***
На следующий день Сехун, придя в Хогсмид, неловко переминался с ноги на ногу, спрятав руки в карманы пальто, и преданно ждал Бэкхёна. Вероятность того, что тот не придет, была уж очень высока, но не зря же Се учится на факультете хитрых, а главное — амбициозных? Рядом заскрипел снег. Обернувшись, О увидел нахохлившегося Бэкхёна, чьи волосы смешно распушились от растаявшего на них снега, и теперь он был точной копией какого-нибудь воробья. — В руки не холодно? — заметил Сехун его покрасневшие от мороза руки. — Холодно, — кивнул Бён непринуждённо. Вздохнув, О сократил расстояние между ними и взял совершенно не сопротивляющегося парня за руку; невольно засмотревшись на филигранные пальцы юноши, он, не сумев отказать себе в удовольствии, почти невесомо провел большим пальцем по раздраженной от мороза коже с плетением синих вен, огладил разбитые костяшки, а после снял со своих рук перчатки цвета шардоне и самостоятельно натянул их на бэкхёновские ладони. — Как дитя малое, — пожурил Се его. — Когда начнёшь уже о себе заботиться? — Точно не сегодня, — развел руками старший. — Сегодня это твоя прерогатива, — добавил невозможно невозмутимо, а у Сехуна чуть лицо не треснуло оттого, как он старался не показывать, что ему приятно. Напридумывал себе черти что, мечтатель, а теперь радуется. Затянутые в перчатки руки Бэкхёна скользнули в глубокие карманы куртки, а после он пошел ровно вперед, всего лишь по щиколотку утопая в плотном снегу, — истоптано; Сехун верным щенком последовал за ним, пытаясь не отставать. — Куда мы идём? — выпустив небольшое облачко пара, поинтересовался Сехун. — Хочу в «Сладкое королевство». Давно там не был. — Это поэтому у тебя такое недовольное лицо? — подтрунил О, на что Бэкхён, закатив глаза, протянул жалобное «отста-а-ань», но все-таки тень улыбки проскользнула на миг на его лице. Деревянные дома, окружившие их на узкой улочке, придавали некого уюта в этой картине, состоящей из белого, бледно-голубого и росчерков чёрного. От них исходило праздничное настроение, чувствующееся в каждой чешучайтой шишке, что украшала пёстрый рождественский венок, в забавных игрушках в красочных нарядах, статуэтках и свечах; дверь «Сладкого королевства» открылась под аккомпанемент звенящих над дверью колокольчиков. — Добрый день, — поприветствовала посетителей стоящая за прилавком приятная рыжеволосая женщина средних лет. — Здравствуйте, — синхронно ответили парни и неловко переглянулись. — Чего желаете? — Так, — старший пробежался глазами по витринам, — дайте нам, пожалуйста, четыре шоколадные лягушки и одно сахарное перо. — И желатиновых червячков, — добавил Сехун. Если уж приходится тратить деньги, то отказывать себе в удовольствии он не был намерен. Женщина суетливо собрала весь заказ с витрин, после чего разложила это перед парнями. — С вас десять сиклей. Сехун достал из внутреннего кармана пальто изрядно потрепанный кошелёк и оплатил заказ, после чего лицо Бэкхёна приняло такой счастливый вид, что аристократу стало аж не по себе. — Ура, еда! — воскликнул он, как только они вышли из магазина. Хун не сдержал смешка, после чего вручил хёну две шоколадные лягушки и сахарное перо. Здесь снег местами был им уже почти по колено, но тот же Бэк, что еще утром жаловался на сугробы, которые «выше Флитвика», сейчас совершенно не обращал на это внимания, будучи увлеченным купленными за чужой счет сладостями. — У меня Дамблдор! — со светящимися глазами высоким голосом щебетал Бён, показывая выпавшую ему карточку. Сехун повертел в руке пятиугольную блестящую упаковку, а после осторожно открыл ее, тут же хватая шоколадную лягушку за лапу и отправляя ее в рот, пока та не успела сбежать. — А у меня наш декан, — улыбнулся