***
— Не обижайся на меня, пожалуйста. И на них тоже. Им тут не нравится, ты же знаешь. — Уймись ненадолго. Дай нам восстановиться. Сил Эрмака вполне хватало на то, чтобы контролировать ту часть Легиона, которая до сих пор продолжала злорадствовать. Однако, процесс лечения в Палате Душ после проигранного боя ему необходим. Нельзя терять концентрацию. Надо отдохнуть, набраться сил. И меж тем выждать, пока все сущности внутри него окончательно не успокоятся и не затихнут. — Им не хватает свободы, понимаешь? Ну, почти все. Из всего Легиона эта — самая неугомонная. Инородная. Чужая. Посторонняя. Эденийские души вовсе не такие назойливые. Иногда Эрмак невольно задавался вопросом: если эта душа не из Эдении, то кому она принадлежала раньше? Откуда она? Болтливая, но весьма умная, если так вообще можно охарактеризовать невидимую сущность, отныне существующую только в нематериальном виде. Но всё-таки, её дурацкие вопросы и философские рассуждения вместо тысячи гнусных шепотков — меньшее зло. Кроме того, процесс восстановления в Палате Душ всегда был скучным, и Эрмак решил продолжить разговор с незримым собеседником: — Свобода — понятие относительное. Мы не созданы для этого. Наше назначение — служить императору. — На мой взгляд, любые назначения представляют собой только условности. Я не собираюсь читать тебе нотации. Просто вспомнилось, как мы с моими друзьями часто встречались в садах и обсуждали разные вещи: математику, естествознание, астрономию. И вот это была настоящая свобода: тела, духа, мыслей… И около семи тысяч душ мигом зашелестели, едва услышав ещё одно заветное слово. Сущности принялись умолять о том, чтобы им разрешили увидеться с друзьями. «Даруй нам возможность откликнуться на их заливистый смех. Даруй нам возможность ощутить крепкие объятия. Даруй нам возможность узреть сладкие слезы встреч и горькие слезы расставания». Эрмак успокоил их неимоверным усилием воли. Легион вернулся к бессвязному бормотанию, теперь уже обиженному и расстроенному. От ехидства не осталось и следа. Это слегка удивило телекинетика и он прислушался, пытаясь уловить в мрачных шепотках тайный смысл. — Они скучают, — подсказала Душа, — им как никогда нужен друг. Ты для них таковым не стал несмотря на то, что они всё-таки немного привязаны к тебе, а это лишь усугубляет их настрой. Хм… Слышишь? Кажется, кто-то идёт сюда. Легион душ заворчал, соглашаясь с одной из составляющих его сущностей. Почувствовав их беспокойство, Эрмак открыл глаза, выходя из транса. Его силы восстановились, но не до конца. Однако, он готов к бою. Среди десяти тысяч душ едва ли найдётся та, которая струсит. — Раз, два и три, — сосчитал старческий голос противников. — Советую держаться подальше от крайнего. Он пахнет зимней стужей. Мощная волна хлынула из Палаты Душ, закружилась вокруг двоих мужчин и женщины, стремясь обернуть их в бархатный кокон цвета мха. Пахнуло смертью. Эрмак знал, что здесь всегда царит такой запах — сладковатый, вкрадчиво проникающий в ноздри. Это запах тлена и праха. Запах разложения и гнильцы. Так пахнут прель и распад. И, наконец, яркая вспышка явила незваным гостям телекинетика. Бесшумный шаг вперёд — навстречу тем, кто называет себя защитниками Земного Царства. Он уже видел двоих в тронном зале распорядителя. Но не знал третьего. — Вы помешали нам восстановиться. — Эрмак? Один из бойцов узнал его, приблизился стремительно. Мужская рука метнулась вперед подобно змее, вцепилась в горло, но Эрмак даже не пошатнулся. Он вскинул правую ладонь, а затем лениво поднял и левую. Изумрудная энергия мягким теплом запульсировала в его пальцах. Пять тысяч