успеть

Солнечный и такой долгожданный для всех жителей Москвы, которые устали от непрекращающегося мокрого дождя со снегом, мартовский день постепенно сменялся прохладным, но все еще приятным вечером. Никогда не спящий город, больше похожий на вечный часовой механизм, в такие моменты набирал обороты и начинал работать на полную мощность; люди покидали рабочие места, запрыгивали в автомобили или стайкой спускались под землю, где длинные железные вагоны, напоминавшие дождевых червей, доставляли их домой; места большого скопления людей, такие как магазины и торговые центры, набивались до отвала жаждущими прикупить продуктов к семейному ужину или найти подходящие брюки на предстоящую деловую встречу лицами; все заведения общего питания, начиная от вездесущего Макдональдса с его акцией на чизбургеры и заканчивая фешенебельными ресторанами, счет в которых мог доходить до шестизначной суммы, начинали медленно закипать, подобно воде в кастрюльке: количество заказов на вынос росло с неумолимой скоростью, а посетители за столиками сменяли друг друга словно по щелчку. Добавьте к этому сумбуру тот факт, что это был не просто весенний вечер, а пятница, то есть окончание рабочей недели, и масштабы бедствия обретут совершенно иной размах. Такое время хорошо бы проводить дома, в кругу семьи или компании друзей, которые поделятся новостями прошедшей рабочей недели, приготовят вкусный ужин и съедят его за приятной беседой, но Москва - не тот город, где такое считается нормой. Здесь спокойствие приравнивается к регрессу и считается невероятной роскошью, которую могут позволить себе всего два типа людей: безумцы, плюющие на правила, и богачи, жизнь которых строится на котировках акций на фондовых биржах. Именно поэтому несколько миллионов людей тем вечером, который вселенной был дан для отдыха, проводили в офисах, разъездах или встречах, донельзя уставшие от монотонных и скучных речей или рутинных действий. Открытие выставки современного искусств на Манежной площади точно нельзя было отнести к рутинным и ежедневным занятиям, но это никак не предавало сил девушке, стоящей напротив очередного шедевра современного искусства и старательно делающей вид, что речь организатора вызывает в ней интерес. На самом деле она была выжатой, как лимон, и мечтала скорее покинуть это место. Нет, она интересовалась современным искусством. Творческая натура в ней буквально визжала при виде любого проявления чего-то оригинального, необычного, дышащего непосредственностью и загадочностью, но четырнадцатичасовой перелет и отсутствие нормального сна на протяжение трех суток давали о себе знать, отражаясь на молодом, еще девичьем лице глубокими синяками, старательно закрашенными тональным средством. Девушка пыталась сконцентрироваться на картине, потеряться в изгибах линий, оставленных кистью умелого художника и раствориться в буйстве красок, слегка покачиваясь и перенося вес с пяток на носки. Она устала от этих каблуков, которые нещадно впились в косточки на ее ступнях, всем нутром ненавидела молнию на платье-футляре, которая подобно хлысту царапала ее кожу при каждом повороте и молилась всем богам на то, чтобы локоны из ее прически, которую она старательно собирала по пути сюда, поглядывая в зеркало заднего вида в такси, не распались и не разлились. Девушка поняла, что пытаться вникнуть в речь, обращенную ко всем гостям, присутствующим на торжественном и, конечно же, конфиденциальном открытии этой выставки, бесполезно и поэтому направилась блуждать между картинами и скульптурами, пытаясь отыскать среди всех драгоценных камней красный алмаз, но все было зря. Ее мозг усваивал и переваривал информацию медленнее чем обычно, но даже в таком состоянии она смогла по крупицам сгрести остатки своего профессионализма и рабочего долга и записать номера нескольких будущих мировых шедевров в специальном бланке для потенциальных покупателей. - Я не могу опубликовать истории уже двадцать минут, - донеслось до слуха девушки чье-то возмущение. - Да ладно, у меня даже лента не прогружается, а ты тут про свои мелочи, - ответил ей уставший и явно разозленный голос. Утомленной девушке были абсолютны безразличны проблемы каких-то посетительниц