одним уголком губ он. Бён Бэкхён сейчас напоминал восхищенного и до предела возбуждённого ребенка, которому только что показали огромный магазин разнообразных игрушек, дали сладость и разрешили брать все, что душа пожелает. Эта ассоциация вызвала у Се неожиданный приступ смеха, который вскоре подхватил и сам Бэк. — Чего смеёшься? — улыбаясь от уха до уха, сквозь смех спросил он. — А ты? — У тебя смех смешной! — сразил юноша наповал своим аргументом. — У меня уже живот болит от смеха, — пожаловался Хун, продолжая извергать из себя смешинки в виде не совсем неловких «хи-хи». Окинув Сехуна каким-то странным взглядом, Бэкхён с непонятной интонацией сказал: — Мы идём в паб, — вроде и безапелляционно, а вроде и воспросительно. А что оставалось О? Он, как самый кроткий аристократ, молча согласился с этим предложением и засеменил за вновь обогнавшим его Бёном; от мороза кожу щек щипало, пальцы одеревенели и уже вряд ли разгибались, но оба упрямо продолжали идти в «Три метлы», не взирая ни на что. Тем более, там можно согреться! Вывеску видно издалека, и парни чуть ускоряют шаг, а после и вовсе переходят на бег. Хватают одновременно ледяную ручку, толкают дверь и по очереди просачиваются в помещение. Контраст температур был колоссальный: в пабе было тепло и весьма уютно, несмотря на шумящих посетителей. Приглушенный свет придавал этому месту некий шарм, дарил в какой-то степени умиротворение. Подойдя к близ стоящей барной стойке, Хун сел на высокий стул и окинул беглым взглядом окружение. Этот этаж был полностью во владении посетителей. По периметру стояли деревянные столы, за одним из которых сидели местные завсегдатаи — непосредственно жители Хогсмида, посещающие это место едва не каждый день. За другим столиком — преподаватели Хогвартса, что-то яро обсуждающие, за остальными — пара-тройка таких же учеников, как и они. Отличие было лишь в цветах элементов их одежды: слизеринцы заходили сюда не так уж и часто. — Я могу вам чем-нибудь помочь? — отвлек его от рассматривания людей поинтересовавшийся бармен. — Два сливочных пива, пожалуйста, — вмешался Бён, приветливо улыбнувшись. Пока бармен делал их заказ, Се вновь задумался и отвлёкся. — Что с тобой? — не сильно толкнув его в плечо, спросил старший. — Да так, — активно жестикулируя руками и в итоге не связав и двух слов, О замолчал. —... Ничего. — Бэкхён закатил глаза, что стало поводом для разглядывания уже его, только вблизи. И что странно, его это совершенно не волновало. — Ваш заказ, — прервал повисшую тишину бармен. Сехун неуверенно взял стакан сливочного пива, чокнулся с собеседником и продолжил изучать его взглядом, в то время как Бэк, совершенно не церемонясь, спокойно поднес бокал к губам и сделал большой глоток. Решив соответствовать уровню своего хёна, аристократ последовал его примеру и сделал то же самое. — Вкусно, — слегка удивлённо. — Только не говори, что впервые пробуешь сливочное пиво? — спрятав улыбку в уголках губ, с тенью насмешки спросил собеседник и недоверчиво сощурился. — Во второй раз, — честно признался младший, тем самым рассмешив Бэкхёна. После очередной порции хохота, тот с невозмутимым лицом пригубил пиво, опустив взгляд на бороздящие тёмное дерево барной стойки царапины. Между ними повисла немного неловкая, натянутая тишина, что ощущалась как что-то осязаемое, настолько неуместной и некомфортной она была; Так и протекали несколько часов, что они здесь находились. Рядом с ними уже образовался небольшой ряд из опустевших пивных бокалов, а разговор доселе не клеился. В какой-то момент Бэкхён отодвинул от себя бокал и, сидя вполоборота, внезапно наклонился к Хуну. — Ну, что? — вкрадчивый шепот на ухо мурашками пробежался по спине, а после патокой растекся по телу, тепло сводя внизу живота — весьма возбуждающе. — Такое свидание ты хотел? На расстоянии, молчаливое, за твой счет? — его рот растянулся в кровожадной ухмылке. Определённо, он чувствовал себя победителем. Боковым зрением Сехун заметил родинку, что, словно шоколадная крошка, располагалась над губой Бэкхёна. К ней хотелось прикоснуться. — Я не ожидал, что ты вообще придёшь, — выдохнул парень, осознав, что молчание вновь затянулось, — поэтому меня полностью удовлетворяет это свидание и... ...