душ ликующе завопили, когда поняли, что руки противника отныне неподвластны своему хозяину. «Разорвать! Растерзать! Измучить!» И на сей раз Эрмак оказался солидарен с их просьбами. Слуга императора медленно моргнул, соглашаясь с ними, а затем слегка улыбнулся. Магия просочилась в кожу, оттуда прорвалась в мышцы и плоть, подгоняемая усилием воли, а затем плотно окутала плечевые кости. В венах противника забурлила вскипающая кровь. И самая крепкая ткань человеческого организма не выдержала напора. Трубчатые кости гулко хрустнули. Их осколки и желтоватый костный мозг брызнули во все стороны вперемешку с кровью. Оторванные конечности шлёпнулись на пол с мерзким влажным звуком. Потрясённый женский вопль слился воедино с мужским криком боли. Эрмак сделал небрежное движение, откидывая от себя поверженного противника, даже его не касаясь. — О чём я и говорю! — запричитала Душа, пока её хозяин приближался к следующему сопернику. — Ужасное, просто тошнотворное зрелище! Однако, это — доказательство того, что физическая оболочка смертна… — Ты вновь собираешься мешать мне во время боя? — гневно уточнил Эрмак, уворачиваясь от ледяного снаряда. От удара об пол тяжёлый шар разлетелся на миллион колких льдинок. Эрмак появился за спиной врага, крутанулся на месте и тут же выбросил ногу впёред, целясь выше. Криомант, не ожидавший столь резкого появления сзади, успел лишь обернуться и принять удар. Он рухнул на пол. — …она разлагается, гниёт и дурно пахнет, да и вообще ненадёжна во всех смыслах, — тем временем продолжал нудеть старческий голос. — А вот душа, то есть я и весь Легион — совсем другое дело. Мы — бессмертные. Телекинетическая сила обрушилась на мужчину сверху, накрыла подобно волне океана и вдавила в каменный пол, да так, что он пошёл скоплением мелких трещин. Легион душ возликовал, с нетерпением требуя уничтожения врага. — Но, несмотря на это, душа и тело связаны. Одно не может существовать без другого, верно? Это противопоставление называется дуализмом души и тела. Осторожнее, друг мой! Он отвлёкся. Секунда промедления дорого стоила Владыке душ. Холодное остриё с размаху вонзилось в его стопу, пригвоздив к месту. Легион негодующе взвыл вслед за своим хозяином. Концентрация была потеряна. Боец ощутил обжигающее прикосновение, чересчур трескучее и злое. Огонь так не жжёт. И Эрмак запоздало понял, что его ноги сковывает льдом. — С-старик… — в ярости прошипел телекинетик, прежде чем морозный узор затмил два малхитовых солнца своей тенью.***
После этого случая Душа довольно долго не заводила разговор на философские темы. Треть Легиона вела себя сносно. Первое время Эрмак наслаждался частичным внутренним покоем, так же, как и лежащий на камнях аспид мог бы наслаждаться ласковыми лучами солнца. Но вскоре в душе телекинетика зародилось смутное подозрение, и боец Внешнего мира впервые решил обратиться к своему собеседнику первым. Во время очередного турнирного боя Владыка душ тщательно прислушался. На задворках сознания эта Душа бубнила что-то про три начала: разумное, страстное, яростное. И, кажется, что-то про бессмертие. — Старик, — позвал Эрмак одну из своих сущностей. — Ты тут? — А где же мне ещё быть? В прошлый раз ты проиграл из-за меня. Каюсь. Просто тогда на меня нахлынуло что-то. Но сегодня я не собираюсь отвлекать тебя своей диалектикой во время поединка… Ну вот, видишь, ты почти выиграл. — Мы не отрицаем этого, — в задумчивости откликнулся Эрмак, методично ломая ногу противника возле надколенника. Следующий удар он нанёс прямо в челюсть. Участник Турнира отлетел на добрый метр и рухнул на землю, взметнув в воздух облачко из пыли