В трёх минутах от тебя

Женька отдалялся. Руслан это чувствовал, обижался, вспоминал, что был готов к этому, но снова обижался и впадал в уныние. Всё чаще ему отводилась роль «друга для потрындеть», а Руслану категорически эта роль претила без обратной стороны монеты в виде интимных встреч, время на которые Женя стал находить реже и реже. Зато он был рад прогуляться, однажды даже приехал к работе Руслана, чтобы встретить его сразу после и пойти болтаться по городу. – Короче, всё нервно как-то, во второй смене этот мудила, который родственничек-то зама, я тебе рассказывал про него, так косячит, причём его косяки на других свешивают, и когда мы после них принимаем, нам тоже достаётся. И всё круче и круче, хоть увольняйся нахрен, прямо цирк какой-то, все знают, кто виноват, и все глаза закрывают. А влетает совсем другим людям. Хер знает, что делать. Руслан уже слышал эту историю и больше глазел по сторонам в поисках ларька с мороженым, чем действительно вникал. – Что делаешь в следующую пятницу? – спросил Женя, не получив никакого отклика на свою болтовню. – Домой еду, – и глазом не моргнув, соврал Руслан. Надо же, соскучился. Но Руслану эти качели уже поперёк горла стояли. Женя долго и внимательно на него смотрел, а потом сказал: – Ну, врать необязательно. Мог просто сказать, что не хочешь меня видеть. Руслан пару секунд раздумывал о том, что и в самом деле мог бы поехать к родителям и превратить враньё в правду. Но ответил: – Ладно, ты прав. В следующий раз так и скажу. Женя в тишине съел своё мороженое, а потом спросил: – Как твои дела? Как работа? – Всё нормально. – Я тебя чем-то обидел? Руслан скривился: – Легче сказать, чем ты меня не обидел. – Я делаю это специально? – Держишь меня своим постыдным номером два? Думаю, у тебя явно есть по этому поводу какие-то соображения. Скучающим голосом Женя спросил: – Ты-то всем уже рассказал, что трахаешься с парнем, который носит женское бельё? Родителей обрадовал такой ценной информацией? Друзей? – Я, по крайней мере, никого не обманываю, создавая видимость нормальных отношений, изменяя при этом напропалую. – А что, я не имею права на обыкновенные отношения, как у всех? – Обыкновенные – это когда ты от девушки ходишь налево? Ты пытаешься усидеть на двух стульях, унижая её и меня. – Мне хорошо с ней, правда. – Тогда прекрати мучить меня и бросать эти свои многозначительные взгляды при прогулках. Прекрати истекать слюной и напрашиваться в гости. Какого хрена, ты же всё понимаешь, я уже превратился из-за тебя в агрессивное мудло, и ты прекрасно знаешь почему. Женя вздохнул и сказал: – Я думал, эта мутная тема нас не затронет. Я о том, что не посягаю на твою жизнь, не знаю лишнего, не выспрашиваю. Меня устраивает то, как мы проводим время вместе, а остальные твои дела меня не трогают. Ты же так почему-то не можешь. – О, извини, что высунулся из того угла, который отведён мне в твоей жизни, – сыронизировал Руслан. – Но, если ты готов и дальше изводить меня так, то лучше свали, растворись, исчезни. И шмотки свои забери. – И заберу, как смогу, – процедил Женя. Не сказать, что это была полноценная ругань или что-то в этом роде. Но Руслану полегчало после того, как он выговорился. Женя исчез на пару месяцев, но не окончательно, нет, он оставил отходные пути: регулярно скидывал какие-нибудь картинки из интернета или фотки курьёзов с работы. Под настроение Руслан тоже отправлял ему что-нибудь и в целом такое общение его устраивало. Он чувствовал, что освобождается. Тем более, ему хватало занятий: он посещал с братом все премьеры в кинотеатрах, ходил к Ане с Артёмом на настолки, дома