"В финале Цукаса умрёт"

Похождения прошедшей недели могли быстро выветриться из головы, если бы перед глазами Амане не мельтешила на каждой перемене одна девчонка. Она чуть ли не перекатами передвигалась по школе, пряталась за дверьми и другими учениками. Более подозрительно себя вести было невозможно. Наконец, он не выдержал: — Что ты делаешь? — сказал с небольшой усмешкой. Девочка вздрогнула, мельком оглядела его с головы до ног, как бы прикидывая, может ли доверять. Руководствуясь собственными размышлениями, пока непонятными для Амане, она решила ответить. — Сам видишь, прячусь кое от кого, — она немного смутилась, — сильно заметно, да? — На твоём месте я бы просидел всю перемену в туалете, честно, — на её скривившееся лицо он с недоумением воскликнул, — да почему нет?! — Фу. — Вон там, — он обернулся, в окно указывая на другое крыло школы, — есть заброшенный туалет, идеально чистый, я его имел в виду. — Заброшенные туалеты в работающей школе? — Бюджет не позволяет починить? — неуверенно предположил Амане. Собеседница только вздохнула: — Тогда пойду. — Стой! — Она обернулась, — зачем ты?.. Может, я помогу? Девочка замялась, но почти сразу взяла Амане за руку и оттащила вниз по лестнице, где был запасной выход.Ходили здесь только во время учебной тревоги, а освещения не предусматривалось, так что ребята оказались в полутьме: света из коридора не хватало, а зелёная табличка над эвакуационным выходом лишь давала соответствующий отблеск на лицах. — Могла бы сразу сюда прийти. — Темно здесь, — она поёжилась, наконец отпустив руку Амане, и начала объясняться, — обнаружила я сегодня письмо в столе. Письмо, кхм, такого содержания, м.. Письмо-признание, в любви, да. Мальчика я того знаю, думала, он нормальный.. Я бы и дальше так думала, если бы не несколько "но!", — она начала перечислять, загибая палец на каждый счёт, а Амане в это время кивал головой, показывая, что внимательно слушает собеседницу, — вчера я ведь день сидела в классе, раз! Два, я, будучи дежурной, собственноручно запирала кабинет. Три! Я, знаешь, прихожу раньше всех обычно, при мне его и открывали. Какой вывод?! — она замолчала и уставилась на Амане в упор. Воздуха стало не хватать. — Он подкинул письмо, когда всё было закрыто? — Амане ослабил ворот рубашки. — Именно. Можно было пожалеть беднягу.. "как его там?", но важнее то, что они с братом вне подозрений, рассудил Амане. — Как думаешь, мне испечь торт с огромной надписью "Я БЫЛ ПРАВ" или остановиться на плакате во всю стену? Типа, "слушайся старших" или вроде того? Ладно, забудь. Итак, ты поэтому хотела избегать его? — Да. — Собираешься прятаться до выпуска из школы? — Собираюсь залечь на дно, пока он не отвлечётся на другую. Такие маньяки быстро переключают внимание. — Я думал, маньяки зациклены на одной жертве. — Нет, точно нет. Или?.. А что ты предлагаешь? Амане пожал плечами. — Держись рядом с подругами. Он слишком скромный, чтобы подходить к группе девчонок, — и со смехом добавил, как бы в шутку, ни на что не надеясь, — можешь меня попросить помочь, если никто из знакомых не в состоянии. На его удивление, она не начала рьяно отказываться. С серьёзностью она спросила: — А ты не боишься его? Вдруг он разозлится, если меня с кем-то другим увидит? — предположение звучало как сериальное клише, но умные люди принимают в расчёт все возможные варианты. — Его? Нет. Я справлюсь. — Немного подумав, он добавил, — а если он решит тебя обидеть, смело зови меня. Девочка немного скептично осмотрела его. — Хочешь сказать, драться начнёшь? — сказала она это без особого воодушевления. Не любит агрессивных, да? Понятно, тогда: — Я б взял брата и мы втроём пошли гулять. Мы бы шли прямо за ним и громко-громко его обсуждали, насто-о-олько громко, чтоб он всё слышал. Поверь, я мастер спорта по оскорблениям, он потом и за километр не подойдёт, - Амане облокотился о стену, всем видом излучая уверенность. Собеседница хихикнула. Хорошо, значит, взял правильное направление! — А брат мой иногда такое говорит, что у меня появляются мысли отказаться от родства! — добавил он заговорщическим шепотом. — Звучит интригующе! — Мы в деле? Улыбнувшись, она отвела взгляд в сторону. — Возможно. Я позову, если помощь понадобится. Обещаю. Их дальнейший разговор прервал звонок. С небольшим разочарованием в голосе она попрощалась с Амане и первой побежала в класс, пока он оставался на месте и пытался унять широченную улыбку. "Серьёзно? Я.. Я ей понравился?!" — радости не было предела, слишком хорошо шли последние дни, — "а если она меня позовёт, это же будет свиданием?.. А, я обещал позвать Цукасу.. Точно нет. Но она не против общаться!" А это уже первый шаг. *** "Охаяси Носуке, 43 года. В последний раз видели в районе центрального парка. Одет в голубую рубашку с коротким рукавом, коричневые брюки и белые кроссовки. Особые приметы: родинка на середине левой щеки, шрам на тыльной стороне ладони левой руки..." Мать беспокойно смотрела на экран телевизора, разглядывая фотопортрет пропавшего. Прикусив губу, она временами шептала слова ошеломления: "ох, как же так... боже.. кошмар..". Цукаса также находился в гостиной и, казалось, не обращал ни малейшего внимания на происходящее вокруг, сосредоточившись лишь на конструкторе перед собой. В этом виде их и застал Амане. И, собственно, лишь поэтому его не встречает никто?! Он громко прокашлялся. Первым среагировал Цукаса: — Амане! Брат бросился на шею, мать тоже вскочила и подошла с улыбкой на лице, хотя всё ещё были видны следы встревоженности на нём. — Здравствуй, милый. Как дела в школе? — Отлично, мам. Писали контрольную. — Ох, точно! Что у тебя за прошлую? — Ой, мам, там по телевизору передавали, что кто-то пропал? Мать сразу отвлеклась. Она обернулась на телевизор, по которому уже передавали прочие местные новости. — Да, милый. Ох, жаль мужчину, конечно. Зачастили у нас люди пропадать. Старики могут забывать, где живут, а вот когда ищут молодых.. это не к добру. Постарайся ходить только по освещённым улицам, а парк пока что обходи стороной, хорошо? Слишком много там тёмных мест. Дождавшись, когда мать снова уйдёт в гостиную, Амане притянул Цукасу поближе и вывел на улицу. — Куда идём гулять? — Конечно, в парк. Новости не слышал?! Там сто процентов маньяк, у-у-у! Сейчас, наверное, все испугались и разбежались. И никто не увидит твою дурацкую шапку, — Амане потянулся к бумажной лодочке, которую сейчас использовали как головной убор. Цукаса протестующе загородился руками. — Сегодня жарко! Без шапки мне будет плохо! Могу переделать в шлем самурая или шляпу с полями. Буду как детектив или гангстер. — Только не это! Ладно, пошли так. Мне не терпится рассказать тебе про твою затею с письмом. — И как?! — Не поверишь. Полный провал. Но есть и хорошие новости... В парке действительно было пусто, не считая пару полицейских патрулей у самого входа. "Люди у нас, конечно, максимально осторожные. И скучные," — подумал Амане, кидая камешек в небольшой пруд. "Скучные, как ты сейчас," — с недовольством он посмотрел на брата, который снова сидел, притихший, и рассматривал собственные руки, будто там был встроен телевизор. — Гадаешь? Цукаса наконец отвлёкся от созерцания собственных ладоней, но заданный вопрос понял не сразу. — Да. Линии говорят, что мне скоро конец. — Дай-ка посмотреть. Амане подошёл к брату, наклонился. — Не то чтобы я разбирался, но вот линия жизни у тебя.. Хлоп! Ладонь громким звуком шлёпнулась о лицо Амане. Цукасу пнули прямиком в пруд. — В кого ты такой ...?! — Купаетесь тут? Амане подскочил от неожиданности: к ним сзади подошёл Наруми. "Вот и маньяк из парка" — невольно пронеслось в голове. Амане взял себя в руки, принял устойчивую позу и резко спросил неприятеля: — Чего-то хотел? К его удивлению, Наруми начал переминаться с ноги на ногу, отвёл взгляд, выражая неуверенность. Но он нашёл в себе силы снова взглянуть на синяк, который оставил сверстнику пару дней назад. — Я хотел попросить прощения, — твёрдо сказал он. Амане не поверил своим ушам, он думал, Наруми патологически не способен извиняться. Цукаса уже вылез из пруда и, мокрый, сидел на земле рядом, с интересом рассматривая обоих участников разговора. Наруми с видимой недоверчивостью посмотрел на него. Амане стиснул зубы: "только попробуй, ублюдок". — Что ты сказал? Наруми немного повысил голос: — Прости меня пожалуйста, Амане. Я повёл себя глупо. Ты не обязан меня прощать, конечно, я просто хотел, чтобы ты знал.. Он окончательно замолк, только смотрел себе под ноги и не двигался никуда. "Я бы хотел тебе поверить, приятель, но.." — с улыбкой подумал Амане. Собственный скептицизм приносил удовольствие: "но я знаю, что ты не изменился". Однако нужно было что-нибудь сказать просто чтобы Наруми отстал. — Ладно, прошли, — благосклонно ответил Амане. Тем более, отмщённым он себя уже считал. — Я тебя тоже прощаю, — встрял Цукаса, поднявшись с земли. — Перед тобой я точно не извинялся, — выплюнул Наруми. Внезапно он прищурился и притих. Мальчик остался стоять на том же месте, пристально оглядывая Цукасу. — Мне надо идти.. — речь его стала медленной, слова он растягивал. Наверняка его небольшой мозг с усилием сочетал в себе два процесса — проговорить простое предложение и подумать о чём-то. Лучше не дожидаться гениальных мыслей Наруми, здраво рассудил Амане, он толкнул брата под локоть — мол, пора уходить. Цукаса послушно развернулся за ним, как вдруг их окликнули: — Это, б****, моё сочинение? Амане непонимающе уставился на Наруми. Что он несёт? Тем временем Наруми угрожающе быстро приблизился к Цукасе. Цукаса увернулся от его замаха, но тот второй рукой схватил его за плечо. На вскрик брата отреагировал Амане: он запрыгнул на Наруми со спины. Локтём зажал шею, ногами всеми силами держался за торс. Наруми не оставалось ничего, кроме как переключиться на старшего: руками потянулся назад, к голове противника, и схватил за волосы, с силой потянув вперёд. Амане вскрикнул от боли. Цукаса пнул соперника по колену: ноги его подкосились, и он упал навзничь. Только тогда Амане позволил себе отпустить его. Цукаса подхватил брата и помог