и песка. Он захрипел, не в состоянии выдавить хоть слово. Трибуны Колизея возликовали, но Эрмак слышал лишь радостные вопли внутри себя. Легиону бой пришёлся по вкусу. — Это было необязательно, — неодобрительно сказала Душа, как только Эрмак занял своё место среди бойцов из Внешнего мира, — ломать бедняге ногу. — Это было залогом победы. — Боль и страдания. Люди и впрямь любят такое? — Как видишь, — Эрмак даже не оглянулся на трибуны Колизея, бушующие от восторга и жажды крови в унисон с Легионом душ. — Великий турнир Смертельной Битвы известен всем и каждому. — Ужасное развлечение, — откликнулись ему в ответ. — Но многим оно пришлось по вкусу. — Что ты там говорил о бессмертии? — О, я могу привести тебе как минимум четыре доказательства о том, что душа бессмертна… времени у меня более чем предостаточно, учитывая то, что я что заточён здесь навсегда и никогда не смогу вырваться. — Ты единственная из душ, которая не особо горит желанием это сделать. Если честно. — И знаешь, почему? Мне довелось найти хорошего собеседника. Это на секунду ввело Эрмака в ступор. Хорошим собеседником он себя мог назвать с трудом. Телекинетик всегда приказывал Легиону, а не вёл с ними светские беседы. Иначе нельзя. Дашь слабину и души мигом захватят контроль над тобой; отыграются за все твои деяния. Тысячи неконтролируемых и бушующих голосов в голове — не самый лучший подарок для любого существа, в том числе и для созданного магическим образом. Души подчинялись ему нехотя, не уступая соблазну уколоть своего хозяина каким-нибудь изощрённым и глумливым способом. Но повиновались, пускай и неохотно. И этого было достаточно. — Ну и каковы те четыре доказательства? — уточнил Эрмак, чувствуя, как Легион просыпается, почуяв его мимолётное замешательство. — Первое доказательство представляет собой взаимодействие противоположностей. Прекрасное и безобразное. Живое и мёртвое. Умирание и оживание. Существование сна невозможно без бодрствования. Это циклы. Противоположности возникают одна из другой, и переход этот обоюдный. Следовательно, этот дуализм распространяется на смертное тело и бессмертную душу. — Ну а второй аргумент? — В тебе таятся десять тысяч душ, и каждая из них откуда-то знает, что такое смелость. Они знают, что на свете существует справедливость, что представляет собой свобода и в чём выражается красота. Но откуда? Это называется припоминанием. Душа не могла бы получить знание о бессмертных и извечных понятиях, если бы сама не была бессмертной и извечной. — Третий? — Твоё тело, к примеру. Оно относится к зримому и с помощью магии поддерживается в нетленном состоянии сколь угодно долго. Ну а душа, или точнее Легион душ, который находится в тебе, уж тем более нетленен и относится к безвидному, если ты, конечно, сам не пожелаешь продемонстрировать кому-нибудь его мощь. Кроме того… Эрмак собирался ответить, однако, внезапно ощутил нечто странное. Он по привычке сосредоточился и прислушался, а после этого понял, что именно не так. «…» Тишина. Долгожданная тишина в его голове. Легион смолк, внимая гармоничным и слаженным объяснениям Души. Эрмак не слышал ни единого шепотка, ни одного сардонического смешка. Вот, значит, что такое настоящий внутренний покой… Поистине, эта старческая Душа, сумевшая обратить в слух десять тысяч слушателей, родом не из этой вселенной. — Дай угадаю, четвёртое доказательство также основано на дуализме противоположностей? — Да. Однако позволь рассказать тебе об этом в другой раз. Не сейчас, прошу. Лучше ответь мне, что это за боец в шляпе, который только что одолел вон ту уродливую четырёхрукую кошку с тигриной расцветкой? Какое-то нехорошее предчувствие у меня насчет этого парня…***
