Призрак

***

Какое-то раннее утро. Даже слишком раннее. Настолько раннее, что ещё ночь. Андрей встаёт с помятой кровати и идёт в ванную, чтобы умыться, но там уже стоит Миша у раковины, моет руки, вроде бы ничего необычного. Но кожа у него мертвенно-бледная, как будто он не смыл грим после концерта, и губы у него синие и бесцветные одновременно, а из носа тянется след от крови, размазан по щеке, контрастируя с белым цветом лица. Вода бежит, но Горшок стоит и смотрит на себя в зеркало неживым, стеклянным взглядом. — Миш, а ты чего такой бледный? — Сонно спрашивает Андрей, зевает. С его стороны кровь на лице Горшка не видно, она закрыта длинными слегка вьющимися волосами. — Как призрак, ей богу. — Так я и есть призрак, Андрей, — хриплым голосом говорит Горшок, и голова его медленно поворачивается в сторону Князя. Какое-то время Миша смотрит ему в глаза, и Андрей замечает кровь, видит, что глаза его друга безжизненные, в радужке нет того прежнего карего оттенка, той искры жизни и задора, теперь там только Смерть. Миша потом поворачивается обратно, склоняется над раковиной, чтобы умыться, а Князь стоит неподвижно, и в груди его всё сжимается, в горле ком. Горшок выпрямляется, уже не бледный, а привычно-лохматый, сонный, шо пипец, и уютный, тёплый, такой родной. Живой. Смотрит на ошарашенного Князя, по щеке которого уже течёт далеко не одинокая слеза. — Андрюх, ты чего? — Обеспокоенно спрашивает Миша. — Призрака опять увидел, что ли? — Да… Миш… — Андрей не выдерживает, кидается обнимать дурака-Горшенёва, который, в общем-то, ни в чём и не виноват в данный момент. — Не уходи, Миша, прошу тебя…