Мед и стекло

We can easily forgive a child who is afraid of the dark; the real tragedy of life is when men are afraid of the light. – PLATO Жизнь после развода прекрасна – без гнета материнства, без обязательств и без разъедающей кости вины. Диану омрачало лишь отсутствие портальной пушки. Лишившись возможности путешествовать сквозь пространство и измерения, она чувствовала себя изгнанной из чудесного мира межзвездных странствий. Пусть отречение и было ее решением, в бессонные летние ночи, когда звезды горели особенно ярко, тоска становилась невыносимой. С поиском работы и трудоустройством проблем у Дианы не возникло – талантливые математики с опытом работы в космонавтике нужны всегда. А знаний из других миров ей хватило бы на десяток научных работ, доказательств теорем и получения патентов. Но этого было слишком мало, чтобы воспроизвести технологию портальной пушки или создать аналог. В какой-то момент Диана поняла – выше головы ей прыгнуть не суждено. В этот момент телевизор за ее спиной произнес: «И ты понимаешь – это последний полёт». Это было интервью с бывшим космонавтом. Ему пришлось учиться жить заново. И ей тоже. Но спустя несколько лет тихой жизни Диана встретила человека, который выглядел как ее бывший муж, и вел себя, как ее бывший муж, но никогда им не был. Даже портальная пушка была такой же – Диана с легкостью бы опознала подделку. Он предложил ей бежать с единственным условием – она никогда не вернется в свой родной мир. Иначе случится что-то ужасное. На сборы у Дианы ушло пять минут. Она не оставила записки и не позвонила начальству, чтобы сообщить, что завтра не выйдет на службу. На тот момент ей было неважно, куда забросит ее судьба и математическая случайность, главное – оторваться от земли. Тот другой Рик, не ее муж, оказался таким же мудаком, как тот, что когда-то был ее. Он кинул ее, совершив подмену на другую Диану. Свою или нет – она так и не узнала. В камере смертников Федерации было не до размышлений. Она даже не была уверена в том, что они с Риком не проворачивали что-то подобное. К счастью, это был не первый опыт побега. И хотя без поддержки и без портальной пушки оказалось сложно, она выбралась. Оказалось, ближе к полтиннику, когда терять нечего, кроме жизни, страх почти не щекочет нервы. Лучше было сдохнуть, отстреливаясь от жуков, чем сытая жизнь на провинциальной Земле со вздохами, обращенными к звездам. Оказавшись на просторах космической Федерации, Диана перестала чувствовать боль сожалений о прошлом. Она снова могла жить здесь и сейчас, в одном моменте. Безусловно, Диана тосковала по Рику, но по тому образу, что сохранился в ее памяти, тому, что существовал во времена ее молодости. По Бэт она не скучала. Она не считала ее своей дочерью с того самого момента, как узнала, что Рик использовал ее собственное тело для очередного эксперимента над человеческой породой и собственным гением. И все бы ничего, но это было радикальным нарушением всех договоренностей. Материнство, которое и до этого имело множество недостатков и было не лучшей частью жизни Дианы, окончательно утратило смысл. Если бы Диана хотела воспитывать пришельца, личинку гнвоерка или создать гомункула – она бы сделала это. Весь интерес был в том, чтобы получить обычного ребенка, обычным способом, попробовав на вкус обычную человеческую жизнь. Но Рик все испортил. Он создал нечто, что разрушило их семью, что угрожало ей, Диане, и что пыталось отнять у нее Рика. Конце концов все они – кроме Бэт, сделали выбор. Так муж Дианы стал бывшим мужем, и она оставила Рика, позволив ему самому разбираться с ответственностью за сделанное. И вот, она снова в высшей лиге, в большом космосе, готова покорять Федерацию. Многие звездные бродяги любят рассказывать о том, какое жестокое место – космос, какие ужасные в нем пираты, какие дикие обычаи и как легко погибнуть или даже хуже. Но нет ничего невозможного для обычной земной женщины, которая добилась научных степеней в физике и математике в шестидесятых и дописывала диссертацию во время грудного вскармливания. О том, как Диана раздобыла «свою» портальную пушку, она предпочитала не вспоминать. Иногда приходилось играть грязно. Инструмент достался ей сломанным, так что сперва пришлось его восстановить. Некоторые фрагменты не поддавались восстановлению – Диана не могла понять даже принцип работы. Пришлось идти в обход, создавая заново узлы и альтернативное топливо. Закончив работу, Диана могла перемещаться в рамках одной вселенной. Для скачков в соседние реальности ей требовалось дополнительное оборудование – массивное и трудоемкое в создании, поэтому она вела преимущественно оседлый образ жизни. В рамках реальности, конечно же. И ее это вполне устраивало. Главное – она всегда могла сбежать в поисках лучшего. Диана состарилась незаметно для самой себя – в космосе время ощущалось совсем по-другому, и узнав, что в других мирах у нее есть внуки, загорелась желанием на них посмотреть. Все-таки люди – социальные животные, их тянет к себе подобным. Но путь предстоял долгий. И она затерялась где-то посередине этого пути – между поясом Ориона и розовыми пляжами Бетельгейзе, где тысячу лет назад они с Риком, молодые и отчаянные, стояли рука об руку, наблюдая за бесконечным закатом. Диана поняла, что среди вереницы внуков и внучек, похожих друг на друга, как капли ртути, среди сонма ее бывших мужей, ее бывших