его ждали новые знания. На Новый год он уехал домой аж на неделю, совершенно выпал там из жизни, читал, валялся, убирал снег, ходил в баню, помогал по хозяйству. Осознал себя буддистом в нирване. Приехав в город, он затеял генеральную уборку, так как дома был месяцами не убираемый творческий беспорядок. Когда он распихал всё по шкафам и ящикам, помыл пол и выстирал шторы, дышать стало легче. Руслан подозревал, что давно забивал лёгкие пылью и дал себе слово мыть полы чаще. Но он так не любил всем этим заниматься! В один из дней он сходил и купил большую упаковку стирального порошка, так как последний ушёл на шторы. Ну, а пополнить холодильник пошёл на следующий день. Набрал всякой ерунды, еле допёр до дома и с радостью вошёл в лифт. Телефон резко затрезвонил. Женя. Не прошло и полгода. – Привет! Ты дома? Скажи, что ты дома? – взволнованный голос. – Почти. Что случилось? – Да тут короче… Я забегу? Можно? Руслана вдруг всколыхнуло. Да, он хотел его увидеть. Хотел. – Забегай уже. Он примчался буквально через десять минут, какой-то красный и перевозбуждённый. Руслан скептически оглядел его: какими судьбами интересно? – Пойдём на кухню, чайник вскипел. Ну, чего стряслось-то? Женя шёл за ним и занял своё любимое место у окна. – Это, блин… Пиздец какой-то. Только ты меня поймёшь, – этот приевшийся умоляющий взгляд, которым он вечно манипулировал. – Да говори уже. Тот побегал глазами туда-сюда и, более-менее успокоившись, начал: – Я не все сокровища передал тебе на хранение. – О, господи, – простонал Руслан, подумав о том, что может сейчас услышать. – Да. В общем, остались трусики, обычные такие, чёрные, с кружевом. Там сзади резиночки такие крест-накрест, может, помнишь. Завалились в конец полки, упали ниже, я носки доставал, а они в руки упали, считай. Руслан не помнил и вспомнить даже не попытался. – Я думал, унесу как-нибудь тебе, да всё забывал, а шкаф-то общий… Закинул я их в диван. Где отдел для подушек и всей этой фигни, там пледы лежат, которые выкинуть пора, я их давно не использую. И Даша их нашла. Догадайся, что было. Грандиозный скандал. Я пришёл, она сидит, ревёт, наорала на меня за обманутое доверие, взяла свою сумочку и уехала к подруге. – И ты, идиот, её отпустил? Что ты ей сказал вообще? Женя сделал лицо тяпкой. – Ты что, – догадался Руслан, – вообще ничего ей не сказал? Стоял столбом? Так она точно подумала, что ты ей изменял! «Что в принципе не так-то далеко от правды», – добавил он про себя. Женя покраснел и зашипел: – А что я мог сказать? «Это мои, не переживай?» – Ты должен был её остановить, успокоить. Рассказать про то, что это трусы какой-нибудь бывшей, не знаю, выдумать что-то правдоподобное, раз ты решил врать до конца. – Трусы бывшей, которые я до сих пор храню? Ты понимаешь, что это выглядит архидолбоебично с любой стороны, с какой ни посмотреть? Да и размерчик у трусов – залюбуешься! – Кто тебе виноват, что ты мало того что заврался по самые уши, так ещё и не избавился от всех улик? А теперь припёрся ко мне спрашивать, что тебе делать? Иди, возвращай свою половинку, выкручивайся как-нибудь. Фантазию развивай. При чём здесь я вообще? – Только ты можешь понять! – И что, я теперь твоя персональная жилетка на поплакаться? Иди, решай свои проблемы сам. Даше-то своей ты, поди, не плачешься, что скучаешь по соседу, который пялил тебя в задницу? Женя подскочил в бешенстве. – Ладно, спасибо за советы, друг. Он улетел в коридор обуваться. – Да не за что, сладкий. Обращайся. Женя даже не попрощался. Руслан закрыл за ним и мрачно подытожил, что это была самая гейская разборка в его жизни. И