скоро все об этом забудут и всё будет как раньше. — Ну конечно. Ты не знаешь, как долго в Хогвартсе способны перемалывать сплетни… — Я солидарна с Джинни. — вдруг раздался из-за спины Гермионы голос Лаванды. Рядом с ней стояла Парвати. — А если честно, то полагаю, что никакой «девушки Джи» не существует. — Зато существует мелкая влюблённая дурочка Джи. — закончила Парвати мысль подруги. Они сели по обе стороны от Гермионы и залили в себя по чашке крепчайшего кофе. Они не спали всю ночь болтая о том, кто с кем переспал на вечеринке в Хогсмиде. — Что это тогда за Джи? — с любопытством спросила Джинни. — Я её видела? — Фред её весь вечер отгонял, как назойливую муху, а потом напился и она на нём висла. — с пренебрежением сказала Лаванда. — Она? — с некоторым презрением в голосе спросила Джинни. От воспоминания об этой девочке даже Гермиона немного кривилась. Это был очень низкий для третьекурсницы субъект, настолько покрытый прыщами, что её степень акне уже напоминала ветрянку. Она была толстой, хотелось бы заменить на более мягкое «пухлой», но в данном контексте это слово просто не применимо. На жёлтых зубах были брекеты, а белые волосы грязными сосульками лежали на спине. И ладно бы она вела себя как-то по-хорошему. Тогда бы никто не стал замечать все её изъяны внешности, так она ведь ещё и вела себя так, словно она королева и все тут ей должны, потому что её отец был «большой шишкой» в Министерстве, мать известным лекарем, а брат жил в Хогсмиде и постоянно расквашивал носы тем, кто обращался к его сестре на «ты». — Тогда надо всем об этом сообщить! — недовольно сказала Джинни. — Мы можем в этом помочь. — ответила Парвати. Рыжая недоверчиво на неё уставилась. — А в чём подвох? — спросила она. — Гарри теперь псих и идиот, не обижайся, я вроде никто, Гермиона заучка, ты тоже извини. У вас нет выгоды. — Она нам просто не нравится. Предлагаю пустить про неё что-нибудь… — Так! Всё! Это без меня. — Гермиона захлопнула учебник, который всё это время пыталась читать, взяла сумку и гордо направилась на трансфигурацию, слыша в спину перешёптывания.