Our future

Пока Сонхун наслаждался приятной компанией своего друга детства, на втором этаже обитателям дома спокойствие только снилось… — И ты уверен, что согласен на всё? — рука старшего уже не ощущала никаких лишних препятствий. Всё тело Чонвона теперь принадлежало только ему. — Да, да, ты можешь… можешь делать всё. — Как пожелаешь. В то же мгновенье лицо Джея преобразилось в лунном свете. Ни одна эмоция не проскользнула сквозь эти угольно-черные глаза. Он медленно приподнялся с кровати, не отводя пристального взгляда, и словно накинув лассо на Чонвона, мысленно тянул его за собой. Младший был в ступоре, с Джеем случились какие-то непредсказуемые метаморфозы. Внутри все сжалось настолько, что казалось сердце раздавит сейчас ко всем чертям. Что он задумал? Страх неизвестности охватил до кончиков пальцев, Чонвону оставалось только послушно провожать парня взглядом. Честно говоря… — холодно протянул Джей — я бы никогда… — раз! Расстегнулась первая пуговица на его шелковой рубашке — не смел вообразить себе…- два! Резким рывком отдернул вторую пуговицу — что с твоих уст… — он опустил руки к последней пуговице, на которой держалась единственная капля терпения обоих парней — сорвется то, что острым клинком оборвет веревку, которая словно голодного пса держала меня на расстоянии от добычи. От тебя, Ян Чонвон. На этой ноте он с еще большим усилием сорвал пуговицу так, что вместе с ней слетела и сама рубашка, обнажая его мощные плечи и торс. Блондин стоял напротив кровати, тяжело выдыхая скопившийся в легких воздух. Может это все-таки сон? Нет, это невозможно, в глазах Чонвона он походил на кого-то из пантеона богов, Аполлон, кажется, стоит подучить историю… Парень продолжал смиренно пожирать Джея глазами, не упуская ни один фрагмент. Луна обнимала его тело со стороны, игриво мерцая на рельефах. Волшебно. Чонвон зачарованно наслаждался зрелищем, мечтая остановить время, чтобы, как в музее, впитывать эту эстетику бесконечно. — Ты дал мне огня, когда мой фитиль, казалось, был давно уничтожен. Но мне ни к чему этот огонь одному. Говоришь, помочь тебе потушить его? Как сказал один французский драматург: "Ветер, задувающий свечу, раздувает огонь в жаровне". Отныне мы будем гореть вместе. На его лице ненадолго задержалась грустная ухмылка, но тут же исчезла. — А Платон говорил: «Не прибавляй огонь к огню». Но кажется, французская драматургия мне ближе — одними губами прошептал Чонвон. Его глаза завороженно устремились вверх, в уголках еле заметно, мелкими мотыльками засветились слезинки. Нет, ничего слишком трагичного и драматичного, просто моргать он перестал с того момента, как блондин снял рубашку, поэтому глаза просто-напросто заслезились. Джей уже со своим привычным кошачьим оскалом наклонил голову к плечу и мягким бархатным голосом выдал то, от чего у Чонвона побежали мурашки. — Ни звука больше… пока что. Расслабленным и уверенным шагом парень направился к комоду, неприметно расположившемуся у двери. Отодвинув пару ящиков и найдя нужное, он аккуратно вытащил это. Шелковый черный халат? Так и хотелось спросить для чего, да и вообще за эти пару минут в голове младшего возникло столько вопросов и ни на один из них ответа не было. Но Джей приказал ему молчать, значит пока так и следует сделать. Спустя мгновение Чонвон понял, что старшему нужен был явно не сам халат, а его… пояс? Вытянув шелковую черную ленту, блондин так же решительно и медленно подошел к кровати. В голове возникла совершенно абсурдная мысль, которая была быстрее самого Чонвона и вырвалась раньше, чем тот успел её додумать. — Ты что… свяжешь меня, хен? — он приподнял бровь. Невозможно было передать точное выражение лица младшего, но он не был напуган, скорее просто удивлен и заинтригован. Джей в ответ мягко посмеялся. — Не вижу в этом нужды, по крайней мере сейчас. А ты желаешь? — Нет! То есть да! Боги, я имел в виду, я не против, если ты… — какой-то несвязный поток мыслей снова поставил Чонвона в странное неловкое положение. — Тшш… — Джей приложил палец к губам — не нервничай, я знаю — он осторожно подсел с краю и обвил поясом глаза Чонвона так, чтобы они были погружены в кромешную тьму, завершив сей процесс успокаивающим поцелуем в шею. Теперь младший полагался только на слух и ощущения, которые обострились не на шутку. Он то ли от предвкушения, то