дочерей и ее собственных двойников, она как будто теряет собственную самость, а жизнь перестает быть ценной. Перестает иметь хоть какой-нибудь смысл. – Я и говорю! Лучше быть блохой на спине Абелиска, чем разгребать тикеты в техподдержке Вопросов и Ответов пограничного контроля Федерации! – Диана опрокинула в себя рюмку пангалактического грызлодера и смахнула чешуйчатым рукавом защитного костюма выступившие слезы. Семейные ценности, выдержанные временем и приправленные сентиментальностью не стали привлекательнее, поэтому Диана вернулась к свободной жизни. Ее одержимостью были исследования, ее хлебом – мелкие заказы и поручения. – Мне нравится эта планета! Налей еще! – Диана вернула стакан на стойку, и он жалобно задрожал – отнюдь не потому, что она была грубой. Бар содрогнулся от канонады выстрелов. – Чего там такое? Революция? – беспечно спросила Диана. Эта планета была для нее перевалочным пунктом на маршруте до Мю Цефея, «гранатовой звезде Гершеля», где она собиралась проводить замеры реликтового излучения. – Космическая инвазия, – ответил многоглазый бармен и приподнял бутылку. – Вам точно не хватит? – Да что же это такое… Одно и тоже!.. Наливай! – потребовала Диана. В нескольких километрах от бара, на планетарной орбите, Юнити напевала под нос популярный хит «квазары полные нейтрино». Она тоже считала, что все повторяется и идет по кругу. Таков был закон природы. Танцующей походкой она миновала капитанский мостик одного из кораблей армады. Очередной выстрел из анти-орбитальной пушки с поверхности планеты угодил в соседнее судно. Пара секунд – и связь с ним прервалась. Минус полторы тысячи тел. Но у Юнити были еще. Она прибыла сюда с хорошими запасами и как следует подготовилась к длительной осаде. На каждой планете, куда она пыталась проникнуть, рано или поздно наступал момент, когда местные начинали понимать угрозу, которую представляла для них разумная грибница. Они начинали ее уничтожать. Потери в таких случаях всегда были большими, потому так и важна была подготовка. Юнити теряла оболочки тысячами, порой десятками тысяч. Но все это было лишь вопросом времени и стойкости, вопросом ресурсов. Захваченные Юнити тела могли обходиться без еды и сна, они продолжали функционировать, пока не падали от изнеможения, а врагам нужно было восстанавливаться... если, конечно, они хотели продолжать жить. Единожды начав атаку, Юнити больше не останавливалась. Ей не нужны были рокировки или релокации. Она почти всегда могла позволить себе идти напролом. Часто, когда убитых становилось слишком много, тела разлагаясь, они начинали прорастать мицелием наружу. Если горы трупов не сжигали, на них формировались деревья, которые, спустя время, принимались распространять споры. И тогда Юнити было не остановить – ее воздушная форма была неудержима. Это «Цветение» нередко становилось началом полного овладения планетой, но было оно и завершением цикла жизни. Спустя некоторое время после полной ассимиляции всего живого на планете, грибов Юнити становилось слишком много. Население прекращало самовоспроизводиться, ухудшался коллективный иммунитет. Рушились постройки, истощалась и прекращала плодоносить почва, загрязнялись источники воды. Баланс природы нарушался, и приходило вымирание. Так что рано или поздно Юнити теряла все захваченные планеты. Иногда это происходило за месяцы, иногда она могла играть с марионетками годами. И тогда голод, жажда жизни и расширения толкали ее вперед, к новым завоеваниям. Поэтому, чтобы жить, Юнити всегда нужно было не только найти и оккупировать планету, но и найти способ покинуть ее и отнести споры дальше. Отсутствие связи с космосом неразвитой цивилизации могло стать причиной гибели ее колонии. Во многих частях вселенной Юнити была достаточно известна, и разумные расы встречали ее на подлете. Некоторые цивилизации разработали защиты от нее и делились с другими расами. Как и сейчас. Потому что такие орбитальные пушки она определенно встречала раньше. Первые тела Юнити – отправленные на малозаметных шаттлах-перехватчиках, были вычислены и уничтожены несколько недель назад, вместе с ассимилированными местными. И к тому моменту как Юнити подогнала корабли к орбите, местные начали уничтожать ее флот, не давая приземлиться и сбросить на поверхность больше зараженных. Вот только большие анти-орбитальные орудия были жутко неповоротливыми, а перезарядка занимала долгое время. Поэтому бои шли с попеременным успехом – с обоих сторон. Но удачи Юнити были кратковременными. Ей никак не удавалось захватить достаточно тел местных, чтобы получить преимущество. В полнейшей тишине новые живые резервуары мицелия Юнити заполняли мелкий транспорт в утробе тяжелого авианосца – шлюпки, шаттлы, перехватчики... В каждый из их них втиснулось по одному-два тела. Из нескольких сотен мелких кораблей несколько точно смогут достичь поверхности. Они быстрее, их сложнее сбить. – Какая красивая планета! – воскликнула Юнити, пролетая над океаническим горизонтом. Она видела все одновременно, словно наблюдая за происходящим сложными фасеточными глазами. На одной грани она видела вид из космоса, с капитанского мостика флагманского корабля, на другой – кровавую бойню в центре одного из мегаполисов – местные жители встретили десант огнеметами, не давая выплеснуть споры. В других глазах над приборной доской раскинулось прекрасное побережье с барами и