Dia bho na h-achaidhean

— Дерьмо собачье! — Фольтест с раздражением швырнул на свой стол свежую газету. — Мы полностью в дерьме. Еще немного и мы потеряем контроль над ситуацией, и в городе начнется самая настоящая паника! Бернард, нашли… «крысу»? — Пока нет, — Талер устало пожал плечами. Его отдел внутренней безопасности работал вообще без выходных, сна и, кажется, нормального обеда. — Но мы даже до половины управления не добрались, — заметив фольтестов взгляд, полный бешенства, Бернард моментально ощерился. — Вот не надо мне здесь. Мы пашем без выходных. И хотим найти эту суку намного больше, чем ты думаешь. — Я вообще уже ничего не думаю, — отмахнулся Фольтест. — Что там с трупами? Хоть что-то удалось найти? — Ну… — Шани покосилась на сидевшую в кресле и разглядывающую свой маникюр Йеннифер, — с точки зрения медицины… Оба ребенка были съедены. Мне бы хотелось сказать, что это были какие-то животные или известные медицине магические реликты, но… на костях и Радовида, и второго, пока что не установленного ребенка, явственно видны следы столовых приборов: ножа и вилки. У Радовида на остатках мягких тканей характерные срезы от… столового ножа. На момент смерти он был в сознании. Кишечник был пуст, а вот желудок, — тут Шани кивнула головой в сторону Геральта, который стоял у окна и молча смотрел в него, — был наполнен едой. — С чего ты решила что ребенок был жив? — Фольтест сжал зубы, стараясь унять подступившую к горлу едкую горечь. Он был отцом троих детей. И как отца — это всё его очень сильно пугало. — Пища была… в процессе переваривания. — Как он… — Йеннифер наконец-то оторвалась от разглядывания собственной руки, — мог есть что-то в таком состоянии? — Пока что не знаю. Судебная лаборатория очень загружена, мы получаем результаты не сразу. Не смотря на высокий приоритет. — Ясно, — магичка фыркнула и начала вместо руки разглядывать геральтову задницу. Вернон, заметив это, только скривился. С чернявой ведьмой всегда было сложно, но сегодня она была просто невыносима. — Ах, Йеннифер, ну, что же, поведай нам что узнали вы… — Ничего, — безмятежно улыбнулась Йеннифер. — Известные нам реликты совершенно не подходят под эти скудные описания. Это… должно быть разумное существо, если оно знакомо со столовым этикетом. Не многие сейчас могут использовать нож и вилку. — Йен, — наконец-то отвернулся от окна Геральт и тяжело посмотрел на магичку, — заткнись, пожалуйста… Мы действительно ничего не нашли в общедоступных источниках. Но есть пара вариантов. «Альзур» нашего века открыл порталы в Ковире в Неизвестные миры. Что смогла притянуть его магия — неизвестно. Парень умер от магического истощения. Когда после его смерти портал схлопнулся — волна магической отдачи активировала очень многие ведьмины круги. И что из них могло вылезти неизвестно. Запрос в Ковир сделан, документы перешлют. А еще нужно бы получить допуск к закрытым секциям в Академии. — Я устрою, — подал голос Вернон. — По тебе не скажешь, что ты часто бываешь в таких местах, уж извини, Рош, за прямоту, — ведьмак выглядел одновременно и очень спокойным, и очень настороженным. — Но я знаю парня, который может всё это устроить. — Йорвет, — хором сказали Йеннифер, Геральт и Фольтест. У каждого из них, правда, была своя интонация. — А одноглазый твой как может помочь? — задал вопрос Бернард. Он не говорил Вернону, но Роша и его любовника проверили первыми на возможную утечку информации по столь резонансному делу. — Он знает Ло-Антиль. — Правда? Даже интересно откуда такой как Йорвет знает Маргариту Ло-Антиль, — Йеннифер начала наматывать на тонкий длинный палец черную прядь волос. — У Йорвета степень по мифологии Севера, — отрезал Геральт. — Возможно, — не унималась магичка, — стоит и у Йорвета попросить консультацию? Может быть, в мифах и легендах Севера имеется какая-нибудь похожая история. — Йеннифер! — Геральт выглядел утомленным. И Вернон, как и все присутствующие сейчас в кабинете Фольтеста, очень сильно сочувствовал ему. Йеннифер была отвратительно невыносима, омерзительно бесчеловечна и порой больше сама походила на реликтовую магическую тварь, чем на обычного человека. — Йорвет сможет молчать? — Йорвет всегда молчит, — ответил на вопрос Фольтеста Рош. После всех этих заседаний у Вернона всегда очень сильно болела голова, а тут еще и ведьма эта провоняла всё своими сиренью с крыжовников. Иногда детективу казалось, что она специально выливает на себя полфлакона ароматного средства, лишь бы всем вокруг неё было плохо. Рош стоял возле кофейного автомата, когда к нему подошла Бьянка. Выражение лица у нее было крайне мрачным, почти что отчаянным. — Мы установили личность второго мальчика. И тебе не понравится это, шеф. — Почему? — Вернон внимательно следил за кофейным автоматом. С того сталось бы не выдать стаканчик под кофе, а просто в пустоту высыпать сначала кофе с сахаром, потом пролить кипяток, якобы заливая напиток. — Сделали реконструкцию, сам посмотри, — девушка протянула Рошу бумаги. Ругань замерла на языке Вернона, тот словно прилип к небу. Он знал этого мальчика. Этот ребенок очень часто бывал у него дома. Слишком часто. — Альвин… Серьезно? — Киаран вчера подал заявление о пропаже приемного сына по месту жительства. — Блядь… Ты его вызвала? — Да, но не сказала, что от мальчика… ничего не осталось. Мне самой с ним поговорить или ты хочешь сам? — У нас… сложные отношения с Киаранам… Можно я буду просто присутствовать? — всю трусость этого вопроса Вернон прекрасно осознавал и принимал. — Да, как скажешь, так и будет. Он скоро будет. Потому что как только узнал, что мы нашли ребенка, сказал, что выезжает. Йорвет у него единственный брат? — Да. А что? — Значит, с ним приедет. Обмолвился что заедет за братом. Вернон бы предпочел не видеть истерику Киарана и позеленевшего Йорвета, выворачивающего себе пальцы. — Ты… уверена что это… Альвин? — Реконструкция совпала… — Детские лица… сложно реконструировать. — Насколько нам известно, — проговорила Бьянка, — из документов детского дома, откуда был взят Альвин, он в три года упал с качелей и сломал себе ключицу и кость плеча. У найденных останков совпадают эти травмы и степень их восстановления. Также у Альвина были проблемы с усвоением кальция, а из-за этого страдала плотность костей и… это тоже совпадает по останкам. Мне жаль, Йорвет, но это Альвин. С Киараном было бесполезно разговаривать. Тот сидел с совершенно каменным лицом и смотрел в никуда. — Отвратительно… — Йорвет коснулся ладонью плеча брата, но тот никак не отреагировал на это прикосновение. — Нам бы в Академию попасть, — наконец-то подал голос Вернон. До этого момента он молчал, не зная что и сказать. — Я устрою это. Маргарита подпишет нужные пропуски, — Йорвет казался выцветшим, серым и постаревшим лет на десять сразу. — Это нечестно, — отмер Киаран. — В мире существует куча других детей, почему именно Альвин?! — его взгляд полный гнева и боли уперся в Бьянку, а та, не выдержав этого напора чувств и эмоций, опустила глаза в пол. — Ему через две недели должно было исполнится шесть лет! Всего лишь шесть лет! Он был крохой, который не знал нормальной жизни. Он только начал радоваться миру, как у него это все отняли! — Брат… — Йорвет крепче сжал плечо Киарана. — Пожалуйста… — Что происходит в этом мире? — голос Киарана дрогнул, скатившись в какой-то писк. Рош не любил детей. Они его чаще раздражали, чем нет. И всё же, Альвин был очень милым ребенком. Пару раз, когда Киаран уезжал в командировку и оставлял приемного сына у Йорвета, даже читал мальчику сказки из своей старой детской книжки. Да и сам Йорвет очень тепло относился к Альвину. — Мне жаль, — Вернон больше обращался к Йорвету, чем к Киарану. — Я знаю… Братья вышли вместе из вернонова кабинета. Один поддерживал другого. — Это ужасно. — Ужасно, — повторил за Бьянкой Вернон. — Насколько я знаю, Киаран очень долго добивался того, чтобы Альвина ему отдали. — А как он вообще узнал о мальчике? — Волонтером был в том детском доме. И очень прикипел к мальчишке. Йорвет ему помогал собирать все нужные справки тогда. Беготни было очень и очень много. — Блядь, омерзительно всё это.