встать. Под ругательства Наруми они понеслись прочь. Среди людного проспекта они почувствовали себя в безопасности. — Так резко настроение у него меняется, будто тумблер где-то в голове.. Что это на него нашло?.. — Амане спросил это скорее у себя, чем у брата: Цукаса сейчас всеми силами пытался отдышаться. Амане отметил у себя в голове, что физкультура, оказывается, даёт неплохую фору перед сверстниками. Внезапное сомнение одолело Амане. Он вспомнил слова Наруми. — Дай-ка мне шапку, Цукаса. — Напекло? — Дай сейчас же. И сам сдёрнул её с головы. Слова на бумаге, обильно смоченной водой из пруда, смазались ещё сильнее в ходе потасовки. Он развернул шапку и внимательно изучил текст. — Ну вот зачем?! — со злостью он скомкал бумагу и забросил невесть куда со всей силой. — Я думал, ты избавишься от него! — Я.. сохранил на всякий случай. Дома газет полно, ну что за.. Тебе не из чего было оригами делать? Постой! Нет, не так. Что должно было случиться, что из всех, всех доступных тебе развлечений ты выбрал оригами?! — Если тебе интересно, то из этой же бумаги я сделал лягушку, журавля, лисичку.. Амане протяжно вздохнул. — Вечно ж проблемы.. — он осёкся, прежде чем закончить высказывание. В обычном ворчании на родственников нет ничего страшного, тысячу раз он повторял за матерью, но сейчас он как будто собирался сказать нечто особенное, будто именно эти слова бы стали обидными. От греха подальше он отмёл мысли и обратился к насущным проблемам: что им, собственно, надо делать сейчас? Брат всё ещё смотрел на него, ожидая продолжения ругательства. С горечью Амане обратил внимание на раскрасневшееся плечо Цукасы. Он мягко прикоснулся к нему: — Он не сильно тебя поранил? — Хм? Это? Амане, от этого и следа завтра не будет. — Я б не хотел, чтобы это повторилось. Цукаса молча выдернул руку. Амане не стал настаивать, он сунул руки в карманы и посмотрел в сторону парка, где, возможно, всё ещё бился в бессильной злобе Наруми. — Как думаешь, он точно знает, что это было сочинение? — Думаю, он тянулся к нему, чтобы проверить, но теперь точно уверен. — Будем ждать ответа? — он снова протянул руку к брату. — Ты обязательно скажи, если он что сделает, — Цукаса взялся за руку. — Конечно. На сегодня хватит! Идём домой. *** Амане с непроницаемым лицом смотрел на пустую полку в раздевалке. Его школьной формы нигде не было. Остальные одноклассники уже переоделись после физкультуры и ушли домой, но не Амане. Он решил дождаться, пока все уйдут, а потом обыскать комнату. На случай, если это небольшой розыгрыш, а не идиотский план Наруми. Почему Наруми? Больше некому, решил Амане. В особенности потому что только Наруми, как он посчитал, стал бы действовать так невообразимо тупо. В смысле, будь Амане на его месте, он бы подождал до послезавтра и выкрал одежду именно тогда: в четверг физкультура шла первой парой. А сейчас он может свободно пойти домой и в спортивной форме. Что он и сделал, безуспешно обыскав раздевалку. В дверях он столкнулся с кем-то. — П-прости! — нервный голос раздался прямо над ухом. — Ничего, — пробурчал Амане. Он спешил поскорее уйти, и так потратил в школе драгоценное время для отдыха. Уже дома, взбежав по лестнице на второй этаж, он рывком открыл дверь в их общую с Цукасой комнату. Брат с утра сидел там, он пополнял свою коллекцию оригами из остатков сочинения. Теперь уже не было смысла сохранять его в целости, так что пусть делает, что хочет. Амане пересёк комнату и открыл шкаф Цукасы. — Где твоя форма, Цукаса? — Сваливай всё сразу на пол. Да, вторая причина, почему этот тупой план принадлежал именно Наруми — он был совершенно не продуман. *** Окна летнего домика были открыты нараспашку, внутри на подушках разместились близнецы. В руках Амане держал большой плакат, прикреплённый кнопками к обломку большого картона: это была доска для Плана Действий. Напротив сидел Цукаса, руки его были грязными от снеков, что близнецы набрали с кухни. Время от времени он чиркал по Плану всякие рисунки, редко — добавлял действительно полезные детали. — Смотри, Цукаса. Это, конечно, было бы ужасно смешно, но не думаю, что мы сможем незаметно дотащить его личную парту в закрытый женский туалет. Мы уже в прошлый раз могли охраннику попасться. Цукаса пожал плечами. Следующую идею он выдаст не раньше, чем закончится очередной пакет чипсов. — Так, что бы такого.. — Амане развернул План к себе, покусывая колпачок на ручке. Пару раз сверху донизу осмотрел его, размышляя о том, что лучше претворить в жизнь. Всё это сопровождалось размеренным хрустом со стороны жующего брата, — да! Вот оно! Цукаса, — он развернул План обратно, — ты пишешь записку (твой почерк он не знает), я диктую текст и от кого, собственно, будет записка. Пока он будет ждать свидание, — на этом месте глаза Амане загорелись от злорадства, —  мы будем наблюдать за ним. А соберётся уходить, забросаем его. Яйцами там или помидорами. — Хочешь обмануть его так же, как он обманул тебя ещё в первый де.. — Это другое. — Ладно! Цукаса прищурился, будто что-то вспомнил. — Амане! — М? — Ты сказал, Наруми выкрал форму? Вроде неделя отстранения ещё не прошла. Амане закатил глаза. — Конечно он пробрался внутрь. — А меня охранник на входе не пускал с тобой. — Ну, значит он через твой потайной ход забирался, — уже начал раздражаться Амане, — переходи к сути. — Суть в том, что Наруми твой — кабанчик. Он слишком крупный для акробатики. Амане осенило. А ведь точно! Отверстие в заборе едва подходило ему с Цукасой, пожалуй, через год-полтора и этот проход будет для них закрыт. А сама форма забора не оставляла шанса перелезть самостоятельно: было необходимо брать с собой как минимум одного напарника, чтобы тот подтолкнул нарушителя с земли. — Тогда это не он? — Амане было даже жаль. Он с грустью осмотрел все издевательства, с таким трудом выводимые на доске Плана Действий. — Хм! Может, у него сообщник, прямо как у тебя, — Цукаса усмехнулся и подпёр щёку рукой. Вдруг что-то привлекло его внимание снаружи, и он высунулся из окна, — Амане, глянь. Он рукой подозвал брата к себе, тот нехотя встал. Но стоило увидеть полицейскую форму, как Амане полностью сосредоточился на ситуации: он присел на корточки, аккуратно выглядывая наружу, будто пришли по его душу. Полицейский вежливо постучал в дверь их дома. Мать открыла почти сразу, на лице её отразилось удивление. Амане даже показалось, что она мельком взглянула на летний домик, где, она знала, находились близнецы. Амане, на самом деле, даже не думал обижаться на подозрения. На её месте он бы сам в первую очередь подозревал себя. До близнецов долетали лишь обрывки фраз. — Здравствуйте. Госпожа Юги? — после утвердительного кивка матери полицейский продолжил, — сейчас мы проводим... видели ли вы... — он достал из портфеля какую-то бумагу, которую Юги-сан взяла в руки и пристально изучила. Наконец, отрицательно покачав головой, она отдала документ обратно. После ещё одного вопроса полицейского она как-то резко вздохнула, повернулась к домику и рукой подозвала сыновей к себе. "Ладно, раз не за нами, бояться нечего," — Амане знал, что мать бы его не сдала, без предварительного разговора так точно, так что спокойно взял брата за руку ("в следующий раз бери салфетки, боже!"), и они вместе побрели к дому. Полицейский вежливо поприветствовал и их. — Не видели ли вы этого гражданина? — он сунул им фотографию, которую ранее показывал матери. Это оказалось изображение мужчины среднего возраста, с лысиной, без бороды, приемлемым количеством морщин. Абсолютно ничего примечательного. "Удивительно, что его исчезновение вообще заметили," — подумал он и мысленно отвесил себе пощёчину за цинизм. — А он любил в парке ошиваться, — раздалось над ухом. Цукаса? Серьёзно? — Да, свидетели сообщали, что в последний раз его видели именно там, — подтвердил офицер без лишних комментариев по поводу речи мальчика. Зато эмоции матери читались довольно чётко. Не дождавшись продолжения, полицейский поблагодарил за информацию и ушёл прочь, сказав пару дежурных наставлений о безопасности. — Как ты вообще смог запомнить этого человека? Я забыл его лицо, как только фотографию убрали, — внимательность брата была всё ещё удивительна для Амане. Цукаса пожал плечами. — Общительный дядька был. Вечно разговорить меня пытался. Амане поморщился. Ему не понравилось, что к брату лезут какие-то безликие взрослые мужчины... Как он, ещё раз, выглядел? Заметив смущение брата, Цукаса уточнил: — Не забивай голову, он просто был одиноким человеком. А!.. Цукаса полез в сумку и выудил оттуда парочку ещё живых насекомых. "Хорошо, мама уже давно в гостиную пошла". — Это для плана "D", если остальные провалятся. — Отлично! Завтра ему точно конец. Идём спать.. а, и ещё, Цукаса.. Не разговаривай ты с незнакомцами, хорошо? — Мне ж не сложно, почему нет? — Потому что я прошу тебя. Держись подальше от них, пожалуйста. Лишь дождавшись утвердительного кивка от брата, Амане открыл входную дверь и оба зашли внутрь. *** План "A", план "B", план "C".. Он пришёл в школу во всеоружии, полностью готовый к дневному рейду на соперника. Он уже договорился с братом встретиться сразу после уроков, тот принесёт всё, что нужно для планов "D" и "E". Около парадной двери собралась небольшая толпа школьников. Слышался еле сдерживаемый смех и какой-то гвалт за ней. Амане не стал протискиваться туда, у него были свои заботы. Или он так думал, пока ректор не вышел ему навстречу. Амане резко отступил в сторону, чтобы его случайно не толкнули — так быстро шёл мужчина. Шёл он прямиком к толпе, которая так же быстро расступилась, и Амане увидел, в чём было дело: охранник держал за воротник Куросаву и яростно кричал на того. Увидев директора, охранник резко отпустил школьника. — Д-доброе утро, господин! — он быстро поклонился и снова схватил Куросаву, который уж было пытался отодвинуться, — смотрите, господин — поймал на месте преступления! — Нет, я ничего не сделал! Прад, прав.. прамвда! — Школа ещё не открылась, а он уже тут! Я вам говорю, господин, это он тут насекомыми разбрасывается! Ещё немного, и ректор утонет в слюнях, которые вылетали изо рта