О верности говорят вполголоса

Глядя на город, лежащий вдали, с высоты обрыва, Чуя размышлял о человеке, едва его не убившем. Ненавидел ли он Рандо? Нет. Если убиваешь других, будь готов, что рано или поздно убьют и тебя. Чуя никогда не забывал об этом, даже если отступать было не в его привычках. Но он же не чокнутый Дазай, в самом деле, чтобы желать смерти. У Чуи есть незаконченные дела, и он не собирается их бросать. – Даже после смерти от тебя одни проблемы. Все твои исследования загребла Портовая мафия. Но Рандо был тем, кто сказал, что Чуя – только Чуя, кого бы ни заперли внутри него. И всё же Рандо был ублюдком. Человек, желавший сделать его своей марионеткой, зачем он сказал перед смертью такие слова? Как будто знал, почему Чуя ввязался в это расследование, согласился на этот идиотский спор, оставил своих ребят без объяснений. – Тц. Вот чем я на самом деле должен заниматься, – поговорить с Овцами и избавиться уже от этой неопределённости. Либо ребята примут его, либо… Перед внутренним взором мелькнуло лицо маленькой девочки с серьёзными, взрослыми глазами. А Накахара и не заметил, когда оно стало появляться в его голове на равных правах с образами Ширасе и Юан. И вдруг, словно отклик на его мысли, Чуя услышал голос, окликающий его. – Ширасе?

