***
Лукина быстро печатает сообщение для очередной модели, которая должна явиться завтра на прогон. Это должна делать секретарша, но пока её нет, Лаура делит эти обязанности со своей правой рукой. У неё и так дел полно, так ещё и это взвалила. Кофе делать некому, тоже проблема. Но сегодня шатенке несказанно повезло. Ульяна привезла вкусный кофе и теперь развалилась в кабинете Лукиной на диванчике. Листает журнал, изредка комментирует прочитанное, а Лаура кивает, совсем не слушая девушку. Стук в дверь заставил поднять глаза и устало выдохнуть. – Простите, Лаура Альбертовна, там небольшое чп, без вас никак,– девушка развела руками. – Уль, посиди тут, я быстро,– рыженькая кивнула, мол, ладно, так и быть и продолжила листать журнал. Лукина поправила очки и быстро направилась вслед за подчиненной, что посмела нарушить её почти покой. Чп в агенстве это уже что-то обыденное. Телефон Лукиной, который она оставила на столе, зазвонил. Девушка вздрогнула и недолго думая подошла к столу. Мгновенно почувствовала холодок, ведь она была босиком. Смотрит на дисплей. Сухое и ни о чём не говорящее «Мария». – Слушаю,– говорит тихо, но уверенно. Мария сразу понимает, что это не Лаура. Некоторые время молчит. – Хотелось бы поговорить с Лаурой, где она? – Вышла, а телефон оставила на рабочем столе, ей что-то передать?,– берёт ручку, готовясь записать. – А вы кто? – Дамочка, а вам то что?,– раздражается. Мария жмёт «отбой» и рыжая хмурится. Ненормальная что-ли? Помогай после этого людям. Лаура врывается в собственный кабинет и быстро следует к столу. Хватает какой-то документ и внимательно читает. Ульяна ошарашенная стоит рядом, не решаясь спросить о случившемся. Слишком уж она была зла. – Ну вот же! Всё тут написано. Слепые что-ли?!,– пулей вылетает из кабинета. Ульяна закатила глаза и села на место. Открыла интересный журнал и медленно листала, делая пометки о том, что нужно рассказать Лауре. Наивно полагала, что ей это интересно. Найти общую тему для разговора с Лукиной это что-то из разряда невозможного. Она быстро начинала скучать, если собеседник был глупым. Ей нравится спорить, быть с кем-то наравне, при этом выяснять, кто всё-таки занимает первенство. Ульяне редко удавалось заинтересовать шатенку. Редко, но метко. Сила была в её упрямстве. Она не сдавалась, пока другие не сделают так, как она хочет. Умение манипулировать людьми ей всегда помогало по жизни.***
Демирова нежно поглаживает спину сына, пока он показывает свои рисунки. Рассказывает про каждый. Ей интересно, может, он будущий великий художник?! У него определённо есть будущее в этом направлении. Надеется, как всякая мать. – А это я нарисовал дядю, который живёт у секции, на которую я хожу. Он очень добрый, всегда улыбается. Очень жаль, что сын выгнал его из собственного дома. Разве можно так поступать с родителями?!,– возмущается, не терпит несправедливости. Его губы поджаты, в руках сжимает альбомный лист. Нервно бегает по лицу матери взглядом. – Нельзя, сынок. Нужно уважать своих родителей. – Ты уважаешь бабушку? Что он надеется услышать? Что она ненавидит её и обвиняет во всех грехах? Смотрит в светлые глаза сына, ищет в них ответ. – Уважаю. Ненавидит, презирает, но уважает. Иначе не может. Несмотря ни на что, благодарна за данную жизнь. Мария любит жить. Именно в те моменты, когда находится рядом с сыном. Он её успокоение. Иногда в голову приходит мысль, что бы было, сделай она аборт? Где бы она была и что делала? Радуется, что прошлое нельзя вернуть, не хочет поступать иначе. – Даже когда она пьёт и ругается?,– её бровь выгибается, придавая лицу недоумённый вид. – Даже тогда. Это её выбор. Может, не совсем добровольный,– пожимает плечами,– жизнь может заставить человека поступать