Почему ты выбрал меня...?

Это решение было спонтанным. На кону стояли жизни, нужно было подумать о последствиях перед тем как открыть рот. Но, в тот момент, разум Итэра был словно затуманен, он поддался эмоциям, наплевав на здравый смысл и логику. Он принес в жертву тысячи жизней, чтобы спасти всего одну. Пожалуй, это можно назвать его худшим решением, которое он вообще принимал за всю свою жизнь. Только когда в городе вспыхнул огонь, он осознал что сделал. Он пожертвовал Мондштатом, практически саморучно убил его жителей. Кли, Джинн, Кэйа… Всех их ждет одна и та же участь, от которой они не могут убежать. Он перечеркнул их будущее, одной фразой изменил их судьбы. И он подумал об этом только сейчас, стоя у моста и смотря на полыхающий в городе огонь, на людей, утопающих в языках пламени. И теперь он ничего изменить не может. Остается лишь смотреть. Детский крик. Еще один. Мольбы о помощи. И еще, и еще… Кажется, это никогда не закончится. Рядом с ним стоял Венти, от этого становилось еще более тошно от себя самого. Привычно игривый бард, которого знал весь город, теперь захлебывался слезами, еле вдыхая воздух. Легкие словно проросли лозой и колючими ветвями, каждый глоток кислорода давался ему с трудом. Перед глазами все расплывалось, но он четко видел, как город, в котором еще вчера бурлила жизнь, сгорает у него на глазах. Буквально вчера вечером он ходил в таверну, надеясь, что ему плеснут хотя бы бокальчик вина, а уже сегодня от этой таверны остались одни щепки. Буквально утром он виделся с Барбарой, которая потянула голосовые связки и шла к Тимею за лекарством, а сейчас ей только и остается что пытаться помочь другим и не погибнуть самой. Она продолжает верить, что Барбатос поможет им, появится из ниоткуда и потушит пожар, но прямо сейчас он стоит в ста метрах от города и пытается поверить в то, что это всего-навсего кошмар. Он не может ничего сделать, ему остается лишь наблюдать за этой картиной. Город, вместе с людьми, которых он любил больше жизни, умирали в муках. Большинству была предначертана спокойная и быстрая смерть в далекой старости, но никак не такая. Но это осталось в прошлом, будущее резко изменилось, буквально за доли секунды, и вот уже всем прописана смерть двадцать пятого апреля. Он чувствовал все, что происходит в пределах Мондштата, и то было не исключение. Он чувствовал каждую смерть, переживал ее словно сам находился за стенами и в панике пытался спастись. Тело сильно ныло от этой боли, дрожало, почти что разрывалось на куски. Казалось, что все оно в ожогах и ушибах, но на бледной коже не было ни следа. Из уст вырвался очередной громкий всхлип, он еще сильней прижал руку ко рту. Тело снова пронзила невыносимая боль, и он упал, не в силах больше стоять на дрожащих ногах. Сжав в кулак изумрудно-зеленую траву, попутно срывая половину ростков, он закричал, так громко как смог, отдавая всю свою боль холодному ветру, который дул в сторону пожара. — Почему… Почему ты выбрал меня…? — всхлипывая и заикаясь выдавил из себя Архонт. — Венти, я… — Итэру не хватило бы слов чтобы выразить всю свою вину и сожаление. Он сел на колени и попытался обнять барда, но тот резко отпрянул. — Не трогай меня! — он впервые посмотрел на юношу, впервые после того как он сделал свой выбор. — Ты… ты… Зачем ты вообще сюда явился… — он взялся обеими руками за голову. — Сидел бы в своем мире… — Венти, прошу, выслушай меня. — блондин заглянул в глаза цвета бирюзы, словно пытаясь найти в них что-либо. Может, ответы на свои вопросы, может, способ повернуть время вспять, или хотя бы понять, как сейчас утешить архонта. Но в его глазах не было ничего, лишь боль и разочарование в человеке, которого он считал другом. В когда-то ярких и жизнерадостных глазах теперь четко виднелась ненависть, ко всему что было связано с Итэром. А он что? Ему хотелось кричать, так же сильно как и Венти, но сил не осталось даже на это. Всю энергию он уже потратил на то, чтобы сто раз пожалеть о своем выборе. Он даже не подумал как следует, просто прокричал, что пожертвует Мондштатом. Венти был для него другом, очень хорошим другом, к которому он сильно привязался за короткий срок. Непонимание, что делать дальше, убивало его изнутри, а осознание, что между ними с Венти все кончено, завязало на шее невидимую проволку, которая впилась в кожу до крови и не позволяла дышать. — Я не хочу слушать тебя! Как ты вообще можешь оправдать это? — он махнул своей ручонкой в сторону города. — Неужели я для тебя важнее, чем все они? Эмбер… Она встретила тебя у Мондштата и была так добра с тобой… — он сделал короткую паузу, пытаясь не зарыдать еще сильнее. — Она уже мертва, ее завалило обломками в штабе Ордо Фавониус как и многих других рыцарей, и она задохнулась дымом. Беннет, который всегда был рад ходить с тобой на поручения, хоть и всегда возвращался побитый… На него упал обломок крыши и раздавил насмерть. Рэйзор… пытался спасти свою семью и лес, в котором вырос… прямо сейчас он сгорает заживо. Тебе и его не жаль? В ответ лишь молчание. Из янтарных глаз поступили кристальные слезы, которые тут же упали наземь, оставив мокрые следы. — Уходи. Чтобы ноги твоей здесь больше не было. Он все прекрасно понимал. Теперь Венти и видеть его не захочет, да что уж там, он сделает все, чтобы стереть из памяти воспоминания, связанные с блондином. Было бы у него сейчас Сердце Бога, может и убил бы на месте. Все же, эмоциям может поддаться даже архонт. Итэр сделал так, как ему и сказали — покинул Мондштат, и скорее всего, навсегда. Ему не хотелось больше причинять боль архонту ветров одним лишь своим присутствием, поэтому, молча попрощавшись, одним лишь взглядом, он ушел прочь.