галереи, которые наверняка пришли сюда, для того чтобы засветиться на публике и получить упоминание в желтой прессе как посетительниц элитного и закрытого мероприятия, и она уже хотела снова направить поток своих сбившихся мыслей в русло молчаливого и бессмысленного созерцания картины, как телефон в ее сумке раздал жалобный писк умирающего тюленя. Выудив из плена кожаной ткани средство связи, девушка увидела несколько десятков сообщений и упоминаний в различных беседах и испустила слегка удивленный вдох. Как она могла пропустить всю эту вакханалию, и по какому поводу до нее вдруг пытались достучаться сразу несколько работников из ее отдела и даже, на удивление, программисты? Быстрым движением пальца она открыла необходимые диалоги и прислонила телефон к уху, стараясь расслышать отправленные ей голосовые сообщения. - Мисс Мальцева, у нас небольшие проблемы, - раздалось из динамика телефона, но не успела девушка дослушать данное послание, как оно было прервано громким звонком, который на секунду оглушил ее. Девушка недовольно поморщилась, пытаясь таким образом успокоить свой встревоженный слуховой аппарат и ответила на звонок, даже не удосужившись взглянуть на имя звонящегося, высветившееся на экране. - Дарья, у нас беда, - раздался голос ее знакомой из отдела программного обеспечения, и девушка сразу поняла, что разговор будет коротким и неприятным, потому что такие люди не тревожили ее просто так. - Что случилось? - вымученно отчеканила она, готовясь выслушать историю о полетевшем сайте, потере нескольких сотен тысяч или неожиданном везите налоговой и потирая переносицу. - У нас пропадает связь с серверами. Приложение перестает работать. Кратко и по делу, но от этого не становиться легче. Дарья на мгновение теряется и прекращает свое бесконечное покачивание на одном месте, пока до ее мозга доходит данная информация. Осознание сваливается на нее, как снег на голову. Снег в марте. - В каком смысле приложение перестает работать? – на выдохе произносит девушка, сильнее прижимая телефон к уху, для того чтобы четко расслышать ответ, ибо соседний зал разразился аплодисментами. - Оно работает в разы медленнее, новости не загружаются, а истории пользователей не могут опубликоваться в течение получаса, - отчеканил голос, перебиваемый звуком клавиш ноутбука: похоже, ее собеседница пыталась очень быстро напечатать ответ кому-либо или заставить самую инновационную и современную программу работать в нормальном режиме. В просыпающемся мозгу Мальцевой всплыл короткий диалог девушек, произошедший пару минут назад. Она судорожно обернулась и увидела двух молодых дам в платьях в пол, который стучали длинными ногтями по экрану бедного телефона, пытаясь таким образом заставить работать свое любимое приложения. Девушка не успела придумать ответ и как-то обосновать ситуацию, как поток ее мыслей снова был прерван чьими-то словами. - Даша, - раздался встревоженный голос на том конце провода. – Все сервера только что были отключены. Окончание этой фразы эхо проносилось в ее голове, отдавало в каждый уголок мозга, заставляя поверить в правдивость происходящего. Она моментально сбросила звонок, нажала на иконку со знаком мира на рабочем экране телефона и увидел грустный смайлик, сообщающий о том, что «Vmeste» сейчас не отвечает. Ей не нужно было гадать, для того чтобы понять, что произошло. Пока несколько отделов ломали голову над происходящим, весь штаб программистов, состоящий из сотен людей, носился по этажам высотного здания офиса социальной сети и пытался найти решением проблемы, в то время как пиарщики пытались остановить моментально нахлынувший поток вопросов от журналистов, которые, подобно собакам, сразу унюхали шокирующую информацию и уже строчили статьи под громким заголовком «Самая технологичная и продвинутая социальная сеть не выдержала натиска пользователей и сломалась». Она знала, что это был не сбой в системе, не хакерская атака, не слабость сервиса. Это был он. - Марго, ближайший рейс до Питера. Срочно, - отчеканила девушка, поднося телефон к лицу и быстрым шагом направляясь к гардеробу. Однако вместо моментального ответа от приветливого искусственного интеллекта ее ждала звенящая тишина в ответ. Дарья