он сам вёл себя как самый обиженный в мире маленький мальчик. Но, в самом деле, это же лучше, чем бесконечно страдать. Самым отвратительным было то, что некоторые Женины слова отзывались в нём пониманием. Про то, что он тоже никому про Женю не говорил и не смог бы. У родителей был бы инфаркт, это точно. Так за что он обижался? За то, что не получил отношений, о которых всё равно бы никому не смог рассказать? Коробки с Жениным барахлом притягивали взгляд, что злило, поэтому они заслужили ссылку за диван к окну, где их не было видно. Через пару дней Руслан раскис, написал Юльке, начал вываливать весь расклад, на что она в конце концов написала: «Немедленно приезжай зпт у нас отпуск между двадцать третьим февраля и восьмым марта зпт ждём тчк». Руслан подумал, почему бы и нет? Он работает уже почти год, можно попробовать. Ему ожидаемо не отказали, поэтому, как только заявление было подписано, он купил билеты, согласовав с Юлькой даты. Дни наполнились ожиданием. Руслан отчаянно боялся встретить Женю где-нибудь в магазине, но, слава богу, этого не происходило. Интересно, помирился ли он со своей девушкой? Руслан порой хотел снова заглянуть в его окна и узнать это, но сдерживался. Заберёт ли он когда-нибудь свои коробки или оставит от нежелания связываться с ним вновь? Ответов у Руслана не было. Зато был надвигающийся отпуск. Руслан прикупил новые джинсы и несколько футболок, перчатки, так как его при внимательном рассмотрении были уже прямо так себе. Поедет, как белый человек. Он собрал сумку и рюкзак в путь двадцать первого февраля. В двенадцать часов дня двадцать второго у него вылет. Холодильник был проинспектирован на предмет скоропортящихся продуктов, проверены краны, перекрывающие воду, исследованы стояки отопления на случай внезапных протечек. Руслан заказал пиццу: поест сегодня и перекусит ей завтра утром. Пока он ждал курьера, то включил на новенькой блютус-колонке, подаренной себе любимому на Новый год, музыку в комнате, а сам пошёл фильтровать воду и ставить чайник. Домофон зазвонил, Руслан подошёл и нажал на кнопку, приоткрыл дверь, стал ждать курьера, залипая в телефон. Но вместо него в коридоре оказался Женя с дикими глазами, в которых чуть ли не молнии сверкали. – Привет, – странно топтался он на месте. – Я забрать. Вещи. Руслан принюхался, и его подозрения подтвердились: Женя явно был в подпитии. Он бы сам дал ему эти несчастные коробки, но тут домофон снова зазвонил. – Забирай, – буркнул Руслан, махнув в сторону комнаты, и потянул руку к домофону. Он слышал, как едет лифт. А потом голос из комнаты: – Где? – За диваном у окна. Как же он не вовремя. Курьер отдал ему огромную коробку, Руслан закрыл дверь и отнёс пиццу на кухню, снова щёлкнул чайником. Интересно, что там Женя, справился? Припёрся, да ещё и пьяный. Руслан вздохнул и пошёл в комнату. Женя стоял над коробками в длинном прозрачном тёмно-синем халатике, ткань которого переливалась красивым, не пошлым блеском. Под ним виднелись чёрные кружевные шортики и топ без бретель в тон. Куртка, джинсы, футболка – всё, в чём зашёл Женя, валялось на полу. «За что ты мне?» – подумал Руслан. Кажется, Женя ещё и умудрялся бормотать слова песни себе под нос. Словно почувствовав взгляд, он обернулся, неловко приблизился, запахивая на себе халатик. Протянул руки и вцепился, как клещ, прижимаясь всё крепче. Руслан опешил и пытался понять, что ему делать-то? Отдирать его от себя? Играла музыка. Пахло алкоголем. Переливалась ткань халатика на свету. Остывала пицца на кухне. Руслан положил руки на спину Жени, погладил его, покачал в такт музыке, успокаивая. Женя