Twenty years old

Twenty five years old. — Я всё еще очень зол, — рычит Чимин, когда ведет свою сестру в танце. — Спустя пять лет, ты всё еще злишься. Почему я не удивлена? — Лиен ухмыляется и закатывает глаза. — Когда ты успокоишься? М? Старший Пак отказывается смотреть сестре в глаза, немного кривится, но ни на секунду не отпускает её руку. Мягко касается талии, медленно двигается по залу, где с ними кружатся Чан и Чен со своими девушками. — Никогда. — Чимин, ты же знаешь, что мне больно слышать от тебя подобное, — Лиен вздыхает и опускает взгляд на галстук старшего Пака. — Ты же понимаешь, что я не перестану его любить. — К сожалению, — тон смягчается, он виновато смотрит на сестру. Он не знает, что ответить, ведь всегда привык говорить свои истинные чувства. — Знаю, что он любит тебя так же, как и ты его. Но… но… прости, Лиен, мне сложно смириться с этим. — Ты же знаешь, что другого выхода нет? — на её губах хитрая и чересчур радостная улыбка. Старший Пак цыкает, но всё равно улыбается. Он счастлив, когда его сестра счастлива. — Если он сделает тебе больно… — Да-да, кастрируешь, — Лиен издает смешок. — Нет, страшнее, — прищурившись, угрожает Чимин. — Буду кастрировать очень медленно и мучительно, а потом – отдам на съедение псам. — Ты этого не сделаешь, ведь сам знаешь, что Тэхен никогда не сделает мне больно, — она слабо улыбается, смотрит за спину старшего Пака, где стоит Ким Тэхен и беседует с её отцом. — Наверное, самый большой подарок от тебя – это принять наши отношения. Поверить в нашу любовь. — Как ты и сказала – у меня нет другого выхода, — он мотает головой. — Сегодня вы стали мужем и женой, и, хоть для меня это и был удар в самое сердце, я не могу управлять вашими чувствами, — Чимин жмет плечами и тоже смотрит на своего друга. — Я знаю, что он хороший, что он добрый и всегда будет заботиться о тебе, но… мне не дает покоя, что ему тридцать пять, а тебе – всего лишь двадцать пять, — он смотрит на сестру, и не может смотреть на неё без нежности. — И зачем я привел его домой? — Чтобы он задобрил меня конфетами, а затем – влюбил, — Лиен смеется, вздыхает и вновь опускает задумчивый взгляд на черный галстук. — Он изменил мою жизнь, и мне стоит благодарить тебя, что ты решил познакомить нас. — Когда-нибудь, я перестану себя ругать за это, — Чимин подмигивает и останавливается, когда музыка затихает. Лиен улыбается и обнимает Чимина. Она понимает, что ему нужно время. Пяти лет не хватило, для старшего Пака необходимо минимум семь, или все десять, чтобы наконец-то принять Тэхена, как мужа своей сестры. Она ужасно переживала, что её брат отреагирует слишком остро на отношения Тэхена и Лиен. Так и было, но его шок продлился лишь минуту. Затем, он ругал их вдвоем, в особенности друга, который молча всё выслушивал. Они молча принимали возмущения Чимина, а затем и его слезы, когда Лиен сказала, что выходит замуж. Она всё еще не может поверить, что сегодня её фамилия поменялась на “Ким” вместо “Пак”. Если бы ей двадцать лет назад сказали, что рыжеволосый, веселый парень станет её мужем – она бы ни за что не поверила в это. Возможно, стала бы фантазировать или представлять свадьбу в королевском стиле, но точно не воспринимала бы как факт, действительность. Странное чувство, но приятное. Быть женой Ким Тэхена, человека, что дарил ей конфеты, духи, медвежонка, появлялся в самые неожиданные моменты её жизни, влюблял как можно больше и как можно сильнее. Человека, который старше её на десять лет. Но еще более странно – предложение Тэхена, когда он засунул в коробку конфет кольцо и Лиен чуть его не проглотила. Нет, это было ужасно романтично и символично, и она понимает, что до неё Тэхен еще ни разу не делал никому предложение руки и сердца, но она могла бы и умереть. Если бы Лиен не стала успешной художницей, если бы её картины не пользовались успехом и популярностью – она бы сказала “нет”. Не хотелось быть девочкой, которая пользуется статусом мужа для продвижения собственной карьеры, поэтому, сейчас о них пишут в журналах как о самой творческой паре, конечно же, слишком часто делая акцент на цифрах. — Ты готова