бросила беглый взгляд на экран, прежде чем успела найти ответ: персональный помощник Марго, которая являлась «центром» социальной сети, сейчас канула в лету вместе с ней. Смачно выругавшись себе под нос, девушка буквально вырвала свое пальто из рук гардеробщицы и быстро натянула на себя, несколько раз промахиваясь мимо рукава. Ее творческому мозгу сейчас нужно было собраться и сгенерировать подходящий план, но путаница и окутывающий ее страх мешал собраться с мыслями и нащупать решение проблемы, поэтому, плюнув на все, она решила выкручиваться на ходу. Нужно все сделать быстро. Выбежать из здания, пытаясь застегнуть трясущимися пальцами пуговицы на верхней одежде. Оставить безрезультатные попытки сделать это и потерянно замереть в центре площади, судорожно оглядываясь в поисках желтой крыши такси. Заметить, что на улице поднялся ветер, который задувал в открытое декольте и больно щекотал открытую кожу. Наконец, увидеть нужную крышу на противоположной стороне дороги. Сорваться с места и быстрым шагом идти вперед, сталкиваясь с кучей народа, и, даже не извиняясь, бежать дальше. Простоять на светофоре в окружении отстраненных и мрачных лиц, явно недовольных начинавшейся бурей. Молиться всем богам на то, чтобы ее машину не успели увести прямо из-под носа. Сорваться и ступить на пешеходный переход еще на желтый свет, получив в спину недовольный сигнал автомобиля и чью-то смачную ругань. Распихать людей, толпящихся возле входа в самую популярную булочную столицы, и, вытянув шею на столько, на сколько это физически возможно, следить за положением авто. Сделать небольшую передышку, запрыгнув в пустую машину, которую, к счастью, не успел подцепить тот парень с чемоданом, который брел до нее с другого конца улицы. Сказать название аэропорта и попросить чуть удивленного от взбалмошности брюнетки водителя скорее трогаться. Найти в списке контактов до боли в висках знакомую фамилию и набрать номер. Получить в ответ «абонент временно недоступен» и вдавливать кнопку вызова еще двадцать раз. Попасть в одну бесконечную пробку, которая поразила весь центр Москвы, подобно чуме. Протянуть чуть дрожащими пальцами водителю две сотни долларов, которые были всем ее состоянием на ближайшие две недели, и умолять ехать быстрее. Сделать резкий поворот на автостраде. Проехать на красный несколько раз. Чуть не попасться на глаза представителям закона и ловко увильнуть от них, скрывшись в тени дворов. Буквально на ходу выскочить из автомобиля, когда тот только подъехал к зданию аэропорта, прижимая к груди сумку. Пройти весь досмотр за недолгие, но невероятно мучительные для нее пятнадцать минут. Вызывать подозрения и замешательство у работников здания и списать все это на усталость и дикую спешку к больной подруге в больницу. Получить сожалеющий взгляд и мысленно дать себе по лбу за столь ужасное оправдание. Буквально перекинуться через кассу и нетерпящим возражения голосом потребовать билет на ближайший рейс до культурной столицы. Некультурно выругаться при новости о том, что рейс до Петербурга прошел двадцать минут назад и следующий будет только через сорок. Умолять отправить его побыстрее и получить натянутую улыбку, говорящую о том, что ничего нельзя сделать. Скрипя зубами купить билет на данный рейс в самой ужасной части самолета, так как других вариантов просто не было. Упасть на маленькое кресло в зале ожидания и до крови кусать губы, набирая нужный номер еще двадцать семь раз. Возненавидеть металлический голос автоответчика и злобно прошипеть на ребенка, громко кричащего прямо у нее под ухом. Получить сотни звонков и сообщений от всех работников компании и игнорировать их. Первой сорваться при объявлении начала посадки. Пробиться сквозь толпящихся людей и упасть на своей место в хвосте самолета рядом с туалетом и пожилой женщиной с маленькой собачкой, оскал которой сейчас напоминал улыбку Грима. Пресечь болтовню старушку, которая решила, что ее молодой соседке очень полезно будет услышать всю поучительную и увлекательную историю ее долгой жизни. Получить косой взгляд и скривленный рот от недособеседницы и прозвище невоспитанной молодой леди. Сжать кулаки до боли при словах бортпроводника о том, что ей