опустил голову, прижавшись лбом к его ключице. Руслан перенёс правую руку со спины Жени на его голову, мягко взъерошил волосы, пригладил снова. Коснулся губами его волос. Какой же он всё-таки дурак. Через несколько минут Женя как-то горячечно попытался воззвать к его возбуждению. Руслан же, который давно почувствовал, что у Жени стоит, и, естественно, из-за этого крепко стоял и у него, не собирался переводить всё в постельную плоскость. Обойдётся. Руслан держал его руки в своих, пока тот не успокоился и снова не прижался к его груди. «Почему именно сегодня?» – витал в мыслях Руслан. Как бы ни было, он решил проучить Женю, напомнить, кому он здесь задолжал и кому из-за него плохо. Заставив Женю поднять голову со своего плеча, Руслан поцеловал его, слушая музыку, наслаждаясь покорностью и молчанием. Он не давал ему отстраниться, пресекал попытки притереться или распустить руки. Пришёл – пусть терпит. Никто его не просил облачаться во всё это. Спустя некоторое время Женя уже не сопротивлялся, его губы были раскрыты, он отвечал. Они простояли так минут пятнадцать. Руслан потешил своё самолюбие и получил свою долю удовольствия. Нацеловавшись вдоволь, он тихо спросил у Жени: – Есть будешь? Я погрею пиццу. Тот неуверенно кивнул. – Садись, я всё принесу. Он снова включил чайник, переложил пиццу в тарелки и поставил греться в микроволновку. Побегав туда-сюда с тарелками и кружками, Руслан застал Женю сидящим на диване с зажатым и растерянным видом. Пододвинув стол, Руслан открыл ноутбук, включил что-то фоном. Женя даже не потянулся к еде, так и сидел. Руслан наклонился к его лицу и сказал: – Ты прекрасно выглядишь, – и чмокнул в щёку. – Ешь. Женя оттаял и взялся за пиццу, изредка стреляя глазами в Руслана. Ну, ничего, ему полезно. Когда они поели, Руслан сказал: – Иди в душ и возвращайся. Интересно, планировал ли Женя у него вообще ночевать? Руслан и не думал позволить ему отступить и сбежать. Пока Женя был в душе, он убрал посуду, разложил диван. Женя заявился в одном полотенце с всё ещё нетрезвым и вопросительным взглядом. – Ложись, – сказал ему Руслан. – Я тоже сейчас приду. И тот слушался. Хоть Руслан и знал, что это разовое явление, а потом всё вернётся на круги своя, но теперь так не хотелось улетать. Нужно было отдать Жене его коробки и выставить за дверь, а не позволять провернуть всё это. Он долго мылся, думая о том, что они так и не поговорят, да и говорить-то, в общем, не о чем. Когда Руслан вернулся, Женя уже спал. Самое удивительное, что он спал и утром, пока Руслан одевался, и так и не проснулся. Сопел, вертелся, но не просыпался. Руслану как-то совестно было будить его, да и не хотелось встречаться с ним глазами, терпеть эти неловкие взаимодействия. Чертыхнувшись, он отцепил ключ от подъезда и почтового ящика, а ключи от самой квартиры аккуратно положил на стол. Написал записку: «Закроешь квартиру и бросишь ключи в почтовый ящик. Забери вещи. Я уехал в другой город». Вызвал такси, осторожно захлопнул дверь на защёлку и пошёл вызывать лифт. Весь путь Руслан дёргался, как ненормальный. Он мог бы написать Жене из аэропорта, по-любому тот уже проснулся. Но, скорее всего, он сам сейчас чувствовал дикий стыд за то, что натворил. Руслан же злился на него, но как-то ненатурально. Конечно, обидно было, что Женя в очередной раз прибежал, когда ему нужно было, но совсем не за тем, чего хотелось бы Руслану. Он попытался выбросить все эти мысли из головы. Сейчас они только мешали. Юлька с Сашей встретили его и тут же закружили в вихре занятий: сначала они пообедали в кафе, затем поехали бросить его вещи, а