Подчинение Гидры

-Интересно. Рассматривая медальон, и полученное сообщение, Пирс не мог отделаться от мыслей, что «дело света» только что стало на пару порядков приятнее. Зная о остальных крестражах, у Раина сразу же возник ряд вопросов насчёт их пользы для его показателей и что более важно есть ли зависимость размера вложенной в предмет частицы души и прибавления к статистике. Сразу же после данных мыслей Пирс с сожалением вспомнил о дневнике Редла, что был героически уничтожен юным Поттером около года назад и то сколь много он мог получить от предположительно половины души возможно не столь сильного на тот момент, но всё ещё удобно себя нарезавшего и засервировавшего мага. Ведь ничем, кроме этого, описать столь поразительную скорость поглощения фрагмента души было невозможно. К счастью в памяти сразу же всплывал другой довольно доступный крестраж в виде одного из даров смерти, полученный юным Редлом после окончания или во время последних лет школы и скорее всего ставшего его вторым или третьим крестражем, воскрешающий камень. Пока Раин предавался размышлением, домовик, одновременно с экстазом и ужасом смотрел на создание только что использовавшее пожирание на запертой внутри проклятого медальона магии и душе. Кричер служивший семье Блэков ещё до времён введения статута видел, как прошлые главы рода и их потомки призывали тварей способных на подобные действия и всегда после этого из мира исчезали неугодные им рода или враги, задевшие великий род Блэков. Но это было завлекающее и не столь частое для магической части мира развитие событий. В иных случаях выбравшиеся твари могли ещё несколько десятков лет собирать жатву в этом мире и страдали от тех в основном именно маги и сквибы, ведь простой люд неспособный на магические действа был почти непитателен для данных монстров, зовущихся демонами. И прямо сейчас один из них, при этом явно относящийся к высшим представителям своего вида, из-за человеческого облика, стоял в доме Блэков вместе с позором рода, который скорее всего не был способен и на простую аваду, не то что призвать или заключить сделку с демоном. Да и отношение монстра явно указывало на положение ведущего в данном общение и сотрудничестве. Посчитав, что о таком обязательно нужно будет доложить хозяйке, Кричер с хлопком исчез из прохода, бросив последний взгляд на прилёгшее на пол тело разочарования всей жизни Вальпурги Блэк, так до сих пор и находящееся в странном полубессознательном состоянии после случившегося и явно неспособного позвать домовика преданного только дому Блэков. Пока Сириус всё ещё осознавал происходящее и мирно валялся оперевшись на стену родного дома в прихожей, Пирс решил устроить себе экскурсию по дому тёмного семейства. Исследуя данное жилище он буквально ощущал, как, то переполняется отличающейся в непонятную для него сторону магией этого мира. Каждая доска в полу, стене или потолке буквально дышала этой магией и ещё сильнее мешала Раину применять привычные ему заклятия. Хотя при этом он мог спокойно обращаться к собственной магии и перемещать её по телу, но в момент выхода наружу и формированию заклятия, то при стандартных для того затратах попросту отказывалось образовываться в руках Пирса. Из-за чего снаружи рядом с Запретным лесом ему приходилось использовать в два раза больше магии для выполнения задуманных магических действий, а внутри данного дома по ощущениям понадобится в три с половиной-четыре раза большее количество магии. Думая о причинах такой проблемы Раин достал добытые им концентраторы и по очереди прислушиваясь к своим чувствам брал в руку каждый из них. В итоге ощутить подобие совместимости в виде отклика, описываемого в книге, он смог лишь с двумя. Пирс точно не мог сказать из какого материала были изготовлены эти палочки, ведь он не разбирался в видах древесины, но из откликнувшихся, сильнее всего отвечала на его попытки провести по ней магию палочка из предположительно дуба. Используя палочку, чтобы создать простейшие и доступное всем заклинание света «Люмос» Пирс ощутил, как привычная ему энергия перешла в концентратор и после следя за ней магическим зрением увидел, как та преобразовалась в странно пульсирующую энергию и создала шар света размером с теннисный