Я вас люблю, — хоть я бешусь,
Хоть это труд и стыд напрасный,
И в этой глупости несчастной
У ваших ног я признаюсь!
Мне не к лицу и не по летам…
Пора, пора мне быть умней!
Но узнаю по всем приметам
Болезнь любви в душе моей:
Без вас мне скучно, — я зеваю;
При вас мне грустно, — я терплю;
И, мочи нет, сказать желаю,
Мой ангел, как я вас люблю!
Когда я слышу из гостиной
Ваш легкий шаг, иль платья шум,
Иль голос девственный, невинный,
Я вдруг теряю весь свой ум.
Вы улыбнетесь, — мне отрада;
Вы отвернетесь, — мне тоска;
За день мучения — награда
Мне ваша бледная рука.
Когда за пяльцами прилежно
Сидите вы, склонясь небрежно,
Глаза и кудри опустя, —
Я в умиленье, молча, нежно
Любуюсь вами, как дитя!..
Сказать ли вам мое несчастье,
Мою ревнивую печаль,
Когда гулять, порой, в ненастье,
Вы собираетеся вдаль?
И ваши слезы в одиночку,
И речи в уголку вдвоем,
И путешествия в Опочку,
И фортепьяно вечерком?..
Алина! сжальтесь надо мною.
Не смею требовать любви.
Быть может, за грехи мои,
Мой ангел, я любви не стою!
Но притворитесь! Этот взгляд
Все может выразить так чудно!
Ах, обмануть меня не трудно!..
Я сам обманываться рад!
А.С.Пушкин Признание
Гермиона стояла как вкопанная после ухода Драко ещё, наверное, пол часа, она до сих пор не могла поверить в то, что все это с ней происходит. Их поцелуй разливался по телу тёплой волной, она чувствовала, как что-то внутри неё поменялось. Она словно стала наполненной и, как никогда живой. Губы Малфоя были все такими же нежными и мягкими, как в тот день в больнице, она понимала, что это становится для неё чем-то схожим с наркотиками. И чем дальше она заходит, тем сильнее она этого хочет. Хочет быть с ним, быть его. Наконец-то выйдя из оцепенения, она пошла на кухню, чтобы посмотреть, что было написано на билете. «Вьетнам» — "Ничего себе, почему именно эта страна?" — подумала девушка. И на лице заиграла улыбка. Она сразу предалась воспоминаниям из детства. Как ни странно, Гермиона была там. Правда, это было довольно давно, ещё в детстве она летала с родителями туда. У отца была конференция по работе. И он решил взять с собой семью, чтобы отправиться на другой конец мира. Вьетнам оставил на волшебницу незгладимое впечатление. Культура, природа и все казалось чем-то инопланетным, но она тогда ещё не знала, что и сама является волшебницей, что ее поразило с своё время не меньше. Про путешествие во Вьетнам она часто рассказывала своим друзьям, и говорила о том, что мечтала бы съездить туда ещё раз. Взяв в руки билет, она заметила, что на пол упал небольшой клочок бумаги. Подняв его, она поняла, что это оставил Малфой. Это была записка. Записка от Драко: Я знаю, что я сказал тебе о том, что ты вправе сама решить, хочешь ли ты попробовать, попробовать быть со мной… Но я хочу, чтобы ты знала, я очень хочу, чтобы ты пришла... Мы полетим на самолёте. Пока что трансгресировать я не смогу, восстановление организма займёт какое-то время. Я буду ждать тебя в холле, в соломенной шляпе, чтобы ты меня узнала. P.S. Предупреждая твоё изумление – да, я летал на самолёте, и не раз. P.P.S. Шляпы не будет, я пошутил. Гермиона, прочитав записку, громко рассмеялась. Такого Драко она никогда не знала. Он словно стал живым. Не тем холодным и высокомерным аристократом, которым она его помнит, а другим – тёплым, и даже немного нежным, таким же, как и его губы... И девушка снова замерла, этот поцелуй все никак не отпускал ее. Постояв так ещё пару минут, она побежала в комнату собираться. — Так, нужно отправить письмо начальнику, я думаю, он не будет против отпуска, ведь в прошлый раз его так и не... — Гермиона остановилась и вспомнила, почему она не смогла поехать в прошлый отпуск. Но что-то изменилось, этой щемящей боли больше не было. Она чувствовала, что это все лишь воспоминания, и постепенно они начинают стираться из памяти. Гермиона подошла к шкафу и достала оттуда платье нежно-бирюзового цвета. Приложила его к себе и стала кружиться по комнате. А в конце своего странного танца счастья и вовсе рухнула на кровать, снова расхохотавшись. — Завтра начнётся новая история моей жизни, — думала Грейнджер.***
