* * *
Как давно Рейзор заболел, Беннет не знал. Он и заметил-то далеко не сразу и скорее по случайности, когда у костра тот, сгорбившись сильнее обычного, не особо охотно ел мясо — что было совсем нетипично для него — и ярко алел скулами. Всякий раз собранный и готовый сразу отправиться в путь, тогда со стороны он казался рассеянным и потерянным. — Рейзор, — тихо окликнул его Беннет и наклонился вперед, чтобы заглянуть в лицо. — Ты как себя чувствуешь? Пожав плечами, Рейзор хмуро уставился на недоеденный кусок мяса. — Странно, — голос его низкий и хриплый. — Лицу жарко. В груди больно. Лапы... Руки мокрые, — поправил он сам себя и неуверенно взглянул на Беннета. — Сейчас хуже стало. Обеспокоенный Беннет, стянув перчатки, приложился тыльной стороной ладони ко лбу Рейзора — кожа была горячей, а сам Рейзор замер, как казалось, не дыша, пока взгляд его застыл на невидимой точке. — Ты давно себя так чувствуешь? — Беннет вжал ладонь сильнее, а второй рукой проверил свой лоб, пытаясь уловить разницу. — Почему раньше не сказал? — Извини. — Тебе не за что просить прощения, Рейзор, но ты должен был сообщить раньше, — никакой злости не было, лишь смутная тревога и досада, что не отметил изменения сам. Сейчас, задумавшись, Беннет вспомнил, что в последнее время Рейзор вел себя немного странно — во время привалов выглядел лихорадочно, чаще разминал запястья и через толстую кожу перчаток чесал ладони, порой растирал грудь и меньше общался. И до этого он был не сильно разговорчивым, но в последние дни его словарный запас обмельчал, а молчание висело чаще. — Так как давно? — переспросил Беннет, открывая сумку и выискивая настойку для снятия температуры. — Не знаю, — Рейзор все же доел мясо и теперь слизывал с пальцев натекший жир. — С камней? — Это было почти месяц назад! — воскликнул Беннет, в возмущении дергая пробку и едва не расплескивая всю настойку себе на колени. — Нельзя же о таком умалчивать, Рейзор! — Это неважно, — начисто облизав пальцы, Рейзор взял бутылек. — Не мешает. — А вот и важно. Твое здоровье важно. Ты важен, — покачал головой Беннет и, достав платок, потянулся вытереть Рейзору, все еще далекому от любого столового этикета, уголки рта. Рейзор посмотрел на него с легким удивлением и вдруг залпом выпил настойку, заглушая и без того тихую благодарность. — Беннет тоже важен, — прошептал он. Казалось, у Беннета тоже поднялась температура. Неужели, Рейзор его заразил? В течении нескольких дней Беннет только убедился в этой догадке — его сердце порой то сжималось в странном приступе, то колотилось изнутри о грудину, и казалось, что все тело содрогается с каждым ударом; руки потели чаще прежнего даже в холодную погоду, а лицо вспыхивало почти без причины. Иногда, чаще всего, когда они останавливались у ручья, в локтях и коленях Беннета словно что-то размякало, конечности становились непослушными, а пальцы излишне неуклюжими, что только добавляло неприятностей им на привалах. Особенно сильно неизвестная болезнь била, когда Рейзор пытался помочь или за руку утаскивал в кусты, чтобы спрятаться от жирного вепря и не спугнуть его. Практическим опытом они выяснили, что настойки никак не помогают, а чем ближе они друг к другу находятся, тем острее становятся симптомы, и спустя почти неделю такого путешествия Беннет и Рейзор решили вернуться в Мондтштадт и попросить помощи у Барбары.* * *
