***
— Тот день, я думаю мне будет не сложно рассказать о нем. Звучать наверное будет забавно, но день, когда моих родителей не стало одновременно был худшим и самым счастливым для меня, нет, это больше кажется безумным чем забавным. Но и «счастливо» понятие растяжимое, а осознанность, что это был самый счастливый день, не только ужасный, пришла через 5 лет. Спокойный монолог. На первый взгляд. Парень трёт свои костяшки. Ноги, тело и голова совершенно неподвижны, зато глаза медленно, будто читают в воздухе текст, смотрят из стороны в сторону. Он похож на настенные часы. Говорит монотонно, так тикающий звук от стрелок, а глаза как маятник туда-сюда. Вот он. Висит. Правда на стуле, а не стене. — Все получилось очень символично. Я имею в виду стихии: огонь, земля, вода, а потом воздух. Символично возможно будет только для язычников... Сначала взрыв, мне было восемь, и я видел салют. Салют, который убил моих родителей, а потом приехали мигалки, красно-рыжие. Свет от них, был похож на тот «салют», что я уже ненавидел. Вокруг много дыма, он такой же как и эти цвета, все вместе смешалось. Я бы так и смотрел на это, а потом скорее всего запаниковал, но на мои плечи опустился бледно-желтый флисовый плед. За ним наблюдают со стороны операторов, в шеренгу коллеги, Игараси и психолог. Он их чувствует, но костяшки уже красные. — Вокруг было много шума, потом неожиданный свет фонариком в глаза, меня проверяли, я осознавал это, но сам был где-то в районе своей поджелудочной железы. Доктора бормотали что-то на японском, а я ничего не понимал, было обидно, но больше страшно, у меня бы не получилось ни с кем заговорить, рассказать свой адрес, группу крови, какие у меня сделаны прививки и на какие медикаменты аллергия, все, что я выучил наизусть по совету родителей, они к слову были хирургом и фармацевтом. Страх нарастал, поэтому чтобы отвлечься, я придумал неплохую стратегию, я смотрел вниз, под ноги, пинал побитый годами асфальт, представляя газон парка около моего дома в Корее. Я поковырял все там своим синим кроссовком, который уже был весь в пыли, и наконец отличил другой источник шума. Более интересный. Тот чьё присутствие играло самую важную роль не отрывал глаз, почти не моргал. Они в принципе были странной парочкой, СМИ их любили, но это было не взаимно. Тем не менее оба они здесь, а у одного даже берут интервью. Тору, Игараси Тору благодарит всех богов за то, что они решили поменять план действий и показать на тв запись, а не сделать прямой эфир, как это обычно бывает со звёздами на такого рода ток шоу, но и Чон Чонгук не звезда. Хотя может и звезда, но только для одного человека, что все ещё внимательно смотрит. — За мной кажется оставили смотреть врача, тот был видать не в самом лучшем своём состоянии, от него пахло неприятно, закурив, он отошел, а я двинул к морю. Как и подобает плохим дням море шумело, это как то самое клише, что когда человека хоронят всегда идёт дождь, также и с морем, люди умирают — море бушует, хочет их скорей забрать, я имею в виду прах. Волны накатывали одна за другой, казалось, что вот сейчас я задохнусь под ними, но у меня всего лишь разыгралось воображение, как и подобает ребёнку под впечатлением. Тем не менее я старался не уходить далеко от дороги, и в один момент я вернул взгляд на лестницу, которая вела к шоссе. Я вдохнул и воздух снова вернулся в тот момент, потек и заставил все клетки двигаться снова. Ведущий слушает фотографа, совершенно забыв свои дальнейшие вопросы. В голове крутился один, тот который он задал первым: «Как связана смерть ваших родителей и знакомство с Мацуурой Тору? Если вам комфортно, можете ответить на этот вопрос?» Остальное забыто, история поглощает, переваривается сложно, поэтому лучше не отвлекаться, не то случится заворот кишок. После вопроса то, что первым сказал Чонгук было: «Игараси, ему больше нравится Игараси Тору, Мацуура фамилия его отчима, а ещё больше он на самом деле любит своё корейское имя, но называть его так могу только я и мисс Ким» Только потом он начал монолог. Он к слову будет долгим, поэтому слушайте дальше. — Там были женщина и мальчик, мать и сын, а потом я видел только его глаза. И море успокоилось, я больше не слышал брызг и с силой ударяющиеся о скалы волны. Его глаза меня спасли и провели по венам воздух. Подавившись, как если бы рождённый ребёнок осознавал, что родился, он бы не кричал, а подавился...и начал бы дышать. Я также начал дышать. На этом круг стихий закончился. Я ответил на ваш вопрос? Там в тени Игараси выдохнул. — Почему последовательность такая. Огонь - родители, — психолог, прикрыв глаза тоже расслабился, с ним все хорошо, — Земля - мой выход против панической атаки, вода - следующий страх и одновременно упокоение, а воздух - Игараси. Хотя очень забавно, что он воздух. Ведущий наконец молвит слово, хватает лишь на одно. — Почему? — Его глаза как море, спокойны и глубоки. Парень поднимает глаза вместе с головой, что до этого была чуть опущена, и обращает лишь взгляд в сторону тех самых глаз, а потом смотрит прямо на «собеседника» напротив. — Более того, Игараси означает 50 штормов, а Тору - странник или море, на самом деле интересно даже то, что фамилия Мацуура, его отчима тоже чем-то связана с морем, потому что она значит сосна и бухта. Я безумно люблю то, что мы с Тору как будто связаны морем, ведь оно так пугает, но оно же и успокаивает. Море похоже на тот день. Наихудший, но счастливый и дающий повод жить. Глаза Игараси пугают тем, что поначалу кажутся глубокими и холодными, но они же дают упокой и согревают. Мне казалось, что тогда от ветра с моря меня согревал только тот флисовый плед, я был не прав. В зале тишина, а монтажеры думают о том, что же делать с этим интервью, обвиняя во всех грехах верхушку их компании во всех грехах, а те всего лишь хотели выпуск с нашумевшей гей-парочкой японии. Конечно, все верно, не им же работать с этим материалом, вырезать отрезки ненужного контента, слишком дикие выражения для общества и тому подобное. «Как можно было назвать день смерти любимых родителей худшим и счастливым одновременно?» Но это лишь вопросы останутся лишь у тех, кто не достаточно хорошо слушал интервью. — Мама Тору тоже обратила на меня внимание в тот момент, когда я начал кашлять. Она в принципе очень добрая женщина. — Хорошо, простите, я вас прерву, но хочется задать ещё несколько вопросов, выпуск длится всего два часа. Чонгук, тихонько выдохнув, улыбнулся, затем ответив: — Пожалуйста. Ведущий все ещё пребывая в недоумении, ммыкнул и по инерции выпучил свои узкие глаза возможно и в попытке сделать их больше, эдакий комплекс у некоторых азиатов. — Ах, да вопрос, хочу задать вам несколько вопросов о вашей карьере в качестве фотографа и последней выставке.***