Покинув квартиру Гермионы, Драко, сидя в своём кабинете, все никак не мог прийти в себя. Он уже и не помнил, когда испытывал такие сильные чувства. В груди все горело. Он закрывал глаза снова и снова, и перед ним появлялся образ Грейнджер, которая шаг за шагом подходит к нему, словно гипнотизируя. Она была такой притягательной, он не видел ее такой никогда. Мысль о том, что она такая лишь с ним, наполняла его. Возможно, он и правда готов поверить в судьбу и в то, что у него наконец-то появился шанс на счастье.***
Пэнси медленно скользила своим разгоряченным лоном по не менее горячему члену Теодора. Их шумное дыхание и стоны заполняли спальню Нотта. Их тела сливались воедино, их руки блуждали по скользким от капель пота телам, и возбуждение росло с каждым движением. Теодор резко переместил свою партнершу на лопатки и ускорил темп. Пэнси кусала свои губы в кровь и царапала спину своего любовника, пока тот вбивался в нее с каким-то сумасшедшим, даже звериным темпом, даже не замечая этого. Тео на это раз вел себя довольно грубо и резко, но им обоим это нравилось. Они словно вымещали все свои накопленные обиды в этом сумасшедшем слиянии тел. Еще пара резких толчков, и девушка вскрикнула, провалившись в экстазе, и откинула голову вместе с руками, которые только что скользили по нежной коже Нотта, на кровать. Теодор же через мгновение последовал за ней, наслаждаясь оргазмом и продолжая изливаться в свою партнершу. Оправившись от дрожи в теле, они лежали на кровати и молча курили, заполняя воздух клубами дыма. — Эта маглорожденная заучка выбрала его, — наконец-то, нарушив тишину, произнес парень, — У тебя уже точно нет шансов, Пэнс. — Теперь, если ты захочешь потрахаться с кем-то из нашей троицы, то остался только я, но ты не подумай, я никогда не мог тебе отказать, — слизеринец вздернул бровью и, перевернувшись на бок, протянул руку к волшебнице и положил ее ей на живот, он медленно скользил своими пальцами по ее плоскому животу, опускаясь все ниже и ниже и, наконец, дойдя до ее центра возбуждения, остановился. Пэнси сама взяла его руку и продолжила опускать ее к самому лону, пока его пальцы покорно не легли на ее киску и не стали плавно двигаться по ней. Он дразнил ее пальцами, наблюдая за реакцией. — Я думала, встречаться с грязнокровкой хочешь лишь ты, — Пэнси не была удивлена словам Нотта, возможно, после того, что она увидела в Малфой Мэноре, когда пришла навестить объект своих воздыханий, дало ей ответ. Когда парень неожиданно засунул в нее один палец, она застонала и начала двигаться в такт его руке. Пэнси хорошо прочитала взгляд Драко, когда в комнату вошла Грейнджер. Он словно не видел ничего вокруг. Только ее. Пэнси было противно от этого, противно и больно… И только здесь, в руках того, кто знал, что она чувствует, и о чем она думает, она могла расслабиться и забыться. — Знаешь, мне кажется, у меня есть одна идея, я навещу нашу гриффиндорскую суку, они завтра улетают отдыхать с Малфоем, — Тео снова закурил, он выдыхал дым прямо в лицо девушке. — Все-таки хочешь попытать свое счастье в последний раз? — отстраненно произнесла брюнетка. Тео добавил к одному пальцу второй и продолжил ласкать девушку, не прерывая их разговор. — Знаешь, я люблю ставить точки в предложениях, иначе