разъярённого охранника. Ректор оглянулся на ученика и наконец произнёс: — Что ты здесь делал? — Клянусь, ничего плохого! Я.. я случайно! Меня рано довезли до школы, просто родителям надо было.. Я думал, у нас всё-всё открыто! — Лжёт он! — охранник снова попытался схватить ученика за шиворот, но Куросава резво отпрянул, заверещав что есть силы. Школьники, наблюдавшие за этим цирком, захохотали ещё громче. Казалось, голова у ректора скоро взорвется от окружающего шума. Пора заканчивать. Прикрикнув на всех, он подождал, пока в зале не установится тишина. Затем, едва слышным, но чётким голосом, который сейчас могли услышать даже с другого конца помещения, он сказал: — Ты.. Куросава, да? — если ректор помнил имя, это было не очень хорошо для ученика, — в кабинет. А вы, — он обратился к подчинённому, — зайдёте позже. Злость с мужчины как рукой сняло. Он понял, что его также начнут ругать. И это, скорее всего, отразится в дальнейшем на зарплате. — Да, господин.. Спектакль окончился, и все разочарованно пошли по своим классам. Амане остался стоять на месте. Он всё думал: что-то здесь было не так. Ситуация, конечно, была очень грустной, охранник лишится премии, а бедняга Куросава получит сначала от ректора, потом от родителей, а завтра — от одноклассников, которые будут метаться шутками одной за другой (возможно, Амане сам вставит парочку своих). Грустно, очень грустно, если бы не одно "но". Амане прекрасно знал, что Куросаву осмеивают в том числе за бедность и ленивых родителей. Какая, к чёртовой матери, машина?! Он зашёл за несущую колонну, чтобы не попасться на глаза ноющему Куросаве, послушно следующему за ректором. — Привет! — Амане вздрогнул от громкого голоса, раздавшемся за спиной. Обернувшись, перед собой он увидел ту самую девчонку, которой пару дней назад любезно предложил помощь, — ты это видел?! Представляешь, он подложил охраннику сороконожку, — она прикрыла рот рукой, начав смеяться, — вот он глупый, да? Амане криво улыбнулся в ответ. Девчонка так же спешно, как подошла к нему, попрощалась и побежала к своим одноклассницам, чтобы не опоздать на первое занятие. Если бы она знала, как обстоят дела в реальности, то на месте Куросавы был бы Амане. Он был уверен в этом. Возможно, она даже начала бы высмеивать его с кем-то из друзей. Возможно, объединилась бы с ними и начала бы издеваться в открытую... Но пока на месте Куросавы не он, решил Амане, всё в порядке. Внезапно Амане понял. Паззл в голове почти сложился: созрела теория. Если подумать, то у Куросавы было всё, чтобы стать соперником. Возможность? Есть. Вакантное место шестёрки при главном злодее — Наруми? Есть. Мотив? Естественно есть. Это девушка! Было очень приятно считать, что пусть даже такой непопулярный у девушек парень как Куросава считает его препятствием, настолько большим, что готов был добиться полного его, Амане, отстранения. Это ж, получается, Амане так сильно понравился.. э.. "а как её зовут?" Когда он всё это пересказал Цукасе, тот показушно схватился за горло. — Эго.. настолько огромное.. оно раздавит меня!! Амане покраснел. — Я не понимаю, о чём ты. Амане несильно толкнул Цукасу в плечо, тот в ответ лишь посмеялся. Сейчас братья шли по незнакомым улицам, следуя за Куросавой. Логика близнецов была проста: раз школьник попался с поличным, то явно подстраивал ещё какую проблему Амане, а значит, после неудачи он должен обновить тактику со своим начальником — собственно, неподражаемым Наруми. — Выследим мы их, подслушаем планы, а потом?.. — Цукаса уставился на брата в ожидании ответа. — А потом придумаем, как их сорвать. И на десерт у нас припасён целый алфавит планов. — Пять? — Что тоже очень много. Эй! Не своди с него глаз, мы не должны его потерять! Куросава менял направление движения так часто, будто убегал от пуль. От проезжей части подходил к витринам чуть ли не вплотную, если заметил что-то интересное (а интерес для него представляла даже скрепка для бумаги), от витрины обратно к поребрику, затем — резко в сторону, за дом, а оттуда на другую сторону дороги наперерез машинному потоку. "Кто-то сегодня точно устроит ДТП," — с недовольством думал Амане, на всякий случай не отпуская руку брата и исключительно с помощью высших сил маневрируя между людьми в толпе. В момент, когда Амане хотел уже сам спихнуть Куросаву под машину, тот, наконец, сошёл с оживлённой улицы и проследовал к пройме реки. Видимо, направлялся под мост — то место часто использовали для встреч подростки города. Амане туда не совался — местные группы могли быть враждебны. Да и попросту он ощущал себя чужим. И действительно, Куросава шёл мимо двухэтажных домов, мимо сменившего их частного сектора и добрался до лестницы. — Лестница одна, да? — Да, Цукаса. Кидаем вещи в кусты и спускаемся по другой стороне. Амане подошёл к краю дороги. Спуск, по которому им предстояло сойти, был довольно крутым. "А не поторопились ли мы?" — беспокойство промелькнуло в мыслях Амане, он ещё раз оглядел лестницу. Нет, точно не пойдёт: хоть из-под моста их могли не увидеть, стоило Куросаве или Наруми выйти наружу, как вся лестница становилась открытой как на ладони. А вот с другой стороны есть хотя бы кусты, за которыми можно притаиться. Амане глубоко вздохнул. — Итак, я спускаюсь первым, а ты... — он осёкся. Точно, с его феноменальной способностью споткнуться на ровном месте на этой трассе он и шею свернуть может, — а ты жди здесь. Будешь смотреть, куда пойдут, если я упущу их после лестницы, или прикроешь меня в случае форс-мажора. Убедившись, что Цукаса занял позицию, Амане начал медленно спускаться вниз. Сложности добавлял местный грунт: мелкие камни звучно катились из-под обуви от каждого шага. Амане старался перемещаться исключительно по крупным булыжникам, цепляясь за ветки небольших кустарников. Руки покрывались царапинами, мышцы начинали болеть, но так он был уверен, что его не услышат раньше времени. Что поделать, это меньшая жертва в данной ситуации. Появился какой-то запах, и чем больше Амане приближался к реке, тем сильнее этот запах становился. "Отвратительно. Всё-таки сюда ходят одни свиньи. Надеюсь, меня не стошнит". Компании, что каждый день находились здесь, часто брали с собой еду, напитки — крепкие в том числе, — и прочий мусор. Убирались ли они за собой? Нет. Следил ли за этим местом кто-то ещё? Точно нет. Одна из причин, почему именно это место так полюбили подростки, заключалась в том, что оно не было закреплено ни за какими службами. Находилось оно на пересечении примерно трёх районов, и каждая служба делегировала обязанности друг на друга. "А может, они хотят, чтоб дети сами субботник устроили, учились гражданскому долгу. Нет, это невыносимо!" Амане отвернул лицо к дороге, откуда спускался, и старался отдышаться. Там воздух был чище, как ему казалось. Впереди уже был слышен разговор. Слова разбирались с трудом, но голоса были узнаваемы: один принадлежал Куросаве, а второй, как и предполагалось, Наруми. Осталось только придвинуться ближе. Амане присогнулся, намереваясь быстро юркнуть за крупный куст, прилегающий под углом к мосту. Это было идеальное место для слежки, разглядеть кого-то можно было только сверху, с дороги. Хотя сидеть внутри было тяжело: чтобы удобно устроиться, надо было извернуться между ветками, а земля при этом была и рыхлой, и каменистой, нога могла попасть в ямку, а там всё, конец — жди, пока кто-нибудь подойдёт. Амане знал об этой особенности не понаслышке: давным-давно, в самом начале средней школы, он был здесь с классом, в последний раз, когда выбирался куда-то вместе с ними. Тогда один из них отлучился в кусты и там застрял. А, точно! Этим кусты тоже были неудобны... "Ну да, такую деталь упустил", сквозь стиснутые зубы подумал Амане, когда уже летел в прыжке до куста. Шорох ветвей, едва слышный хлопок ладони по цементу моста. К облегчению Амане, звука обуви будто не было слышно вовсе. Он даже немного испытал гордость за свои навыки скрытности, но сразу же напрягся, не услышав впереди никакого разговора. Тишину нарушил резкий голос Наруми: — Оползень, забей. Итак, тебя отстранили? Амане выдохнул. Он прислушался к разговору, обмахиваясь ладонью как можно тише: запах у кустов оказался особенно сильным. — Нет! Но сделали предупреждение.. "А Цукасу этот старикан и за меньшее отстранил," — в Амане вскипел праведный гнев за брата. Он фыркнул и тут же прикрыл нос рукой. Благо, он всё равно остался незамеченным среди местного небольшого шума. — За-ши-бись! — стук по спине и сдавленный вздох Куросавы, — тогда продолжим? Но теперь без ночных прогулок. Можешь днём к ним в класс зайти? — Там дежурные могут быть.. Может, шкафчик его испорчу? Послышался скрип диванных пружин. "Н-да", подумал Амане, "а тут всё обустроили для гулянок". — Не-е-е, не-не-не, это будет повтор, — послышался пшик от открывающейся газировки, — если тебе лень, можешь хотя бы забрать что-нибудь из парты и мне принести, как приду, обратно закину. "А это, по-твоему, не плагиат, да?" — беззвучно хмыкнул Амане. Разговор впереди плавно перетёк в обыденный, Амане, пожав плечами, решил подслушать. Делать нечего, а так может что по теме услышит. Мальчики обсуждали других одноклассников, над кем-то посмеялись, припомнили Цукасу ("скажу ему, чтоб Куросаве тоже сороконожку подкинул"), какой вкус чипсов у кого любимый, а также новинки из видеосалона: "Ребёнок Розмари" и "Ночь живых мертвецов". Что?! Амане выгнали оттуда, как только он попросил напрокат эти фильмы! Наруми что, выкрал их?! — Передай брату спасибо ещё раз, Наруми! Ах, точно. Ещё одна причина, по которой он не завязал общение с Наруми сразу после знакомства: его двоюродному брату было плевать на возрастные ограничения для младшего, так что одно время Наруми щедро делился с Амане различными хоррорами. Они с Цукасой успели просмотреть все громкие зарубежные хиты, пока мать была на ночных сменах. Амане даже почувствовал укол сожаления по утраченным временам. А вонь, казалось, становилась всё сильнее. Если бы не ветер, дующий со стороны Наруми с Куросавой, было бы совсем невыносимо. Амане мысленно гнал подельников прочь, да поскорее, и уже