Император Внешнего мира вошёл в тронный зал, прихрамывая и держась за грудь, на которой распустился багровый цветок гематомы. След от раны, полускрытый кожаной портупеей, притянул взгляды подданых, уже не ожидавших увидеть своего повелителя живым. Эрмак склонил колено и поклонился повелителю одним из первых. Присутствующие последовали его примеру и быстрее остальных, пожалуй, поклонилась только приёмная дочь императора. С порочным изяществом, которое было присуще лишь ей, она припала на колено и низко склонила голову. Краем глаза боец заметил, что киборги, стоящие неподалёку, отдали дань уважения без особой учтивости. Эрмак не придал этому значения. Что с них взять? Они — бездушные механизмы, которые навечно потеряли свободу воли и отныне свято чтут лишь калибровку орудий, да виртуальные показатели. В отличие от этих двоих, в его в распоряжении целых десять тысяч душ. У киборгов — ни одной. Легион не внимал консилиуму. Души эденийцев взволнованно загудели громче чуть погодя, когда Эрмак вышел из портала и огляделся по сторонам. Земное Царство вот-вот падёт, понял он, глядя на небеса, потемневшие от дыма и слыша отзвуки далёких взрывов, треск и пальбу. Земля встала на дыбы. Вторжение идёт своим ходом, медленно, но верно. И вскоре Правитель Внешнего мира наконец обретёт то, чего так долго добивался и жаждал. — Твой император мне не нравится, — твёрдо заявила Душа. — Не забывай, что он подарил нам жизнь, — сказал Эрмак, втягивая носом невесть откуда взявшийся запах горелого мяса и палёных волос. — Нас бы не существовало без его веления. Телекинетик посмотрел в сторону. Легион душ насмешливо фыркнул, стоило только ему узреть поверженного шокана из рода Тиграр и корчащуюся от боли фигуру неподалёку. Обожжённому человеку пытался помочь некто, кашляющий от удушливого запаха обгорелой плоти. Синяя униформа заставила Эрмака задумчиво склонить голову. «Напарник? Помощник? Друг?» — Ты вполне способен сам выбрать кому повиноваться. Сегодня можешь служить императору, а завтра — его дочери с ужасным оскалом, словно у хищной гидры. Свобода выбора, понимаешь? Впрочем, это твоё дело, не моё. Я тут ничего не решаю. — Свобода выбора? — Эрмак на мгновение замер, затем возобновил крадущийся шаг, приближаясь к противнику. Он сделал плавное грациозное движение руками, протягивая их вперед и напрягая пальцы. Потоки тёмно-нефритового цвета рванулись к человеку, оплели того вязкими путами и подняли вверх. Магическим усилием Эрмак сжал грудную клетку противника, захваченного врасплох. Рация жалобно треснула в мужской руке. Затем хрустнуло правое ребро. — Не переусердствуй, — попросила Душа, вслушиваясь в сдавленный стон боли. — Как скажешь, — с лёгкой язвительностью отозвался Эрмак и отправил мужчину в полёт, прицелившись прямо в зияющую пасть метрополитена. Легион и его хозяин вслушались в затихающий вдалеке крик. Затем Эрмак взлетел и неспеша двинулся к ещё живому человеку. Душа мужчины издавала учащённую пульсацию, он чувствовал это. Телекинетик продолжил путь в подземный переход, где мягко опустился на пол, вымощенный серыми плитами. — Мы отдадим твою душу императору, — пообещал он, приближаясь к человеку в синей униформе. Тот, как ни странно, уже поднялся, держась за правый бок. — Ну попробуй! — кратко обронил мужчина. Собранный, сосредоточенный, настороженный. Он до сих пор не понимал, с кем имеет дело. Легион это позабавило и сущности с интересом застрекотали. — Снова ты за своё, — вздохнула Душа. — Во время боя тебе стоит помолчать, — напомнил Эрмак, в яркой вспышке перемещаясь