Unpublished photos

— Почему у вас так мало селок вместе? — Уён листает твиттер, рассматривая юнитные фотографии мемберов и вслушиваясь в чужое мерное дыхание. — И пяти штук не будет. Он лежит все ещё влажным после душа затылком на груди Сана, а голыми ногами на бёдрах Ёсана. Его кровать маленькая, но они втроём привыкли умещаться. — У нас много совместных фотографий, — не соглашается Ёсан. Не отрывая взгляда от собственного телефона, он привычно пробегает кончиками пальцев по внутренней стороне бедра Уёна, не потрудившегося надеть даже нижнее белье, и с хитрецой в низком голосе добавляет: — Неопубликованных. — Где? — не чувствуя подвоха Уён заходит в хранилище общих фоток, куда они кидают все снимки, чтобы потом менеджеры подготовили их к публикации в соцсетях, и ни одной совместной фотографии Сана и Ёсана там нет. — Почему я их не вижу? — Потому что все они на телефоне Ёсана, — отвечает Сан таким тоном, будто это должно быть очевидно и зарывается пальцами в длинные волосы Уёна. — Ёсан-и, покажи ему. Ёсан протягивает свой айфон. У него не так много фотографий, как у других мемберов, и все они либо с едой, либо с Саном, и теперь Уён понимает почему все эти фотографии с Саном неопубликованы. Их нельзя постить, но на них можно дрочить. — Боже, парни, — у Уёна начинает тянуть внизу живота только от одного взгляда на маленькие иконки в галерее, а если открыть фотку во весь экран... Все селки Ёсана и Сана были засняты в постели. Они фоткались с растрёпанными волосами, красными опухшими губами и румянцем на щеках. Засняли свои казалось бы невинные поцелуи в губы и однозначно развратные в шею. Фотографировались полностью обнаженными на бёдрах друг друга. Запечатлели себя после оргазма, с бесконечным блаженством на лицах и капельками пота на висках. И после всего этого разврата в отменном качестве Уён пролистывает несколько совсем нечетких, смазанных фотографий и он на все сто процентов уверен, что эти фотки были сняты во время секса, потому что так рот Сана может быть открыт только во время стона имени Ёсана пока тот втрахивает его в матрас. — Это компромат, — тяжело выдыхает Уён, прижимая телефон к своей обнаженной груди и мысленно пытаясь унять возбуждение, разгоняющее по венам кровь. — Это дроч-контент, — с усмешкой отвечает Ёсан, проводя ладонью по дрогнувшему члену Уёна. — Почему у меня такого нет? — Уёну завидно, что у него нет таких фотографий, которые смогут согревать его одинокими ночами, когда ни одного из парней нет рядом. — А ты хочешь? — лукаво спрашивает Сан, выпутывая пальцы из его волос, проводя по груди и обводя один из затвердевших сосков. Уён садится между ними на колени и смотрит на то, как прекрасно смешиваются их волосы на одной подушке. — Хочу. — Тогда, — Ёсан забирает из его пальцев свой телефон и кивает на его собственный айфон, отложенный на одеяло. — Снимай. Ёсан тянется к Сану за поцелуем, встречая его губы на полпути. Уён сжимает в ладони свой телефон, но даже не может его разблокировать, заворожено смотря, как Сан приоткрывает рот, впуская язык Ёсана, как зарывается маленькими пальцами в его чёрные волосы и тянет старшего ближе к себе. Уён слышит низкое мычание Ёсана в поцелуй и стук своего сердца в ушах. — Уён-и, — Ёсан зовёт его, но в первый раз Уён не реагирует. — Уён-и, почему не снимаешь? Сан спускается поцелуями на шею Ёсана, засасывает кожу на кадыке, задирает его домашнюю футболку, скользя ладонями по напряжённому животу. — Я... — Уён хотел себе такие фотографии, но просто не в силах упускать такое зрелище пялясь в экран айфона. — Как?! — Иди сюда, — Сан отрывается от шеи Ёсана и тянет Уёна за руку, укладывая между ними. — Отдай телефон Ёсану. Губы Сана мягкие и горячие, настойчивые в своей нежности и