потом, оказывается, в их программе значилось катание на коньках. Руслан отнекивался, как мог, но аргументы приняты не были. Очнулся он в неловких попытках ехать не как корова на льду, а хотя бы стоять как следует. Саша, тем временем, спокойно объезжал их вперёд спиной. – Ой, даже не смотри на этого выпендрёжника, – сказала Юлька. – Он, если начинает чем-то заниматься, обязательно пробует всё, до чего дотянется. Вот, боюсь, что все кости себе переломает. Или только одну, но главную. Голову. Руслан улыбнулся. Юля с Сашей везде умудрялись мило переругиваться: дома, на прогулке, на коньках, в магазине. Это Руслан понял день на третий, вслушиваясь в их разговоры. Такая ежедневная мини-война плюшевых пони. Весьма забавно. И даже когда Юля язвила и бухтела вовсю, всё равно никто не сочился едкой злобой или что-то в этом духе. Зато постоянная перчинка – была. Руслан по-доброму завидовал этой странной гармонии. Вообще, здорово, наверное, обрести такого человека, с которым хоть куда, хоть в другой город, хоть ругайся, хоть милуйся, а всё равно хорошо. Они затаскали его по музеям, выставкам, даже в театр сходили. – Ты думаешь, мы каждые выходные куда-то ходим? – фыркнула Юлька в ответ на его сомнения в собственной просвещённости. – Вот, хоть вместе посмотрим, что да как. А то приехали тёмные, тёмными и умрём, если никуда не ходить. Жаль, что не лето, так бы в парках гуляли все дни напролёт. – Да ладно, я не против таких культурных экскурсий. Ты же рядом и тоже говоришь, что вообще ничего не смыслишь в этом всём. – А кто смыслит? – спросила она. – Саня? – Мне вообще до лампочки, – засмеялся он. – Вот! Если бы не я, так вообще дома бы сидели. Завтра, кстати, у нас разгрузочный день. Саня поедет с коллегами встретиться, а мы с тобой всё-таки попытаемся покорить зимние парки и площади. Ну и какое-нибудь кафе, само собой. Руслан уже и думать забыл про какие-то свои проблемы. Столько новых впечатлений и информации, не успевал переварить. Спал глубоким сном после таких марш-бросков и хорошо высыпался. – Слушай, – спросил он Юлю наедине на следующий день, – а вы не расписались ещё? Планируете? Извини, если не в своё дело лезу. – Да нет, нормально всё, – помахала руками она. – Хотим сначала разобраться с жильём, ну, знаешь, чтобы вся эта неопределённость исчезла. А там и поженимся. Расчётливые мы, в общем. Да и столько лет вместе, годом раньше, годом позже, какая разница. Тебе, кстати, придётся приехать на свадьбу, никакие отговорки приниматься не будут. Ты-то как там со своим парнем? Руслан вздохнул. Приятно, конечно, что Юлька вот так просто к этому отнеслась. Парень и парень. Но ведь не все его знакомые такие, как она. – Не был он парнем моим, если уж так. Юлька внимательно посмотрела на него. – Так рассказывай. Что тебя гложет? Он думал-думал и вывалил всё как есть, вместе с кружевными трусами и секс-игрушками. Стоило отдать Юле должное: она отнеслась ко всему этому серьёзно. Они шли, пытаясь любоваться голыми деревьями, пока Руслан подбирал слова для всего творившегося в его жизни сумасшествия. – То есть, он с девушкой встречался, а ты и не знал? – Не знал. Да я вообще про него ничего не знаю, если уж на то пошло. Руслан рассказывал дальше и завершил историю событиями перед отъездом. – Смотри-ка, не отпускает тебя. Может, его тоже в своё время опрокинули вот так, уйдя к девушке? И он считает, что по-другому и быть не может? – Не знаю. Даже грузиться всем этим не хочу. – Пойдём, кофе возьмём? Но ведь ты вернёшься домой и всё равно будешь думать об этом. – Буду. Хоть и загружаю себя всяко-разно. – Так чего ты хочешь сам? Может, от этого