они смотрятся некрасиво, — и с этими словами он выкинул окурок в сторону, притянул Паркинсон к себе, вовлекая ее в страстный и требовательный поцелуй. День вылета. Гермиона сидела в гостиной и смотрела в окно, на улице стояла прекрасная погода, лишь деревья выдавали то, что поднимался сильный ветер, раскачиваясь из стороны в сторону. Вещи были собраны ещё вчера вечером и ожидали своего часа. До выхода оставалось тридцать минут. Девушка была слегка на взводе. Словно внутри нее скрутился комок из нервов и не давал ей успокоиться. Не долго думав, гриффиндорка решила, что лучше она раньше приедет в аэропорт и будет ждать там Малфоя, только если он уже не в нем и не ждет ее сам, как он писал в своей записке. Волшебница подошла к двери ровно в тот момент, когда в нее постучались. Она тут же ее открыла и увидела там Теодора. Он стоял перед ней с улыбкой на лице, а в руках держал небольшую корзинку с цветами. — О, как здорово, что я успел тебя застать, — начал с порога говорить парень. — Я тоже рада тебя видеть, — солгала волшебница, натягивая на лицо фальшивую улыбку. Ей было весьма неловко находиться рядом с Ноттом, хотя к этому и не было объективных причин. Она ведь не давала ему обещаний, лишь позволила молодому волшебнику проявлять свою симпатию. — Как же здорово полететь в отпуск. Драко, наверное, уже ждет тебя в аэропорту. Ты не переживай, о вашем отъезде я узнал случайно, и не от него, — быстро произнес парень и подмигнул девушке, пытаясь показать, что это будет их маленьким секретом. — Да, я очень рада вырваться к морю… — робко проговорила Гермиона и опустила глаза в пол. — Чего ты так смущаешься, милая, уж не думаешь ли ты часом, что я обижен на вас? — Тео был весьма напорист и убедителен в своих словах, — Ты не представляешь, как я рад за нашего холодного принца, — и с этими словами Нотт передал наконец-то девушке корзину с цветами. Гермиона смотрела на Тео и не знала, что она должна ответить ему. Ведь официально она и Малфой не были парой, да и вся эта ситуация выглядела нелепо. Поведение парня сильно насторожило ее. — Тео, спасибо тебе за цветы и за то, что ты заботишься и переживаешь за своего друга, но мне уже пора ехать, мое такси должно подъехать с минуты на минуту. — Ох, да, конечно, не смею вас задерживать, позволь, я провожу тебя до машины? — и с этими словами Тео подал руку девушке. — Эм, хорошо, только возьму сумку, — Гермиона обернулась, чтобы взять с пола небольшую дорожную сумку, на ней лежали чары незримого расширения. Волшебница решила, что не нужно привлекать внимание контролеров в аэропорту тем, что она летит на отдых без багажа. Они вышли из дома. Тео шел позади. Когда молодые люди дошли до перекрестка, к ним уже подъезжала машина такси. Водитель вышел из автомобиля, чтобы забрать багаж своего пассажира. Тем временем, Теодор вежливо открыл Гермионе дверь. Она села в машину и подняла взгляд на парня. Ей на мгновение показалось, что ее страхи беспочвенны и, возможно, Нотт и правда рад за них. Но это было ошибкой. — Ох, Гермиона, совсем забыл сказать, какой же я растяпа, — Тео засмеялся, — Передай Малфою, что он победил, — Гермиона вопросительно глядела на него. Ну, в нашем споре, кто первый поцелует тебя, — и после этой фразы он внимательно посмотрел на девушку, словно пытался увидеть, как тревога и боль зарождается в ней. Он хотел это почувствовать, — Знаешь, скажи ему, что я ни капли не расстроен, проиграть такому сопернику даже приятно. Гермиона смотрела на Тео, и ее рот слегка приоткрылся. "Этого просто не может быть," — твердила она про себя, продолжая смотреть на улыбающееся лицо слизеринца. — Удачи, — словно выплюнул последнее слово Теодор, и захлопнул дверь