ужасно вкусные. Уён жмурится и тут же тонет в его поцелуе, сплетаясь с ним языком, забывает про все вокруг. Чувствует на плече губы Ёсана, а потом и его зубы. Звук снимка заставляет распахнуть глаза и обернуться. Ёсан держит телефон на вытянутой руке и, продолжая оставлять на плече Уёна дорожку влажных поцелуев и укусов, делает ещё одну фотку. — Это ты испортил его, — шепчет на ухо Сан, и это не упрёк, Уён буквально слышит, как на его губах растягивается довольная улыбка. — Никакого стыда. Всегда смущающийся на людях Ёсан, стеснительный перед всеми камерами, бесстыдно фотографирует то, как кусает Уёна в шею, пока Сан проскальзывает языком в его ухо. Да, за семь лет Ёсан сильно изменился из-за Уёна. Благодаря Уёну. Он перестал быть чересчур доверчивым, наивным. Он перестал стесняться говорить чего он хочет и как он этого хочет. Он умело продолжал быть паинькой для фанаток, но когда Уён с Саном оставались с ним наедине без камер и менеджеров, без других мемберов, Ёсан распускался перед ними во всей своей развратной красе. — Последнее время, — Уён выгибается, прижимаясь голой задницей к бёдрам Ёсана и чувствуя его наполовину вставший член через шорты. — Ты очень хорошо помогал мне с этим, Санни. В последнее время собственническая фраза Сана «ты мой» по отношению к Уёну и Ёсану, бессовестно сказанная множество раз на камеру вроде бы в шутку, но на деле серьезно, перешла во владение к Ёсану. Вот только он не кричал об этом на каждом фанколе, помечая своё. Нет. Он горячо шептал эти слова им на ухо, донося весь их смысл исключительно для них двоих. Сан седлает бедра Уёна и делает фотографию того как они с Ёсаном целуются, глубоко, распущенно, с языком. Приближает камеру к их лицам и ерзает задницей на налитом кровью члене Уёна, фоткая румянец на его щеках и довольное лицо возбуждённого Ёсана. — Вы заснимите весь процесс? — шепчет Уён в губы наклонившегося Сана. — Только если ты хочешь, — Сан прикусывает его нижнюю губу зубами и тянет, а Ёсан, забравший из его пальцев телефон, делает снимок. Уён проскальзывает ладонями под майку Сана, снимает ее и отбрасывает в сторону. — Ты завтра поедешь на фотосессию для дорамы? — Сан кивает, прислоняясь грудью к груди. — А ты снова будешь ведущим на шоу? — Уён шепчет в губы Сана, толкаясь навстречу его бёдрам в поисках трения, но обращается к Ёсану, на что тот выдыхает горячее «да» в его ухо и скользит по раковине языком. — Тогда я хочу, чтобы вы засняли каждый момент. Уён не берет свой телефон в руки, он отдаёт эту прерогативу Сану и Ёсану, позволяет снимать себя, всех вместе и по отдельности. Фотографировать, потому что видео, как говорит Ёсан, это слишком, потому что воспоминаниям нужно дать возможность смешаться с фантазией, а фантазии необходима свобода. Уён не спорит, он целует и смотрит на их поцелуи, он раздевает, пока вся одежда не оказывается на полу и прижимается к чужой горячей коже своей, он стонет и ловит их стоны поцелуями. Ластится, выгибается, жмётся, пока член не начинает сочиться естественной смазкой, пока зрение не становится мутным от вспышек яркого возбуждения. — Кто сегодня выбирает? — спрашивает Сан про позу для секса, целуя ключицы Ёсана. — Фотографии делаем для Уёна, — Ёсан прикусывает язык Уёна и улыбается, когда тот тихо мычит в его губы. — Пускай он и выбирает. — Чего ты хочешь, Ён-а? Уён всегда хочет слишком многого. Он хочет всего и сразу, и побольше, и подольше. Но ограниченное время и силы, небольшая кровать и отсутствие желаемых игрушек под рукой, вынуждают его быть особенно искусным в своём выборе, чтобы удовлетворить наибольшее количество общих желаний за один оргазм. Втроём сложно, втроём нельзя забывать, что их трое. Каждому нужно внимание, каждому нужна ласка, каждый