так, как он не хочет. – Почему? – Наверное, испытывает на прочность. Ведёт свою игру. Наблюдает, сколько боли человек способен выдержать. – Интересно устроен мир, не всегда понятно, но интересно,– Мария усмехнулась. Есть в его словах истина. Жизнь прекрасна и одновременно ужасна. И как такое возможно? Иногда думает, что вся эта планета – земной ад, что есть и другая планета – рай. Всё возможно. Наивно фантазирует об этом, но никогда не узнает точно. – Я рад, что ты сегодня пришла и осталась дома. Понимаю, что на работе без тебя никак, ты ведь самая лучшая! Но мне ты нужнее,– обнимает маму, прижимается теснее. Ощущает то самое материнское тепло. Только мать способна на такую любовь. Сердца бьются в унисон. «Два сердца бьются в унисон, Ведь ты со мной. Два сердца бьются в унисон, Что я с тобой..» Девушка сдерживает слёзы. И почему этот мальчишка всегда выводит её на эмоции?! Она не думала, что способна на такую глубокую любовь. Савелий открыл в ней много нового, что жило в ней, но она об этом не знала. Мария способна на заботу. Раньше ей не приходилось заботится о ком-то, никого вокруг не было. Признаётся себе, что в детстве мечтала о брате или сестре. Заботы о себе не было совсем. Поступала с собой так, как другие – ненавидела. Ругала за каждую оплошность, даже самую мелкую, а потом и вовсе ни за что. Била себя даже за то, что ощущала голод или жажду. За то, что испытывала холод в минус двадцать, одетая в осеннюю курточку, колготки, и летние резиновые тапочки. Она вспоминает тот день, когда соседка подарила ей детские поношенные галоши с утеплением. Её радости не было предела. Теперь она смело могла шагать по заснеженной тропинке, что вела в соседский дом. Там её принимали, когда мать в очередной раз выгоняла дочь погулять. Если мать не пропила эти галоши, то где-то в старом шкафу их можно найти, как и немногочисленные вещи Марии. Дёргается. Снова перед глазами комната сына, а когда-то была её. Присутствие в этом доме всегда эмоционально давит на неё, заставляет вспоминать неприятное прошлое. Замечает спящего сына на полу. Улыбается так, как никому и никогда. Осторожно переносит его на кровать. Поправляет подушку и укрывает теплым одеялом. Рисунки аккуратно слаживает и убирает в шкаф. Оглядывает чисто убранную Савелием комнату. Чистюля. Не любит бардак. Уходит не попрощавшись с матерью. Она сидела на кухне и смотрела очередную сопливую мелодраму, хотя в жизни драма была похлеще. Устроить посиделки не удалось, дочь вмешалась. Злится от того, что пьёт одна, в тишине. Лишь звук из телевизора не давал ей полностью погрузится в неприятные мысли. Иногда даже ужасающие. Не спит, потому что боится кошмаров. По-детски, зато правда. Боится его, что приходит во сне и душит. Хочет убить, свести счёты. Никогда не назовёт его имя вслух, ни за что на свете не расскажет, кто он. Он – её опухоль. То, что мешает не только спать, но и жить. Мария стоит у входной двери, переминается с ноги на ногу, не решается открыть дверь и войти. Не знает, что с ней будет. Или знает? Повезло, что сын уснул рано, сейчас только шесть, но это уже много для Гриши. Для него это уже повод. Если бы Савелий не уснул, она бы непременно осталась на ночь, не смогла бы ему сказать, что уйдёт. Не хватило бы сил переступить через порог. Она сильная, может всё, даже умереть, но огорчить сына – нет. Сердце по-матерински каждый раз сжимается, когда приходится расстаться с ним на неопределённый срок. Сейчас её сердце сжимается от страха. Куда он ударит её в первую очередь? Станет ли душить, как делал это в прошлый раз? Гриша – это бездонная дыра, от которой не знаешь, что ожидать. Странное сравнение, соглашается, но очень подходящее. В прошлый раз ей досталось ни за что, а сейчас она