аттракционами, пляжами и прогулочными воздушными яхтами. Отличное место для высадки. И когда казалось, что она почти готова к приземлению... – Нет! – выстрел из патрульного истребителя местных жителей подбил шаттл и Юнити вошла в штопор. Хлипкий кораблик разваливался в полете, а пламя охватило кабину. Кнопка эвакуации пилота не сработала, и Юнити, путаясь в ремнях, принялась бить разводным ключом в бронированное стекло, пытаясь выбраться наружу. Одним телом больше, одним телом меньше… Но так досадно, когда почти получилось приблизиться к цели. Маленький щаттл ударился о воду – и тело отбросило к металлической перекладине. Юнити услышала глухой стук – это был звук удара затылка о поручень. Разбитая кабина пилота стремительно наполнялась морем и темнотой. Последнее, что Юнити увидела этой парой глаз – золотисто-желтую рвоту, смешивающуюся с водой. И пока Юнити падала, Диана изо всех сил пыталась не упасть. Грызлодер в баре оказался забористым, и мир перестал быть прозрачным, расплывшись яркими дрожащими пятнами. Удерживать равновесие было непросто. С досадой она пнула пустую банку, пытаясь подавить подкатывающую к горлу тошноту. Небо расцвечивали фейерверки. Инвазия не прекращалась ни на минуту – прогремел новый взрыв, и словно, прожектор огромного маяка небо пронзил дезинтегрирующий лазер. Прогремела канонада одиночных взрывов – армия уничтожала истребители захватчиков. – Куда бы я ни направилась... Война со всех сторон, – Диана сплюнула, но плевок не удался – пришлось растирать вязкую слюну по броне. – Вот дерьмо. В паре сотен метров от берега, на мелководье, что-то темнело. Груда мусора или… корабль? – Так-так! – раскинув руки, как канатоходец, Диана вошла в воду. Не нужно было быть гением, чтобы понять – чернеющая на фоне расцвеченного лазерами неба масса была одним из сбитых истребителей захватчиков. Не то, чтобы мародерство было для Дианы чем-то привычным. Но она была практичной – незнакомый и враждебный для местных летчик наверняка погиб, а в инопланетном корабле могут быть ценные кристаллы. Она была не в том положении, чтобы брезговать собирательством. Мокрая обшивка скользила, как лед, и при попытке подняться к тому месту, откуда из разгерметизированной кабины поднимался пар, Диана упала и больно ударилась. – Черт бы тебя побрал! – она прижала руку к носу. Крови не было, но от боли пришлось немного протрезветь. С болью в мозг толкнулась мысль о том, что стоит меньше пить. Со второй попытки вершина была взята и, упершись ботинками во вмятину обшивки, Диана потянула на себя кусок крыши из плексигласа. – Привет. Ну что тут у нас? Истребитель третьего класса, бюджетная модель типа «Нуала». Если мне повезет, то кристаллы и чипы… Эй! Среди свисающих ремней и ошметков не сработавшего эвакуационного парашюта она увидела руку. Тонкую, изящную, определенно женскую руку с расплывающейся гематомой. – Нет-нет-нет, — сорвалась на нервный шепот Диана, а затем услышала болезненный стон. Нужно было свалить отсюда. Не вмешиваться в неприятности. Немедленно. «Убраться отсюда прямо сейчас, как взрослая разумная женщина, как ответственная ученая, сохраняющая нейтралитет», – успела подумать Диана, а потом услышала новый стон. – Ты меня слышишь? Эй? Я сейчас помогу тебе! Держись там! – Диана опустилась в темное нутро кабины пилота. В нем пахло паленым и чем-то металлическим. Видимость из-за пара практически отсутствовала, и Диана лишь могла предполагать, кто встретит ее. Жизнь в космосе была крайне разнообразной. Если бы по очертания корабля, запахам или другим признакам Диане стало бы ясно, что в корабле кто-нибудь из тех, кто дышит хлором, способен свести с ума одним только взглядом или в чьих жилах течет кислотная кровь – она бы обошла такой корабль стороной. Но корабль был распространенного в Федерации типа, и эта рука... Углеродная. Пять пальцев, четыре рядом и большой противопоставленный, как у множества приматов и гуманоидов. Диане было известно, как коварно устроены зеркальные нейроны, но импульс естественного альтруизма, возникающего под действием эмпатии она подавлять не стала. Использовав лазерный резак, Диана перерезала спутанные стропы, один за другим, высвобождая инопланетную пилотессу. Следующие минуты тянулись вечность – скользкий корабль, тяжелое непослушное тяжелое тело, черная вода вокруг и тошнотворные остатки спиртного внутри. Наконец, преодолев туман и законы физики, Диана выволокла тело Юнити из корабля, на берег. Там она схватилась за треснувший шлем, намереваясь стащить его с чужой головы и открыть лицо. – Давай, приходи в себя, – Диана хлопнула по чужой щеке. – Открой глаза. Ее глаза с крестообразными зрачками были как стекло и мед, как липкий и сладкий пепел. Для Юнити мир представлял собой необъятную черную пустоту, истыканную маленькими дырочками, сквозь которые она наблюдала миры. Каждая ассимилированная пара глаз расширяла ее поле видимости и уменьшала пустоту. Юнити всегда хотелось, чтобы весь мир стал яркими красочными пятнышками, захватив как можно больше тел. Некоторые коллективные сознания, из видового разнообразия вселенной, похожи на улей и представляли собой массу «рабочих» и материнский разум, управляющий ими. Но каждая единица Юнити была равноценна. Не существовало никакого «командного центра». Как человек может без особых усилий двигать конечностями и пальцами, так и Юнити спокойно манипулировала