стоит плясать. Пока он думал, они взяли по кофе. Руслан заказал латте чуть ли не в литровой чашке и потягивал его. Погода хорошая. Горячий кофе. Что может быть лучше? – Да хрен знает, чего я хочу, – всё-таки выдал он. – Раньше думал, что отношений, как у всех, нормальных: жить вместе, просыпаться в одной постели, вот эта вся лабуда. Теперь накопились обиды, и вообще ничего не хочется. – Ты с девушками-то общаешься? – В плане вообще? К Ане с Артёмом приходят их друзья, вместе в настолки играем, у них есть подруги, свободные в том числе. Только с ними и общаюсь, получается. Думаешь, стоит переключиться? Я так зациклился на нём, что мне всегда хватало разговоров и прогулок с ним, не хотелось делиться своими мыслями и переживаниями с кем-то ещё. – Без понятия, что тебе делать. Как зовут-то этого твоего? А то всё он, да он. – Женя. – Понятно. – Тебе не кажется всё это диким каким-то? Юлька пожала плечами: – А что такого? Чего только не бывает. Меня больше расстраивает то, что ты несчастлив во всём этом, чем то, что у тебя Женя, а не условная Катя. Если бы всё было нормально… – У меня такое ощущение, что нормально быть не может. Я, кажется, любил его, но стал практически ненавидеть. Раньше мне нравилось, когда он командует мной, а теперь мне хочется его сломать, подчинить. Я был рад тому, что получаю, но сейчас радость закончилась. – Ты не пробовал поговорить с ним? Обо всём этом? Руслан рассказал про мифического бывшего, о котором нельзя упоминать, о вежливых ответах «нет», на всё, что мало-мальски можно было приплести к отношениям, про своё враньё. Громко собрав остатки кофе трубочкой, Юлька ответила: – Ну, либо ты остынешь и всё закончишь, либо ещё какое-то время будешь колупать себе мозги сам. Смотрю, твой Женя – крепкий орешек. – Он старше и, может, он прав в том, что делает. Может, его опыт именно такой. Но меня бесит то, что эти его границы не дают развернуться мне. Что, если я не такой, как его бывший? Что, если я могу сделать всё по-другому? – Может, он просто тебя не любит. Хотя прибегает же, поганец. И если ему нужен чисто секс с парнем – в интернете полно средств найти знакомство на любой вкус и без такой головомойки, как с тобой. Моя оценка ситуации – он боится. Сильных чувств, впустить такие отношения в свою жизнь, трусит перестать быть хозяином ситуации. Либо ты его переубедишь, что это не так уж и плохо, либо чёрт знает, что у него там в голове. Вполне вероятно, что и бывший-то тут ни при чём, чисто его тараканы. – Вопрос: хочу ли я вообще заниматься этими переубеждениями? Что-то со своими проблемами я разгребаюсь сам. Сначала я убедил себя в том, что получаю с ним позитивные впечатления, что мне всё это нравится, а теперь мне приходится продираться сквозь негатив до этого позитива, надоело. Покачав головой, Юлька сказала: – В такие моменты, я жалею, что переехала сюда. Ты хоть пиши почаще. – Наверное, тоже стоит переехать. Подальше от него. – Если что, то мы здесь, всегда поможем перекантоваться первое время. – Да я это не всерьёз, ты же знаешь. – Ну, мало ли. А вечером они вдруг разговорились на тему работы с Саней, его коллега вёл какой-то проект, где требовались программисты на удалённую работу. Он обещал дать контакты, пусть даже это будет не постоянная работа, а так, разовая, выполнение каких-то не слишком сложных задач, всё равно, это будет опыт. Руслана это предложение очень заинтересовало. Даже две-три небольших подработки в месяц – это было бы супер. Десять дней пролетели, как один. Четвёртого марта Руслан вылетал обратно. Юлька с Сашей заставили его набрать магнитиков на холодильник, поехали