виновата. Виновата ли? Посмела ослушаться. Глупая. Снова пошла на поводу у чувств к сыну, оправдываясь тем, что иначе не может. Уже не жалеет себя, а принимает неизбежное. Виновата, значит, должна понести наказание. Самой хочется ударить себя. Своим ключом открывает дверь. Дома тихо, ничего не говорит о присутствии Гриши дома. Неужели ей повезло? Неторопливо снимает обувь и идёт дальше. Сумку бросает в гостиной на диване и движется дальше. В спальне тихо, никого нет, даже свет не включён. Недолго думая, решает заглянуть в кабинет Гриши. Не стуча открывает дверь, уже не ожидая его увидеть. Но её надежды рухнулись в один миг – она замечает его, сидящего за рабочим столом. Он оборачивается на шум. Его лицо не выдаёт никаких эмоций. Медленно встаёт с места и направляется к белокурой. Она идёт на встречу. Сердце бешено колотится. Страх окутывает её полностью, но она убеждена, что всё правильно. Всё так и должно быть. – Прости. – Простить?,– неприятная ухмылка говорит о том, что он настроен серьёзно. При первом же взгляде на девушку в нём разгорелся азарт. Вспыхнул огонь, который он и не старался подавить. Когда он вернулся домой и не заметил Марию, он знал, что будет делать. Он подготовился. За эти несколько часов успел успокоиться и злость в какой-то степени отхлынула, но увидев блондинку она прилила с новой силой. Противная. – Я просто зачиталась, понимаешь..,– останавливает её щелчком пальцев перед лицом. – Зачиталась, дорогая?,– презрительно оглядывает девушку с головы до ног,– В какой библиотеке ты была? Не рискует сделать хоть одно движение. Стоит, словно маленький нашкодивший ребёнок. Её щеки заметно покраснели, что не скрывается он глаз мужчины. Готова упасть на пол и зарыдать от досады. Нечего ответить, не знает ни одну библиотеку, разве что Ленинскую. Не поверит. – Так что?,– останавливает поток её мыслей, повысив голос,– Покажи читательский билет. – Что?,– срывается с покусанных губ. – Без читательского билета ты не можешь получить доступ к книгам, дура,– Гриша качает головой,– Меня обмануть хотела? Его неприятный смех разливается по комнате, что девушка готова закрыть уши. Резко он меняется лице и делает шаг, чтобы встать вплотную. Принюхивается, словно пёс. Видимо, не ощутив ничего, за что можно зацепиться он спокойно выдыхает. Назвать его спокойным не повернётся язык. – Ну и кого ты ублажала, Мария?,– обходит её вокруг, изучает полностью,– Я говорил тебе забыть свои шлюшьи похождения?,– Демирова кивает. Лучше согласиться. Пока есть силы это сделать. – Я правда не..,– Гриша быстро накрутил светлые волосы на кулак и дёрнул вниз. Девушка прогнулась, но осталась на ногах. Прикрыла глаза, чуть ли не посмев зашипеть. Позволяет снова выровняться, но волосы держит. Сверлит взглядом пол, пока он с садистским наслаждением смотрит на проделанную работу. Её дрожащее тело льстит ему. Мария сейчас похожа на загнанного в угол зверька. Сжимает руки в кулак и крепко стоит на месте, не выражая каких-то эмоций. – Знаешь, от тебя я ничего иного и не ожидал,– непринуждённо говорит Гриша, сильнее закручивая волосы,– Шлюхи никогда не меняются, чтобы вы там не говорили, вы не знаете ничего о любви. Я надеялся, что ты изменишься, понимаешь?! Наивно полагал, что если дам тебе всё для хорошей жизни, ты полюбишь меня. – Я люблю тебя,– вырывается из пухлых губ. Снова дёргает вниз, на этот раз сильнее. Она рухнула на пол и стала проклинать чёртовы каблуки, будь она в кроссовках, она бы сумела сохранить равновесие. Настолько привыкла погружаться в свои мысли и игнорировать окружающее её, что даже сейчас думает об обуви. Голова гудела. Мария была уверена, если она останется жива, то обязательно без волос. – Странное у тебя понятие о любви, Мария. Живу с