***
Сяо сидел и смотрел на то, как Моракс ходит из стороны в сторону. В важном костюме, с крайне сосредоточенным лицом, в цветастых носочках с цветочками, подаренными на день рождения… Так величественно. Буквально пять дней назад Сяо бы так не сказал, смотря на странного мужчину по имени Чжун Ли, и лишь фыркнул бы. Но сейчас он знает, что этот странный мужчина в величественных разноцветных носках — Моракс. Тот самый Моракс, великий и недосягаемый… Теперь любая хрень сделанная господином Чжун Ли, хоть и очень часто с натяжкой, по умолчанию считается для адепта величественной. Просто ради того, чтобы не обидеть образ Моракса, сформированного в голове. — Где же тебя оставить? — вслух задаёт вопрос архонт, переводя взгляд с пола на Сяо, — Не могу же я тебя тут бросить… А вдруг кушать захочется? Кто тебе приготовит? — Но я… — хотел было возразить парень, но его тут же перебили. — Деньги! У тебя есть деньги? — спросил Чжун Ли. На секунду показалось, что он и правда ждёт ответа, но вот только когда кажется, надо молиться. — Нет конечно же! Кто ж их тебе даст?.. Не могу я оставить тебя одного, ты умрёшь от голода. Конечно, конечно умрёт! Он же не жил всё это долгое время в одиночестве, не истреблял демонов, да и вообще, его каждый день все семь архонтов с ложечки, нахер, кормят! Золотые глаза выражают весь возможный спектр эмоций, который вообще можно выжать из защитника Якса, и главное, что должен был увидеть в этих ясных отблесках Чжун Ли — это просьба перестать так волноваться. Сяо взрослый мальчик, не помрёт (даже если захочет). Но Чжун Ли уже не остановить. Если в его мыслительный процесс вдруг вклинилась любая идея, пусть она будет даже ужасно абсурдной, то шестерёнки божественного мозга считай уже затянули её и заставили крутиться вместе с остальными мыслями, вклинивая её в каждое действие, хотя-бы косвенно с этой идеей связанное. Это и произошло сейчас. Моракс сказал, что ему нужно отлучиться, и наказал Сяо вести себя хорошо и хотя бы частично сохранить собственную целостность. И, конечно же, вспомнил об необходимости живым существам питаться. — Я знаю! — подняв палец вверх воскликнул Чжун Ли, — Я отправлю тебя к Венти. С ним ты не будешь голодать, — довольно сказал он, но тут же продолжил, — Наверное. — повисла минута молчания. Моракс сжал губы, потом потёр подбородок. Выдохнул. — Если что, то ты можешь съесть его, — как само собой разумеющееся подытожил мужчина и мило улыбнулся сыну. В следующее мгновение Сяо уже помнил себя оставленным прямо перед началом моста, ведущим в Мондштадт. Моракс почти тут же пропал, предварительно пожелав удачи и чмокнув адепта в лоб, оставив после себя лишь призрачный след хорошего заботливого отца, который не просто оставит своего ребёнка перед входом в незнакомый город, а хотя бы расскажет куда идти (что уж говорить о прямом проведении к месту встречи). С другой стороны… У Моракса наверное очень важное дело, раз он так поспешно оставил Сяо здесь.***
Спустя как минимум полчаса бесцельного стояния на мосту и наблюдения за мальчишкой Повелителем Голубей, Сяо заметил ярко-красную макушку. Её обладатель вышел за ворота города, твёрдой походкой ступая по брусчатке. Сбитая фигура, сильные руки, огненные волосы, что развевались на ветру, острый целеустремлённый взгляд, милый носик и светлые щёчки… Так. Сяо всмотрелся в него ещё раз. По телосложению и общему поведению этому парню можно было спойконо дать 20-25 лет, но лицо… Ему что, 16? Что вдруг случилось по ходу его жизни? В чём секрет такого диссонанса? Красноволосый, ни чуточки не меняясь в лице, из ниоткуда достал огромный меч, вздохнул, и взмахнул им как чёртовой зубочисткой, в которой нет ни грамма железа. Свет, огонь, жар и вот она, картина маслом: по мосту распластались подгорелые мёртвые голуби, Повелитель Голубей стоит с полностью