***
Мейюми пересекалась с Савадой всё чаще: в торговом центре, в общественной бане, просто на улице. Она прекрасно себя преподносила, это Мейюми знала уже давно: очень уж хорошо о ней отзывались подчинённые. И с каждой встречей Хибари понимала — статус у них не такой уж и разный. Когда их знакомство стало считаться достаточно близким, Савада позвала её в гости. Мейюми была заинтригована настолько, что даже не стала спрашивать мужа, хотя он наверняка согласился. В их семье всё было не столь строго. Дом Савад не отличался от остальных ничем, кроме сада. Маленькое крытое крылечко, деревянные ступеньки. Савада проводила её в гостиную, выдержанную скорее в европейском стиле: здесь было всё, что необходимо среднестатистическому европейцу. Правда, на тумбе стояли срезанные цветы, несколько фотографий, так что дом не казался необжитым. Мейюми присела на низенький диванчик. Хозяин дома так и не появился, поэтому Мейюми посчитала, что он, как и её муж, в разъездах. Но потом вгляделась в фотографию. Это была свадебная фотография — девушка в белом кимоно, мужчина в чёрном. Но в отличие от уже знакомой ей Савады, другой в кимоно смотрелся нелепо. Он был куда больше иностранец, чем японец, даже не полукровка. Мейюми теперь понимала причину его отсутствия — скорее всего его даже в стране не было. Савада принесла закуски. Мейюми отдала подарок, подходящий по такому случаю. Простенький веер, знак расположения Хибари-кай. Это был необязывающий подарок, но Мейюми уже не сомневалась, что Савада найдёт чем её удивить. И правда, нашла. Савада Нана протягивала ей платок, расшитый моном Накахара-кай: тростник и мальва оранжевого цвета, на чёрном фоне. Неиспользуемая вариация камона, погибшая с Накахара-кай. Ну, или как оказалось, не погибшая.****
Луче всегда была для них блёклой копией их Небес. Они не боялись её, не сказать чтобы уважали. Приказы выполнялись из вежливости — без Неба Аркобалено приходилось отдавать куда больше пламени на поддержку системы. За это они немного благодарны. Луче всегда знала свою роль. Матушка всегда рассказывала, что единственной целью её жизни станет поддержание системы Три-ни-сетте. И когда Луче была совсем маленькой, разумеется она верила. Но потом изменилось многое. Луче боялась смерти. Очень. Но это же было совершенно правильно! Она слышала, как плакала её однокурсница, потерявшая маму, она знала, что когда умирает кто-то из её семьи надо плакать, но никогда не могла и слезинки из себя выдавить. Она ничего не чувствовала, даже когда умерла матушка, когда на неё надевали церемониальную шапку-корону. Ни-че-го. Пустота где-то в глубине пугала Луче. А рядом с Аркобалено она чувствовала себя живее, она будто могла любить. Не их, разумеется, кого-то другого, но любить! Однако стоило лишь отойти, как всё прекращалось. И Луче чувствовала лишь чудовищную зависть. Зависть, одно из немногих чувств, которые Луче могла испытывать в полной мере, поглощала её невероятно быстро, разгораясь как огонь на вовремя подброшенных дровах. Аркобалено были не мафиозной семьёй, а просто Семьёй. Даже без собственных Небес. Они были целыми. А Луче нет. Нет. Нет. Нет! Она была такой же целой. Ей просто нужно больше пламени. Больше пламени, и всё прекратится. Не будет пустоты, будет тепло и спокойно. И Луче решилась.***