Барбара неожиданно крепко держит их за руки, словно кто-то из них подумывает сбежать, и по лестнице семенит в сторону штаба Ордо Фавониус, хмурясь и причитая. По пути они едва не сталкиваются с Альбертом, снова поджидающим у собора, еле-еле отговариваются от группы фанатов, желающих получить автограф или доброе слово и внимание от Барбары, и две привычные минуты пути растягиваются не меньше чем на десять. Внутрь штаба их впускают без вопросов, но в библиотеке Лизы не оказывается. Однако и долго искать ее не приходится — Барбара с уверенностью разворачивается к кабинету действующего магистра и, постучав с три раза, просовывает голову в дверной проем. — Джинн, ты... Вы не видели госпожу Лизу? — спрашивает она и тут же сияет. — Госпожа Лиза! Вновь взяв отпущенного раннее Рейзора за руку, Барбара затягивает всех троих в кабинет. — Госпожа Лиза, нам необходима ваша помощь! — Что такое, милые? — Лиза, до того подпиравшая бедром стол Джинн, выпрямляется и подходит к ним под вопросительным взглядом Гуннхильдр. Рейзор и Беннет здороваются — Рейзор коротко кивает, а Беннет еле успевает вставить пару слов между фразами Барбары и прикусывает язык. — Нужен ваш совет, — Барбара смотрит, чуть задрав голову, и выглядит настолько настойчиво, что вряд ли кому-то захочется отказать ей в помощи. — Это очень важно, и без вас мы не справимся. Беннет и Рейзор заболели, и мы никак не можем понять, что это такое, — немного стушевавшись, она звучит весьма обеспокоенно. — И даже элементальная магия не помогает. Лиза переглядывается с Джинн и, качнув пурпурной шляпой, предлагает перейти в библиотеку: — Поищем ответ в книгах, — голос Лизы спокойный, по-приятному тягучий, и Барбара успокаивается и уже не так сильно стискивает ладони мальчишек, позволяя им аккуратно отнять руки. — Расскажите подробнее. В библиотеке тихо и прохладно. Лиза становится около стола и, постучав ногтями по обшитой кожей обложке книги, открывает справочник где-то в центре, ближе к началу. Беннету всегда казалось, что госпожа Лиза знает все книги наизусть, как и то, где они находятся. — С самого начала — дополняет Лиза и смотрит на них с легкой улыбкой, пусть в глазах ее отражается серьезность. И они рассказывают. Сперва начинает Беннет, вспоминая тот вечер, когда заметил, что Рейзору нездоровится. Сам же Рейзор только кивает или обрывчатыми словами поправляет описание своих ощущений, а Барбара уже завершает историю на том, как, залечив все царапины и синяки, так и не смогла обнаружить корень проблемы и привести юных искателей приключений в полное здравие. — Ох, милые, — тянет Лиза, и в груди Беннета холодно сжимается. — Спасибо, что привела их, Барбара, а пока сходи и отдохни. Заодно передай это Джинн, — со стола она берет стопку желтоватых и ветхих на вид бумаг и отдает их Барбаре. — А как же?.. — Остальным я займусь, можешь не беспокоиться. Эта болезнь мне знакома, — улыбка Лизы становится мягче, пока она отпускает Барбару. — Это не смертельно? — Беннет не выдерживает и спрашивает сразу, как за девушкой закрывается дверь. — Это не что-то страшное? — Нет и нет, — Лиза тихо смеется и садится за стол, упираясь в него локтями и укладывая подбородок на переплетенные пальцы. — Это не смертельно и совершенно не заразно. — Но я и Рейзор, мы же, — словно переняв былой запал Барбары, Беннет подхватывает Рейзора под локоть и прижимает к своему боку, будто пытаясь защитить или не дать пропасть прямо так. Волнение в груди немного рассасывается, заменяясь ставшим едва ли не родным трепетом — так сердце билось последние недели.— Вот! Снова! — Ну-ну, паника ни к чему. Поверьте мне, это безвредно для здоровья и пройдет со временем, — с прищуром успокаивает его Лиза и ладонью предлагает присесть. — Вы никого не заразите и не сляжете без сил, но самое важное — перестаньте бояться того, что с вами происходит. Беннет, севший, но не отпустивший руку Рейзора, который опускается на соседний стул, не совсем понимает, что Лиза имеет в виду, однако испытывает облегчение — с его удачливостью подхватить неизвестную науке болезнь вряд ли большое дело. — Что происходит? — от хриплости Рейзора по позвоночнику перекатываются мурашки. Лиза тихо вздыхает: — То, что вы испытываете, идет не от вашего тела. Тело только отражение внутренних переживаний, не более чем помощник для души, которая пытается что-то вам рассказать. Можно сказать, что ваша, хм, болезнь — болезнь души, — слово "болезнь" Лиза произносит как-то особенно выделяя. — Но если это болезнь, то ее нужно