омертвевшим лицом человека, пережившего войну архонтов, а парень с мечом спокойно подходит и собирает добытые тушки. — Доброе утро, Тимми, — будничным голосом здоровается он с мальчиком, смотря на него, словно ничего не случилось. Хотя, судя по всему, так и есть. — Архонт Голубей тебя покарает, — выдаёт пацан басистым хриплым голосом, снимает верхнюю одежду, выкидывая её озеро, и разводит руки в стороны как на распятье. Кучка голубей тут же материализуется у его рук, хватает мелкими лапками за кожу и возносит в небо. — Ладно. — выдаёт красноволосый, продолжая собирать мясо. Блять? Ладно. Хорошо. Чего только за такую длинную жизнь не увидишь. — Вам помочь? — молодой человек вдруг обращается к Сяо, пряча голубиное мясо. куда? История умалчивает. — Нет, — уверенно и с неким вызовом выпаливает адепт, — Да, — тут же говорит он, всё так же уверенно. Для Дилюка этот сиротливо стоящий мальчик — просто потерявшийся подросток. И его абсолютно подростковый ответ только укрепляет его уверенность в том, что парень с ромбиком на лбу подросток. Странный. С крутой татухой на плече. Такой, какую бы хотел себе сам Дилюк в 16 лет. Но сейчас Дилюк очень взрослый, ему не нужна татуха, даже такая крутая. И вообще, кто разрешил этому мелкому набить татуху? Почему Крепус не разрешил сделать сыну такую? Кто вообще родитель этого пацана? Почему он разрешил ему набить тату?.. Такую красивую… Такую… Такую… Великолепную… Хочется потрогать… Лизнуть, чтобы ощутить как она чувствуется… Такая крутая… А плечо то какое красивое… рельефное… перетекающее в ярко выделенную под одеждой ключицу… А что грудь то такая накачанная?.. Ой, сосок. У него виден сосок. Кто, нахрен, его родитель, разрешающий носить ему такую обтягивающую одежду? «Бля, ему правда 16?» — пронеслось в голове у Сяо, когда он заметил, каким блестящим и немного завистливым взглядом красноволосый смотрит на его руку. Судя по его одежде деньги у него есть, а на тату смотрит голодно… Значит мамочка не разрешает набить тату. — Так, вы потерялись? — учтиво спросил Дилюк, наконец-то отведя взгляд от чужой руки, при этом молясь, что его движ в штанах, вызванный абсолютно эстетическими чувствами, никто не заметит. — Вообще-то я ищу одного человека… — слово «человек» подходит сюда с натяжкой… того, кого он ищет, легче индефицировать как «дикий подвальный алкоёбыш», особенно после случая, когда Барбатос выпрыгнул на Сяо из какой-то чёрной дыры посреди ночи и тот его чуть не убил, — Его зовут… Венти. Собеседник тут же меняется в лице. Сначала мышцы лица напрягаются, выражая крайнюю степень замученности, но потом вдруг облегчённо расслабляются. Как только Дилюк услышал о Венти, стояк как рукой сняло. Божественной быстрой ветряной рукой. — Я знаю, где его найти, — с толикой обречённости говорит красноволосый, смотря в небо. И всё. Замолк. Вы хотите продолжения? Неа. Он думает о татухе. — Спасибо, — после долгой паузы выдаёт Сяо, следующим движением поворачиваясь и топая в сторону ворот города. «Топ-топ-топ лапками» — проносится в голове Дилюка, пока он следит за передвижением парня. Нельзя не слышать в мыслях милое топ-топ, когда смотришь на уверенное чапанье до величественной цели такого маленького существа. Сяо чувствует, как ноги его внезапно отрываются от земли, а под спину и ягодицы ложатся руки. Лицо Дилюка, подхватившего парня, выражает лишь примерно ничего, от чего ощущения от такого внезапного вознесения на целые 50 сантиметров в воздух становятся ещё более сбивающими с толку. — Ты… Вы чего делаете?! — возмущённо выкрикивает адепт. — Помогаю найти Венти, — непоколебимо отвечает Дилюк и несёт Сяо в город. Оживлённый, шумный, красивый, светлый Мондштадт встречает гостя запахом цветов и алкоголя за одну монетку моры, найденную кое-каким бухим бардом под кроватью заброшенного 15 лет назад