десятками тысяч тел, каждое из которых было ею самой. При этом, обладая развитым интеллектом и определенным уровнем осознанности, Юнити оставалась уязвимой для душевных омутов всех сознательных существ – внутренних противоречий, неуверенности, боли и одиночества. Особенно одиночества. Юнити хотела поглотить всех одноразумных, чтобы избавиться от слепящей ее тьмы, но в то же время, она нуждалась в друзьях. В любви. Когда одна из ослепших пар глаз распахнулась снова Юнити увидела ночное небо, расцвеченное гибнущими кораблями. Она выгнулась в спазматическом приступе, пытаясь вытолкнуть из легких остатки воды. Повернувшись на бок, зашлась в приступе рвущего глотку кашля. Похоже, удалось. Она преодолела линию огня. Юнити перевела взгляд на свою спасительницу – одноразумное создание, потенциальный резервуар для ее мицелия. Знала ли она о том, что, не дав этой оболочке погибнуть, принесла на планету Единение? Так Юнити называла тотальную ассимиляцию населения планеты. На ее губах проступила золотистая пена – концентрат секреторных желез с высоким содержанием спор. А потом она передумала. Ряд из щелчков, щебета и гортанных звуков преобразовался в «кажется, я должна была сказать спасибо?» – чип-переводчик мозгу Дианы работал исправно. Такими чипами пользовалась половина Федерации. А вторая половина – вавилонскими рыбками. – Не так быстро, – Диана уперлась кончиками пальцев в чужую грудь, не давая подняться. Одежда Юнити была изорвана и местами оплавилась, давай рассмотреть чужое тело. Помимо широко расставленных, в сравнении с человеческими, глаз, у нее была отличная конструкция черепа и скелета: по четыре пальца на руках и многосуставчатые ноги, оканчивающиеся длинными тонкими пальцами. Длинный лысый хвост слабо подрагивал на песке, оставляя следы, похожие на буквы незнакомого алфавита. Мысли в голове Дианы копошились, как змеиный клубок. Она ведь совсем не в курсе ситуации. Кто с кем воюет? Имело ли вообще это смысл, с учетом того, что война – это не подвиги, не героизм. Война – грязный, гнусный бизнес. Это искалеченные поколения. Те, кто воюют по идеологическим соображениям – марионетки, тупицы или обманутые, ослепленные ненавистью или страхом. И те, кто вынуждены защищаться. Диана сделала свой выбор. – У меня есть... убежище, неподалеку. Я... помогу тебе добраться, окей? Раз уж взялась спасать – следовало довести дело до конца. Это было равноценно и для брошенных животных, и для хвостатых лысых гуманоидов. «Убежище» – громко сказано. Диана снимала небольшой номер в мотеле, дешево и сердито, для того, кто на планете транзитом в ожидании нужного следующего звездного рейса. Просторный двор с натыканными в нем крошечными лачугами-домиками. – Не... наваливайся, – выдохнула Диана. От тяжести чужого тела тут же начало тянуть спину – инопланетянка оказалась как минимум на голову выше ожиданий Дианы. – Как тебя зовут? При помощи ключ карты Диана открыла дверь своих «апартаментов». Внутри комнаты-капсулы койка, раковина, полка-стол… и все. Даже холодильник в бюджетный вариант не входил. – Меня зовут Юнити, – Юнити сглотнула скопившуюся во рту слизь. Она не собиралась нападать, но рефлексы мицелия никуда не девались. И чужой рот, как точка входа в новое тело, выглядел привлекательно. Юнити испытала кратковременное желание вторгнуться в него, прокатиться по пищеводу и в дыхательные пути, поднявшись по носоглотке, чтобы, наконец, достичь мозга. Раствориться в спинномозговой жидкости и пустить корни. – Я захватываю эту планету, – призналась Юнити, пытаясь устроиться на чужой постели. Постель пахла хозяйкой – потом и бессонницей. – Ты же не из местных, да? Поэтому не сдашь меня военным? – такая логическая цепочка выстроилась в голове Юнити. Не то, что она этого боялась. Страх у Юнити был редким гостем. А попытка отдать ее силовым структурам была лишь возможностью: потерять это тело, или захватить новые. Даже если эта оболочка погибнет, у нее оставались шансы прорасти. Гниение вызывало у спор вспышку роста с образованием вегетативных структур. Если не сжечь их, это вполне могло дать Юнити возможность продолжить свое победоносное шествие по планете. Юнити вздрогнула, задев рукой в постели что-то острое и шуршащее. – Что это? До этого она не видела бумажных страниц. В космосе бумага была редкостью, но из чувства ностальгии Диана иногда делала ее сама. Получалась добротная крафтовая бумага с прожилками и приятной текстурой. – Это... растение? – она поднесла к носу страницы, испещренные мелким бисерным почерком, и понюхала. – Как красиво... Ты пишешь на листьях? Связь с остальной частью колонии была хорошей, а способность объединять сознания увеличивала и потенциал к обучению, поэтому Юнити потребовалось несколько секунд, чтобы, пролистав рукопись, научиться читать на «земном». – Это английский язык! – радостно заявила Юнити. – Ты человек с Земли, верно? Я никогда не была на Земле, но много слышала о ней! У меня был… – энергичная беседа и эмоции отняли слишком много сил. Юнити нещадно эксплуатировала тела своих носителей, с легкостью отключаясь от чужой боли и первичных потребностей. Вот и сейчас – травмированное и измотанное тело отключалось, хотя сама Юнити были полна сил, словно гиперактивный водитель, пытающийся завести звездолет с в хлам разряженным двигателем и подбитым охлаждением. – Я сейчас усну и... – рукописные страницы выпали из ее