вылечить? — неуверенно спрашивает Беннет и чувствует, как Рейзор ловит его пальцы и сжимает. — Обязательно лечить? — Рейзор хмурится. — А вот тут, милые, однозначно никто не ответит. Что вы будете делать с этим, решать только вам и никому больше, я же могу лишь слегка помочь. Беннет же все не может отвести взгляд от Рейзора. — Ты не хочешь лечиться? Рейзор ниже склоняет голову, пряча лицо за капюшоном. — Чаще приятно. Не всегда плохо. Я... Я не хочу избавляться, — гулко отвечает он, и Беннет, не зная, что ответить, сжимает в ответ его ладонь. — Мне нравится. Хочу оставить. Несмотря на нелогичность его слов, Беннет смутно понимает нежелание расставаться со странной болезнью. — Повторю — что делать, решать только вам. Здесь нет верных поступков или нет, но мой вам совет: попытайтесь выйти на разговор со своей душой и дайте самим себе время. Не стоит спешить, — наставляет Лиза. — Говоря о помощи... Многое я сделать не смогу, однако несколько книг помогут вам. Опустив взгляд, Лиза вчитывается в чернильные строчки и кивает: — Вот эти книги не будут лишними, — развернув журнал к мальчикам, Лиза пальцем проводит около целого столбика. — Парочки хватит, но, как вижу, все из них забрала Ноэлль. Вы можете подождать или присоединиться к чтению, она как раз внизу, если не ошибаюсь, и вряд ли будет против поделиться. — Спасибо, госпожа Лиза! — Спасибо, учитель. — Не шумите мне тут, — несмотря на сладость в голосе, она грозит им пальцем. — И удачи, милые. С места Беннет и Рейзор подрываются и не сразу отпускают руки друг друга, поддерживая. Беннету интересно, почему Рейзор не хочет лечиться, и откуда в нем самом такое желание, а Рейзор просто не хочет отпускать крепкую ладонь, пока они идут к лестнице. Лиза смотрит им вслед, вслушиваясь в обрывки разговора. — ... плохо читаю. — Я почитаю тебе вслух! Смешливая улыбка все никак не хочет сходить с ее лица.* * *
— Так что произошло? Вечером Джинн ставит перед Лизой чашку с только заваренным настоем разноцветья и садится рядом, чтобы их плечи соприкоснулись. — Болеют они, — ухмыляется Лиза, сняв шляпу и перчатки, и берет блюдце с чашкой в руки. — Такой знакомой незнакомой болезнью. — Лиза, — Джинн звучит устало — тяжелый выдался день. — Прости, дорогая, прости, — Лиза дотрагивается губами до виска девушки. — Ты тоже так болела. Как сейчас помню и твой румянец, и ту выдержку, с которой ты держала себя в узде, — отставив недопитый настой, Лиза кладет подбородок Джинн на плечо, рассматривая уголок губ, и обнимает за талию. — Но больше всего — твою смелость, когда ты подошла ко мне тем утром. У Джинн загораются скулы. — Прошу, не напоминай, — отсмеивается она, повернувшись лицом к Лизе и кончиком носа дотрагиваясь до ее. — Ничего серьезного? — Для юношеских сердец это серьезно и даже опасно, но у меня хорошее предчувствие. Все образуется, и Барбаре не придется залечивать их осколки. — Она так волновалась. Я и сама успела. — Нельзя волноваться о каждом, дорогая. Дай им прожить свое и испытать все самим. — Ты права, — Джинн расслабляется под нежным поглаживанием и смыкает веки. — И все же... — Джинн. Лиза редко обращается по имени. Коснувшись пальцами подбородка Джинн, она поворачивает ее лицом к себе и просит взглянуть в глаза. — Попытавшись напрямую решить их проблемы и недоразумения, ты лишь снимешь с них ответственность и сделаешь беспомощными и слабыми. Помощь это хорошо, но и в ней нужна мера, понимаешь? — выглядит Лиза серьезно, но уже в следующее мгновение воздушно целует нижнюю губу Джинн и улыбается. — Верь в них. Или хотя бы в меня. И Джинн верит, пока там, в библиотеке, Ноэлль делит стопку книг с Беннетом и Рейзором и рассказывает впечатления о последнем прочитанном романе под тихий смех Почетного Рыцаря. Возможно, и правда нужно только время, а сейчас они увлеченно слушают и не очень понимают, как это связанно с их неизвестной болезнью. Которая, впрочем, складывается в груди чем-то теплым и приятным.