вместе с ним в аэропорт, в общем, нигде не бросили. Руслан ощущал себя как после санатория: отдохнувшим, обслуженным по полной программе. По пути в голову начали лезть разные мысли о том, на месте ли ключи, забрал ли Женя свои вещи. Как бы не пришлось заходить к нему за ключами. Но нет, ключи оказались в почтовом ящике, в квартире всё было замечательно, Жениных коробок не было на привычном месте, даже диван собран. У Руслана оставались ещё дни отпуска, поэтому он решил, что поедет к родителям. Сегодня же он заказал еду в одной из доставок, чтобы не тащиться в магазин и не готовить, спокойно поел под сериал и лёг спать. В отчем доме всё было спокойно. Мама сказала, что тётя с дядей окончательно помирились, помогают Егору, затеяли у себя ремонт. Даже задумались над тем, чтобы продать дом и купить поменьше, а деньгами помочь сыну на квартиру, когда время придёт. – Представь? Какие здравые мысли приходят в голову, когда один бросил бухать, а вторая свои истерики. Бабуля с дедулей подумывают в квартиру перебраться, хотя бы тут, в посёлке. Уже хозяйство не тянут, да и что, не дадим мы им картошки и овощей, что ли? И вообще, каждый раз ехать к ним, тут всё-таки цивилизация поближе. – Хорошо будет, если они смогут свой домик продать, – согласился Руслан. Он налепил родителям на холодильник привезённый магнит, рассказал, что да как, где был, что видел. Отец тоже вспомнил свои прогулки по Москве, когда-то довелось в командировке. Вообще, когда ты уже здоровенный лоб двадцати пяти лет, приятно, что родители общаются на равных, удивляют тем, что у них есть своя жизнь, уже нисколько не завязанная на собственном ребёнке. Руслан начал как-то больше понимать их, хотя у него никогда и не было никаких непримиримых разногласий с ними. Он взрослел, видел многое в несколько ином свете, чем раньше. Вот же встретились когда-то его мама и папа, зажили вместе, родили ребёнка, вырастили, до сих пор рука об руку. Всё это теперь не казалось само собой разумеющимся, а поражало, удивляло. Дружная семья нынче скорее исключение, чем правило. Так не стоило ли Руслану переключить свои силы на создание чего-то столь же крепкого, таких уз? А не идти на поводу полового влечения? Когда Руслан ехал домой, он включил плейлист Жени послушать, чего у него там новенького. Сам ведь цепляется за любую мелочь, сам думает о нём, хотя Женя честно забрал свои вещички и не пишет. Нужно было либо что-то менять в своей жизни, либо хотя бы прекращать постоянно держать его в своей голове. Но не получалось. Руслан приехал, пошёл в магазин за продуктами, параллельно размышляя о том, что сюда они вместе ходили за пивом, да и Женя наверняка и сейчас ходит сюда и будет ходить. В двух шагах друг от друга. Может, вправду нужно переехать, и дело с концом? Дома Руслан бросил взгляд в окно: у Жени горел свет на кухне. Интересно, а он смотрит хоть иногда на его окна? Такие глупости лезли в голову. Занимаясь готовкой, Руслан продолжать доводить себя: что, в сущности, у них было, кроме секса? Разговоры ни о чём? Руслан выдумал себе эти чувства и мучился с ними сам в одиночестве. А если убрать всю ревность и обиды, то что оставалось? Приятное времяпровождение. Собственно, как всё и затевалось изначально. Вот и зачем его понесло не в ту степь? Но он понимал, что только наедине с собой может быть таким рассудительным и спокойным. А вот дай Женю, и все эти его отказы, то нервы сразу сдадут. Раньше хватало его ласки и командования, а теперь крышу рвало, хотелось подмять под себя, получить любой ценой. По правде говоря, Руслан не мог вызвать в себе хоть какие-то угрызения