тысячу раз жалел, что решил пойти именно этим путём. Единственный способ уйти теперь — ждать, пока Наруми с Куросавой не свалят. А у ребят, казалось, нюх совсем атрофирован, они продолжали болтать о своём, кидать камешки в реку и.. да кому какая разница?! Амане прикрыл нос ладонью плашмя, чтобы воздух поступал, но совсем чуть-чуть, сквозь запах собственного тела. Мерзко, отвратно, блевотно, грязно.. Место, насквозь пропахшее тупыми подростками с их тупыми компаниями и их тупыми друзьями с тупой протухшей едой!!! "Спокойно, Амане, ты сам подросток, не забыл?" "Плевать, хочу ненавидеть всех и я буду ненавидеть всех!" Особенно, если это помогает хоть как-то отвлечься от запаха. Амане второй рукой начал водить по земле в поисках чего-либо приятно пахнущего. Это могла быть банка от сладкой газировки с тонной ароматизаторов, упаковка чипсов, которые, казалось, не могут испортиться, или, на худой конец, цветочек. Цветы вряд ли растут, конечно, особенно в этой полутьме довольно густого кустарника, но Амане надеялся хоть на что-нибудь. Под руками была рассыпчатая почва, обрубки веток, камни. Вот, кажется, небольшая дыра в земле, из-за которой можно оступиться, а ещё.. "Которую можно использовать как мусорку!" — Амане незамедлительно засунул руку внутрь. Наощупь он определил, что трогает нечто мягкое, влажное. "Это что, ткань? Здесь переодевались в купальник и забыли одеться обратно? Точно с лета должно лежать." Амане попытался потянуть находку на себя, но она не давалась. Он продолжил водить рукой, пытаясь понять, что мешало это сделать. Он нащупал пуговицу, край ткани и завёл руку дальше. Текстура за тканью оказалась другой, какой-то цельной, но в то же время более водянистой. Больше не было фактуры, характерной для ткани. "Обувь?" — мельком подумал Амане. Голоса снаружи продолжали болтать о своём, их уже не слушали. Амане вытащил руку, испачканную в чём-то, и растёр пальцами. На них осталась прозрачная, с тёмным оттенком субстанция, немного липкая. Амане попытался приглядеться, что внутри ямы, но было слишком темно. Зачем-то он снова запустил руку внутрь. Пожалуй, это слишком даже для природного любопытства, это походило скорее на обсессивное расстройство — он не мог не узнать, что там лежит. Проведя руку вправо, он понял, что нечто имеет продолжение под землёй. Амане так же наощупь принялся искать вторую яму, правее от себя. И он нашёл. Погрузил руку внутрь — на этот раз расстояние явно было меньше, но ветки мешали рассмотреть, что же там. Нехотя убрав ладонь от носа, он придвинулся ближе к находке. Судя по ощущениям, в этой ямке была та же грязная штука, что и в предыдущей, но твёрже, и иногда сверху покрыта чем-то таким.. таким шероховатым и тонким, как мягкие иголки, как... "Волосы?!" Амане сдвинул свободной рукой ветки. Он встретился взглядом с мужчиной, лежавшим здесь, по всей видимости, вот уже несколько дней. Дыхание перехватило. И духу не хватало отвести взгляд от трупа. От водянистых заплывших глаз, тусклых и невзрачных, как у рыб; от пожранных крысами век и губ; от следов разложения, по которым он минуту назад так беззаботно водил руками; от залысины и редких волос по бокам, которые напоминали ему того мужчину с фотографии, мужчину, которого искали не там, где нужно. Которого сам Амане назвал непримечательным, но почему-то сейчас вспомнил досконально и признал в этом мясе, лежащим перед ним. Как же тошно. С тихим стоном он отполз назад. Камни сыпались из-под ног, ветви шуршали. Шум от мальчишек впереди совсем затих, но было как-то всё равно: Амане развернулся и быстро полез на гору. Наверх, наверх, наверх. Взяться за растение, за этот камень, тащить себя руками вперёд, подальше отсюда.. Гора, даже самая маленькая, не прощает неаккуратности: не успел Амане добраться до середины, как он оступился и кубарем скатился вниз, к реке. Прямо под ноги Наруми и Куросавы. — О-ого! Какие люди! — Наруми хищно улыбнулся, — только не говори мне, что гулял неподалёку и случа-а-айно очутился здесь! — Это вообще кто из них? — услышал Амане вопрос со стороны Куросавы. Подул сильный ветер, унося приторный запах разложения в другую сторону: Амане наконец очнулся. План провалился. И чёрт с ним. Амане подскочил, но был тут же осажен Наруми. — Нет-нет! Ты пока не уйдёшь! — Наруми не собирался упускать такой шанс. Что было очень глупо, особенно в свете недавних событий: — Там, в кустах!.. — слова упорно не хотели составляться в предложение, — смотри, просто посмотри! Амане тщетно пытался добиться хоть сколько-нибудь внимания от врага, упивающегося мнимой победой. Без толку. Его подняли за шкирку. Амане не мог ни развернуться, ни достать ногой до Куросавы — сопротивление было невозможным. — Куросава! Подслушивать плохо, да? — Конечно! Нельзя поливать грязью перед другими, да? — Амане услышал сильную обиду в этих словах. — Несомненно! — А давай, — Куросава уже явно хотел взять инициативу на себя, устроить собственный реванш, — не откладывать "украшение" парты? Давай сейчас разукрасим. — А что, тебя больше не волнует, кто это из близнецов? — со смехом спросил Наруми. — Неважно, — буркнул Куросава, роясь в рюкзаке Наруми. Он вытащил нож и вопросительно посмотрел на знакомого. Амане, всё ещё в крепкой хватке, невольно дёрнулся. — Ты дебил?! — судя по голосу, Наруми тоже трухнул от такого, — положи на место! Ручку бери! И чернила! Пока Куросава искал пенал, Наруми перехватил Амане поудобнее, взяв того под локти и чуть наклонившись вперёд, чтоб его не смогли лягнуть ногами. — Всё, нашёл всё, что нужно! — Бегом сюда! Под ("абсолютно идиотичные") смешки Куросава пытался ручкой написать ругательства на лице — Амане вертел головой как мог. — Да прекрати ты! Некрасиво же получится! — А тебе с этим ходить долго придётся.. — Не чернила, а кислота. — Эй! А давай нарисуем ему... — А-а-а!!! Куросава схватился за руку, выронив ручку. На кисти выступила кровь; Амане сплюнул окрашенную слюну на землю под смех Наруми. — Ну ты дурак, конечно. — Ты мне?! — Обоим подходит, — больше всех веселился именно Наруми. — Очень смешно! Но не мне! Смотри! — он ткнул ладонью чуть ли не в лицо другу, — ты не представляешь, как это больно! Наруми начал заметно раздражаться. — Прекрати нытьё, можно подумать, коленку в детстве никогда не разбивал. — Но это другое! — Куросава.. — Ты реально не видишь разницы между частями тела.. — Куросава! — ..или прикидываешься тупым?! — Дебил, обернись! Удар Цукасы пришёлся по колену Куросавы. Тот упал на бок и громко выругался. Саданув мальчишку ещё и в живот, Цукаса наконец обернулся к брату, которого всё ещё держали крепким хватом. Он холодно произнёс: — Вы вдвоём на него напали. — Двое? Я один его держу, — Наруми не растерялся. Ему надо было только немного подождать, пока Куросава не сделает свою часть работы. Куросава ползком передвигался к рюкзаку друга. Амане вспомнил: — Цукаса! Там нож! Брат среагировал быстро: пнул из-под носа Куросавы рюкзак. Тот взял за ногу: Цукаса упал. Ногой ударил по лицу. Амане злорадно ухмыльнулся — да, пинаться брат умел. Когда Цукаса подбежал к рюкзаку, Наруми понял, что дело дрянь. Он толкнул Амане вперёд — Цукаса остановился. И сразу подбежал к брату. Амане не был этому рад — чёрт, да Наруми сейчас роется в своих вещах! Вот-вот достанет нож! Привычно схватив брата за руку, Амане помчался к лестнице, а потом наверх. Позади слышались крики ребят, угрозы, жалобы Куросавы, ярость Наруми.. Но они уже были достаточно далеко. И даже тогда бежали вперёд строго напрямую, перепрыгивая через заборы, убегая через чужие дворы, через камни, скользкую землю, асфальт, — всё, лишь бы быть подальше от этих сумасшедших. Цукаса сзади споткнулся, и близнецы упали. Они были на газоне, и Амане предпочёл пока не вставать. Надо было восстановить дыхание. — Спа.. сибо, — через одышку сказал Амане. Он обернулся на брата — тому тоже было тяжело. Цукаса лишь кивнул. Они ещё немного полежали в тишине. — Знаешь, надо было нам забить на это, — со смешком продолжил он, — слишком большой гемор получили. И ещё.. — он запнулся. "И ещё непередаваемые ощущения от обилия адреналина", — и ещё, Цукаса. Гулять ты любишь, но не ходи под мост этот никогда. Амане не хотел, чтобы брат переживал то же, что он. Одно воспоминание об этом случае било в дрожь. — Почему? — Просто поверь на слово, тебе не надо это видеть. Цукаса прыснул со смеху. — Ты про труп, что ли? Это.. прямолинейно. — Откуда ты знаешь? — смех только стал громче. Амане приподнялся, опёршись на локти, и посмотрел на брата. — Лучше спросить, почему ты не знаешь, — Цукаса всё посмеивался, но, увидев вопросительный взгляд брата, сразу стал серьёзней. Он коснулся указательным пальцем носа, — запах, Амане. У гниения запах очень специфичный. Не чуял никогда? Честно? Нет. Цукаса помахал перед носом ладонью, как парфюмеры или химики, что проверяют правильность реакций в колбе. — Этот сладкий приторный запах я не спутаю ни с чем. Да не смотри на меня так! О нём узнать можно откуда угодно. Мясо вовремя не приготовили, оно в холодильнике стухло. Всё! "Нет смысла говорить об этом". Амане встал с земли и подал руку брату. Он устало сказал: — Пора домой. — Завтра Наруми возвращается в школу. — Знаю. — Я провожу тебя? Амане вздохнул. — Я не буду против. *** Вчера мать была в ярости. Дети вернулись поздно, да ещё не сразу начали объясняться: Цукаса преградил ей путь к ванной, где был Амане. Что произошло с сыном?! Изнутри Амане слышал, как мать ругается на его брата и в чём-то обвиняет. «Подожди ты хоть немного!», — наспех умывшись, натерев до красноты места с рисунками он вышел наружу. В тёмном коридоре не было видно синевы, оставшейся от чернил. Амане сразу отстранил мать от брата и взял ответственность на себя: именно он сообщил о том, что видел у моста (опустив, конечно, момент с Наруми). Мать побледнела от описанного и незамедлительно вызвала полицию: если в городе орудует убийца, необходимо, чтобы его скорее поймали! Полицейские приехали быстро. Они опрашивали подростков всю ночь, Амане даже жалел, что рассказал о трупе. Отпустили их только к утру. Полицейские могли выписать освобождение