необходимо перестать пользоваться мобильной связью, так как самолет начинает свое движение. Собрать последние крупицы самообладания, для того чтобы заставить свой кричащий разум успокоиться и перестать давить на ее черепную коробку, подобно многотонной махине. Попытаться сомкнуть веки хоть на несколько минут, тем самым надеясь уменьшить длительность полуторачасового перелета. Хрустеть пальцами, вызывая раздражения своей пожилой соседки. Провести пятнадцать минут в малюсенькой туалетной комнате, сверля взглядом свое отражение в зеркале и безуспешно пытаясь поправить свою растрепавшуюся прическу, для того чтобы перестать вызывать удивление на лице любого, увидевшего его. Покинуть свое скромное и сомнительное убежище только после того, как бортпроводник уже настойчиво попросит ее освободить помещение. Пройти мимо недовольных людей, которые уже образовали очередь из желающих посетить туалет, и даже не поднять взгляд с носков своих поцарапанных лакированных лодочек. Закинуть в рот успокоительное и запить его ничтожно малым количеством воды. Первой подскочить с места при посадке и получить неодобрение от всех остальных. Выскочить на трап и моментально промокнуть, потому что в Санкт-Петербурге поздним вечером мартовской пятницы решил пойти невероятный ливень. Пробежать мимо всей охраны и вылететь из здания аэропорта, как пробка из бутылки шампанского в руках умелого бармена. Запрыгнуть в желтую машинку, которая выбивалась своей красочностью на фоне серого мокрого города и на одном дыхании произнести нужный адрес. Услышать из радиоприёмника, играющего внутри старого пикапа, который стал ее трансфером этим вечером, новость о срочной эвакуации работников корпорации «Vmeste» по неизвестным причинам. Нервно сминать подол своего плотного платья, стараясь игнорировать размышления водителя о зажравшихся миллионерах и веке технологий, который доведет человечество «до дурки». Да, конечно, именно туда прогресс и повышение уровня жизни сотни миллионов людей и ведет. Встать в очередную, пусть уже не такую большую, но все же пробку, но уже за неимением больших чаевых или вознаграждения за нарушение правил просто вжаться в заднее сидение автомобиля, желая раствориться в нем. Смешаться с пустотой, стать ветром, который воет за окном и сдувает головные уборы с голов прохожих, превратиться в последние лучи уходящего солнца, диск которого буквально через минуту скроется за горизонтом окончательно. Провести бесконечно долгие сорок семь минут в потрепанном состоянии, не думая уже ни о чем, кроме заветной новой высотки в самом центре города. Выпрыгнуть из машины, громко хлопнув дверью и уронив сумку в новоиспечённую лужу, которая так удачно образовалась прямо под ногами девушки. Пробираться сквозь соседние дома, замечая знакомую высотку, которая выделялась на фоне других своим небывалом размахом и интересной формой. На секунду задуматься о том, что им не нужна была такая огромная открытая парковка на подходе к офису, потому что на ее преодоление уйдет добрых десять минут под сильным дождем на хорошо продуваемой всеми ветрами площади. Зацепиться лодочками за водосток и обломать каблук в попытке как можно скорее выбраться из плена решетки и продолжить путь. Увидеть главный офис самой крупной и модной социальной сети непривычно темным. Впервые в жизни. Обнаружить пару десятков преданных делу работников, которых легко можно было принять за безумцев, стоящих у входа и пребывающих в абсолютном неведении и страхе. Встретить ту самую знакомую, от которую и поступил тревожный звоночек. Услышать обрывок ее фразы о том, что пятьдесят пятый этаж, который относился к собственному пользованию владельца сие архитектурного безумия, не отвечает ни на какие сообщения с поста охраны. - Связаться с ним невозможно, - кричит, стараясь быть громче ревущего ветра, сотрудница. Дрожащими от холода и нетерпения пальцами Дарья вытягивает из покалеченной и грязной сумки пропуск, прижимая его к системе оповещения. - Для вас да, - тихо бормочет себе под нос Мальцева. Скинуть ненавистные поломанные туфли, которые сейчас являлись балластом, тянущим на дно. За три секунды преодолеть расстояние до прозрачного лифта и отметить непривычную тишину и