дома. Великолепный запах… Первым делом каждый решает обратить своё внимание на интересный придаток рядом с Сяо в виде одного из главных секс-символов города. Потом уже взгляд каждого горожанина обращается и на самого мини-адепта. Всё ещё прибывая в замешательстве, Сяо видит одобрительные улыбки, недвухсмысленно говорящие «молодец, такого мужика себе отхватил!» — Вот тут скрывается твой… Этот, — ставя парня перед входом в таверну, говорит красноволосый. Он заходит за дверь, Сяо ныряет следом и… Раздаётся музыка и звонкий, ясный голос барда, что стоит прямо на барной стойке перед парнем в хитровыебанной одежде с хреновой кучей рюшек, застёжек и с чёртовым воротником из шерсти мага бездны. Вокруг этого парня с этим ужасным воротником сидят люди, что учтиво пихая ему в руки собственные кружки с различным алкоголем, только от запаха которого любой уже мог набухаться вдрызг, в стельку и в зюзю одновременно, упоённо глядят на него как на самое красивое на свете существо (и я тоже там сижу, ага). А он… Его голосу вторит эхо, которое специально зашло в таверну ради него, разнося великолепный голос в каждый уголочек помещения, перебивая барда… — Так вот! Вон та херня которая проснулась в Ли Юэ и водичкой плевалась это абсолютно точно не происки моего ехидного фатуийского любовн- то есть друг- то есть врага! Это мой дед спал, — уверенно говорил незнакомец, на котором сосредоточенно всё внимание, — Его храп уничтожает стены, города, острова, миры… Вот он и пробудил эту водяную ебаку. Вы поймите, его невероятный жизненный путь, пройденный сквозь морские штормы, соперничество с другими пиратами и бои с морскими монстрами не на жизнь, а на смерть вложили свой вклад в его здоровье! Дядьке то уже много лет, так что такой разрушительный храп — лишь меньшее из зол, маленький придаточек к букету болезней. Сяо стоял в дверях и понимал, почему же все вокруг так внимательно слушают эти бредни. Этот парень сидел на ободранном стульчике, как на царском троне, треснувшую деревянную кружку держал, как хрустальный бокал, а голос его звучал так, будто он не сочинял басни на ходу, а пел серенаду. — Блять, ты когда ебало своё объёбанное закроешь, кусок цветастого пидрилы? — громко, но спокойно выдаёт Дилюк, абсолютно по джентельменски заходя за барную стойку, словно бы это было самое вежливое приветсвие из всех, которые вообще существуют. Наличие в этом приветствии обильного количества матов не смутило вообще никого, кроме, собственно, Сяо. — И снова доброе утричко, братишка, — дружелюбно отзывается парень, — Ты же принёс курочки, да? Мы всё ещё очень хотим закуски, — продолжил он, оглядывая собравшихся вокруг людей. Все согласно закивали, а Венти, стоящий на барной стойке вообще пропел что-то невнятное, но явно поддакивающее парню с пушистым воротником. Бармен лишь протянул руки куда-то вниз и достал оттуда кучу тушек, вываливая перед синеволосым. — Дорогой брат, — голос прозвучал так, будто помазан мёдом, — Ты же знаешь, что ты один из самых богатых людей Мондштадта? — в тоне слышалась лёгкая ухмылка, — И ты, вместо того, что бы утруждать себя интереснейшей охотой на голубей, явно прямо на мосту, мог бы просто купить мяса, — проговорил парень, закидывая ногу на ногу, — Я то могу поесть любое мясо, даже сожжённых голубей, а вот ваши достопочтенные гости, — он обвёл рукой кучку полуживых весёлых алкашей, — Имеют право на более трепетно и правильно приготовленные закуски! — Если тебе так хочется что-то другое, то готовь сам. Хоть прямо сейчас иди на кухню, — спокойно проговорил Дилюк. — Но мне нужно новое мясо, с этим уже ничего не поделаешь. — Так купи. — У меня нет денег! — Заработай. — Как, братец? Построить вторую винную империю в Мондштадте? — Да хоть стриптизом, мне всё равно. Сяо видит, как все, абсолютно все кроме Венти, достали из карманов