машины. Весь путь до аэропорта волшебница сидела в недоумении. "Зачем я вообще еду туда? Это просто бред. Нет! Я скажу ему все, что я думаю, я не буду отмалчиваться," — думала гриффиндорка, — "Пусть порадуется, что смог обмануть меня. О чем я вообще могла думать? Что этот…" — и тут она остановилась в своих мыслях. А кто он для нее? Всего ли часть ее души, которая, казалось, наконец-то обрела покой. — Мерлин, за что мне все это… Добравшись до пункта назначения, Гермиона быстро направилась к месту встречи. Пройдя в зал ожидания бизнес класса, она увидела его. Блондин сидел в кресле в черном поло, черных джинсах с рваными коленками и с солнечными очками на голове. Он выглядел так по-магловски, но все-таки в нем можно было узнать того слизеринца, которым она знала его в школе. И нельзя было не признать, что черный цвет ему подходил прекрасно. Он сидел неподвижно и изучал меню, не замечая вокруг абсолютно ничего и никого. Гермиона медленным шагом направилась к нему. Ноги были, словно ватные. Что она ему скажет? Она и сама не понимала, что сейчас будет. Как только она сделала пару шагов в его сторону, он поднял глаза от бумаги и встретился своими глазами с ее. Грейнджер словно ударило током. Его глаза такие прекрасные, такие родные… Драко встал с кресла и направился к ней. — Я так рад, что ты пришла, — сказал он, подойдя к ней почти вплотную, и слегка приподнял уголки губ в едва заметной улыбке. Гермиона стояла перед ним и смотрела ему прямо в глаза, не отрываясь. Пока из ее собственных глаз не полились слезы. Как же она не хотела этого. Не хотела, чтобы он видел ее слабой. — Что случилось? — Драко вопросительно взглянул и протянул свои руки к ее, но она тут же отдернула их. — Нет, — еле слышно прошептала она. — Гермиона, я не понимаю… — Драко стоял просто в ужасе, он и правда не знал, что и думать, в голове был рой из мыслей, из которых он не мог вычленить ни одной подходящей. И все, что ему оставалось, это ждать, что девушка сама скажет причину. — Зачем… Малфой, неужели, тебе и правда нравиться делать мне больно? — Гермиона наконец-то опустила взгляд в пол. Она пыталась собрать себя по кусочкам… Она пыталась быть сильной и поговорить, но это было намного сложнее, чем она могла себе представить, пока ехала сюда в такси. — Грейнджер, если ты сейчас же не скажешь мне, что происходит, то я клянусь тебе, что наплюю на все мыслимые и немыслимые правила и применю к тебе Легиллеменс, — Драко хотел снова протянуть к ней руки, но не стал. Ему было очень неприятно, когда она оттолкнула его в первый раз. — Тео рассказал мне про ваш спор на поцелуй со мной, — и после этих слов девушка закрыла лицо руками. — Блять, ну какой же ублюдок… — Драко был не удивлен. Он, наверное, в глубине души чувствовал, что этот хитрый слизеринец не оставит эту ситуацию так просто. Нельзя было сказать, что Теодор соврал, ведь на самом деле спор был, но совсем другой, да и Малфой не припоминал, чтобы он соглашался. Драко просто молчал. Он не понимал, что нужно делать. Он не привык к такому. Он никогда в своей жизни не оправдывался ни перед кем. Парень был очень зол, возможно, отчасти, и на себя самого. Гермиона наконец-то убрала ладони от лица и снова в ужасе взглянула на парня. "Неужели, это все правда? Почему он молчит? Почему он не говорит, что это все ложь?.." — гриффиндорка смотрела на Драко и слышала, как ее сердце пропускает удар за ударом. Она понимала, что еще минута, и она не выдержит этого. Волшебница развернулась, чтобы наконец-то уйти и не продолжать чувствовать себя еще более опозоренной и разбитой. Как только она сделала шаг в сторону, сильная рука схватила ее за локоть и остановила. Ей было больно, и она попыталась