от школы, но мать, под разочарованным взглядом Амане, отказалась. «У тебя и так оценки слабые», позднее сказала она ему, помахав перед носом табелем со всеми оценками за прошедшие контрольные работы. Уже утром, по пути в школу, он с благодарной улыбкой подумал: "по крайней мере, я страдаю не один": рядом с ним шёл Цукаса, тоже с синяками под глазами. Он держал обещание, данное вчера. Мать тоже была не против, она не хотела отпускать Амане одного. Единственное, он сам не хотел отпускать брата одного до дома. Спрятать его где-то в школе до конца уроков, что ли? Надавить на жалость Цучигомори? Амане протёр слипавшиеся глаза. Интересно, придёт ли сегодня Куросава? Вчера он едва ли мог встать. Но матери никто не звонил – перелома нет, получается? В любом случае, один он на Амане не полезет, скорее сам будет прятаться. Амане улыбнулся своим мыслям: можно попытаться выследить его и хорошенько вспугнуть. Может, та девчонка тоже оценит. У самой школы Цукаса остановился и обнял брата на прощание. Заходить внутрь днём он категорически не хотел. — Цучигомори не будет против, правда! — Всё равно не хочу! — Вредина. Амане прошёл внутрь здания, пару раз оглянувшись на брата, пока тот совсем не пропал из виду. Уроки прошли спокойно, только Наруми не было видно, и это беспокоило Амане. Ну, осталось посетить физкультуру, там должны быть все классы с параллели. Там точно встретятся, если он не прогуляет. На уроке действительно были Наруми с Куросавой, они что-то весело обсуждали. Завидев Амане, дружно посмеялись. И это ужасно ему не понравилось. "Слишком подозрительно". Наруми деланно огляделся вокруг и громко сказал Куросаве: — Ой! А где Амане? Куросава сквозь смех ответил: — Как ты мог забыть! Мы же сами его отстранили! Намёки совершенно не нравились Амане. Наруми продолжал: — Да, точно, ты прав! Эй, Куросава, по шкале от одного до десяти, насколько нужно быть глупым, чтобы попасть в мышеловку? — Даже не знаю. Я бы поставил десять вкладышей из десяти. — Положил бы их в подсобку? — И запер бы снаружи! О, нет. Нет-нет-нет! "Вот же... сорока!" — Амане беспокойно развернулся и быстро зашагал до ближайшего угла, а там уже побежал к месту, о котором говорили ребята. Он точно знал, где оно находится — это было помещение, где хранились разные принадлежности для дворника, и которое было крайне удобным для местных хулиганов. Отсюда часто доносились крики бедолаг, над которыми издевались. Вроде Цучигомори пытался повесить навесной замок, но как всегда инициатива провалилась, и он перестал пытаться что-либо делать. "Слабак" — невольно подумал Амане. Он подбежал к подсобке. Было тихо. В голове роились мысли о том, что эти двое уродцев делали с ним всё время, что Амане беспечно проводил на уроках. Захлёстнутый чувством стыда перед братом, он резко дёрнул ручку двери. Та легко поддалась. — Цукаса? — тихо позвал он. В спину толкнули, он полетел вперёд. Проворно развернувшись, он заметил, что кто-то уже стоит за дверью и пытается запереть его. Ринувшись к проходу, Амане успел поставить руку на дверной косяк. Удар пришёлся на ладонь, Амане закричал. Кто бы ни был снаружи, он растерялся, и Амане, превозмогая боль, толкнул дверь ногой. Нельзя было позволить двери закрыться, не то он мог просидеть тут до утра следующего дня: замок как на двери холодильника не позволял открыться изнутри. Теперь, стоя перед своими соперниками, Амане всё ясно видел. Перед ним был Куросава, беспомощно озирающийся по сторонам, а Наруми стоял поодаль. Очевидно было, кто только что хотел его запереть. Амане замахнулся на Куросаву и с силой ударил по лицу. Пощёчина была скорее унизительной, чем болезненной. Больше боли даже причинило Амане: атаковал он ведущей раненой рукой. Но ему было всё равно. Амане был чертовски зол. Как они посмели манипулировать братом?! Как они вообще шутили о том, чтобы запирать его в какой-то подсобке и насмехаться над ним?! Рука пульсировала. Наруми пошёл вперёд, защищая Куросаву, который, в свою очередь, уже побежал к остальным ученикам. Недолго думая, Наруми ответно ударил Амане. Он приложил руку к саднящей скуле, но его это не остановило. Удар только больше распалил Амане. Он припомнил ему всё, в чём Наруми так или иначе был виноват. Он попытался скрутить Амане — тот вывернулся и укусил за ладонь, за то, что дверью прищемили его руку. Его ударили в живот — он пнул Наруми по колену, как делал Цукаса под мостом. Взял песок с земли и кинул в лицо: противник закрылся руками, принял оборонительную позу. Это за то, что лицо раскрасили. За что ещё отомстить Наруми?!.. .. да, стягивать или рвать одежду за то, что украли его спортивную форму, было бы немного странно, подумал Амане. Его секундным раздумьем воспользовался Наруми: с локтя он врезал Амане по лицу. Он упал на землю, Наруми сел на него сверху и принялся бить. Амане через усилия поставил блок, что как-то сдерживал град ударов. А ненависть в нём всё вскипала. Он не может дать ему победить. Вдруг в мыслях Амане промелькнул первый день их ссоры. Как его побили ни за что. Как едва не разбили лицо. Поэтому, нащупав рукой что-то, Амане замахнулся. На лицо. Крик. "Что я сделал?" Камень ударил по лбу почти у виска. Наруми орал, схватившись за голову, лицо его было в крови. Камень выпал из рук Амане, он отпрыгнул назад. Только сейчас он заметил, что вокруг столпились школьники, прямо как когда все дружно смеялись над Куросавой, которого поймал охранник. Только сейчас они молча пялились на Амане, все как один. Амане всё отходил назад, смотря то на свои руки, то на Наруми. Вскоре по бокам от него появились люди. Казалось, он должен был наткнуться хоть на что-то, но позади ничего не было. Он понял: люди расступались, они не хотели разнимать их. Не хотели их касаться. Амане остановился. Шум в голове улёгся, и он услышал шёпот вокруг. Почему? Почему они говорят о нём? Почему они вообще смотрят на него? Они не должны сейчас смотреть на Наруми? Это у него кровь. У него! Неужели Амане единственный, кто понимает, что Наруми нужна помощь?! "Не смотрите!" Надо было уйти отсюда. Он подошёл вперёд и взял Наруми за руку, помогая подняться. Взгляды всё ещё были прикованы к нему. Они следили, как Амане закидывает руку знакомого себе на плечо, следили, как он его несёт до входа и, Амане чувствовал, следили даже сквозь стены, когда он шёл с Наруми до медпункта. *** Оба сидели в кабинете ректора. Он не сразу обратил на мальчишек внимание, вместо этого смотрел на рабочие бумаги так, будто это было самое интересное чтиво в его жизни. Было видно, что он не в восторге от воспитательной работы, но раз положено держать провинившихся в кабинете определённое время — он будет держать. Неважно, что время даётся на возможность уладить конфликт. Амане перестал рассматривать шнурки на ботинках и взглянул на соперника. Наруми сидел, отвернувшись, лица его не было видно. Было непонятно, о чём он думает и думает ли вообще. "Наверное, не очень приятно оказаться здесь второй раз за неделю," подумал Амане и почти сразу фыркнул, "сам виноват". Ректор оторвался от бумаг, взглянул на часы и тяжко вздохнул. Безразлично он посмотрел на Амане, с укором перевёл взгляд на Наруми и наконец начал говорить. — И что произошло на этот раз? Наруми вздрогнул и за всё время впервые обратил внимание на сидящих в кабинете людей. — Мы.. повздорили. И.. — он запнулся, не зная, как выразиться. Случилась ссора, случилась драка. Это буквально всё, что произошло. Рассказывать больше нечего. — Мы не держим друг на друга зла! — встрял Амане, в ответ на его слова Наруми активно закивал головой, — правда, вот сейчас помиримся, выйдем отсюда и больше никогда сюда не попадём! — Неделю точно нет! — ректор гоготнул с собственной шутки, на которую ребята отреагировали с недоумением. Успокоившись, ректор пояснил, — вы отстранены. На неделю. А теперь уходите. Без пререканий они вышли из кабинета. Оба думали, как рассказать родителям о случившемся. — А шутит он отвратно. — Старый хер потерял юмор там же, где оставил волосы. — Чёрт, да. Я думал, ослепну, пока мы там сидели. — Да пошёл он. — Да, пошёл он. Перемывать кости ректору можно было бесконечно, но это уже не исправит случившегося. Наруми прикоснулся к ране на лбу. — Амане. Амане спокойно обернулся к нему. Он молчал, ожидая, когда Наруми продолжит мысль. — Брат у тебя странный. "Вот так новость". — Наруми, не смей.. — Тише, послушай меня. Я всё думал об этом. Скажи, мы с тобой хорошо общались, пока я его не встретил, да? С ним действительно что-то не так. Да, знаю, от меня звучит странно. Но это другой случай. С тобой он ещё походит на живого человека, а так ему как будто плевать. Плевать на всех! Знает, что делать можно, что нельзя. Понимает он, как вести себя, но он этого не делает, намеренно не делает! Психопат твой брат, в общем. У Амане не было сил спорить или снова драться. С безразличием он спросил: — Ты закончил? — Скажи брату моргать почаще. Теперь да, закончил. — Хорошо. А теперь иди к чёрту, куда мы ректора посылали. *** — Тебе не хватило недельных каникул? А ну марш за парту! — учитель нервным движением руки махнул на стол, за которым обычно сидел Амане. Он скромно прошёл внутрь класса и сел на своё место. Он и так опоздал в первый учебный день после наказания, начать пререкаться с учителем было бы верхом наглости. Амане быстро бросил взгляд направо и налево: одноклассники уже внимательно изучали учебник и что-то писали в тетрадях. Он взглянул на учителя — тот выписывал на доске формулы и, кажется, был полностью погружён в себя. Даже что-то спрашивать у него казалось опасным. Амане аккуратно ткнул тыльной стороной ручки соседа спереди. Он часто так делал, когда отвлекался на уроках и ему надо было уточнить какой-то вопрос. Но сейчас сосед даже не обернулся. "Какой важный," — тихо фыркнул Амане. Он повернулся направо и шёпотом подозвал другого одноклассника. Тоже ноль внимания. Амане покашлял. Не работает? Так, ладно. Пенал с грохотом упал на пол, ручки градом посыпались со стола. — Ой, надо же! — с деланным удивлением вздохнул Амане. Сосед справа подскочил от неожиданности и сел обратно. Амане посмотрел прямо в глаза разозлённому учителю. — Простите, господин, я случайно. — Быстрее поднимай всё и не мешай одноклассникам. Им надо учиться, — Амане благосклонно пропустил мимо ушей ядовитый тон учителя, послушно кивнув головой. Он сел на корточки и начал подбирать свои письменные принадлежности. Подойдя к однокласснику, громким шёпотом спросил: — Эй, тебя не задело? Взгляд школьника метнулся на Амане и так же быстро уткнулся обратно в учебник. Он ответило односложно: — Нет. — Тогда может подскажешь, над чем мы сейчас работаем? — Страница 54, упражнение 2. Этот паренёк всегда был тихим, но сегодня его как будто обязали платить за каждое произнесённое слово. Амане сел на место и постарался сосредоточиться на учёбе — после перерыва всегда трудно догонять программу. Но он не мог. Шёпот сзади мешал. Удивительно, подумал Амане, что учитель до сих пор не обращал на него внимания. Он обернулся, чтобы осадить одноклассников, но забыл об этом сразу же. Амане вздрогнул. Все одноклассники в упор смотрели на него. И продолжали шептаться. — ..