деньги, заслышав о стриптизе. — Я заплачу тебе натурой, — сев на стойке и очень близко наклоняясь к, видимо, будущему стриптизёру, громко прошептал Венти. — Нет, нет, я не умею, — немного смущённо проговорил парень, укладывая голову на ладонь. Ну, об этом жесте Сяо мог лишь догадываться, всё же главная звезда таверны всё никак не поворачивалась к входу. — Как так?! — воскликнул бард, — За что бы ты не брался, у тебя всё получается идеально! Да и посмотри на себя — ты же правда выглядишь как великолепный танцор! Неужели стриптиз так сложен! Ну давай, давай, красавица, станцуй! Но его просто проигнорировали. Пожалуй, адепт понимает этого человека: что бы не происходило вокруг, Барбатоса всегда было легче игнорировать, чем вслушиваться в его высокопарное покрывание хуями всех границ дозволенного. Хотя, если задуматься, то кроют хуями в этом месте не только границы дозволенного, но и любые другие законы мироздания. Например взгляд Сяо прямо сейчас словно приклеился к заднице парня, которую плотно обтягивали чёрные штаны. Они не рвались на нём только благодаря совместным усилиям всех шести архонтов. Почему не семи? Потому что Венти явно хотел бы, чтобы эта ненадёжная тряпочка разорвалась. Но Сяо не хотел бы! Нет! «Нет» — сказал он, чувствуя стояк. Судя по проведённым наблюдениям, которые, конечно же, записывались в очень важные научные таблицы, в этом городе витает особая атмосфера, ведь за последние десять минут мы успели зарегистрировать целых два вставших хуя и не зарегистрировали ещё с десяток. Очень интересный опыт. — Ах да, как там твоя девушка? — вдруг спрашивает Дилюк у синеволосого. — Но у меня нет девушки, — с еле слышной долей изумления отвечает он ему. — Ах, точно, пф, как я мог забыть, что у такого пидора как ты не может быть никого, — невозмутимо ответил бармен. — Кстати, как там твой отец? — моментально вырывается у синеволосого. Такой звенящей, угнетающей тишины Сяо ещё никогда не слышал. Ни после того, как очнулся после боя на войне архонтов, ни бродя по мёртвым пустошам мира, ни в пещерах Драконьего Хребта, ни тогда, когда случайно увидел то, чем занимаются Чжун Ли и Венти за закрытыми дверями, а они, в свою очередь, увидели его… Хотя, кажется, все уже привыкли к такой херне, так что это гнетущее ощущение довольно быстро рассеялось, когда в руку синеволосого кто-то из пьяной толпы любовно пихнул ещё одну кружку алкоголя, с наилучшими пожеланиями «набухаться до беспамятсва». Но на это чудное пожелание лишь учтиво кивнули и вылили всё до единой капли в рот анемо архонту. Адепт решает подойти к барной стойке, надеясь, что в этой тишине его вдруг ненароком заметит Венти, который до этого момента был отвлечён на столько, что даже поворачиваясь к двери, в упор не замечал гостя из Ли Юэ. — О ЧЁРТ, ЭТО ЖЕ МОЙ СЫН! — взвизгнул Венти, случайно выплёвывая остатки пойла через рот и нос, заприметив тёмную макушку, которая уверенно двигалась в сторону стульев. Все тут же обернулись на него. Сяо подошёл к стулу, осторожно забрался на него и свесил ножки. Дилюк, приподняв бровь, быстро налил ему немного сока и поставил прямо перед носом. Сок тут же был опрокинут в рот, словно бы это был коньяк. — Ты наконец-то соизволил заметить меня, — пафосно покачивая кружку, хрипло проговорил адепт, — Я искал тебя так долго… — Какой малыш, — вдруг прозвучало у самого уха. Ах да. Сяо же подсел к этому… вау. Да он… Прекрасен. Чужой голос заставил обернуться и узреть великолепное смуглое лицо, на котором расплылась лёгкая улыбочка. Такое ровное, чистое… А губы, ах, они словно были напитаны вишнёвым соком и немного блестели в свете свечей… Невероятной красоты глаза обрамляли длинные, густые ресницы, будто бы специально расчёсанные для выхода в люди. Взгляд Сяо таил в себе многое, но то, что щитом скрывало все секреты — это немое «отвернись