ли от непредвиденности происходящих событий, не мог полностью погрузиться в процесс и стать полноценной частью представления, поэтому то и дело вздрагивал от любых звуков на фоне. Еще более неожиданный поворот ожидал его, когда откуда-то с улицы, примерно со стороны террасы, стала слышаться тихая, спокойная музыка, состоящая из гитарных аккордов. Джейк ещё не спал. Отвлекшись на эти мысли, Чонвон вздрогнул от того, как рука Джея обхватила его ладонь, немного потянув вперед. — Осторожно, я помогу тебе подняться. Держи меня за руку, а можешь и не за руку, как удобно — в голосе Джея появился озорной смешок. — Куда мы? — вопрос Чонвона будто нарочно был проигнорирован. Спустя недолгий промежуток времени младший почувствовал, как горячие руки жадно обхватывают его талию и плавными движениями начинают покачивать в ритм музыки. Джея заводила мысль о том, что маленький Чонвон нуждается в нем, потому что с завязанными глазами вел себя как слепой котенок, периодически облизывая губы от напряжения. Они с удовольствием играли свои роли. Блондин мягко взял ладони Чонвона и положил себе на плечи, продолжая двигаться в такт. — Ты определенно пьян, хен. — Обижаешь, ты и на йоту не представляешь какой я, когда по-настоящему пьян — ещё немного подумав, он всё же добавил — хотя да, знаешь, я пьян, но алкоголь не имеет к этому ни малейшего отношения. Чонвон в ту же секунду почувствовал, как Джей быстро приблизился и немного жадно, будто забирая что-то, принадлежащее ему, вцепился губами, в последствии оставляя железное солоноватое послевкусие. Кажется, младший немного перестарался, отвечая так же страстно и укусил блондина, но тот как будто и не заметил. — Я в дерьмо, просто в полнейшее дерьмо пьян тобой, Чонвон… — не отпрянув, прошептал он. Наслаждаясь этим танцем, Джей настойчиво освободил его от остатков одежды, отрывая их словно лепестки, а потом подхватил всё ещё ничего не видящего Чонвона на руки, осторожно уложив на подушку. Блондин взял с комода ранее опустошенный стакан с подтаявшим льдом и достал пару кубиков, один из которых взял в рот. С удовлетворенным взглядом, предвкушающим интересную игру, Джей принялся ласкать младшего, добавив в это действо искорки… точнее холодка. Чонвон дернулся от неожиданности и коротко простонал, он чувствовал каждое прикосновение языка и обжигающего холода, его тело покрывалось мурашками с каждым подходом. Инстинктивно он пытался извернуться, избегая прикосновений к особенно чувствительным точкам. Тем не менее, Джей продолжал изучение его тела, одновременно отслеживая реакцию. Затем ледяной холод перешел к горящим красноватым губам, остужая их и принося небольшое облегчение, которое пропало так же резко, как и появилось. Ниже…ниже, Чонвон уже не выдерживая этой самой настоящей долгой пытки, вцепился тонкими пальцами в простыни, сдерживая порыв просто прибить за такие игры старшего. Ведь он чувствовал такое возбуждение на грани наслаждения, что нет больше сил сдерживать это внутри. — Прости, но… ты немного мешаешь, Чонвон-и. Слишком буйно себя ведешь, придется кое-что предпринять — Джей цокнул языком и приподнялся. Чонвон даже вопросительно застыл, пытаясь прислушиваться к тому, что сейчас делал Джей. Ему послышалось? Нет, в принципе всё, что происходило, было каким-то нереальным и тяжело воспринималось. Но сейчас он совершенно не понимал, что будет происходить дальше и что ещё «вычудит» старший, который явно был фанатом чего-то необычного и непредсказуемого. — М-мешаю? — вопрос сорвался сам собой. В этот момент приблизившийся твердый голос подтвердил свои слова. — Именно это я и сказал. Чонвон почувствовал, как его руки обвивает что-то кожаное, похожее на ремень… кажется. Приехали. Джей вошел во вкус и потерял всё терпение, ибо младшему показалось, что тот затянул кожаную полоску слишком быстро и небрежно. Это не было в обычном неторопливом стиле его хёна. Теперь, как казалось, проблема излишней двигательной активности была решена. А дальше то что? Очерчивая заключительную восьмерку (или знак бесконечности?) языком в самом низу живота, Джей сжал бедро младшего, а потом нежно и совсем невесомо овладел и тем, что находилось ниже прямо по курсу… — Дже… Джей! Стой… постой — Чонвон всхлипнул на какой-то очень высокой ноте, еле вычленяя слова. — Я весь внимание, золотце — произнес