из них любит по-разному, и это все надо учитывать. Но они всегда стараются придти к общему знаменателю. — Растянешь Сана? — Уён обращается к Ёсану, поглаживая большими пальцами тазовые косточки Сана, который все ещё ерзает на его бёдрах в поисках наслаждения. Сан любит, когда его растягивает Ёсан, его длинные пальцы всегда дотягиваются до самых чувствительных мест, выманивая из Сана самые пошлые звуки. — А ты? — Ёсан хищно улыбается и шлепает Сана по ноге, чтобы тот пересел. — А я отсосу тебе, — Уён зеркалит улыбку и оставляет на губах Ёсана ещё один поцелуй. Ёсан любит минет. Любит, когда Уён берет глубоко, расслабляя горло и касается носом выбритого лобка. — И растяну себя сам. — Звучит прекрасно, — мурчит Сан, целуя висок Уёна, и перебирается на Ёсана. Уён опускается на пол и становится на колени. Ждёт пока Ёсан передвинется чуть ниже, на край кровати, свешивая с постели ноги и раздвигая их, позволяя удобнее устроиться у своего возбуждения. Сан упирается коленками рядом с его рёбрами, ладонью — рядом с головой, и тянется за смазкой. Уён не теряет времени зря. Он кладёт ногу Ёсана себе на плечо и впивается зубами в сочную мякоть внутренней стороны бедра. Ведёт языком по коже ближе к паху и кусает ещё раз. От повторяющихся укусов Ёсана выгибает, он низко стонет и Уён слышит звук снятой фотографии. — Отличный кадр, Ёсан-и, — елейным голом тянет Сан, передавая Уёну лубрикант. Желание стрекочет в ушах разрядами тока. Уён глубоко вдыхает пряный аромат разгоряченной кожи. Холодная смазка обволакивает пальцы и возвращая тюбик Сану он касается пальцами своего входа. Ласкать себя и Ёсана одновременно, видеть как его длинные пальцы проникают в Сана, раскрывая его, рождая в его груди утробное урчание, подарок свыше не иначе. Уён тонет, захлестываемый волнами возбуждения, стонет, поглаживая тугое кольцо мышц своего входа и оставляя на светлой коже Ёсана яркие засосы. Проскальзывает пальцем внутрь и опаляет его дрогнувший член раскалённым в лёгких воздухом. Ведёт языком от мошонки до головки, широко, влажно, с нажимом. Уёну нравится делать минет и чувствовать при этом в себе пальцы свои или чужие. Со своими он может сосредоточиться и ласкать умело, дразняще, чувственно. А если его растягивает один из парней процесс становится влажным и неконтролируемым. Страстным. Им нравятся оба варианта, но Уён рад, что сегодня он может сделать все обдуманно. Проникая в себя вторым пальцем, он сжимает в кольцо основание члена Ёсана и обхватывая головку губами, касается уретры языком и слизывает терпкость выступившей смазки. Закрывает глаза, посасывает, мычит, разводя в себе пальцы и вдыхая поглубже опускается, глубоко вбирая ствол в рот и впуская головку в расслабленное горло. — Уён-а-ах... Бёдра Ёсана вздрагивают и подаются вверх. Уён позволяет ему толкнуться немного глубже, а после почти выпускает член изо рта, но только чтобы взять его снова и коснуться носом лобка. Добавляя третий палец и открывая на секунду глаза, Уён видит что одной рукой Сан прижимает запястье Ёсана над его головой, а второй, обхватывая его ладонь, помогает себя растягивать, проникая в себя двумя его пальцами и двумя своими. Во время глубокого минета Ёсан теряется в наслаждении, становится рассеянным, не может концентрироваться на взаимной ласке, но Уёну и Сану очень нравится, когда он наконец-то забывает ставить других выше себя, и блаженно тонет в неге. В эти моменты они рады ему помочь, рады доставить ему удовольствие раньше себя. Уён жмурится и полностью отдаётся своим ощущениям, толкаясь в себя пальцами и лаская член ртом. Под веками искрится от чужих стонов, внизу живота тяжелеет с каждой секундой. — Ён-а, — Уён слышит как динамики айфона снова издают звук. — Ёсан-и кончит