одним, трахаюсь с другим?! Ты считаешь это нормально?,– отпускает волосы, замечает на руке вырванные. Даёт ей подзатыльник. Демирова наклонилась вперёд и сидела не поднимая головы. Головная боль не успевала пройти, как он снова её причинял. Мужчину трясёт от желания ударить ещё, но он держится. Глубоко дышит, стараясь унять неприятную дрожь в теле. Становится перед ней. Она так и не подняла глаза. – Не говори мне о любви, ты ничего о ней не знаешь. Любить умеют только чистые девушки. Настоящие леди. Знаешь, на какую сильную любовь они способны? Не знаешь.. Я хотел узнать. Не получается с тобой. Ты грязная. Посмотри на себя, ты ужасна,– Гриша смирно стоял и наблюдал за склонившейся девушкой. Он тяжело сглатывает и сбрасывает пиджак на диван. Несколько пуговиц сверху он расстёгивает, не отводя взгляда от светлой головы. – Знаешь, я не сильно расстроен только потому, что и не надеялся на твою верность. Где-то в глубине души знал, что так оно и будет, но вот по доброте своей хотел помочь. Всё равно бы тебя выбросил, как только любимая освободилась бы. Лишь этого жду. Она любить умеет по чистому. Мне её муж рассказал, как она умеет любить. О, Боги, и если бы она любила меня так... Он погладил Марию по волосам и шмыгнул носом. Переваривает информацию, что впервые решился озвучить. Даже себе. – Я так болел сердцем, когда Женя рассказывал, как она его любит. Искренне и так нежно. Не его статус, не его богатства, а лишь его. Но знаешь, я всегда знал, что любого человека можно соблазнить, это правда. Даже её смог. Ох, этот белокурый ангел.. Не раз представлял, как беру её на этом диване, а потом на рабочем столе. В душе, в ванной, в спальне. На кухне чаще всего. Как она стонет представляю при любом удобном случае. Как сама насаживается и просит быстрее, умоляет быть глубже. Сам чуть ли не воет от представленного. Фантазия уж слишком разыгралась. Хотелось рассказать ей, что значит настоящая любовь. Она не знает и не узнает. Не дано. – Она всё делает красиво, эстетично. Когда мимо проходит у мужчин слюни текут. Она – настоящая женщина, леди. А ты что? Попробуй привести хоть какой-то аргумент, который докажет мне, что ты не такая никчёмная, как я о тебе думаю. Подними голову. Послушно поднимает голову. Боль не отступала ни на минуту. В висках ныло сильнее, чем на месте удара. Корни волос охватила тупая боль. Тем не менее, она не проронила ни одной слезинки. – Сказать нечего, Мария? Ах да, у тебя же словарный запас как у Эллочки – людоедки. Только она, имея в запасе всего 30 слов, могла донести любую мысль, а ты не справляешься с этим. Стыдно должно быть, что не знаешь ни одного стихотворения Северянина. Я их каждую ночь учил, представлял, что она читает мне. Как она умеет, красиво и с придыханием. – Ты ненавидишь меня, потому что я не могу стать похожей на Третьякову?,– хрипло, но с вызовом бросает блондинка. Резко наклоняется и впивается пальцами в шею девушки. Дыхание затрудняется, глаза распахиваются и внимательно наблюдают за действиями возлюбленного. – Не смей произносить её фамилию, не смей! Твой грязный рот не достоин этого! Даже мысленно не смей! Тебе ни за что не удастся стать похожей на неё. Если внешне это можно как-то устроить, то внутри.. Ты гнилая. Испорченная. Мария хватает мужчину за руку, в попытке отстраниться или ослабить хватку. Кислорода в лёгких почти не осталось, она закатывает глаза и бьётся в конвульсиях. Он отпускает и моментально Демировой прилетает пощёчина. Мужнина выпрямился и стал снимать рубашку. Отбрасывает куда-то в сторону и выходит в коридор. Дверь осталась открытой, Мария слышит, как в ванной льётся вода. Её щёки горят, особенно та, по которой пришёлся удар. Силы у него много. Одинокая слеза катится по