от меня, у меня хуй встал». И бугор правда стоял чуть ли не каменный, вот только этот «принц» (как абсолютно ненамеренно прозвал его в мыслях адепт) предпочёл не заметить этого, лишь хлопнув защитника Якса по спине. — Это правда твой сын? — погладив парня как котёнка, спросил синеволосый, обращаясь к Венти, — Где ты его украл? — Кэйя! — протянул немного пьяным голосом бард, — Не трогай его, а то искусает, — буркнул он, пытаясь снять руку в перчатке со спины Сяо. Адепт вздохнул и зарычал одновременно, а Кэйя отдёрнул руку, всё ещё продолжая улыбаться. — А ты тут зачем? Не можешь жить без любимого батьки? — наклоняясь к адепту, дыхнув на него перегаром после тройного одеколона, спросил Венти. — Нет, просто… Моракс сказал, что у него важные дела, и отправил меня к тебе, — пробубнил себе под нос Сяо, отмахиваясь от ужасного запаха. Твою мать, такой непробиваемый перегарище ещё нужно поискать. Да и если найдёшь подобный, то он никогда не выживет в борьбе с тем, что источает из себя этот трапоподобный дед. Как Чжун Ли вообще его терпит? — Очень хороший выбор! — радостно выкрикнул анемо архонт, тут же отбирая у кого-то стакан с чем-то подозрительно похожим на огненную воду из Снежной (которую в Доле ангелов, вообще-то, только по чуть-чуть в напитки заливают и не дают в чистом виде) и ставя его перед Сяо.***
— Н-ну вот ты понимаешь… Понимаешь? Он же… такой..... такой!.. — заунывно мычал адепт, смотря на полупустой стакан прозрачной спиртовой жижи, — Т-а-а-кой… Красивый… И волосы т-а-а-акие… — Да… — выдохнул в ответ Кэйя, — И волосы… такие...... — З-золотые!.. — Белые, с отблеском золота, будто бы… кто-то потерял изящное золотое колечко в снегах… вот… такой цвет… — А глаза!.. — взвыл Сяо, — Глаза… т-тоже… это… золотые!.. — А глаза… Цвета морского прибоя, так и тянущего в долгое плаванье… — драматично уложив одну руку тыльной стороной ладони на лоб проговорил Кэйя, — А у меня же… Дед пират!.. мне в генах передалась любовь к морю!.. — А к-кожа… такая… тё-ё-ёплая… С веснушками… совсем чуть-чуть… там… на щеках… — мычал Сяо. — Кожа… светлая, словно мел… и кажется такой же хрупкой… Кэйя и Сяо посмотрели друг на друга. — Мой светловолосый всё время куда-то… уходит… — протянул адепт. — Мой тоже… в горы вечно убегает… — ответил капитан кавалерии. И вот они уже целуются, почти лёжа на барной стойке, а рядом Дилюк упорно вытирает и так чистый стакан, всеми силами пытаясь не замечать то, как его братец, блять, лобзается с малолетним сыном, ебать его всеми силами земли, анемо архонта. Этот извращенец соблазняет подростка! С другой стороны… подростка с такой татухой Дилюк тоже бы… Нет! Нет, нет! Никогда! Не так уж и сильно красноволосому нравится эта татуировка. Уж явно не на столько, что б целоваться с детишками. И судя по тому, что он тут видит, Сяо вообще не умеет целоваться. За то умеет вывёртываться всеми способами, поэтому теперь он присел верхом на Кэйю и продолжает упорно пытаться сделать что-то своим языком, что бы это было хотя бы отдалённо похоже на поцелуй. Не то, чтобы Кэйя не пытался взять управление в свои руки… Просто адепт уже на столько пропитался атмосферой Мондштадта, что уже сам начал крыть хуями границы дозволенного и первенство в этом хитром деле уступать не хотел никак, не смотря на то, что понятия не имел, как целоваться. Венти сидит в углу таверны и глядит на это. Хм… Кэйя явно научит его сынульку правильно целоваться. — Моя работа здесь выполнена… — пафосно откидывая плащ рукой, Барбатос встаёт с насиженного места, элегантно (на сколько позволяет бардовское наполненное алкоголем тельце) двигаясь к двери, — Мой мальчик в хороших руках, — «в таких сексуальных руках…» дополняется в голове. Дверь за спиной барда захлопывается, блокируя летящее вслед «эй, падла пережопобрейская, ты не заплатил!», и Венти под радостное