ослабевших пальцев. – Не услышу, как тебя зову... Темнота вокруг Юнити снова стала на одну десятитысячную часть больше, а новая знакомая землянка сразу утратила свою важность – Юнити больше не думала о ней. Она пилотировала корабли, терпела крушения, пыталась расстреливать анти-орбитальные лазеры... Все-таки она была азартной захватчицей. – Ди... Диана. Меня зовут Диана! Подожди! – Диана не успела ни объяснить про бумагу, ни даже представиться – эта «Юнити» благополучно отключилась, истекая кровью прямо на ее постельное белье. – За что же это? – риторически спросила она, и принялась срезать с Юнити остатки одежды. Привычки говорить с собой вслух у нее, как и у многих космических бродяг появилась после длительного уединения во время путешествий. Даже гиперкосмос и прыжки сквозь червоточины отнимают время. Снимая очередную деталь одежды, она почувствовала, как ее рука стала мокрой. – Кровь? – Диана поднесла грязную руку к глазам и прищурилась. Жидкость была наполнена мелкими золотистыми крупинками того же цвета, что и глаза Юнити. Мед и стекло. – Исследую потом, – буркнула Диана и взялась за дело. Первая помощь антропоморфным гуманоидам довольно однообразна – промыть раны, остановить кровь, зафиксировать переломы. Диана передвинула длинные многосуставчатые ноги, чтобы не мешали ходить, свисая с койки. Ступни чертовски походили на кисти рук, и это казалось странным. Раны оказались неглубокими, зато нашлось сломанное ребро и глубокие гематомы. Больше было похоже на то, что Юнити потеряла сознание от перенапряжения, боли и общей изможденности – подтянутое тело несло на себе явные признаки недоедания – без одежды стало видно, как выпирают кости. «Может, это нормально, как у борзых», – сказала себе Диана и включила диктофон. Для науки недостаточно говорить с самой собой. – Глаза особи… Женского пола широко расставлены, но зрение скорее бинокулярное, зубы... Зубы, как у всеядного, – Диана оттянула чужую губу и осмотрела рот. – Во рту... скапливается пена золотистого оттенка, есть некоторое количество слизи. Такая же выступает на поврежденных кожных покровах... Но не является кровью. Защитный механизм, как у амфибий? Набор внешних признаков позволяет гипотетически отнести особь к плацентарным… или сумчатым млекопитающим. Четыре небольшие молочные железы в верхней части грудной клетки. Дальнейшее уточнение в рамках ситуации не является этичным. Пропорции черепа, глаз и челюсти свидетельствуют о наличии развитого сложного мозга… А вообще ты довольно симпатичная, Юнити. Закончив с обработкой ран, Диана наложила повязки и пожертвовала Юнити пару трусов, в которых пришлось прорезать дырку для хвоста. Образцы крови, желтой жижи и ткани она загрузила в анализатор, чтобы расширить свою собственную базу данных «Обо всем на свете». Испачканную постель она выстирала в раковине и, отжав, разместила на радиаторе. От соленой холодной воды заныли суставы. Ей ведь еще нет шестидесяти, а тело не упускало случая напомнить о себе. Хотя насчет собственного возраста Диана не была уверена. Время в космосе – ненадежная спутница: то сбегает, то несется вперед. Пока Юнити отсыпалась, Диана решила узнать о политической ситуации на планете. В новостном разделе местной информационной сети царила удручающая тишина. Никаких революций, никаких междоусобиц. «Неизвестные захватчики» в новостях, вот и все. Но так для Дианы было лучше. Она давно завязала с политикой и больше не хотела мараться в грязи. Власть хороша, когда ее есть, с кем разделить. В ближайшем ресторане Диана заказала еду на вынос. Она не знала, чем именно питается Юнити, так что набрала всего понемногу. И сладкое. Сладкое хорошо усваивает подавляющее большинство углеродных прямоходящих гуманоидов. Когда она вернулась, нагруженная коробками, и Юнити еще спала. Спина за тяжести не сказала Диане спасибо, но это было чем, например, тяжеленный скафандр или в одиночку менять блоки в реакторе. – Надеюсь, ты не умрешь, – Диана вздохнула и села за стол – работу никто не отменял, а после такой интенсивной прогулки у нее проснулось вдохновение, нужно было опробовать пару формул. Пока хвостатое тело находилось без сознания в чужой постели, Юнити сосредоточилась на происходящем на орбите и в атмосфере. Связи и телами рвались, как струны арфы. Атака захлебывалась волнами на волнорезах. И пускай к утру большая часть материнских кораблей, несущих в себе истребители с диверсантами и пилотами-камикадзе, была повержена, Юнити не чувствовала ни привкуса поражения, ни скуки. Так уже было: атаки затягивались, но время было на ее стороне. Рано или поздно кончатся силы сопротивления: не выдержат нагрузки анти-орбитальные орудия, устанут пилоты истребителей и операторы противовоздушных установок. А Юнити не устанет. И у нее будет все еще достаточно тел. Бывало, что одного-единственного тела в нужном месте в нужное время хватало для завершения экспансии. Глазами одного из умирающих Юнити видела костры – за городами, на дорогах, и в самих городах – огромные костры из ее оболочек, прорвавших оборону. Местные получили через связь с другими планетами исчерпывающую информацию о том, что им грозит, если от трупов не избавиться. Они не намеревались допускать того, что Юнити называла Цветением. Одноразумные, как правило, использовали менее красивые и более грубые слова. Еще одна звезда упала – минус пара глаз. А потом Юнити снова увидела