Бэкхён подался вперёд и совершенно неожиданно накрыл его губы своими, но, не давая очнуться, быстро остранился. — Сладко, — оценил он вкус оставшегося на чужих губах сливочного пива, облизывая собственные. Сехун ошалело смотрел на него, не в силах и слово произнести, а бармен предусмотрительно отвернулся, чем старший тут же воспользовался и вновь прильнул в поцелуе, на который на миг оцепеневший Сехун неумело, но охотно, ответил, беспомощно хватаясь дрожащими руками за локоть Бёна. Сехун знает: он по уши погряз в этом чёртовом Бён Бэкхёне, что поработил его сердце, душу и тело. Бэкхён читает эти мысли в его глазах и несдержанных улыбках, но тем же ответить не может: для него это не больше, чем интерес, причина которого то, что на него запал весь из себя недосягаемый, как гора, О. Но им удалось прийти к консенсусу: оба считали, что попробовать стоит.hogsmeade
30 апреля 2021 г. в 06:59
— В Хогсмид? — хмыкнул Бэкхён, оценивающим взглядом скользнув по собеседнику. — Шутишь, что ли? На улице пурга, сугробы — выше Флитвика, а это, между прочим, показатель! — за слизеринским столом раздался хохот студентов, в особенности — свиты Бёна.
— Нет, не шучу, — отправив себе в рот кусок пастушьего пирога, пробормотал Сехун и вперился взглядом в свою тарелку.
— Сколько этой эпопее со свиданием? — вмешался в разговор Чунмён — староста «изумрудного» факультета.
— Много, — ответил Бэк, а после кивнул, будто подтверждая собственные же слова. Сделав небольшой глоток тыквенноно сока, он облизал губы и, приподнявшись со своего места, наклонился к сидящему напротив Хуну. Тот медленно поднял на него нечитаемый взгляд, пока на лбу залегла большая складка.
— Что? — Бэкхён поставил локти на стол и уложил голову на сложенные «лодочкой» руки.
— Да ничего, — шумно выдохнул юноша и отвел взгляд от предмета воздыхания, вяло ковыряясь в тарелке. К таким выходкам стоило давно уже привыкнуть, но он все ещё велся на уловки Бэкхёна, тем самым позволяя тому собой манипулировать.
— Я пойду с тобой на свидание, — внезапно заявил старший. — Даже в Хогсмид, но в таком случае тебе придётся меня угостить. Идёт? — Бэкхён слегка склонил голову набок и протянул руку.
Не то что бы Сехун совсем не ожидал подобного хода от Бёна, — от этого провокатора можно чего угодно ожидать, — но предложение таки сбило его с толку, и косматые брови красиво изогнулись в явном непонимании. О бы даже подумал, что ему, небось, почудилось, но чужая рука слишком уж правдоподобно зависла перед его лицом, пока в глазах ее обладателя — черти отплясывали.
— Идёт, — наконец согласился Сехун и нехотя скрепил договор рукопожатием — ладони от волнения вспотели.
Бэкхёна происходящее откровенно веселило, в то время как О чувствовал себя выброшенным на амбразуру. Волнение сосало под ложечкой, кровь набатом стучала в висках, а сердце иступленно отбивало по буквам имя небезызвестного студента.
Не об этом писали в примитивных, дешёвых бульварных романах. Нет того воспетого клише — «бабочки в животе».
Бён допил свой тыквенный сок, помахал рукой Сехуну и с широкой улыбкой покинул Большой Зал, пока О, потеряв всякий аппетит после этой беседы, продолжал есть пастуший пирог.