***

Небо было полностью затянуто темными облаками, сквозь которые не проходил ни один луч света. Трава стала темного оттенка, и казалось что она сгорела, с деревьев опали все листья, кора прогнила, царила полная тишина. Ни пения птиц, ни журчания воды, ни ветра. Полная тишина, от которой можно было сойти с ума. Как только до Моракса дошли вести о произошедшем в Монштате, он тут же направился в его сторону. Оставляя следы на тропинке, он продолжал быстрым шагом идти к уже разрушенному городу свободы. Ситуация уже была ему известна, и хоть он не знал деталей, прекрасно понимал, чем все закончилось. От Итэра, которого он чудом, по-другому это не назвать, встретил во время утренней прогулки, он услышал лишь очертания произошедшего. Парень был явно подавлен, поэтому говорить ему об этом не хотелось. Казалось, он и не спал вовсе, так как его усталое лицо оставляло желать лучшего. Впрочем, так и было. Блондин всю ночь просидел у песчаного дерева у моста, ведущего в Ли Юэ. Он постоянно задавал себе один и тот же вопрос: а что, если бы он пожертвовал Венти? Наверное, так было бы лучше для всех. Барбатос хоть и не самое старое божество, но прожил он достаточно много лет, поэтому… Жил ли он ради Мондштата? Вдруг он уже давно устал от жизни и продолжал существовать лишь ради своего города? Может быть, смерть стала бы для него своеобразной свободой, которую он боялся получить, оставив жителей города на произвол судьбы. Если Ли Юэ пока прекрасно справляется и без Властелина Камня, то мондштатцы тоже смогли бы, в этом можно быть уверенными. И это была только одна из миллиона мыслей, которые посетили его за эту, кажись, бесконечную ночь. Время тянулось невыносимо долго, поэтому прокрутить случившееся у себя в голове он успел очень много раз. Собственно, и пожалеть тоже. Даже если Венти не хотел бы умирать, даже если получал наслаждение от жизни… Он все равно предпочел бы умереть ради Мондштата. Помимо всего этого, в голову лезли воспоминания об, тогда еще, улыбчивом барде, их совместных приключениях, первой встрече, очищении Двалина, вечерних посиделках в таверне, после которых его часто приходилось выносить на руках. От них на душе становилось теплей, но и больней одновременно. Между ними все кончено. Эта мысль окончательно разбила его, и те эмоции которые он кое-как сдерживал внутри, тут же вырвались наружу. Слезы градом покатились из больших глаз, громкие всхлипы перебивали сверчков и журчание воды, в которой как ни в чем не бывало плавали рыбы. Он схватился за голову, спрятал лицо в коленях и закричал, так сильно как только мог. Свидетелем стал лишь ветер, который унес его боль далеко-далеко, куда-то, куда возможно, еще не ступала человеческая нога. Наступившее утро не придало ему ни капли сил или желания делать что-либо. Он просто продолжил сидеть под деревом, уже даже не раздумывая ни о чем в своей голове. После вылитых слез он словно стал пустым, и, казалось, уже ничего не сможет принести ему радость. Он так и продолжил сидеть на месте, просто смотря на небо и переводя взгляд с одного облака на другое. Тем временем, оставив останки от винокурни «Рассвет» позади, Чжун Ли продолжал идти к городу. Казалось, что небо затянулось еще сильнее, и было непонятно, день сейчас или вечер, настолько было темно. Проходя недалеко от Долины Ветров, Чжун Ли увидел разрушенную статую семи архонтов и большой дуб, с обломившимися ветками, которые теперь вразнобой лежали на траве. Вдалеке уже виднелся мост, который вел к городу. По крайней мере к тому, что от него осталось. Моракс только сейчас понял что не продумал план действий, и где искать Барбатоса не понятно. Здесь ли он вообще? И все же, думать времени не было. — «Неужели его здесь нет?» — промелькнуло у него в голове, медленно и аккуратно обходя очередные обломки домов и тела людей. Город выглядел опустевшим и заброшенным, и даже такому хладнокровному архонту как Мораксу стало не по себе. Атмосфера вокруг была наполнена грустью и отчаянием, ни единого звука не исходило от того города в котором сейчас находился Чжун Ли. Можно ли то, что осталось от Мондштата, вообще называть городом? Прошло еще некоторое время прежде чем Барбатос нашелся. Он, все еще находясь в своей человеческой форме, сидел на самых уцелевших из всех ступенек и пустым взглядом смотрел в небо, словно ищя в нем спасение от этого ада. — Что ты здесь делаешь? — холодно спросил тот