некую мрачность этого места без всегда задорного и вселяющего уверенность голоса Марго, которая неизменно встречает каждого посетителя: доставщика любимой пиццы для отдела программного обеспечения, школьников с экскурсией, разевающих рот в удивлении при виде голографической модели беловолосой искусственной девушки, или журналистов, снимающих на свою камеру каждый уголок самого продвинутого и современного небоскреба России. По крайней мере встречала. Нажать на заветную кнопку и с удивлением заметить, что сейчас никто не говорит о невозможности попасть на этот этаж, потому что обычному гостевому лифту из главного входа проход туда был воспрещен, но, похоже, не сегодня. Стянуть в лифте промокшее до нитки пальто, которое сейчас болталось ненужной тряпкой на худых женских плечах и буквально тянуло вниз. Про себя отсчитать каждую из тридцати шести секунд, необходимых не преодоление пятидесяти четырех этажей и попадания в логово зверя. Выскочить из стеклянной ловушки и буквально пролететь длинный коридор и десять ступенек, отделяющих девушку от нужной двери. Дернуть за ручку. Сделать это еще раз. Понять, что дверь заблокирована. Не видеть ничего в кромешной темноте, которую нарушало лишь мерцание автоматов с едой и лунный свет, проникающих сквозь панорамные окно. Заставить свои глаза как можно быстрее привыкнуть к свету. Бессмысленно звать Марго, которая даже при большом желании не могла ей ответить, потому что спала глубоким компьютерным сном. Прижаться к стеклу двери всем телом и безумным взглядом, будто бы обкуренным какой-нибудь дешевой травкой из переулка, которую тайком от всех передают своим клиентам дилеры. И наконец увидеть его. Обнаружить его в центре помещения, сидящим на полу в странной позе. Заметить разбросанные по полу бутылки, наверняка из-под неприлично дорогого алкоголя, которого у него было в избытке, но который он на самом деле абсолютно не любил. Прокричать его фамилию. Несколько раз. С разной интонацией. Сначала не веря, будто пребывая в кошмаре и пытаясь прогнать его. Затем гневно, потому что мужчина даже не удосужился пошевелиться и ответить. Зацепиться взглядом за небольшую баночку на мраморном полу, которая явно лежала не на своем месте. Понять, что именно это за баночка. Вслух молиться всем существующим и несуществующим богам и продолжать как в трансе повторять его фамилию, переходя на хриплый гортанный крик. Сорвать голос, пытаясь разбить тишину и это проклятое стекло, которое отделяло ее от него. Понять, что он не ответит. Не переменит своей жутко неудобной позы. Не поднимает запрокинутую назад на диван голову. Не уберет растрепанную челку с лица, которая обычно аккуратно обрамляет худое лицо в привычной укладке. Не спрячет в карманы брюк в будничном жесте разбросанные в разные стороны руки. Он не заговорит. В отчаянии начать долбить мокрыми ладонями по стеклу, оставляя на дорогой двери ужасные пятна. Раз. Два. Три. Четыре. Пять. Пять ударов по тонкой поверхности, которая сейчас мешала ей пробиться вовнутрь и стала для нее персональной тюрьмой. Шмыгнуть носом и только тогда осознать, что она уже несколько минут беспрерывно плачет, роняя столь непривычные для нее слезы на обыкновенно теплый, а ныне ледяной кафель. Медленно, будто в трансе, начать оседать, прижавшись правым плечом к стеклу. Тряпичной куклой, выброшенной своим хозяином по причине потере презентабельного вида, завалиться на пол, поджав под себя ноги и не отрывая взгляда от фигуры мужчины. Издать последний крик. Болезненный, звериный, будто и не принадлежащий девушке вовсе. Крик отчаяния и осознания. И будто ветер в то же мгновение произнес то, чего она так боялась. - Ты опоздала. Две фигуры, осевшие на пол на пятьдесят пятом этаже здания корпорации «Vmeste», разделенные преградой, которые так и не смогли встретиться и главный кошмар одной из которых стал реальностью. Она боялась не спасти миллиардера и человека, от имени которого душу покрывало отчаяние, а сердце пронзалось тупой болью, похожей на удар ножом, от падения в пропасть, от этой огромной волны боли и страха, от ужаса, леденящего его бедную кожу. Боялась не помочь Разумовскому. И в конечном итоге пройти через все это, для того чтобы не успеть.