**

— Привет… — Йорвет устало опустился на мягкое кресло. Это был его любимый столик в кофейне под названием: «Гвиндейт». — Привет, — напротив него сидел мужчина неопределенного возраста. Его виски уже слегка посеребрила седина, а лацкан черного пиджака украшала брошь в виде бабочки «мертвая голова». — Неладно что-то в Темерском королевстве, да? — Скорее прогнило всё, Детлафф. — Я слышал об убийствах детей. Говорят, что их едят. — Едят. — Живьем едят, Йорвет, — Детлафф острожно пригубил чашку горячего ароматного травяного напитка. Что именно пил его собеседник Йорвет не мог сказать, но это было что-то крайне аптечное по запаху. — Живьем едят, факт. — И? — Альвин. — Что… — на лице Детлаффа за несколько секунд сменилось с десяток эмоций. — Быть этого не может. Йорвет, это несмешная шутка! — А кто сказал, что я — шучу? — Йорвет… — Целиком. Остались только кости. Ты мне обещал, что мальчика не найдут. Он был важен, — Йорвет ощерился. Впервые за долгие годы его лицо пробил нервный тик, заставляя слегка подергиваться поврежденную правую часть лица. — Нет, не закатывай глаза, Детлафф. Он был важен не только как Исток, но и как живой ребенок. Он и был в первую очередь ребенком. И только потом Истоком. И ты мне обещал, что его не найдут. — И не должны были найти. Ты прекрасно знаешь, что навигаторы не в состоянии учуять скрытую магию вампиров. Они даже не знают, что она у нас есть. Нельзя сломать что-то о существовании чего ты не знаешь, Йорвет. Особенно, если это касается магии! Люди придумали какую-то хрень, которую назвали некромантией! И так гордятся этим, а ведь это убожество к некромантии, к реальной некромантии, не имеет никакого отношения. — Мне нужно поговорить с Регисом, Детлафф. Просто так мальчик, укрытый вашей магией, не мог пропасть. И уж тем более с ним не должно было случиться то, что случилось. — Говоришь ничего не осталось, только кости? — Да. — Это плохо, Йорвет. Это очень плохо.