совести за те разы, когда был грубоват. Женя знал, на что шёл. Ведь так? Стоило ли распускать нюни над отношениями, которые злили? Чёрт бы не знал. Но Руслан явно чувствовал себя некомфортно. Он не получил то, чего хотел. Его отшивали в одном, но поощряли в другом. Женя вообще мог просто использовать его для поднятия самооценки. Кто бы ещё ему сказал все эти приятности о его способе развлечения? Руслан вышел на работу, на некоторое время загрузил мозг новой информацией. Потом вошёл в колею и медленно-медленно стал снова съезжать в мысли о Жене. Пока без активных действий. Он только обещал себе, что победит собственные чувства и приятные встречи будут действительно приятными встречами, не более того. Что будут эти приятельские прогулки – и снова не более того. Что он возьмёт себя в руки. Ему тоже следовало бы принять своё увлечение им, как любое другое хобби, а не строить трагедию вселенского масштаба. Но не получалось. Он накручивал себя и накручивал, то сдавался, то злился. Решил написать Жене. Или позвонить. Но всё откладывал, придумывал текст сообщения, что скажет, когда позвонит, и всё как-то не срасталось. Ему не хотелось выглядеть просящим. Да, он младше. Но это не значит, что он не сможет взять ситуацию в свои руки. И если они начнут встречи заново, то он обговорит и момент с поцелуями и всё прочее. Только пока это так и оставалось наполеоновскими планами. Руслан мог зайти в мессенджер, посмотреть, что Женя в сети, и всё на этом. Руслан обвинял себя в трусости (в пределах разумного), где-то на подкорке сознания ещё и добивало что, мол, вот она твоя любовь какая. Даже написать первый не в силах. Хотя отшил-то сам, можно сказать, с вещами выставил. Вот уже и апрель, а он всё собирался и собирался. Самое страшное, что он не чувствовал, что больше не нуждается в этих встречах, нет, он ежедневно продумывал план возвращения к истокам. Другое дело, что реализация откладывалась. И ведь он не хотел на что-то переключаться, нет, но уверял себя в том, что сегодня у него нет сил, был завал на работе, потом нужно почитать кое-чего, вот курс можно пройти, тут в магазин сходить и приготовить – никто же это за него не сделает. А потом Женя написал. «Привет. Пойдём, прогуляемся? Погода хорошая». Руслана осчастливил этот триумф, он тут же вообразил, что Женя, весь такой сломленный, просит его о великом одолжении, хотя сам полтора месяца ходил с больной головой. Было бы, конечно, лучше, если бы Женя его к себе позвал, но ладно. Он ответил, что спустится через полчаса. Старался не спешить и не выйти заранее. И был вознаграждён: Женя уже стоял внизу. Они поприветствовали друг друга с такой непосредственностью, будто и не произошло ничего. Руслан заметил быстрый изучающий взгляд Жени, и что же он высматривал, интересно? – В центр? – спросил Руслан. Женя вскинул брови, мол, а куда ещё. Некоторое время шли молча. Руслан даже не собирался облегчить Жене задачу, было интересно, что же он ему планировал сказать на прогулке, как выкрутится. Как всегда сделает вид, что всё нормально или как? – Я подумал, что ты с концами уехал. Руслан ответил: – Просто к подруге ездил. Давно звала в гости, вот в отпуске и съездил. И как понял, что не с концами? – Видел тебя. Вот на днях. – И не подошёл? – Пришлось бы бежать, догонять, – улыбнулся он. Руслан не смог не улыбнуться в ответ. Это было невозможно. – Поэтому решил написать, – продолжил Женя. – Как там у тебя на работе? – Или уволюсь, или вздёрнусь. Третьего не дано. – Да ладно. Рассказывай. Вот он, считай, и нейтрализовал его. Теперь можно было спокойно идти и слушать. А заодно и подумать.