если ты продолжишь. Уён выпускает член изо рта, напоследок проводя губами по стволу и целуя головку, и смотрит как тяжело дыша Сан ложится рядом с Ёсаном и затягивает его в поцелуй. Он терзает губы старшего, выманивает его язык, вытягивает из него сладкий стон и трепещущую душу. Глаза Ёсана закрыты, грудь часто вздымается, а пальцы на руках подрагивают. Сан мягко гладит его по волосам, проводит ещё разок языком по губам и поворачивается к Уёну, сладко улыбаясь и завораживая своими нежными ямочками на щеках: — Иди ко мне, дай ему минутку. Уён забирается на Сана и стонет в его губы. Сан прижимает его за бёдра ближе, сминает в ладонях ягодицы, трется о его возбуждение влажной головкой своего члена и пробирается в распахнутый в немом стоне рот языком. Поцелуи Сана обладают магией. Иногда это пушистая магия утешения, иногда блестящая магия похвалы и гордости, а иногда наркотическая магия страсти. Сан милый и смешной в жизни, дикий на сцене и совершенно необузданный в постели. Чуть отошедший от минета Ёсан делает их фотографию, но на этот раз Сан не даёт младшему отвлечься на звук снимка и отстраниться. Сан лежит под Уёном, у него не так много возможностей вести, но Уён полностью находится в его власти, безропотно подчиняясь его языку и губам, пуская наркотик его страсти по своим венам. Ёсан гладит плечи и спину Уёна, ведёт горячей ладонью по его прогнувшейся пояснице, сминает задницу, и когда Сан интуитивно разводит его половинки в стороны, прижимая Уёна к себе, проскальзывает пальцами в его огненное нутро. — Н-ха, — Уён упирается лбом в лоб Сана, подаётся назад и стонет снова. — Хочешь Сана? — находя пальцами простату и легонько надавливая на неё, Ёсан наверное даже не спрашивает, а скорее утверждает. — А кто его не хочет?! — стонет Уён в дьявольскую ухмылку. — Все хотят, — соглашается Сан. Выдавив на ладонь смазку, он проскальзывает рукой между их телами и обхватывает возбуждение Уёна. — Но не всем дано меня взять. — Только мне и Уёну? — Ёсан поощряет их передвинуться чуть выше к изголовью кровати, чтобы освободить себе место за спиной Уёна. — Да. Только тебе, — Сан разводит ноги широко в стороны и приставляет член младшего к своему входу. И когда Ёсан снова касается пальцами простаты Уёна, он притягивает его к себе за бёдра. — И Ён-и. Уён входит до конца и Сан выгибается, опаляя лицо горячим стоном. Его тяжелое дыхание оседает на губах жарким удовольствием, он улыбается и не позволяет двинуться, пока в Уёна не толкается Ёсан. От двойного наслаждения покалывает кончики пальцев, по спине бегут мурашки, а желание внизу живота растекается обжигающим теплом. Уён выгибается и крепче опирается на дрожащие руки. Ёсан берет медленный темп. Дверь в комнату открывается с тихим скрипом и Уён клянёт себя за то, что как всегда забыл щелкнуть замком. Чонхо замирает в дверном проеме, открывает рот и не моргая смотрит на то, как под Уёном и Ёсаном изгибается от очередного толчка Сан. — Чонхо... — тугие стенки так приятно сжимаются вокруг члена, что Уён чуть ли не до крови закусывает губу, чтобы не простонать имя младшего. — Либо ты заходишь и закрываешь дверь за собой... — Либо выходишь и закрываешь дверь перед собой, — заканчивает за Уёном Ёсан, сжимая в ладонях его бёдра и особенно резко подаваясь вперёд. После секундной заминки Чонхо делает шаг в комнату и издаёт звонкий вопль, на который замирая поворачиваются все трое. Сонхва крепко впивается пальцами в ухо младшего и под его визгливые причитания, стараясь не смотреть на кровать Уёна, утаскивает его из комнаты и излишне громко захлопывает дверь. — Бедный Чонхо, — сочувственно шепчет Сан, выпячивая вперёд губы. — Как он от вас ещё не съехал? — А ты никогда не замечал? — Ёсан искренне удивляется