ближе к сопернику. — Помнишь об этом, старик? — Напомни мне рассказать тебе о том, что наполняет любую душу истинным величием, а не просто бессмертием. Когда закончишь. Кровь брызнула на серый гранит. Человек в синей форме отшатнулся, вытер алые капли, стекающие из носа на подбородок. Он сгруппировался, готовясь к прыжку. Резко рванулся вперёд, увернулся от руки телекинетика. И умудрился нанести весьма болезненный удар под дых. Метро заурчало, завыло. По путям стремительно промчался поезд, обдав соперников волной холодного, затхлого воздуха. Владыка душ поднял голову, разогнулся. В груди жгло. Человек в окровавленной форме сделал шаг ближе, осторожно и неспешно. Они на мгновение замерли, а затем вновь бросились друг на друга, как два обозлённых зверя. Бледно-зелёная вспышка телепортации ослепила человека. Он зажмурился, вместе с тем махнул рукой наугад и не попал. Эрмак сделал плавный шаг из тени. Выбросил руку, хватая мужчину за горло и поинтересовался у Души: — И что же, по-твоему, делает душу ещё более великой, нежели бессмертие? — Благие поступки. Слабый хрип вырвался из горла практически побеждённого врага. Эрмак с силой ударил противника в левый бок. Что-то противно хрустнуло под аккомпанемент болезненного стона, эхом разносящегося по подземной станции. — И сострадание, — печально добавил старческий голос. Враг задыхался. Противник уже почти потерял сознание от впившихся в горло пальцев, что так похожи на металлические тиски. Эрмак мимолётом заметил, что кожа на шее испачкана алым цветом и крепче сжал пальцы. Человеческая душа заметалась, забилась, словно загнанная птица. Ещё несколько минут и эта птичка умрёт… Душа старика не издала ни звука, когда Эрмак разжал руку и человек рухнул на пол. Молчал и Легион. Телекинетик отступил на шаг, глядя на то, как освобождённый им мужчина жадно хватает ртом воздух. Он не замечал крови, сочащейся из рассечённой губы и стекающей на подбородок. Мужчина тяжело поднялся, одновременно поднося руку к поясу. — Об этом и речь, друг мой, — наконец промолвила Душа. — Мне радостно от того, что ты внял мне, но приготовься. Сейчас будет больно. Владыка душ понимал это. Он уклонился в сторону. Вполсилы, не утруждая себя старанием. И, конечно, не успел уйти от атаки. Полицейский электрошокер жадно вгрызся в центр груди, прямиком в то место, где у живых людей находится сердце. Разряды тока понеслись наперегонки по всему телу, с мстительным наслаждением пронизывая каждую клеточку. Легион душ яростно взвыл от боли, и Эрмак тоже.***
— Колокольня построена на славу, — заметила Душа парой часов позже. Действительно. Монументальное здание красовалось перед Эрмаком во всей красе, но его интересовали только те, кто столпился у входа. Солдаты, предназначенные в жертву. Интересно, кто помог им сбежать из колокольни? Неважно. Этим глупцам далеко, конечно, не уйти, ведь там, откуда он только что пришёл, кроется опасность. Они пытались сбежать из огня да в полымя, не зная о том, что в любом случае попадут в лапы могущественного колдуна и его тёмного помощника. Легион саркастически поправил его: «Парочки тёмных помощников». Не утруждая себя проявлением такта, Эрмак сделал короткий взмах рукой и энергетическим толчком отпихнул одного солдата обратно в сторону здания. Рванувшийся было в тщетной попытке убежать, мужчина отлетел назад, едва не упал. Товарищи подхватили его, помогли другу устоять на ногах. Затем скучковались плотнее, взирая на магическое отродье со страхом и ненавистью. Так смотрят только на бездушное создание, которое несёт хаос и смерть, не утруждая себя расшифровкой такого понятия как