грубо.. слишком агрессивный.. а я говорила.. всегда таким был.. — обрывки фраз не сулили ничего хорошего. Амане снова попытался сконцентрироваться на учёбе, но он продолжал ощущать спиной чужой интерес. Учитель застучал мелом по доске. Раздражение его было нескрываемо. — Можете выйти в коридор и разговаривать там. Наконец класс замолк. Пожалуй, впервые в жизни Амане был благодарен этому депрессивному неряхе, по воле случая назвавшемся учителем. После урока гнетущая атмосфера только начала нарастать. Амане ещё не понимал, в чём дело, но чувствовал — надо уйти отсюда поскорее. Жаль, идти было некуда. К концу учебного дня интерес к нему угас. И только тогда Амане смог перевести дыхание — он перестал ощущать на себе тяжкий груз чужого внимания. Осталось только набрать заданий за все пропущенные дни. Школьники начали собираться домой. — Привет! Слушай, поделишься со мной.. Мальчик закинул портфель на спину и ушёл, не дослушав Амане. — Хах, ладно.. Эй, можешь ты.. Одноклассница, отвернув голову в сторону, увернулась и пробежала вперёд. "Это уже просто грубо!" — мысленно возмутился Амане. Он чувствовал себя акулой в косяке рыб: все, как один, одноклассники избегали разговора с ним. Он почувствовал.. презрение к себе? "Быть не может. Они что, не в настроении?" Не хотят говорить они, скажет кто-нибудь ещё. В конце концов, все по одним программам учимся. Так что сейчас Амане ходил взад-вперёд по коридору и искал глазами свою недавнюю знакомую, чтобы узнать домашние задания у неё. А ещё — узнать её имя. Было как-то неприлично до сих пор обращаться к ней как к безымянной. Наконец, он увидел её и радостно подбежал. На счастье, подруг рядом с ней не было. — Привет! Как ты.. Теперь Амане сам прервался на полуслове. Он увидел её лицо, бледное, как лист бумаги. Слегка поджатые губы и твёрдый взгляд. Она пренебрежительно смотрела на него. — Что случилось? — горечь в голосе лишь заставила собеседницу вспыхнуть. — Ты спрашиваешь?! С неприязненным видом она развернулась и пошла прочь. В памяти всплыл день драки с Наруми. Тогда они тоже смотрели на него. Да, он вспомнил, вспомнил досконально. Он понял. Это были взгляды осуждения. Они уже тогда начали презрительно относиться к нему. Амане пару раз шагнул назад. Верить в собственную догадку не хотелось. Он ходил по школе, как заворожённый, будто оказался здесь впервые. Он ходил, не замечаемый никем. Как призрак. Что же, так будет всегда? Его будут игнорировать до конца школы? "А я ещё жаловался," — горько усмехнулся Амане. Оказывается, раньше всё было не настолько плохо. Сейчас общаться с ним отказывались в принципе. Он шёл домой и думал. Злоба закипала в нём с каждой новой секундой. Несправедливо. Несправедливо! Он всего лишь защищался! Это на него напали, неужели никто этого не понял?! Амане пнул камень, мирно лежавший на дороге. Он защищался с самого первого дня. Всё, всё что он сделал было самозащитой. Это всё придурок Наруми виноват. Если бы он сумел вовремя остановиться, всё было бы хорошо. Если бы он принял временное отчисление как наказание за избиение невиновного, всё было бы хорошо. Если бы он не перепутал братьев, всё было бы хорошо! А брату следовало бы быть осторожней. Он сейчас не учится в школе, он не понимает, с чем столкнулся Амане. Он вообще не понимает, сколько проблем может причинить просто из-за того, что похож на Амане как две капли воды. Лучше бы он сидел дома всё время. Не мешал и не позорил. Амане резко остановился. О чём он, чёрт возьми, думает?! Это же его родной и любимый брат! Стыд захлестнул его. Нет, так нельзя. Единственный виноватый здесь — Наруми. С этими мыслями он зашёл домой и прошёл в свою комнату. Амане смотрел на брата. Он подошёл к нему, потрепал по голове. Сев позади, обнял, смотрел через плечо, что тот делает. Цукаса вырисовывал различные символы, что только что приходили на ум, где-то угадывались определённые животные. Все они были морской тематики. Амане оглядел стопку уже изрисованной бумаги на другом конце стола: брат явно сидел здесь весь день. Не меняя положения, Амане начал разговор: — Нам снова надо пойти на вылазку. — А говорил, что не пойдешь в школу. — Нет, я имею в виду дом Наруми. Цукаса отложил в сторону карандаш и посмотрел на брата. — Да, Цукаса, буквально в чужой дом. Нет, не в гости. — Это глупо. Критика рассердила его. "А лезть в школу ночью не было тупой идеей?!" Амане вскочил на ноги и резко сказал: — Тогда я один пойду. — Нет, стой! Брат догнал его у двери и схватил за руку, не пуская вперёд. Без него, конечно. Амане улыбнулся: — Накинь куртку, там холодно. Уже на улице Амане подумал, что плохо оставлять брата без объяснений. Как будто он использует его. Он знал, что брат в любом случае поддержит его начинание, поэтому Амане казалось, что когда-нибудь он может ненароком заставить его действовать против воли. — Смотри, Цукаса! Наруми, он.. — "угрожал тебе, мне, да и просто неприятный тип" — он попросту опасен. Мы думали, что он исправится за неделю, да? — Цукаса отрицательно покачал головой, — да ну тебя.. так вот.. Он не исправился! И он так и будет продолжать бить людей, пока может до них дотянуться. Наша с тобой задача, — он обхватил его за плечо, — сделать так, чтоб Наруми исключили из школы! Дотянем до выпуска, а там Наруми уже будет сидеть в тюрьме за что-нибудь ещё и не сможет нас и пальцем тронуть. Цукаса едва подавил смешок. — Это радикально, Амане. Я точно в деле. Ну, именно этого он и ждал. — Отлично, — уверившись в том, что делает правое дело, он продолжил, — тогда скажу, что нам нужно делать. Помнишь очки в столе? — Да. — Очки потрёпанные. Они были чужими. Он много кого гонял, и нам нужно найти этому доказательство. Осмотрим его дом на предмет чужих вещей или чего-нибудь ворованного, я слышал, он и в магазинах товары крадёт. — Мы как детективы, да? — Пока что нет. Мы скорее ассистенты. Возьмём вещи из дома, потом вернём всё потерянное ученикам и вместе расскажем ректору. Он не сможет это игнорировать. Придётся подключить полицию и настоящих детективов. — А там точно будут улики? — Конечно будут, он в столе хранил очки, а дома нас ожидает целый склад! Они снова были неподалёку от того самого моста. Амане невольно поёжился, отказался от куртки, что Цукаса предложил ему, и, переведя дыхание, прошёл через калитку к дому Наруми. Это было обычное двухэтажное строение, каких было полно в этом районе города. Довольно старое, из тех застроек, где в комнату второго этажа также вела наружная лестница. "На всякий случай надо запомнить". Он подошёл к входной двери и дёрнул за ручку, не стуча. Она оказалась заперта, что странно для этого типа района, как мог назвать его Амане, "добрососедского". Вокруг все свои, все друг друга знают. Летним днём двери в таких обществах и вовсе оставляют нараспашку, всё равно воровать никто не станет. — Я могу взломать. — Ты умеешь? — Амане с недоверием посмотрел на брата. "А хотя..." — Да. У тебя есть скрепка? А, у меня проволока в сумке.. Амане загородил брата телом как мог, пока Цукаса возился с замком. — Ну? как там? — Смотри за улицей.. не отвлекай.. — ..ты ведь не умеешь взламывать, не так ли? — Впервые пробую, но я знаю, как. Он елозил импровизированной отмычкой по штифтам, пытался сдвинуть до щелчка, но к третьему штифту все спадали обратно вниз. — Да что такое!.. — Что делаете? В груди похолодело. Амане резко обернулся. Впереди никого?.. Цукаса толкнул его под руку и указал вниз: перед ними стояла девочка. Лет семи, наверное? Речь её не была по-детски исковерканной, но она выглядела явно меньше и субтильнее сверстников. Так, Амане, всё хорошо. Это девочка, маленькая девочка, (которая заметила вас за взломом!), просто выдумай любое оправдание, которое придёт в голову (если не хочешь попасть в тюрьму!).. — Здра-авствуй! – протянул Цукаса дружелюбным тоном, прежде, чем Амане смог хоть до чего-нибудь догадаться. Цукаса наклонился, уперев руки в колени, — ты тоже здесь живёшь, да? Девочка неуверенно кивнула. — Здорово! А мы к брату твоему. — К Нару-тян? — Да-да, к нему! Учитель ему задал много домашки, но Наруми забыл её в школе! Нужно срочно передать ему. Девочка, казалось, колебалась. Амане тем временем разглядывал её щуплое тельце: платьице простого покроя, вроде чистое, но застиранное, в руках игрушка, над которой явно успел поиздеваться Наруми когда сам был маленьким. И ушибы. Ссадины на коленях, локтях, ногах. Обычное дело для активного ребёнка, но учитывая синяк на плече выводы были неутешительны. Вид оставлял впечатление жалостливое, как пищащий облезлый птенец. Сердце защемило. Цукаса продолжал выдумывать: — Нам никто не открывает! А доставить задание нужно срочно, на кону учёба в школе! Девочка начала кивать головой. — Да, да.. Наруми тяжело.. – она воскликнула, как вспомнила что-то – папа снова спит! Или вышел куда. Вот он и не открывает! Она протиснулась к двери и потянулась к замку, достав ключик из нагрудного кармашка. Доверчиво пропустив мальчиков внутрь, она, как вежливая хозяйка дома, предложила чай. Пить чай? Здесь?! Амане даже не был уверен, что