брынчание струн взмывает в небо, наблюдая, как из таверны выходит злобный Дилюк, явно ищущий своего постоянного посетителя. Ну и ладно, он просто впишет это в общий счёт. Раз сын остался под присмотром, то можно и погулять… До Ли Юэ. Путь совсем не долгий, всего лишь нужно пройти через огонь, воду, медные трубы, обряды по вызову хилличурлского дьявола, оргии говорящих цветков-сахарков, бои на колбасках между похитителями сокровищ, выдрачивание навыка карабканья по скалам (которые, кажется, гео архонт списал со своей собственной скалы в штанах, ибо не думать об этом хуе в Ли Юэ Венти не может), бой с рыжим из Иванушек в денежном костюме, вертопиздолёты в панцирях и, конечно же, через кошек. Приключение на 20 минут, вошли и вышли. Благо, Венти просто может позвать своего драконьего бро, который просто… Не придёт. Да. Барбатос зовёт его уже минут десять, а он просто забил свой гигантский драконий хуй на него. Ну что, челлендж пешком от Мондштадта до Ли Юэ шок смотреть всем не поверите что случилось?***
Солнце поднялось всего час назад, но воздух уже прогрелся. Погода была чудесной, а в некоторые моменты можно было просто уйти в расслабляющие объятия экстаза, особенно когда дул приятный ветерок… Постойте. Какой-то странный ветерок. Моракс тут же понял, кто решил его навестить — этот перегар он не спутает ни с чем. — Венти… Давно не виделись, — спокойно произнёс Чжун Ли, отпивая чай из своей маленькой чашечки. За ним чай опрокинули в себя и остальные адепты, сидящие за круглым столиком. В сборе были все, кроме, собственно, Сяо. А, ещё и Гань Юй, она, наверное, работает с своём космоэскорте Лунного моря. Рядом на дереве качался Одиннадцатый Предвестник Фатуи, Чаильд Тарталья, при чём качался крайне неудобно — висеть связанным в технике шибари довольно сложно, особенно когда подвесили тебя вниз головой, так ещё и верёвки натирают голое тело, да и рот насильно закрыт. — Мы не виделись всего два дня, — мысленно пытаясь посчитать дни говорит Барбатос, хотя он ужасен в математике, — И это твои важные дела? — спрашивает он, подходя ближе, — Ради этого ты отправил Сяо в Монд? Почему бы ему тоже не… посмотреть на это? — и он указал на качающегося на ветру рыжего. — Потому что он его в клочья разорвёт, — с лёгенькой улыбочкой произнёс гео архонт, садясь за адептовский столик, — И да, это очень важные дела. Чайльд вёл себя очень плохо, когда пытался разрушить Ли Юэ, призвав водяную ебаку. Так что это его наказание. Венти вальяжно подошёл к столу и уселся прямо на него рядом с Мораксом. Адепты, кажется, готовы были изничтожить нерадивого алкаша, что так неуважительно относится к их архонту, но, кажется, самому архонту бард совершенно не мешал. Даже закинув ноги ему на плечи. Ну а что? Каменные плечи Моракса показались довольно удобной подставкой для ножек, обтянутых чулками. — Кстати, так где Сяо? — Я его отдал одному очень, очень надёжному человеку! — ухмыльнулся Венти. — Какому такому человеку? — напрягся Чжун Ли. — Ну такому… Крутому, знаешь. Он красивый, обворожительный, сексуальный, с секси голосом, с секси мозгами и секси попкой, — затараторил бард, — Я готов воспевать его задницу в балладах! Не как твою конечно, у тебя она мягкая и большая, а у него типа… как орех, такие… тугие булочки, знаешь? Я уже парочку стихов сочинил. И спел ему! Но, кажется, строчка «ебать тебя в ночи в тугую попку» ему не сильно понравилась… Если бы не это, у меня уже был бы новый муж, не такой старый пердун, как ты, — живо жестикулируя продолжал Венти. — Извращенец, — коротко выдал Чжун Ли, — Твоё желание трахнуть молодого парня с задницей-орехом, я надеюсь, не является причиной, по которой ты оставил нашего сына… — Является, — быстренько ответил Барбатос, тут же уцепившись за то, что его назвали извращенецем, — И вообще, кто бы говорил! Ты, разваливающийся