Шахматноголовому кричать не по статусу, но сейчас на горе всё равно нет никого, кроме него, Луче и семи трупов бывших Аркобалено. Они же могли держать Три-ни-Сетте ещё так долго. Так много пламени просто исчезло! — Я просто их устранила. У меня есть кандидаты на замену, — сухо заметила Небо. Но в глубине бушевал пожар — она смогла! И Шахматноголовый ничего не заметил! Теперь она могла быть нормальной. — Чем ты недоволен? Так часто делают в мафии. — Чем я недоволен?! Ты ещё спрашиваешь, Джиглио Неро! Это были сильнейшие. Те, которых нашла ты — не замена равносильными элементами. Они гораздо слабее, — он почти набросился на женщину, но тут же замер. Это же не столько его проблема, сколько её! Система просто истощит её, а уж с ублюдком он договорится… — Я всё же уверена в своём решении. Они мешали. Я их убрала. — Ты считаешь, что ты можешь помыкать сильнейшими. Боюсь, что это не так, Джиглио Неро. Увидимся тогда, когда ты приведёшь новых Аркобалено на гору. Прощай, — Шаман исчез в синей дымке, а Луче ещё долго смотрела ему вслед. Гору озарило рассветное солнце. — Похоже, пора идти, — проговорила сама себе пророчица. Будущее было таким светлым для неё. Правда она не знала, что иногда дар сбоит.***
Как только солнечные лучи коснулись лица Акико, она словно вынырнула из воды. Она судорожно задышала, пытаясь понять, что это было. Странное ощущение, будто бабочки под кожей. Ощущение, которое она не испытывала уже шестьдесят лет. Способность. Все кости ломило. Акико едва смогла приподняться на локтях, чтобы осмотреться. Она всё ещё была на горе, где они проводили ритуал, а вокруг лежали тела её Семьи. Проснись она на пару минут раньше! Она могла бы их спасти. Со способностью и пламенем… Акико взмолилась всем богам, каких знала, подползая к какому-то из тел. Она не знала, кто это: то ли у неё помутилось сознание, то ли они все были одинаковыми… Но сколько бы Йосано не вызывала способность, ничего не происходило. Они были окончательно мертвы. Мертвы. — Спокойного сна, — прошептала Акико. — спокойного… Кажется, она опять отключилась.***
Невозможно было представить себе более различные культуры. Япония с её правилами, почти занудной вежливостью и этикетом, и Италия, с её яркими красками и музыкой. Японию можно было сравнить с чертежом, Италию — с незаконченной масляной картиной. Как хрупкая японка Нана сошлась с Иемитсу — вопрос риторический. Она не сходилась. Нана не знала ни откуда он родом, ни где работает. И не спрашивала. Считать свою жену уж настолько тупой Иемитсу отказывался, поэтому считал, что дело в японском воспитании. Нане хватало того, что у неё был дом, муж и деньги. А Иемитсу хватало того, что у Вонголы будет наследник. Он ждал этого ребёнка, буквально молился, хотя никогда не был таким уж приверженным католиком. Нана была единственным потомком Примо, которого ещё не приватизировала Вонгола. Семья Супербия, потомки второго, сотрудничали с Вонголой вот уже много лет. Хотя куда точнее было слово «служили». Скерцо, семья в которой вот уже который год рождались одни девушки, уже которое поколение были жёнами и матерями Вонгольских Боссов. Благо, семья была многочисленной. Были ещё мелкие семейки, разбросанные по всей Италии и даже немного Азии, но все они, так или иначе, были под чьим-то контролем. Кровь ведь была драгоценной. И Иемитсу повезло найти алмаз. Нану. Это было долго, и это была исключительно его инициатива. Наткнулся Иемитсу (тогда ещё Мартино) на неё случайно: он проверял сводки по пламенным, и когда увидел Небеса в списке, то был обескуражен. Накахара Нана родилась в маленькой семье, без связей и покровителя. Мартино не понимал, как её ещё не пристроили на родине. Познакомиться и влюбить в себя не составило труда. И только тогда, когда стало известно о ребёнке, он сказал о ней Девятому. Тот долго смеялся, повторяя, что Мартино его надул, не подразумевая плохого. И без колебаний вписал имя ребёнка Наны в порядок наследования: Тсунаёши. Мартино и не представлял, как судьба собирается над ним посмеяться.