даже не повернув голову. Не нужно было слов чтобы понять что архонт ветров сейчас не хочет видеть или общаться с кем либо. Ответа он так и не получил, так как собеседник лишь подошел поближе и сел рядом на холодные каменные ступени. Несколько минут они так и просидели, не пророня ни слова. Чжун Ли не нужны были слова из уст старого друга чтобы понять что тот чувствовал. И Барбатоса это вполне устраивало, так как ни моральных, ни физических сил у него ни на что не осталось, даже на разговоры. Но все же, Властелин Камня пришел не на ступеньках посидеть, поэтому вскоре, тишину нарушил его тихий но решительный голос. — И что ты собираешься делать дальше? — Дальше? Хороший вопрос. Может ты дашь на него ответ? — он перевел взгля на собеседника. Янтарные глаза отдавали непривычной грустью, вместо которой обычно поблескивала серьезность. — Мондштата больше нет, он перестал быть регионом Тэйвата. Мертвому городу не нужен архонт. — пытаясь сдержать слезы, он снова отвел взгляд от Чжун Ли. — К чему ты ведешь? — Я больше не вижу смысла в своем существовании. Опять молчание. Тишина которую никто не осмеливался прерывать. Один не видел смысла говорить что либо, другой думал над ответом. Стоило ли поддержать? Конечно стоило, но это не изменило бы ровным счетом ничего, и он это понимал, прекрасно понимал. Уже заранее зная ответ, он все же спросил: — Ты точно уверен в этом решении? — и получив ожидаемы ответ он продолжил. — Я просто хочу сказать что ты был хорошим напарником и архонтом. Мондштатцы были счастливы, и они восхищались тобой, Барбатосом. Возможно многим не была понятна та свобода к которой ты стремился, но… Они в любом случае были счастливы. Я уверен что они гордились своим городом, несмотря на любые недостатки которые в нем были. Но помимо этого всего, ты был хорошим другом. Я дорожу всеми моментами, помню каждую нашу встречу, и эти воспоминания греют мне душу. Мы совершенно разные, наши понятия и цели различны, но это не мешало мне радоваться каждому разу что ты навещал меня в Ли Юэ. Ты прожил хорошую жизнь, и мне искренне жаль что все так закончилось. Чжун Ли приблизился вплотную и обнял Венти. Тот грустно приподнял уголки губ: это был первый раз когда Моракс первым проявил инициативу в таком деле как объятия. До этого он лишь сдержанно приобнимал юношу когда тот чуть ли не с разбегу обхватывал его руками и вжимался так сильно, будто хотел стать частью Чжун Ли. И наконец, слезы градом потекли из его глаз цвета бирюзы. Это их последний разговор, последние объятия. Больше они никогда друг друга не увидят, не поговорят о разных мелочах, не выпьют вина из одуванчиков, не прогуляются по вечернему городу, не устроят пикник в лесу, не посмеются с очередной шутки проскочившей в разговоре. Больше они не произнесут имен друг друга… — Моракс, я… Я не хочу умереть в одиночестве… Ты можешь быть со мной до последнего…? Это стало последней волей Барбатоса. Чжун Ли не мог отказать, ведь всем сердцем хотел чтобы тот погиб в спокойствии, без тревоги на душе. И раз его присутствие могло это обеспечить, он был не против.

***

Прошло несколько месяцев с тех пор. Слухи о мондштате быстро расползлись, и уже спустя сутки после того как Моракс навсегда покинул стены города, на мертвые земли ступили ученые, исследователи и некоторые любопытные искатели приключений. Причину пожара в городе никто выявить не смог, как и того, почему вся живность в пределах региона погибла. Мондштат начали звать «мертвыми землями» и «городом смерти», хотя второе название использовалось гораздо реже. Чжун Ли было не просто, особенно первое время. У него словно отобрали частичку себя, и вместо нее в сердце была пустота, которую, кажись уже ничем не заполнить. Он часто вспоминал о том дне. О том как они шли к скале на утесе Звездолова, о том как он чудом смог найти единственную уцелевшую сесилию и вручить ее Венти, и о том как они долго стояли у самого обрыва, думая о своем и то и дело говоря пару слов друг другу. И именно на этом месте Чжун Ли всегда передергивало, словно организм всячески противился и говорил не вспоминать и не думать о том, что было дальше. Хотелось забыть все как страшный сон и представить что Венти жив и с секунды на секунду переступит порог города с бутылочкой вина в качестве презента. Но от реальности, как бы не хотелось, не убежишь. И все что остается, принять это и жить дальше, как бы больно не было.