бдсмщик-пидоротрах, собрал шайку из бабули, двух птиц, оленя и юристки, что бы на их глазах связывать молодняк из Снежной. Чёрт, да ты посмотри на этого мальчика, ему 16! Или 15! Почему я так думаю? Да потому что посмотри на него! Да, да, какие-то черты довольно взрослые, но, старик, он из сраной заснеженной дыры, там все выглядят старше от сложной жизни! И я тут ещё и извращенец, когда ты устраиваешь сексуальную экзекуцию малолетних на публику! Ох, если бы Венти узнал, как адепты яро хотят его убить, он бы расплакался. Или рассмеялся. Вообще, чудом является тот факт, что этого недопранкера всё ещё не убили за его длинную, наполненную тупой хуйнёй жизнь. Но ему было решительно по пизде сосулькой, что его приколы общество не воспринимает от слова совсем, ведь он мог просто нахуякаться яблочного сидра и творить искусство, не важно какими способами. И блядь, прыгающая где то в его сознании, в этом ему благополучно помогала, всё время нажимая на тридцать кнопок разом, от чего мозг Венти плавился, булькотил и трясся, как желе, а после выходил подальше нахуй, что бы закурить дешёвую сигу, спизженную с подпольного рынка наркоты прямо под главным собором Мондштадта (где и торговцем, и дилером, и покупателем обычно была только Розария) — вот она, главная и истинная причина того, почему Барбатос такой малолетний карликовый дебил, из чего, собственно, и проистекают его пранки. И эти пранки по истине тепрпит лишь одно существо — Моракс. А почему? Потому что в душе гео архонт тоже дебил, только совсем не карликовый и очень даже многолетний. Может быть если бы не больная спина, гео дед вместе со своим тупым мужем по приколу устроил бы свои собственные пышные похороны… ах, да. И Моракс всё равно терпит его, несмотря на то, что пранканул он всех и самостоятельно! А это значит, что он достоин всего лучшего винища из скромных запасов Венти и совершенно не скромных запасов винокурни Рассвет. И может быть Венти даже сказал бы своему мужу что-то более уважительное, чем то, что говорил всегда, но блядь в башке, ах… Она заставит его выёбываться даже если он будет безруким и безногим, выебанным в оба уха, ослепшим от частого лицезрения великолепных мужских жоп и с хуями во рту. Но иногда она отходит на второй план и заставляет вспомнить, что жизнь не пиво — кроет жёстко и сразу. Прямо как летящий с небес метеорит. — Пиздагробина залупастая, — ругнулся Чжун Ли. Последнее что видел Венти, так это огромную тень от метеорита и свою быстро улетающую блядь из головы. Язык его онемев повернулся и всё, что он успел вымолвить: — Да я же тролю тебя, что ты. Слегка так бегу и тролю немножечко, мягонько. А ты так себя ведёшь, будто не понимаешь этого. Ты понимаешь, что я тебя просто тролю немножечко, вот и всё? Я же не ругаюсь, не обзываюсь, просто тролю легонько. Я же не знал, что ты такой чувствительный человек и будешь так реагировать, будто это какие-то нападения, будто я агрессивный и злой. Я не злой совсем, я всего лишь потролил тебя чуточку и перестал. Извини, конечно, если тебе показалось, что это слишком сильно заденет. Я просто хотел слегка тебя потролить, а потом перестать. Потом пойти своими делами заняться, в то время как ты на другом конце страны сидишь потроленный.* Метеорит, кстати, прилетел не по причине непрекращающегося пиздежа, а потому, что бард оставил Сяо неизвестно где и неизвестно кому, руководствуясь лишь желанием трахнуть кого-то. Очнулся Венти уже вися рядом с Поперечным из Снежной, связанный в морской узел, но вися хотя бы не вниз головой. — Я отправляюсь спасать Сяо! — кричал уходящий вдаль гео архонт. Адепты утирали слёзы и провожали его в долгий путь, махая розовыми платочками, которые до этого им раздала Гань Юй чисто ради таких моментов. А Венти висел и думал… Думал о том, успел ли Кэйя научить Сяо целоваться.