мяч, просуществовавший около десятка секунд, даже после отключения подпитки. Вспомнив одно из немногих досконально показанных в картинах по книгам заклятий «Вингардиум левиоса» Пирс в течении нескольких минут дозировал поток магии внутрь палочки, выполняя около идеальные для его сотворения взмахи, в итоге добившись явного результата и что более важно увидев странную структуру здешних чар. Повторив их ещё около нескольких десятков раз, Раин уловил главное отличие, как минимум одного направления здешней магии от привычному ему способа сотворения заклинаний. При прохождении магии через палочку та преобразовывалась в подобие невидимой для простого взора сжатой изо всех сил энергетической нити, с помощью которой в воздухе выписывалась руна. Это было одновременно и похоже на способ используемый в Камартадже для «программирования реальности» и отличалось из-за простой невозможности активного применения такой магии без дополнительного преобразователя в виде волшебной палочки. Волшебники данного мира, как успел отметить по виду Блэка магическим зрением Раин, попросту не развивали все варианты использования магии в своём теле и с момента получения данного агрегата инстинктивно пускали энергию по пути меньшего сопротивления, ударными темпами разрабатывая каналы в своей руке и игнорируя всю оставшуюся площадь тела. В Камартадже магов учили применять магию любой частью своего тела и даже не используя тех же конечностей. Конечно если маг мог достичь нужного уровня концентрации и опыта. Волшебнику буквально сковывали руки, но при должном упорстве тот был бы способен наколдовать мистический щит или иные не превышающие средний уровень заклятия. Маги в мире Марвел могли концентрировать энергию для усиления заклинаний, но чаще всего при формировании своего искусства просто посылали энергию в нужную точку, используя почти всю переднюю половину своего туловища, а не только кисть руки с ладонью. Из-за этого используемая Раином энергия часто с усилием проходила сквозь данную, в некотором роде токсичную, среду и теряла приличную часть сил, повышая тем самым затраты на сотворение заклятий. Маги этого мира смогли приспособиться и найти для себя наиболее удобный и устойчивый к окружению вариант колдовства с меньшими затратами и большей сопротивляемостью к внешним факторам. Данное открытие заставило Пирса ещё сильнее испытать желание приобщиться к местной школе магии из-за того самого варианта совмещения рунной асгардской магии и более практичной и менее устойчивой земной. При сотворении так называемых Мидгардских заклятий, в особенности взаимодействующих с самыми важными элементами с самого основами вселенной на подобии времени, пространства, реальности, разума, души и силы этого измерения, было достаточно лишь нескольких возмущений или брошенных в мага или даже рядом, слабейших заклятий, чтобы сбить каст тяжелейших или стандартных боевых заклинаний. Это приводило к ряду проблем и неудобств, ведь некоторые духи и демоны спокойно могли одним свои присутствием влиять на окружающую магию и заставлять мага прилагать всю свою концентрацию и силы, чтобы удержать сформированные барьеры, путы, цепи, колья и мечи от распада в момент сотворения. В тоже время асгардская и частично вановская магия, не считая ряда похожих на земных волшебников вариаций атаки, всегда имела под собой крайне прочную основу и что нельзя не отметить, почти всегда требовала объект или материал для своего применения. Ты не мог используя данную силу выстрелить во врага пучком молнии, но вот заколдовать свой меч на такую атаку асгардская дева была способна. В данном же случае перед Пирсом находилась новая, совершенно отличная от известных ему школа магии, что буквально могла выписывать руны с помощью его запасов маны на самой реальности, чтобы воплотить задуманное в виде заклятий. Данный способ сотворения рун мог не только помочь Пирсу в уже долгое время ведущемся сближении двух магических школ, близких друг к другу рас, но и усилить сам Асгард, при распространении такого знания, выводя асок из вспомогательных и в некоторых случаях равных обычному бойцу Асгарда воительниц, до магических воинов, способных превзойти и десяток привычных данному народу представителей пехоты.