низкий потолок мотельной капсульной лачуги. Вдохнула запах – еды и вонючего матраса. Здесь она чувствовало себя значительно лучше, чем на пляже несколько часов назад. И уж тем более – чем в стремительно заполняющейся морской водой кабине разбитого шаттла. Юнити потянулась и заворочалась, заставляя тело потягиваться и скрипеть койкой. Новая знакомая – человеческая женщина сидела за столом спиной к ней. Из-за небольшого диодного светильника казалось, что седые волосы – это сияющая дымка вокруг чужой головы. – Так как ты сказала, тебя зовут? Диана? – спросила Юнити так, словно их разговор не прекращался, и она не теряла сознание. Со стоном она поднялась с кровати и преодолела короткое расстояние до стола. Ей пришлось пригнуться, иначе ее голова упиралась в низкий потолок. Она заглянула в чужие записи на белых деревянных листах. Бумага, привычная для землян, казалась ей удивительной. – Спасибо, что помогла мне. Знаешь, я собираюсь захватить эту планету, – по-будничному призналась она. Юнити терять было нечего. Она могла пообщаться с интересной человеческой женщиной, каким-то образом оказавшейся здесь. Или ассимилировать ее, если та окажется слишком агрессивной и откажется сотрудничать. Выбора у Дианы не было, но сама Диана об этом не знала. Юнити тепло улыбнулась Диане. Нередко ей приходилось слышать от своих жертв обвинения в жестокости, в том, что она устраивает геноцид целым видам. Но разве хоть один из видов живет вечно? Разве все эти особи все равно бы не умерли и без вмешательства Юнити? Она давала им шанс испытать Единение, и по ее мнению, это было величайшим даром. Помимо этого, Юнити мыслила, как типичный хищник – не испытывая ни мук совести, ни сомнений. Она была уверена в своем праве заполучать чужие тела, жить, размножаться и распространять свои споры между звезд. Юнити протянула четырехпалую руку, касаясь чужих волос. – Красивые. Как стекловолокно, – Юнити не впервые видела седину, но в таком количестве и с такими длинными волосами еще не контактировала. Ее лысый хвост покачивался из стороны в сторону, с глухим стуком ударяясь о матрас. Вздрогнув от неожиданности, Диана обернулась. Какая же все-таки эта Юнити была здоровая. Не меньше двух метров, если как следует распрямить. С дешевой шариковой ручки рука Дианы переместилась на рукоять бластера. Ничего личного, но все-таки они почти не были знакомы. А незнакомцы могли устроить неприятности, как, впрочем, и знакомцы. Даже самые близкие люди порой оказывались чудовищами. Благодаря своему печальному опыту Диана не слишком заморачивалась с играми в паранойю и недоверие, выбирая вместо подозрительности открытость и разумную осторожность. – Я Диана. Я... не живу здесь, на этой планете. Просто... путешествую, иногда автостопом, – она кивнула на полку. Там лежало потрепанное, но чистое банное полотенце и толстая плата легендарного справочника «Путеводитель для автостопщиков по галактике», дополненное обновленное издание. – Вообще мне нет дела до этой планеты и... – продолжила она, обернувшись полностью, чтобы рассмотреть Юнити получше. Добро и зло субъективны. – Твоя одежда испорчена, – она кивнула на свои трусы на чужих бедрах. Выглядело почти органично. – Но моя, кажется, почти подошла. Зачем вы захватываете планету? – спросила Диана. Не то, чтобы ей было интересно, но информация могла оказаться ценной. По некоторым галактическим законам жизнь Юнити теперь принадлежала Диане. По некоторым – та должна была убить свою спасительницу, чтобы избежать позора. Во вселенной есть уголки, где убийство – величайшая доблесть и услуга (поэтому там почти не убивают), а на других жизнь считается величайшей ценностью, а убийство – табу (вот там обычно полно преступлений, как и на Земле). За несколько лет в космосе моральный компас Дианы то кренился, то полностью менял полярность. Что-то обесценилось. А в каких-то принципах она лишь укоренилась. Влиял и возраст, хотела она того или нет. Пусть Диане и удавалось сохранять гибкость ума и способность адаптироваться, ее мышление радикализировалось, и цинизм стал неотъемлемой его частью. – И что вам нужно, чтобы это сделать? – продолжила Диана. Из сумки с расширенным хранилищем она вытащила свое тряпье. Ее утилитарные облегающие костюмы не подходили Юнити из-за сильных отличий в физиологии и конструкции тела, но что-нибудь просторное могло подойти. – Вот, взгляни, тебе что-нибудь нравится? Заплечная сумка, благодаря вшитому подпространственному карману была куда вместительнее, чем казалось на первый взгляд – Диана без проблем могла засунуть туда руку по локоть. Казалось, что если бы она захотела, то могла бы забраться в нее целиком. – Вот это, – Юнити указала на бесформенный балахон из светлой ткани. Он, конечно, даже до колен ей не достанет, но все лучше, чем ходить голой. Она схватилась за край ткани, с интересом ощупывая ее, а затем потянула на себя. На вопросы отвечать не слишком хотелось. Одни и те же вопросы, одни и те же ответы. Но ей нравился голос Дианы. Юнити было интересно узнать, как ощущаются ее голосовые связки изнутри, если самой толкать воздух сквозь глотку, заставляя рот выдавать осмысленную речь, полностью контролируя пока что чужое тело. А потом она принюхалась. – Еда! Ты принесла еду! Натянув через голову накидку, Юнити приблизилась к контейнерам из ресторана. – Мясо. Этому телу нужно много белка, – она провела по зубам