наивности Сана. — Он ни разу не возмутился из-за того, что мы занимаемся сексом именно в нашей комнате. — Ему просто нравится натыкаться на нас во время пикантных моментов, — это далеко не первый раз, когда Чонхо застаёт их голыми в постели. Уён понял это, когда однажды поздно ночью прижимал голову низко стонущего Ёсана к своему паху. Все уже давно должны были спать, но Уён поймал на себе пронзительный взгляд младшего и не увидел в нем ни капли удивления, словно он наблюдает за ними не впервые. Тогда в его глазах плескался интерес смешанный с желанием. Почти как сегодня... — Мне кажется это его маленький фетиш. Сан хочет сказать что-то ещё, но лишь жмурится и сильнее выгибается от нового толчка. Зажатому между двумя телами Уёну невыносимо жарко, будто магма вскипает внутри. Член Ёсана безумно приятно растягивает стенки, сводя с ума четкими касаниями простаты, заставляя его душу выворачиваться наизнанку. При каждом соприкосновении его бёдер со своими ягодицами Уён захлебывается стонами, сжимая в ладонях простыню, погружаясь в адский жар. Внутри Сана тесно. От глубокого проникновения его вдохи срываются, он сгибает ноги и ещё шире разводит колени, подаваясь навстречу. — Быстрее, Ёсан-и, — Сан убирает с лица Уёна чёрную челку, заправляет за уши, а после путает пальцы в светлых прядях на затылке. — Ён-и близко. Сан так хорошо знает их обоих — Уён и правда очень близко. Румянец жжёт щеки, капли пота щекочут виски, а напряжённые руки, готовые сдаться в любую секунду, дрожат, с трудом удерживая вес тела, тонущего в запредельном удовольствии. Ёсан ускоряет толчки. Звук касающейся друг друга влажной кожи звонкий, вульгарный и давно уже не смущающий, но он, как и в далекий первый раз, будоражит сознание, распуская цветы под веками и разливая жар внизу живота. Сан сжимается изнутри, подталкивает к бездне оргазма все ближе и ближе, Ёсан кусает в загривок и руки все-таки сдаются — Уён утыкается лбом в острую ключицу Сана. Сан мягко гладит по волосам, нашёптывая нежности, прижимается губами к макушке и заводя телефон за плечо Уёна делает снимок. — Подожди, — низкий голос Ёсана облизывает ушную раковину. — Сделай ещё фото. Ёсан перехватывает Уёна под рёбра и прижимает к своей груди, поднимая на колени. Мутным взглядом Уён смотрит сверху вниз на Сана, на его красные от поцелуев губы, на разметавшиеся по подушке волосы. На телефон в его руках. Снимок. Ещё. И ещё. Пока Ёсан толкается в него. Пока целует его шею, засасывая и покусывая чувствительную кожу. Пока касается подушечками пальцев вставших сосков. Пока сжимает поперёк груди и трахает его особенно резко, шепча на ухо ту самую фразу. Ты мой. Уён уверен, что Сан заснял его лицо в момент оргазма. Заснял момент, когда его рот был открыт, выпуская из груди высокий стон, а глаза зажмурены. Уён изливается в пульсирующее нутро Сана, сжимая в себе член Ёсана, и впиваясь ногтями в его руку. Все его тело дрожит от экстаза и пускай сейчас он не видит парней, но по их стонам понимает как им хорошо с ним, как они наслаждаются его эйфорией. Ёсан требует поцелуев и если для Уёна после достижения пика они медленные и успокаивающе, то для старшего они все ещё томительно возбуждающие. Он нетерпеливо мычит, обхватывая губами язык Уёна, посасывает его, кусает, ещё раз подаётся бедрами и отпускает. Уён выходит из Сана, ложится рядом и сладко потягиваясь наблюдает за тем, как Сан опрокидывает Ёсана на спину и седлает его бёдра. Усталость приятной тяжестью растекается в теле Уёна. Его взгляд все ещё мутный от остаточного возбуждения, но картинка того как увитый венами член Ёсана исчезает в Сане поражает своими красками. Их близость всегда приносит Уёну эстетическое удовольствие. То как они ласкают друг друга, то как