он абсолютно обыденным тоном. — Я боюсь, хён… — Чего? Меня? — Нет, я не знаю… просто, мне немного страшно, вдруг сделаю что-то не так… — в нём проснулось совсем небольшое сомнение. Не в Джее, а в самом себе. Потому что хён всеми предыдущими действиями показывал степень своей аккуратности и понимания, он отвлекал Чонвона от любых посторонних мыслей, очень медленно погружая того во взрослый мир. Во всем этом был смысл, но неопытность взращивала внутри какую-то долю страха. — Скажи и я остановлюсь — Джей в который раз показал, что важнее всего сейчас был ответ Чонвона и его внутреннее состояние. Он не торопил. Тревожная пауза повисла легкой дымкой в комнате. Спокойная музыка на фоне немного давила, сопровождаясь бешеным сердцебиением обоих. — Не хочу. — Что? — Не хочу, чтобы ты останавливался — уже громче сказал Чонвон, чтобы хён точно его услышал. — Ты уверен? — пока Джей вел этот спокойный диалог, его рука одним нежным движением проскользнула между бедер младшего. Вместо словесного ответа раздался только громкий протяжный стон, который после долгого сдерживания наконец-то вырвался наружу. Для Джея это был своего рода разрешающий свет. Конечно, у Чонвона это был первый раз, и старший совершенно не хотел причинить ему дискомфорт, а тем более болезненные ощущения, поэтому делал всё как будто по собственной четко выверенной инструкции, не давая разуму окончательно затуманиваться. Это давалось невероятно сложно, сдерживать себя было подобно адским мукам, ведь младший был так прекрасен и невинен. Алые щеки и закушенная нижняя губа, тихие всхлипы, раздававшиеся каждый раз, когда он аккуратно сменял один палец на два, а потом и на три. Периодически уточняя у младшего как его состояние и опираясь на собственный опыт, он понял, что пора. Пора закончить эту пытку для них обоих. Блондин наконец-то приступил к более решительным действиям, скинув остатки своей одежды куда-то совсем далеко. Утром им предстоит пройти целый квест, чтобы её найти. Музыка на улице каким-то образом перешла из спокойной в более интенсивную. Джей не стал сопротивляться заданному ритму и поддался в такт. Он был словно в экстазе от происходящего, в какой-то момент казалось, что он просто свихнулся. Жар обоих тел накалялся в геометрической прогрессии, дальше уже некуда. — Мой бог, Чонвон, ты такой прекрасный, мой ангел. Слова давались с трудом, дыхание обжигало легкие. Хотелось скорее достичь эйфории, безмятежности, выйти за границы разума и раствориться в пустоте. Вот-вот, казалось, это свершится и они достигнут того, чего так желали. Стоны младшего уже не таятся где-то в грудной клетке, они становятся только четче и требовательней. Чонвон от нетерпения сам поддается в такт своему партнеру, помогая не сбиваться с ритма. Шелковая лента уже валяется где-то на подушке, сдернутая быстрым рваным движением, как и кожаный ремень. Одним приоткрытым глазом Чонвон смотрит на своего старшего и думает о том, как сейчас счастлив. Это правда то, чего он хотел всё время? Неужели на самом деле это может быть так? — Джей, я больше не могу… прошу тебя… — было чувство, что в Чонвона вселилось нечто и оно вот-вот вырвется наружу. Блондин ощущал то же самое. Все звуки вокруг как-будто заглохли. Уже сейчас. — Хён! — последний резкий вскрик — … мххмммм — мягкая ладонь резким движением закрыла источник звука. — Тшшш… всё, всё. Тише, малыш…не кричи так — еле договорив до конца Джей обессиленно рухнул рядом с тяжело дышащим Чонвоном, так же пытаясь восстановить дыхание. — Хён, а вдруг… вдруг нас услышали — медленно придя в себя, обеспокоенно спросил Чонвон, когда понял, что музыка вообще-то давно стихла. — Я скажу, что ты любишь подпевать, но делаешь это просто ужасно — со смехом ответил Джей и повернулся на бок, любуясь ямочкой, проступившей на щеке младшего, когда тот ярко улыбнулся. — Эй! Ты не слышал, как я пою! — он легонько ударил Джея рукой, которую тот тут же перехватил и поцеловал. Парни одновременно засмеялись и еще некоторые время просто разговаривали о своем, дурачась и подшучивая друг над другом. С таким чудесным настроением уже под ранние солнечные лучи они провалились в глубокий сон. Чонвон искренне отдал всю душу человеку, находящемуся рядом. Чувства, переживания, любовь, радость. И дальше он готов был отдавать что угодно, если это ещё потребуется.