длинным острым языком и подцепила двумя пальцами котлету в соусе. В фарше виднелись осколки костей. – Здорово! – она улыбнулась Диане с котлетой во рту. – Спасибо тебе, – она села на кровать, прихватив с собой контейнеры и похлопала рядом с собой, призывая разделить пищу – широко известный во всей галактике жест. Мирный жест. Конечно, встречались культуры, в которых акт принятия пищи считался сакральным или, наоборот, нечистым, но обычно существа предлагали друг другу что-нибудь вместе сожрать в качестве утверждения миролюбивых или даже дружеских намерений. У землян тоже так было – Юнити помнила. – Зачем захватывают планеты, Диана? – Из-за коров. – Что? – Коровы и... Мумбы. Ты знаешь, что такое мумбы? Это большие животные с копытами, они дают молоко и пасутся в вакууме, питаясь реликтовым излучением. Их мясо часто используют в бургерных, и это... большой бизнес, – провела аналогию Диана. – Войны – это борьба за ресурс. Правда эта котлета совсем не из мумбового мяса… Юнити видела, что Диана участвовала не в одной войне. Она могла прочитать это в ее глазах. – Здесь, на этой планете, есть... Что-то ценное? Вроде иридия? – спросила Диана. Юнити отрицательно покачала головой и улыбнулась. Иридий, редкий в большей части вселенной элемент, и потому очень ценный, был полезен, особенно когда нужно было разогнать корабли до гиперскачков, чтобы забросить партию тел как можно дальше в космос. – Но здесь есть кое-что другое, это… – Юнити не успела закончить. Дверь слетела с петель, и на пороге появилось две крупные особи из местных: с кожей цвета индиго и татуировками, вооруженные раскрашенными узорами бластерами. Раса и вид в таких случаях не имела значения – будь они хоть в полосочку, хоть в клеточку, было ясно – бандиты. Ничего удивительного для дешевого мотеля на побережье в отдалении от центра города. Диана, очевидно, подзадержалась на одном месте, и ее начали «пасти». Одинокие космические путешественники, особенно автостопщики, часто становились жертвами слабоорганизованной преступности. Их даже не ищут. – Шлюха привела подружку? – прорычал один из громил. Диана рванулась к беспечно оставленному на столе бластеру, но замерла, подняв руки, услышав щелчок предохранителя. «Сдаюсь», – еще один универсальный в Федерации жест. Она не знала, что в этом нет необходимости. Что в оружии, что в болтовне. Комнатка была крошечной, и от новых тел Юнити отделяло буквально пара метров. Она прыгнула, оттолкнувшись мощными ногами и сбила с ног первого бандита, прижавшись к его рту своим, чтобы не промахнуться. Слизь со спорами хлынула в чужие дыхательные пути, и в мире Юнити стало на одно пятнышко тьмы меньше. Считанные секунды – и второго бандита настигла судьба его товарища. Он так и не выстрелил, боясь задеть напарника. Юнити налетела на него, вдавив всем своим весом в стену так, что осталась вмятина. Еще на одно пятнышко тьмы меньше. – Чего там шумишь?! – заорал из своей сторожки смотритель мотеля. По большому счету ему было плевать. Он не зарабатывал столько, чтобы всерьез заботиться о космических бродягах. Лишь бы не разрушили капсульные лачуги, да пожар не устроили. – Все окей, босс, дама нас пригласили на рюмашку! – ответила Юнити речевым аппаратом бандита, используя местный язык, чтобы отвести подозрения. Было слышно, как смотритель сделал погромче звук в своих телестенах, продолжив смотреть шоу. Новые тела Юнити развернулись к Диане, глядя на нее глазами цвета меда и стекла. А затем один из бандитов резко развернулся на каблуках и вышел, деликатно прикрыв за собой покосившиеся двери. Под покровом темноты Юнити отлично поохотится на беспечных гуляк, которых не загнала в дома воздушная атака. Скоро у нее будут десятки... Сотни тел. – Ты в безопасности, Диана, – сказала Юнити. Она приняла решение в ее пользу. Пока что. Но Диана пока об этом не знала – для нее все происходило слишком быстро. Юнити не была гением, но ей всегда казалось, что она соображает быстрее одноразумных. Стоило Диане понять, что до стола непростительно далеко, она вспомнила о бластере под подушкой. И если до этого в её мозгах оставались остатки алкогольных паров, то сейчас адреналиновый всплеск омыл кору, словно ледяной водопад. – Ты немедленно объяснишь мне, что это за хрень! – вытащив бластер, Диана шлепнул его по боку, заправляя выбившуюся кассету с зарядами. – Какая нахер безопасность? – ствол качнулся в сторону оставшегося бандита. Ее руки почти не дрожали. Но бластер с плазменными зарядами, в народе «соплемет» не требовал особой меткости, выдавая потом сияющих зарядом с неплохим радиусом поражения. – Это твой дружок? – вопрос Дианы был риторическим – она уже заметила, как изменился цвет глаз бандита, его мимика и манера держаться, но чтобы сложить картинку в одно целое ей не хватало кусочка мозаики. Мысли лихорадочно проносились в голове Дианы: о контроле над разумом, о заговоре, излучении... О чем угодно! Вариантов, способных объяснить происходящее, все еще оставалось слишком много. – Я – Юнити, – ответила Юнити в теле бандита. – Я связываю разумы в гармонии Единения, – продолжила она в теле пилотессы. – Ты в безопасности, – оба ассимилированных тела сделали шаг вперед, к кровати. К Диане. А Диана сделала то единственное, что могла сделать в текущей ситуации. То, что должна сделать каждая космическая путешественница, оказавшаяся в затруднительном положении. Она рывком подхватила свой экземпляр Путеводителя по галактике для путешествующих автостопом. Во-первых, плата была тяжелой, ей вполне можно было проломить череп тому, на кого не хватит зарядов бластера. – Открыть. Поиск. Юнити, Единение... вот черт! Плата в руках Дианы вспыхнула теплым светом. – ...