сострадание. Сострадание… Эрмак невольно опустил руку, вокруг которой уже зародилось зеленоватое свечение. Приготовившийся подчиняться, Легион душ пришёл в недоумение, ощутив мимолётное колебание своего хозяина. А телекинетик внезапно осознал то, что несмотря на десять тысяч душ, сосредоточенных в нём, среди них нет самой главной. — Это не повод для огорчения, — тихо сказали ему. — Гораздо важнее то, что ты способен сделать, даже несмотря на отсутствие собственной души. Благие поступки… Эрмак склонил голову и внимательно вгляделся в лица, искажённые страхом. Убивать этих солдат он не будет. Но и отпустить их ему не позволено. «Сам же знаешь, что они пойдут навстречу своей погибели, если ты их отпустишь. Отправь их обратно». Наверх? Боец Внешнего мира отрешённым взглядом оглядел колокольню от подножья до острого шпиля и понял, что Легион душ прав. На верхнем этаже кто-то есть. Некий спаситель освободил этих смертных от цепей и защитил. А значит способен защитить и во второй раз. Эрмак сжал кулаки, тщательно размял пальцы. В конце концов, поднять в воздух полудюжину смертных — сложно. Сродни жонглированию сырыми яйцами, чья скорлупа состоит вовсе не из мелкозернистого мрамора. «Мы поможем тебе». Телекинетик вскинул руки, одновременно поднимаясь в воздух. Сила, хлынувшая в окружающее пространство, заставила затрястись землю. Мир охватило жгучее зелёное пламя. Окна в зданиях поблизости внезапно осыпались стеклами. Мигнули фонари возле колокольни и тут же лопнули, щедро орошая грязный асфальт золотыми искрами. Спотыкаясь, солдаты пугливо попятились назад, заходя обратно в здание. Владыка душ проследовал вслед за ними и посмотрел на каменную лестницу, которая завивалась ввысь. С её вершины слегка тянуло студёным воздухом и доносился звон колоколов, что уже давно били набат. Колокольня затряслась, словно хлипкий карточный домик. Эрмак медленно поднял ладонь — и солдаты воспарили в воздух, словно листочки от пряной зелени, подхваченной ветром. Все до единого. Истошные крики страха донеслись до Владыки душ словно через толщу густой болотной воды. Памятуя о том, что смертное тело необычайно хрупко, Эрмак не забывал контролировать движения своих рук, чтобы не навредить людям. Сейчас даже небрежное движение мизинца чревато их погибелью. Единение с Легионом пресыщало его Силой. Изумрудно-шелковистой. С запахом ладана. Мощной, словно морское цунами. И способной обрушить всю эту жалкую колокольню в мгновение ока. Однако, это не та цель, к которой нужно стремиться. Не моргнув и глазом, Эрмак коротким взмахом отправил смертных мужей в то место, откуда они только что спустились. Внутри ничего не затрепетало ни от испуганных воплей, ни от всесокрушающей энергии, бурно хлестнувшей через край. С таким же усилием он мог бы подкинуть вверх горсть неспелого крыжовника. Легион откликнулся сразу же, как только Эрмак опустил руки: «Поразительно». — Они правы, — согласилась Душа мудрого старика. — Это поистине удивительно. Я давно жду, когда ты поймёшь, что бессмертны не только души, но и некоторые поступки. И меня радует то, что Легион, подвластный тебе отныне, тоже это осознал. Что дальше? — Мы не развернёмся и не уйдём. Это недостойно Легиона, среди которого нет ни одной трусливой души. Тот противник одолел наших союзников и ждёт наверху. Но тех людей мы уже не тронем. — Понимаю… В любом случае, я останусь с тобой, до самого конца. Снова пахнет зимой, чуешь? Наверху затаился холодок. Эрмак воспарил над лестницей, бесстрашно двигаясь вверх и чувствуя, как Легион бессмертных душ довольно заурчал внутри него, словно дикий кот, наконец-то нашедший себе хозяина.