дотрагиваются и целуют. До этого дня их союз казался ему особенным, хрупким, эфемерным, но после тех фотографий, которые он увидел сегодня на телефоне Ёсана, после всех сегодняшних снимков, после абсолютной открытости и доверия, Уён понимает, что их связь гораздо крепче чем кажется. Сан упирается руками в грудь Ёсана и медленно двигается, глубоко принимая его возбуждение. Его собственный член истекает смазкой на напряжённый живот старшего, набухшая головка манит, требуя прикосновений. Уён облизывается и завороженно скользит ладонью по дрожащему бедру, обхватывает его ствол пальцами, щекочет пальцем уздечку. Сан запрокидывает голову, стонет и благодаря Ёсану его лицо, выражающее максимальную степень удовольствия, остаётся в памяти телефона Уёна. На следующий день Уёну очень пусто в своей постели. Слишком много места. Слишком холодно. Неуютно. Но ладонь греет айфон и десятки фотографий сделанных вчера. Уён открывает галерею и проматывает до первого снимка. На нем Сан целует его в губы, а Ёсан в плечо. Смотря на экран Уён чувствует следы их прикосновений на своей коже, вспоминает жар их тел, звуки их голосов. — Вы фотографировались во время секса? — Чонхо стоит очень близко и заглядывает в айфон. — Я видел в руках Ёсан-и хёна телефон. — Да, — не скрывает Уён и совсем не смущаясь под взглядом младшего пролистывает несколько фотографий. — Можно... — Чонхо мнётся. — Можно мне тоже? — Что тоже? — Уён поднимает глаза и видит на чужих щеках знакомый румянец возбуждения. — Фотографии, — голос Чонхо опускается до шёпота. — Вы не делитесь друг другом. Но, может, — младший заламывает пальцы и отводит взгляд, слова явно даются ему с большим трудом. — Может, вы поделитесь хотя бы фотографиями? — Ладно, — так же тихо отвечает Уён даже не задумываясь. — Включи блютус. Он видит в глазах Чонхо вопрос — «Правда? Ты правда сделаешь это? Честно?», но вслух младший так ничего и не говорит, лишь часто кивает и хватает со своей кровати телефон. — Включил. Уён выделяет фотографии и открывает список доступных устройств. — «Айфон» — это твой? — Да-да, мой, — тараторит Чонхо все еще шёпотом, а после вопроса «Серьезно? А переименовать не пробовал?» нетерпеливо подёргивает плечами, крутя телефон в руках: — Отправил? — Да, — Уён нервно закусывает губу, все-таки отправлять такие фотографии, пускай даже младшему, все равно очень волнительно. — Получил? — телефон высвечивает надпись «отправлено», но Чонхо лишь отрицательно мотает головой. — Нет? А кому я тогда отправил? Кто ещё додумался не менять название устройства со стандартного «айфон»?! Глаза Уена расширяются одновременно с тем, как Чонхо прикрывает ладонью рот: — Сонхва хён. Оставив Чонхо со своим айфоном Уён вылетает из комнаты с надеждой, что он успеет остановить старшего и тот не посмотрит все фотографии. Это чересчур, это перебор, Сонхва такое точно не одобрит. Он не поймёт. Уён поворачивает за угол поскальзывается на носках и падает на колени прямо перед старшим, который замирает в дверях ванной комнаты. Его густые чёрные брови нахмурены, лицо выражает крайнюю степень озабоченности, но не недовольства. В длинных пальцах зажат телефон. — Хён! — звонкий голос отражается от стен. — Я тебе случайно отправил... Не смотри! — Поздно, — Сонхва несколько секунд смотрит в глаза и на его щеках начинает расцветать тот самый румянец. — Сонхва, ты... — сердце бешено колотится в груди, но Уён улыбается, замечая, что старший совсем не злится. Нет. Он возбужден. — Тебе понравилось? Сонхва хлопает дверью ванной слишком громко, оставляя глупо улыбающегося младшего сидеть на полу. У Сана, Уёна и Ёсана много совместных фотографий, но все они неопубликованы. Их нельзя выставлять в социальных сетях. Зато... Зато на них можно дрочить.