Юнити – самоназвание коллективного материального разума категории II. Полифилетическая группа, остроморфное питание. Паразит. Носитель: как правило, виды с высокоразвитой нервной системой... – Ну не надо! – возмутилась Юнити, но возмущение было притворным. Настроение у Юнити было прекрасным. Диана либо подружится с ней, либо... они подружатся организмами, немного принудительно, но закончится все хорошо. Лучше, чем описано в противном «Путеводителе». Прямо сейчас, пока они расставляли точки над «i», Юнити распространялась, словно накатившая на берег волна, и местные жители были на этом берегу песчинками, угодившими в поток. Сначала захваченный бандит вернулся к своим подельникам из банды. Став Юнити, они разошлись по кварталу. Так тело, которое спасла Диана, подчинившись порыву альтруизма, стало камнем, брошенным в пруд. Круги расходились все шире. Скоро они всколыхнут всю планету, изменив ее навсегда. Дослушав статью, Диана, как и Юнити за несколько минут до этого, сделала свой выбор. Она опустила бластер. – Сколько времени у аборигенов? – спросила Диана. Юнити втянула воздух носом, на секунду прикрыв глаза. Ее хвост снова стукнулся о постель. Бандит, тем временем, взял почти пустую миску с едой и, сунув палец в соус, как ни в чем не бывало, облизнул его. От него больше не исходило угрозы, Диана это чувствовала, но осознать и поверить было трудно. – На рассвете город и его окрестности станут моими, – уверенно ответила Юнити. – Хочешь... увидеть Единение вместе со мной? Диана в ответ нахмурилась. – Вместе... но порознь, окей? Юнити рассмеялась, и тут воздух задрожал – включилась сирена, а за ней – система городского оповещения. – Внимание! Это не учебная тревога! Был осуществлён прорыв периметра! Внимание, это не...буэээаль! Нет! Нет! Стало тихо всего на секунду, а затем после шороха от поднимаемого микрофона голос незнакомца звучал уже совсем по-другому. Спокойно и дружелюбно. – У вас ничего не получится. Конец связи. – Что ты наделала, Юнити, нужно уходить из города! Сейчас же! – Диана вскочила с постели и принялась наскоро собирать вещи. – Это еще почему? – Юнити с недоумением склонила голову на бок. – Жители планеты хорошо тебя знают, да? Они держали оборону несколько дней, до того, как я... Кхм... – Диана испытала легкий укол вины, но заставила сомнение уйти в темноту, где им и было место. – До того, как я тебе помогла, верно? – Все верно. Все это благодаря тебе, Диана. Кстати, я хотела спросить... – Это значит, что как только они поймут, что ты в городе, то шарахнут по нему ядерной бомбой или...Что тут принято? На её вопрос включился «Путеводитель». Голосовой помощник оставался включен. – ... в системе Дельта тау Лебедя испокон веков... – Заткнись! Нужно сваливать отсюда! Юнити издала чирикающую трель, которую переводчик не осилил. – Ты права! Валим! «Третье правило космического бродяги – БЕГИ» А то часто случается так, что думать уже слишком поздно. – У меня был вопрос, – Юнити остановилась на холме, откуда открывался неплохой вид на город и побережье. Остаточные травмы дали о себе знать, и она пыталась отдышаться, держась за бок. Диану пейзаж не захватывал – она выругалась и пнула бок арендованного шаттла, который припарковала у тропы, прям в кустах. Услышав шум, она вздрогнула и обернулась, снова нащупывая оружие. – Не бойся. Это я. Это все я, – прозвучал нестройный хор. Это были новые тела Юнити, сбежавшие из города. Они прибывали, как вода в прилив. Они останавливались между деревьев и замирали, как вкопанные. – Это все. – Только. – Я. – Мы с тобой одни. Внизу, под холмом, дремал город, которому было уже не суждено проснуться. – Вот они! Ракеты летят, Юнити. Смотри, сейчас гахнет! – Диана видела, как планеты пожирают друг друга, как коллапсируют звезды, и как квазары выжигают материю… Но на хороший взрыв всегда захватывает смотреть. В ответ Юнити кивнула словам одноразумной, десятками глаз наблюдая полет ядерных бомб на город. В нем оставалось много неассимилированных тел, но важно было не жадничать и успеть увести тех, кто уже принадлежал ей. Когда «гахнуло», Юнити даже не моргнула – ни одним из золотых глаз, а вот Диана что-то вскрикнула и схватила ее за ближайшую руку. То самое «первое» тело с хвостом. Юнити знала, что одноразумные при знакомстве с ней поначалу часто определяют первое встреченное тело как «оригинальное» или «изначальное» и больше к нему привязаны. Со временем это проходило. От человеческого касания Юнити испытала странное, пока что безымянное чувство, поразмыслить над которым не успела – их накрыло ударной волной. Пришлось схватить Диану, чтобы не дать ей свалиться в сапфировую траву. – Что ты хотела спросить? – выдохнула Диана, угодив в чужие объятья, глядя на Юнити снизу вверх. Какой же она была высокой. – Мне известно, что у терран обычно несколько имен. У тебя тоже так? По лицу Дианы скользнула тень, а, может, это налетела пылевое облако. – Есть. Me llamo Diana Guerra. Это... Следующий порыв ветра принес сломанные ветви и камни. Юнити знала ответ – этот терранский язык был ей известен. – Это «война».