Везунчик

У Артёма целая куча дел. Он сидит перед экраном ноутбука уже не первый час, время от времени массируя веки и делая крошечные глотки из кружки кофе. Максим лежит в кресле, изогнувшись в самом непонятном положении. Всё идёт по негласному расписанию: Артём доделывает всю свою работу, а затем читает Максу на ночь. Сам Максим покорно ждёт, разглядывая крепкую фигуру Артёма. Ещё месяц назад разглядываемый смущался каждый раз, когда ловил на себе выразительно нежный взгляд каре-зелёных глаз. Ему эта привычка Макса казалась странной, но от этого не менее очаровательной. Сейчас же, привыкнув к более необычным привычкам партнёра, Артём и бровью не ведёт, когда чувствует на себе чужой взгляд. Максим, в свою очередь, влюблён пугающе искренне. Ему вовсе не надоедает односторонняя игра в гляделки, даже несмотря на то, что Артём совсем не меняется внешне изо дня в день. Он наблюдает за всё теми же голубыми глазами, пылающими усталым огнём, за осторожными до невозможности руками и, конечно же, каждым движением бровей и уголков губ. Каждые пару секунд воображаемая бегущая строка с текстом: «вау!» вызывает в груди особый трепет и ясно даёт понять, насколько пугающе искренне влюблён Максим. Пальцы Артёма практически бесшумно касаются клавиатуры (навык, приобретённый благодаря спящему Максу), пропечатывая слово за словом. Артём максимально сосредоточен на документе, но это и в сравнение не идёт с той сосредоточенностью Макса при наблюдении за ним. Они оба давно привыкли к этой тишине, ласкающей уши Артёма и слегка раздражающей Максима. Однако скоро её нарушает внезапный залп салюта за окном. Артём восторженно вздёргивает брови и отрывает взгляд от монитора, чтобы в следующую же секунду помчаться к окну. Макс реагирует скорее на резкую смену настроения на его лице, чем на сам салют. Он смотрит за непривычно резкими движениями и умиляется в полной мере. Быстро отодвинув мешающую шторку, Артём смотрит куда-то влево, но тёмное ночное небо встречает его лишь пустотой. Он возмущённо разводит руки в стороны и в ту же секунду слышит смех. Макс смеётся по-доброму, его плечи подрагивают, а улыбкой можно осветить улицу в такое время. Он по привычке трёт ладони друг о друга и с иронией называет Артёма «тем ещё везунчиком». Уголки губ Артёма стремительно ползут вниз, а глаза недовольно разглядывают Макса, которого явно это веселит. Уперев руки в бока, он начинает: — Ну вот всегда так! — его голос, севший после целого дня переговоров, звучит глухо и тихо. — Сколько там было залпов? Три? Макс кивает, не переставая улыбаться. — Но это же мало! — возмущается Артём. — Кто вообще покупает фейерверки для трёх залпов? Где-то в глубине души Максима проскальзывает удивление тому, насколько быстро Артём из серьёзного взрослого превратился сначала в восторженного, а затем и в обиженного ребёнка. — Это просто ты подошёл, поэтому, — шутливо произносит он. Артём устало закатывает глаза и всё тем же раздражённым тоном выдыхает: — Ну да, конечно. Они же только меня и ждали. Он вновь поворачивается к окну и скрещивает руки на груди. Для него резко оборвавшееся зрелище становится лишь ещё одним разочарованием сегодняшнего дня. — Ну не дуйся ты, — Максим, дабы не упустить момент, тихо поднимается с кресла и подходит ближе к нему. Обвив руками талию Артёма, он оставляет тёплый поцелуй на его шее, а в ответ получает театральный вздох. Максим думает о тираде, которую должен услышать через пару секунд, однако вместо смиренного молчания всё-таки протягивает: — Зато ты мой везунчик. Артём, уже открывший рот, чтобы начать перечислять все свои невзгоды, приплетая несправедливость мира, замирает на секунду. Он вдруг понимает, что не в силах сдержать улыбку каждый раз, когда Макса пробирает на такие шутливые, но от этого не менее нежные слова. Максим не видит этой улыбки. Он чувствует эту улыбку. Длительное изучение Артёма привело его к той точке невозврата, когда по одному лишь дыханию в молчаливой тишине можно многое определить. Гордится ли Макс собой? Определённо. Он чувствует, как Артём накрывает его запястья мягкими ладонями и поворачивает голову чуть влево, чтобы видеть его лицо. — И как мне на это реагировать? — спрашивает он беззлобно, одаривая Максима долгим взглядом, полным теплоты. — Искренне, — тут же кивает Макс, считая предложенный вариант самым очевидным и верным из всех. — То есть, ты уже справился. — А я разве как-то отреагировал? — Ты улыбнулся и повернул ко мне голову, — отвечает Максим. — Как будто этого мало. Артём не может определить точный процент сарказма в последней фразе, но сейчас это кажется далеко не самым важным. Его взгляд падает на влажные губы Макса, и он проговаривает короткое: «я устал», прежде чем потянуться за поцелуем. Максим прикрывает глаза в предвкушении, однако через мгновение до комнаты вновь доносится неожиданный звук салюта. Глаза Артёма загораются едва ли не мгновенно. Он резко поворачивается к окну и восторженно наблюдает за аккуратными рядами разноцветных огней, всё более хаотично растекающихся по чёрному фону ночного неба. Максим, на этот раз будучи чуть недовольнее, спустя минуту спрашивает: — Устал, говоришь? — Для работы — да, для салюта — нет, — не отвлекаясь, отвечает Артём. — А для меня? — усмехнувшись, уточняет Макс. — Никогда, — уверяет Артём, наблюдая, как исчезают красные следы последнего фейерверка в небе.