кружки помыты, настолько унылой была обстановка в доме. Помещения были прокурены насквозь, а количеству спирта, витавшему в воздухе, позавидовали бы даже в больнице. Вещи не лежали на своих местах, некоторые будто сразу принесли с помойки. — Нет, спасибо. А где комната Наруми? Их провели по скрипучей лестнице и узкому коридору к разукрашенной различными символами двери. Кажется, что-то западное. А внизу, на высоте маленького ребёнка, маркером были выведены мультяшные персонажи, едва узнаваемые. Было бы даже мило, если б не вмятина посередине двери. «Кто-то ударил». — Вот, оставляйте здесь! — Спасибо тебе, Мари! "Уже успел имя узнать. Когда успел?" — про себя усмехнулся Амане. А Цукаса всё продолжал спектакль: он начал оглядываться по сторонам, приложил ладонь к уху и спросил взволнованно: — Ой, Мари, тебя сейчас не звали? — Кто звал? — Думаю, с улицы кричали. — Ах, меня ребята ждут! "Мари, видимо, хотела на минуту забежать домой с прогулки, но встретила нас," – решил Амане. Он проследил, как девчонка резво поскакала прочь через второй выход, который как раз находился у Наруми. Амане был рад, что он оказался именно здесь — отступление при непредвиденных обстоятельствах было легко осуществимо, думал он. Цукаса развёл руками по сторонам, указывая на комнату. Вид у него был максимально довольный. Он подошёл к кровати и всем весом упал на неё. Скрип был, казалось, на весь дом. — Тише! — Никто не услышит, дома пусто, — он явно наслаждался ситуацией: он пытался потрогать чуть ли не все вещи в комнате, всё, что мог, поднимал и рассматривал. Даже провёл по струнам гитары пару раз, пока Амане не схватился за гриф и не прошипел: "лучше бы помог". Однако Цукаса был прав. Дом был пуст, можно не беспокоиться о шуме. И, если судить по состоянию дома, также не стоит волноваться о том, чтоб все вещи были на своих местах. Даже если перевернуть здесь всё вверх дном, хозяева не заметят подвоха. Из минусов — это ужасно затрудняло поиски. В особенности если учитывать, что ребята не знали, что искать. Ящики стола были раскрыты (из подозрительного были только сигареты), Цукаса лез под кровать на два раза (и всякий раз возвращался в пыли), шкаф перевернули вверх дном (отличий от первоначального варианта было немного). Но ничего. Полный ноль. — Этот придурок должен был хранить трофеи хоть где-то! — под конец заныл Амане. — Может, он этого не делал? Реплика брата вызвала дополнительное раздражение. — Нет, точно нет. Поверь мне, я слышал всё, что о нём говорили, видел всех, кто жаловался и точно знаю, что он забирал вещи. Ты посмотри вокруг! — Амане распалялся. Широким жестом он указал на всю комнату, — откуда у них может быть столько хлама? Ты видел сестру?! Семья не может вывезти даже этот старый дом, Наруми не смог бы купить ничего из этого. Ни гитары, ни этих вещей, ни чёртовых газировок! — Амане пнул ногой одну из банок, с громким звуком она улетела в другой конец комнаты, по пути забрызгав всё оставшейся жидкостью, — да чтоб вас всех! Он протяжно вздохнул и зарылся в волосы рукой. Он пытался обдумать, что делать дальше. В голову пришла и иная мысль. — А если он скажет в школе, что мы его подставили? — Амане обеспокоенно посмотрел на брата. Возникла обида за то, сколько сил они вложили в потенциально бесполезную (и опасную своими последствиями) затею. Цукаса выронил дешёвую музыкальную шкатулку из рук, та с грохотом разбилась: — Амане, поверь, им лень разбираться. Если ученик приносит проблемы, ученик летит прочь пинком под зад. О, тема исключения. Амане отвлёкся от рысканья по чужим вещам и оглянулся на Цукасу. Тот, присев на корточки, руками сметал остатки механизма под кровать. Амане никогда не спрашивал, по какой причине брата перевели на домашнее обучение. Он считал, что тема для него была болезненной и обидной. Амане бы уж точно избегал разговора на эту тему. Но брат его, подумал Амане, немного другой. Наверное, он наоборот ждал момента, чтобы поделиться переживаниями, а Амане не давал этой возможности? Или нет? Он вдруг понял, что не может представить точной реакции брата, его чувств по этому поводу. На душе откуда-то появилась тревожность. Цукаса заметил задумчивость брата, но понял её по-своему: — Не расстраивайся, Амане. Давай сначала посмотрим другие комнаты? — Зачем ему там что-то прятать? Цукаса задумался на мгновение. — А что если он воровал не для себя? "Мари!" — Идём в комнату девочки, быстро глянем, что там. Если ничего нет, уходим. Её комната располагалась на противоположной стороне, в конце коридора. В отличие от других комнат, здесь мебель была староватой, кроме, пожалуй, шкафа — тот соответствовал интерьеру дома. Остальное же напоминало ассорти: стол, кровать и полки были из разных материалов и совершенно не сочетались стилями. Не говоря уже о том, что выцарапать во-о-он то ругательство для маленькой девочки было как-то чересчур. Однако комната оставляла приятное впечатление: Мари, несмотря на совсем юный возраст, любила чистоту. Ничем кроме генетики объяснить это не представлялось возможным, учитывая остальной дом. На полу почти не было игрушек, на столе — аккуратно сложенная стопка учебников, которые, тем не менее, были в плачевном состоянии. "Первый класс, надо же," — Амане взял в руки один из них. На внутренней стороне обложки значились предыдущие владельцы книги, один из которых... "Да ладно," — усмехнулся Амане. Он осмотрел корешок книги: да, здесь определённо остались отпечатки зубов брата. — Эй, Цукаса! Узнаёшь? — со смехом он показал книгу брату. Тот прищурился. — Так вот куда он делся. — Скажи, это ты его так убил, — Амане отогнул край сломанной картонной обложки, — или после тебя кто-то постарался? — Был таким, когда купили. Сначала родители хотели, чтоб я по твоим занимался. — Серьёзно? Нас же вроде вместе собирали в школу? Цукаса не ответил. "Ладно, проехали," решил Амане. Теперь он аккуратно, стопка к стопке положил учебник на место, и братья принялись исследовать комнату. Нетрудно было найти улики. Именно эти вещи были яркими и новыми. А ещё девочка их явно берегла: чтобы не испортить, положила на видное место, как будто это не игрушки, не вещи, которые надо носить, а музейные экспонаты. И если взять вещи из комнаты Наруми проблем не составляло, то.. — Пропажу этого заметят сразу. — М-хм! И что делать? Взять только одну вещь? А если человек, которому она принадлежит, откажется сотрудничать? План состоял в том, чтобы всей толпой прийти к ректору, не оставить Наруми ни шанса... Если взять все сразу, то сразу станет понятно, кто виноват — жертвы ограблений явно не такие смелые, чтобы в чужие дома залезать. А о том, чтобы вместе с уликами прихватить деньги, выставив всё за обычную кражу со взломом, и речи не идёт. "Ну же, Амане, думай! Вспомни всё-всё, что было в доме.." — Точно! — он вскинул голову, — запрячем половину вещей по всему дому, а вторую заберём с собой. Их это точно отвлечёт до того, как мы к ректору пойдём. Братья засунули в сумку и рюкзак всё, что смогли, остальное, как и условились, пошли разносить по комнатам. У Наруми закинули в самые большие кучи одежды и хлама, парочку оставили в ванной, остальные в гостиной и на кухне. — Кажется, всё. Эй, Цукаса.. Эй, Цукаса! Что ты?!.. Зачем ты вообще полез в холодильник?! — Смотри, тут точно что-то протухло.. Иди сюда. — Ни за что! — Ты как раз спрашивал, откуда я узнал о трупном запахе. Подойди сюда и сравни с тем, что под мостом было. — Нет! Я ещё от прошлого не отмылся! Нет! — Ты дышишь самовнушением! Щелчок замка. Близнецы разом замолкли. Амане взглянул на брата — тот смотрел в ответ своими округлёнными от удивления глазами. Второй щелчок. Мальчики развернулись и изо всех сил побежали на второй этаж. Третий. Они уже на вершине лестницы, когда дверь внизу начала открываться. — На-а-ру-ми? — голос был звучный, низкий, прерывающийся. Они уже за поворотом. Тут же остановились и прислонились к стене, стараясь дышать как можно тише. Снизу раздавался шум от вошедшего. С силой тяжёлые ботинки ударились об пол, тело стукнулось об стену. Послышался мат. — На.. Наруми! — ещё раз попробовал он докричаться до сына. Возможно, Цукаса верно сказал про самовнушение, потому как Амане, находясь на значительном расстоянии, явственно ощущал прилив спирта в воздухе всякий раз, как этот мужчина открывал рот. — Ну и пошёл ты.. Под весом мужчины пол скрипел. Амане старался не паниковать и рассуждать здраво: сейчас, решил он, главное сидеть и ждать, прислушиваться и стараться понять, куда мужчина направляется. А потом — подловить нужный момент и выскользнуть на улицу. Скрип шёл от коридора в кухню. Открылся холодильник. Звон. Шуршание пакетов. Вот бы сейчас!.. Амане пару раз дёргался было вперёд, но сразу останавливался. С кухни коридор видно плохо, особенно если человек занят готовкой и банально отвёрнут от входа. Но Амане не мог сказать точно, как долго там будет находиться мужчина. И точно. Скрип вновь направился в коридор. Амане напрягся. Мужчина внизу остановился прямо около входа. Куда он пойдёт? Последовал громкий чих. А потом шаги заглушились ковром в гостиной. Включился телевизор: громкий голос диктора озвучивал новости последней недели. Амане вздохнул с облегчением, чтобы тут же испытать разочарование: с дивана в гостиной коридор видно отлично! Им что, ждать, пока отец Наруми не свалится в сон из-за очередной горячки?! Амане отмахнулся от Цукасы, который уже тянул того в другую сторону коридора. — Тише ты, я пытаюсь тут.. Цукаса встал прямо перед ним, говоря едва слышно, так, что Амане почти пришлось читать по губам: — Вы-ход! И указал жестом на комнату Наруми. Точно! Там вторая дверь! — Умница, — он улыбнулся брату и потрепал по голове. Оба незамедлительно прошли в комнату. Да, сейчас они выйдут наружу и сразу повернут налево, от дома. Придётся перелезать через забор, конечно, но так их точно не увидят из гостиной.. За дверью послышались шаги. Только не это. Цукаса нырнул под кровать. Амане забежал в шкаф. Сложенные комом вещи не давали двери закрыться до конца, ему пришлось забиться как можно глубже внутрь. Зато щель давала небольшой обзор, можно