к медовому месяцу? — он приобнимает её за талию, пока они стоят на полянке, у бассейна, когда все остальные веселятся в доме. — Полетим с тобой в Новую Зеландию – страну фэнтези и сказок. Лиен смеется и обнимает его в ответ. Смотрит в его глаза всё так же влюбленно, зачаровано. Любуется им, вдыхает приятный аромат одеколона, нежится в его крепких объятиях. Сердце всё так же стучит, ни на секунду не уменьшая темп. Ей так хорошо рядом с ним, и никакие расстояния и время не изменит её чувств. — С тобой – куда угодно. — До луны и обратно? — он ухмыляется, проводит пальцами по открытым плечам, зацепляет белое кружево. — А, может, на другой конец Вселенной? Может, в Неверленд? — он смеется и утыкается носом в плечо Лиен, вдыхая приятный клубничный аромат. — Для начала, давай Новая Зеландия, — она выдыхает и покрывается мурашками, когда чувствует поцелуи на шее. — Так хочу уйти с тобой отсюда, — шепчет, обдавая ушко горячим дыханием. — Хочу снять с тебя платье, развязать корсет, поджать под себя… — Прекрати, — Лиен смущается и пытается отодвинуться, но Тэхен слишком крепко прижал её к себе. — Мы же… мы же еще должны вернуться… — И? — он выгибает бровь и смотрит на Лиен не как взрослый мужчина, а как озорной мальчишка. — Я имею право дразнить свою жену. Хочешь сказать, что я не прав, Ким Лиен? — он хитро ухмыляется, и не позволяет отвести взгляд. Ей нечего ответить, она слишком сильно смущается новой фамилии. Одно дело обсуждать это со старшим братом, а другое – с мужем, который всё еще является для неё одним из самых дорогих людей на планете. — Прав, — бурчит совсем тихо, но Тэхен всё прекрасно слышит. — Не смущайся, — он приподнимает её лицо за подбородок, чтобы вновь подарить ей взгляд, наполненный восхищением и трепетной влюбленностью. — Интересно, а когда у нас будет ребенок… — Тэхен, прекрати, — Лиен вздыхает и неуверенно трет ладонью шею. — Пожалуйста, мне нужно пережить свадьбу. — Хочу двоих. Учитывая, что у меня есть братья-близнецы…., — он ухмыляется, когда замечает, как Лиен в очередной раз закатывает глаза. — Если наш сын будет похож на Чимина, он простит нас? — Подойди и сам спроси у него, — Лиен хочется уйти от разговора о детях, ведь она сама еще как ребенок. — Думаю, будет не очень весело, — он издает смешок и прижимает её к себе, чтобы покружиться с ней под фоновую музыку. — Всё еще радуюсь, что он не прописал мне по первое число. Тэхен опускает взгляд на сплетенные пальцы, где сверкают их кольца. Если Лиен и думает, что она ребенок, то в глазах её мужа куда больше детской шалости и искренней радости. Он не может больше скрывать своих чувств и того самого случая в студии, Тэхен ни разу не дарил ей холодный и сдержанный взгляд. Ей ужасно льстило, что он может быть настоящим только рядом с ней. Он может быть строгим с моделями, может отвечать заказчикам кратким “да” или “нет”, на его лице слишком редко проскакивают яркие эмоции, и даже в прессе его называют “Безэмоциональным фотографом, который чудесным образом передает настроение лучше всех в Корее”. Только вот с Лиен он словно дитя, что улыбается, кричит, радуется, смеется до слез и может ни с того ни с сего завалиться в кровать и ныть, что ему не хочется ехать на работу, в студию. — Чимин не позволит себе грубости в твою сторону, — она гладит его по щеке, от чего он блаженно закрывает глаза. — Иначе, я сама ему врежу. Тэхен издает смешок и сильнее прижимается к ладошке Лиен. Прикрывает глаза, берет её за запястье и трется так, словно он в последний раз ощущает прикосновения своей любимой. — Я люблю тебя, малышка. — А я – тебя, — выдыхает и прикрывает глаза, когда Тэхен опускается и дарит ей всё такой же чувственный и мягкий поцелуй, как и пять лет назад. Никакая разница в возрасте не сможет уничтожить то, что они так долго строили. Им понадобилось целых пятнадцать лет, чтобы смириться с тягой друг к другу, чтобы принять чувства и осознать, что они не убегут от них, не спрячутся. Их жизни связаны, и всему виной клубничные конфетки, которые до сих пор снятся Лиен глубокими ночами, пока она улыбается и обнимает Тэхена, прижимая его к себе. The End.