вырваться, но ничего не получалось, пока парень не отпустил ее сам. — Не уходи, — произнес он на одном дыхании, — Неужели ты и правда веришь в это? — голос Малфоя был взволнованным, но это было почти незаметно. Он снова стал таким, таким холодным и отстраненным. Гермиона обернулась к нему. Глаза Драко были серыми, как мокрый асфальт, видно, что ему было больно. Он стоял и сморел на нее. — После всего, что я сказал тебе, ты все еще думаешь, что все это лишь какой-то спор? Да, Грейнджер? — парень продолжал держаться отстраненно, хоть это давалось ему очень сложно. — Я совсем не знаю тебя... — это все, что смогла выжать из себя Грейнджер. — Как ты думаешь, почему мы летим в этот гребанный Вьетнам? — начал Драко, — Тогда, в Хогвартсе я слышал, что ты рассказывала своим друзьям о том, как была там, и я подслушал ваш разговор. С тех пор я думал, что я хотел бы побывать там. Понимаешь? Но на самом деле мне не нужно ничего! — он произнес последнее слово с особенной ненавистью. Как же ему было горько от того, что Грейнджер на самом деле подумала, что все это игра. Что даже то, что он чуть не умер, истекая кровью в своем кабинете, когда отказался от нее, из-за игры… — Я просто хотел был с тобой, чувствовать все то, что чувствуешь ты, научиться восхищаться простыми вещами и получать удовольствие…Поэтому все, что я мог делать, это лишь только злиться на тебя, как глупый подросток. Ты права, Грейнджер, ты совсем не знаешь меня, раз думаешь, что все, что я сказал тебе – лишь шутка. — Малфой… Тогда, в Хогвартсе, ты тоже… — Гермиона сглотнула комок в горле, который не давал ей договорить, — Ты тоже мне нравился… Удар. Попадание в цель. Сердце Драко остановилось, он и впрямь перестал чувствовать его на мгновение. — Что? — одними губами произнес парень, смотря на девушку. — Я не знаю, как это объяснить, но меня словно тянуло к тебе, поэтому я всегда придиралась к тебе, я хотела… я даже не знаю, чего именно, наверное, мне просто хотелось, чтобы ты обратил на меня внимание. Ты всегда был таких холодным и отстраненным, но мне хотелось верить, что в тебе живет тепло… — Мерлин, Грейнджер, ты просто сводишь меня с ума, — и с этими словами Драко заключил девушку в свои объятия. Гермиона не сопротивлялась, как же она этого хотела. — Видимо, еще со школы все, что мы умеем делать, это только причинять друг другу боль, — сказала она ему шепотом на ухо. — Но у нас есть время научиться и изменить это, ведь теперь мы знаем правду… — голос Драко был тихим и таким теплым, наконец-то он снова стал тем, кем был вчера, тем, кто целовал ее. — Ты правда этого хочешь, Драко? — Гермиона снова взглянула в его глаза. Они опять стали голубыми. — Больше всего не свете… — Я верю тебе… — сказала гриффиндорка и поцеловала его. Она сама сделала этот шаг. Шаг, которого она так хотела – снова прикоснуться к нему. Малфой притянул девушку к себе и вовлек ее в более страстный поцелуй, он просто не владел собой в этот момент. — Как же я мечтал об этом, Мерлин, твои губы, они словно наркотик, это невыносимо… — быстро произнеся эти слова, он продолжил впиваться своими губами в ее. Его язык бесцеремонно блуждал в ее рту, и он не собирался останавливаться. Слова Грейнджер о том, что он нравился ей еще в школе, просто разрывали его на кусочки. То, что происходило между ними, было чем-то космическим, чем-то необъяснимым. Но сопротивляться своим чувствам они не могли. И если бы не объявление борт проводником о посадке на рейс, то, возможно, они бы там и стояли посреди вестибюля, как парочка влюблённых, которых разлучили на вечность, и вот, наконец, они встретились. Хотя почему же как? Они ими и были. Две половинки одной души, которые наконец-то встретились.