было увидеть, что происходит в комнате. Зашёл Наруми. "Не хотел видеться с папашей," — догадаться было нетрудно. Снова тяжёлый стук обуви по полу. Вздох. Наплечная сумка также отправилась на пол. — Что за.. Дыхание перехватило. Наруми в беспокойстве осматривал комнату. Он серьёзно запомнил свой бардак?! Мальчик бросился к вещам на полу и раскидал их по сторонам. Потом проверил стол, ящики, другую кучу вещей, вещи на кровати и.. "Нет, нет, нет, нет!" — Мари! — раздражённо прокричал Наруми, — ты не должна брать вещи без разрешения! Он сердито стукнул по стене и вскочил с кровати. Пересёк комнату в пару шагов и, размашисто открыв дверь, ведущую в коридор, он снова крикнул: — Мари! — Заткнись там! — грубый бас послышался снизу. Амане показалось, что Наруми слегка присел. Было слышно, как прибавили звук телевизора. Наруми притих, пару раз, высунувшись из комнаты, шёпотом позвал сестру, потом, отказавшись от идеи, вздохнул и зашёл обратно, всем весом приземлившись на кровать. "Прости, Цукаса," — Амане почувствовал укол стыда, представив своего бедного расплющенного брата, — "стоило пихнуть тебя в шкаф". Ситуация казалась безвыходной. Наруми бренчал на гитаре, продавив скрипучую кровать едва ли не до пола. Повезло ещё, что Цукаса заранее протёр своим телом пол от пыли: чихнуть сейчас было бы сродни самоубийству. В шкафу было не лучше. Куча белья грозила вывалиться в любой момент, и Амане, как сёрфер, скатился бы на волне из одежды прямиком под ноги Наруми. Сам Наруми ничего не подозревал. По крайней мере, вёл себя именно так. Он был погружён в своё увлечение: играл аккорды, записывал понравившееся в нотную тетрадь, что держал под боком. И напевал какие-то стихи — слов Амане разобрать не мог. Дверь открылась, из-за неё высунулась Мари. — Папа сказал, ты звал меня. Что-то случилось? Наруми со злостью отложил гитару в сторону. — Чёрт, да! Тебе своих игрушек не хватает?! Хватит таскать вещи из моей комнаты! Сестрёнка надула нижнюю губу. — Миюки было холодно.. Ей нужен был домик. — Закинь Миюки на полку, раз она такая вредина. Чтоб через час всё было на месте! Мари топталась на месте, не отвечая. — Что-то не так? — ..А ты поможешь мне их найти? Наруми устало застонал. С недовольным бурчанием под нос он вышел наружу, через свою входную дверь. Сестрёнка вприпрыжку пошла следом. Братья, высунувшись из укрытий, судорожно глотали воздух. — Думал, всю ночь придётся здесь сидеть! — У тебя хоть носки в шкафу чистые. Ты не представляешь, какой там склад! — Цукаса сделал вид, что его тошнит. Амане посерьёзнел. Сейчас близнецы в ловушке ("и это моя вина"), надо как можно быстрее придумать ("боже, если что случится, это будет моей виной"), что надо делать ("я так виноват перед тобой"). Амане помассировал пальцами виски. — Мы.. мы не сможем сейчас выйти. Надо ждать ночи.. — Цукаса покачал головой, и Амане сразу отмёл эту мысль, — да, ты прав, нам надо вернуться до темноты. Тогда, — он склонил голову в сторону, закусив губу: идея была сомнительна, — тогда через окно? — Через комнату Мари надо, там окна сразу на общую улицу выходят. — Да, именно так. Надеюсь, нас никто не заметит, — со вздохом добавил Амане. — Было бы позорно. — И жалко. Слушай, тебе не кажется, что что-то изменилось? Что-то было не так. Ах, да. Телевизор смолк. — Без паники, Цукаса, — говорил он скорее чтобы успокоить себя, — не волнуйся, его титанические шаги мы услышим сильно заранее, мы убежим прежде чем он вообще нас сможет увидеть. "Ещё бы знать, где он конкретно сейчас." Приоткрыв дверь, они осмотрели коридор направо и налево. Пусто. Близнецы выскользнули наружу настолько аккуратно, насколько могли. Тишина действительно их напрягала: они чувствовали себя беззащитными, словно находятся на мушке у охотника. Казалось, одно неосторожное движение их выдаст с головой. Скрип! Амане оглянулся на брата: Цукаса зажмурился от собственной оплошности. "Вот растяпа" — читалось в суровом взгляде Амане. Он замер и прислушался к окружению — всё ещё было тихо. Амане облегчённо вздохнул. Он кивнул головой брату — мол, иди по моим следам — и сам пошёл вперёд, на вид выбирая наиболее надёжные доски. Шаг, второй, третий — и они снова очутились напротив комнаты Мари. "Скоро всё закончится," — загодя промелькнуло у Амане в голове. Он успел улыбнуться своим мыслям, как сзади послышался звук сливаемой в туалете воды. Мальчики резко обернулись. Ручка двери, что находилась напротив комнаты Мари, повернулась — оттуда вышел грузный мужчина. Они молча смотрели друг на друга, пока он не заговорил: — Вы кто? Он звучал больше удивлённо, чем злобно, но времени терять не стоило. Как только тишину нарушили, близнецы ринулись по коридору к лестнице. Крик сзади становился всё агрессивней, раздались широкие шаги. Амане был готов поклясться, что пол дрожал, настолько мужчина был огромным. Как назло, снизу послышался скрип входной двери и радостный голос Мари. Теперь они точно в ловушке. Быстро утерев холодный пот со лба, Амане ринулся к ближайшей комнате. Сначала пихнул внутрь брата, потом забежал сам. Амане подпер дверь изнутри своим телом, крепко держа ручку. Он судорожно дышал. Его ударило через дверь: мужчина неистово колотил кулаками. — Выходите оттуда живо! — Цукаса.. помоги! Держать в одиночку было сложно. Цукаса искал по комнате что-нибудь, с помощью чего можно забаррикадироваться. Мужчина до сих пор кричал и ругался. На ор прибежал Наруми — Амане чётко слышал его голос. Вдвоём с братом они подпёрли стулом дверь. Амане окинул взглядом место, где они прятались. Внутри было две кровати, одна из которых была нетронута, наверное, давно. Бывшая родительская. Он кинулся к окну, но то, кажется, заклинило. — Ищи что-нибудь, что можно использовать как рычаг! За спиной слышался погром, долбёжка в дверь, разноголосые крики, детский плач, звуки сливались, создавая непередаваемый грохот. Сейчас Амане и сам готов был закричать, будто это помогло бы освободить мозги от излишнего шума. — Быстрее, Цукаса! — Живо, убирайтесь из моего дома! — Пап, ломай дверь! — Папочка, успокойся, не надо, пожа-а-алуйста! Амане оглянулся посмотреть, где застрял Цукаса: он стоял и смотрел на телефон. — Боже, твою мать, перестань зависать и помоги мне! — Амане и сам начал кричать, всё равно было бесполезно отпираться. Цукаса будто ничего не слышал: он всё равно взял трубку и начал набирать какой-то номер. — Звонишь маме? — Цукаса проигнорировал и это. Он был сосредоточен на чём-то своём, пока наконец не подал голос: — Мужчина, взрослый.. второй этаж.. Один за раз, да? Амане сердился и не понимал, что происходит. Он попытался прислушаться к голосу из трубки, и ярость охватила его, когда из телефона он услышал знакомый тонкий голосок: — ..Рика-чан нашла твой город! — Нас же не роняли в детстве, так почему-у?! — Спокойно, Амане, — Цукаса положил телефон на местный бардак и закидал сверху одеждой. Потом подошёл к окну, и они вдвоём приложили силы. Окно открылось, — а теперь бежим как можно дальше отсюда. Снаружи был небольшой выступ между этажами. Амане аккуратно слез так, чтобы повиснуть руками на этом выступе — так он сократил расстояние до земли. Приземляться на ноги всё равно было болезненно. Затем подхватил брата, который пытался сделать то же самое. В который раз за неделю мысленно поблагодарил школьную физкультуру и пообещал себе никогда её больше не пропускать. Они припустили бегом. Амане надеялся, что эта семейка не вызовет полицию по их души. Цукаса остановился резко. — Здесь.. безопасно уже.. — вполголоса сказал он и развернулся к дому. — Зачем остановился? Идём домой! — Амане был всё ещё взволнован. — Хочу убедиться. Амане тоже посмотрел на дом. В окне, из которого они выбрали несколько минут назад, горел свет, были видны тени людей. Видимо, гнаться за ними они не собирались. Насколько Амане мог помнить их редкие разговоры с Наруми, отец сейчас, скорее всего, ругал именно сына. "Это ты привёл их сюда?!" или "Снова твои дружки-преступники?!", что-то такое. Снова бы угрожал сдать их с сестрой в детдом, которым пугал их с детства, вот прямо при них сейчас снимает трубку телефона и.. а, кстати, забыл спросить. — Цукаса? Зачем ты позвонил по тому номеру? Ты его ещё с прошлого раза запомнил?! Брат отмахнулся, головой кивнув на дом Наруми. Мол, смотри сам. — Ну уж нет, ответь по-человечески. — Мужчина дал. Из парка. — отвечал Цукаса отрывисто, не отрывая взгляда от окна. — Ты не только с незнакомцами разговариваешь, ты ещё и телефонные номера их берёшь?! — Он бы не отстал. Подожди! — Цукаса поморщился: не любил, когда его отвлекали. — Не бери номера у взрослых мужчин! — Он бы не отстал! И номер не его. Только недавно понял. Когда звонили. Мы с тобой. Вон! — брат толкнул Амане в плечо и указал на дом Наруми. Амане без особого воодушевления послушался. Свет в том самом окне погас, как и во всём доме его бывшего знакомого. Было видно лишь слабое мерцание, с первого этажа постепенно переходящее на второй. Ничего интересного, решил Амане. Пока не раздался мужской крик, громкий, протяжный — от него по спине пробежали мурашки. Тогда Амане испуганно взялся за брата, потянув к себе. Крик оборвался так же внезапно, как начался. Ещё с минуту мальчики стояли в тишине. — Мужчина тот говорил, звонок от проблем избавит, — с улыбкой Цукаса повернулся к брату. Амане растерянно смотрел на него в ответ, — он прав оказался, но не так, как сам того ожидал. Глаза у брата будто потемнели. Сам вид его выражал довольство, он выглядел так, когда побеждал в различных играх. Вот только сейчас речь о серьёзном происшествии. — Нам не надо, не знаю, полицию вызвать?! — жуткий крик всё ещё стоял у Амане в ушах. — Нет. Сейчас лучше пойти домой и выспаться. Если тебе так интересно, Амане, сбегай сюда завтра, — Цукаса обошёл брата и подтолкнул того в направлении главной улицы, — а лучше не приходи совсем. Наверное, стоило послушать внутренний голос, но Амане сделал так, как предложил его брат — они вместе пошли домой и постарались не думать о том, что произошло. Встречаться с полицейскими тоже не хотелось. А на ум приходил образ трупа, которого он недавно обнаружил.