Стена чудес

Пятый с Долорес приехали за пять минут до встречи. Это вышло неслучайно: Пятый боялся опоздать и вышел на полчаса раньше, чем стоило, но снова и снова возвращался то за распечатками симфонии, то за ключами от машины. Долорес всё это время ждала его у себя, а когда он приехал, облилась кофе, и ей пришлось переодеваться. Пятый, пока ждал её, внёс пару новых деталей в фортепианную партию, а когда Долорес спустилась, закинул папку с симфонией на заднее сиденье. На улице было прохладно, радио гудело поп-хитом очередного поющего в нос любителя акустики. Пятый волновался. Он не мог не волноваться: в конце концов, в таком составе последний раз они собирались на похоронах маэстро Харгривса за несколько часов до аварии, которая разрушила его хрустальные замки. Он построил на их месте крепость из камня, но страх, что лица друзей напомнят ему о том вечере, и ему снова будет больно, не уходил. В конце концов, там будут и Ваня с Клаусом. — Ты нервничаешь, — Долорес накрыла его бионическую руку своей. — Всё пройдёт хорошо, Пятая Симфония. — Откуда ты знаешь? — Пятый скосил на неё глаза. — Просто знаю и всё, — уже привычно ответила Долорес. Они забронировали столик во французском ресторанчике на крыше и приехали первыми. Официанты как раз сдвинули столы и теперь раскладывали по стульям тёплые мягкие пледы и расставляли бокалы. Пятый с Долорес сели рядом. На углу стола лежали папка с нотами, исписанный нотами блокнот и наточенный карандаш, на плечах — пледы, а в бокалах — вода. Первым приехал Лютер. Это было удивительно тихо, он словно вырос из-под земли: — Отлично выглядишь, — громко сказал он. Пятый обернулся, отрываясь от тихого разговора с Долорес, и тут же встал. — Лютер, — он моргнул. — Спасибо, что пришёл. — Я не мог не. Мне безумно интересно, что ты для нас написал, да и потом, — он пожал плечами, — я типа соскучился. — О, — Пятый обогнул стол, чтобы обменяться с Лютером рукопожатиями. — Я думал, вы на меня злитесь. — Может быть Диего. И Клаус, — Лютер скривил губы и сел рядом с Долорес. — Но я, вообще-то, очень понимающий. — Ценю, — Пятый вернулся на своё место. — А вы, должно быть, легендарная Долорес? — Виновна — Долорес кокетливо повела плечами и бросила на Лютера взгляд из-под ресниц. — Как добрались? — Нормально, — Лютер пожал плечами. — Хотя ты, Пятый, мог бы и в Чикаго назначить встречу выпускников. — Хотелось провести её подальше от мест былой славы, — Пятый хмыкнул, но продолжить не успел. Со стороны входа раздался детский смех и голос Эллисон. Из-за официанта показалась девочка лет пяти с двумя кудрявыми хвостиками на макушке и в ярко-красном комбинезоне. Она ловко обежала и официанта, и стулья, и врезалась в Лютера с криком: — Дядя Лютер! — Клэр, — Эллисон дошла до их столика с гордо поднятой головой и широкой улыбкой. — Что я говорила про эту встречу? — Что ты возьмёшь меня с собой, только если я буду вести себя прилично и воспитанно, — девочка отлипла от Лютера и отошла к Эллисон. — И что ты должна сделать первым делом? Девочка перебралась к Пятому и Долорес, зажмурилась, ухватившись руками за лямки комбинезона, и затараторила: — Меня зовут Клэр! Меня пять лет, — она распахнула глаза, показала пятерню и посмотрела на них. — Очень приятно, Клэр, — Пятый протянул ей руку, чтобы пожать. Долорес тоже наклонилась поближе, хитро улыбаясь. Девочка моргнула, опустила взгляд и охнула. Тут же схватила Пятого за пальцы, рассматривая рисунок и шарниры. Потом перевела взгляд на руки Долорес, набрала полный рот воздуха и на выдохе громко спросила: — А вы что, роботы? Пятый с Долорес переглянулись. Эллисон подхватила дочку подмышки, села и устроила её у себя на коленях. — Простите Клэр. — За что, — Долорес сделала серьёзное лицо. — Может мы правда роботы. Только очень добрые, — она перегнулась через Пятого и легко надавила пальцем девочке на нос. — Эй, придурки, — Диего закричал через весь ресторан. На нём, видимо, чтобы они его точно не просмотрели, была оранжевая рубашка. — Ну, что вы тут, ещё не начали? — И тебе привет, Диего, — Пятый вскинул голову. Диего кивнул и рухнул на место рядом с Лютером. — Надеюсь, в этот раз я приехал не для того, чтобы ты меня опрокинул. — Поверь мне, это того стоит и… — Дорогой, давай махнёмся, — коснулась его плеча Долорес. — Хочу познакомиться с Эллисон и Клэр поближе. Он кивнул и отодвинул стул, они поменялись местами, и Пятый повернулся к Диего, чтобы договорить. И снова не успел. Клаус и Ваня появились шумно и ярко. Вернее, Клаус появился шумно и ярко. Ваня, с небрежным пучком и в огромном вязанном кардигане, едва заметно улыбалась. Клаус, в ярко-синем пальто, расшитом под перья павлина и с ярко-лиловыми волосами, первым делом шлёпнул по заднице официанта, потом подхватил Ваню под локоть и потянул к столу. Пятый облизнул губы и бросил короткий взгляд на Долорес. Долорес коротко, но цепко сжала его плечо. — Соскучились по нам? — Клаус оперся на ванино плечо. Пятый не смог сдержать улыбку. Они встретились глазами, и Клаус коротко кивнул. — Выглядишь посвежевшим, Клаус, — первой обратилась к нему Долорес. — Ну, ещё бы, столько месяцев подальше от этого придурка, — последние слова он практически пропел. Ансамбль «Зонтики» знакомился с Долорес, а Долорес знакомилась с ними. Они ели и пили, говорили о музыке и обменивались новостями. И то и дело бросали взгляды на перетянутую резинкой папку на углу стола. Когда официант унёс вторую пустую бутылку вина, а Долорес рассказывала дочке Эллисон сказки про облачных барашков, Пятый прокашлялся. — Полтора года назад, — начал он, стоило всем притихнуть, — мы разошлись уверенные, что скоро соберёмся снова и что-то сыграем. Простите, что так подпортил всем планы, — Пятый криво ухмыльнулся, глядя не на друзей, а на папку с нотами. — Я написал симфонию. Для нас. Я могу дирижировать, а вы играть. Я пойму, если вы откажетесь, но… — Не разводи нюни, Пятый, — Клаус поднял бокал. — Я в деле. Пятый сглотнул. Они один за другим кивали и соглашались, и вскоре вечер снова наполнился звоном их голосов. Пятый пустил папку по кругу, чтобы каждый мог взглянуть на симфонию, и замер едва дыша. Никак не мог поверить, что в них сомневался. Конечно, они согласились. В конце концов, они были ансамблем «Зонтики». Они должны были играть все вместе. Иначе и быть не могло.