***

Разговор с Овцами не задался. – Угх… – Чуя тяжело опустился на землю, практически свалился, будто и не король гравитации. Ладонью он прижал рану от ножа, воткнутого бывшим другом, в напрасной попытке остановить кровотечение. Голос Ширасе, приказывающего всё обыскать, был отчётливо слышен сверху. – Кажется, у тебя проблемы, Чуя? – чёртов Дазай со своим отрядом словно из-под земли вырос. Или откуда там выбираются бинтованные мумии? – Что ты здесь забыл? – Накахара чувствовал досаду и был раздражён. В конце концов, именно слова Дазая спровоцировали Овец на предательство, и лучше бы тому после такого не попадаться Чуе на глаза. Тем более, когда сам Накахара в таком плачевном положении. – Видишь ли, так уж вышло, что два наших врага объединились, а Портовой мафии не выгоден этот союз. Чуя криво усмехнулся: – Ясно. Хочешь, чтобы я остался должен, – он изначально догадывался, что за первым предложением работать на Портовую мафию последует и второе. – Это не одолжение тебе, Чуя. Просто у нас нет лишних ресурсов, чтобы разбираться с теми проблемами, что они могут устроить. Поэтому босс отдал мне приказ устранить всех. Чуя медленно поднял голову и переспросил: – Всех? – Да-да, и СБГ, и Овец, – ублюдок Дазай превосходно играл интонациями и голосом. Послушать его, так он как будто слегка сожалеет, что обстоятельства складываются таким образом. – Хотя, конечно же, если бы какой-нибудь из моих коллег вдруг намекнул, что у врага есть слабости, с помощью которых его можно держать в узде, босс мог бы передумать. Но только коллега. Чужим мы доверять не можем. Это было просто смешно. В конце концов, они снова пришли к шантажу. – Ну, так что ты скажешь, Чуя? Впрочем, мне нет необходимости ждать, не так ли? – Дазай наклонился к нему. – Достаточно приказать проигравшему, и тот выполнит приказ словно собака. «Он… всё спланировал! Спланировал ещё тогда!» Дазай отстранился, ухмыляясь, и гораздо громче сказал: – К тому же, у меня есть кое-что твоё. Чуя почувствовал, что не успевает за чужой мыслью. – Кое-что моё? Дазай махнул рукой. Толпа группы поддержки расступилась, и Накахара увидел человека, крепко держащего за шиворот ребёнка. Девочку. – Мари? Та послала ему полный тревоги и раскаяния взгляд. – Она искала тебя здесь. С пистолетом, – прокомментировал Дазай. На мгновение Чуя почувствовал, как что-то скручивается в животе, и это точно не было ножом или ядом. Он не увидел её среди Овец, когда стоял на утёсе, но если она была здесь… – и когда её поймали, кричала, что я мешаю ей тебя спасти. Подумал, что ты не обрадуешься, если эта девочка по дурости попадёт в беду. Чёртов… Дазай. Этот… гениальный мудак! Вопреки всей паршивости ситуации Чуя почувствовал непреодолимое желание рассмеяться. Что за сумасшествие? Будто он – Алиса из сказки, что Мари рассказывала детям. – Малая, – ухмыляясь, сказал Чуя, – ты же не умеешь пользоваться пистолетом. Девчонка насупилась. – Как снять пистолет с предохранителя, мне показал Йоро. Где у него курок, знают даже дети. Для угрозы мне бы хватило. Чуя перевёл взгляд на Дазая, разведшего руками, словно говоря: «Вот видишь». На стороне этого парня были все козыри – от проигрыша Чуи в споре до жизней Овец, которые легко могли прерваться по его желанию. Накахара терпеть не мог проигрывать, но признавать поражение умел: – Хорошо. Только не убивайте детей. – Все слышали? – самодовольно спросил Дазай, с рожей, просившей кирпича. – Как я и сказал, детей убивать не нужно. Когда бойцы разошлись, отпустив и Мари по знаку Дазая, тот внимательно посмотрел на Чую и впервые за этот день заговорил без глумливости: – Я мог бы не говорить Чуе о его маленькой подружке. Или убить девчонку, потому что Портовой мафии неинтересны слабые дети. Но это было бы плохим началом для долгого сотрудничества. Мари отвела взгляд. Дазай мог бы не продолжать ту фразу про пистолет и мог не позволить ей даже попытаться оправдаться. А Чуя после предательства Овец мог бы и поверить, по крайней мере, поначалу. Конечно, если бы он узнал правду (разумеется, узнал бы, ведь на этот случай Мари договорилась с Йоро), Дазая бы Чуя никогда не простил. Наверное. Вспышка сомнения Чуи неожиданно больно резанула по сердцу. Мари всё понимала, но это не значит, что ей не было грустно, когда её приравняли к остальным предателям. – Я оценил, – ответил Накахара и как-то нехорошо побледнел. – Кажется, моему псу нужен ветеринар, – вернулся к прежней клоунаде Дазай. – Тц, ты! – Верни мне мой рюкзак, – вмешалась в назревающий спор девочка. Вмешалась тихо, потому что всё ещё осознавала, как близко прошла смерть, и откровенно трусила перед Дазаем, но так твёрдо, как могла. Даже голос почти не дрожал. – А что там у тебя? – заинтересовался тот. – Ещё один пистолет, которым ты не умеешь пользоваться? – Аптечка, – старательно разжимая зубы, которые сводило одновременно от страха и злости, кратко ответила она. – Да забирай. Он остался валяться там. Мари проследила взглядом направление в ту сторону, где её поймали, посмотрела на Чую, убеждаясь, что тот плох, но в сознании и защитить себя сможет, и сорвалась с места, торопясь и оскальзываясь на камнях. – Храбрый воробушек, – издал смешок Дазай. – Ну что, будем спорить, вернётся ли она к тебе или воспользуется шансом сбежать? – Даже спорить не буду, – тяжело уронил Чуя, прислушиваясь к крикам и звукам выстрелов наверху. И прибавил с чувством: – Мудак. – Что, думаешь, недостаточно напугал? Ты смотри, ей, может, лучше бы жилось без тебя. Выдержит ли девчонка в Портовой мафии? Чуя рвано выдохнул. – Будет достаточно, если выдержу я. Дазай криво усмехнулся и ничего не сказал о любителях танцевать на граблях. Он и сам видел, что девчонка вернётся, несмотря на свой страх. А вот как устроить, чтобы она не сделала Накахару обузой для организации, вероятно, придётся подумать Дазаю.