щеке. Стирает рукавом. Дышит глубоко и быстро, от этого кружится голова. Жадно глотает воздух, держась за грудную клетку. Мысленно повторяет одну фамилию-Третьякова. Что в ней такого? Гриша боготворит её, готов целовать песок, по которому она ходила. Если она позволит – станет её рабом. Тряпкой половой будет, лишь бы быть с ней. Он болен, он точно болен.. В душе Марии темно и сыро, она избита сильнее, чем тело. Голову тянет вниз, шея болит. Проходит влажные языком по сухим губам. Её неожиданно стало клонить в сон. Хрустит пальцами, жмурится, когда слышит неприятный звук. «Люблю, хочу всегда с тобой быть рядом, Не прячась, не скрываясь, не боясь Однажды стать никем среди прохожих, Бесследно в прошлой жизни растворясь..» Возвращается в кабинет он с тяжелым звуком своих туфель. В руке стакан с янтарной жидкостью. Ходит по комнате, почти не пьёт, лишь пробует напиток на язык. Смакует горечь, ему однозначно нравится. Блондинка медленно отползает к дивану и опирается о него, если бы не звук его шагов, она бы непременно уснула. Веки всё больше тяжелили, сопротивляться было всё сложнее. Бездействие Гриши пугает, даже представить не может, что он задумал. А тем временем вода в ванной всё шумит. Мария представляла себе горы и высокий водопад. Концентрировалась на шуме воды и всё больше погружалась в своё видение. Щебетание птиц появляется неожиданно, что она даже вздрогнула – на деле и не шелохнулась. Душа отделилась от неё, каждый сам за себя. Зелёная трава приятно щекочет босые ноги, каблуки всё таки снимает, только уже наяву. Принимает жизнь со всеми её вытекающими. Чувствует мимолётное касание к руке и замечает мальчишку. Савелий шёл рядом и жадно внимал всё, что его окружало. Вздрагивает, когда стакан оказывается на столе, поверх очень важных документов. Выходит из комнаты и через некоторое время воду больше не слышно. Горы с водопадом рассеиваются моментально, пропал даже сын. Хватается за голову, оттягивает волосы. Злится на что-то. Недолго думая признается хотя бы себе, что её положение унизительно. Или самое страшное, что её некому спасти? Никто не выхватит её из лап этого монстра, которого Мария считает любимым. Продолжает так считать. Несмотря ни на что, её сердце по прежнему просится в те объятия, которые он мог позволить в те редкие моменты. Гриша стремительно входит в кабинет и взяв девушку за её светлые волосы, тянет на выход. Мария держится за голову, вскрикивает, когда он дёргает сильнее. – Ты – не она, ты – не она..,– твердит мужчина, почти не шевеля губами. С трудом заталкивает девушку в ванну. Отпускает измученные им волосы. Глубоко дышит, оглядывая девушку. Она так беспомощна.. Эта мысль явно разжигает в нём огонь. Хочется властвовать, растоптать и уничтожить. Так приятно, сладко даже думать об этом. Приподнимает, грубо ставит на колени так, что можно окунуть её в ванну. С силой хватает Демирову за шею, приближая её в холодной воде. – Пожалуйста, нет, мне нельзя,– думает о сыне, как же он без неё. Толчок, она по плечи оказывается головой в ледяной воде. Старается оттолкнуться от бортика, но крепкая хватка на шее на даёт этого сделать. Думать становится невозможно, кислород заканчивается. Снова бьётся в конвульсиях и с новой силой отталкивается. Не знает, она от страха стала сильнее, или Гриша отпустил. Падает на холодную плитку, которая сейчас казалась очень даже тёплой. Выплёвывает воду, сильнее давит на живот. Хрипит, дышать сложно. Только сейчас до неё доходит, что Гриша говорит по телефону. Медленно к ней возвращается слух, но не без помех. – Лаура, я забрал эти бумаги домой, не думал, что они тебе понадобятся. Они тебе нужны срочно? Блин, нет, приезжать не нужно. Давай завтра.. – Помоги,– старается говорить громче, надеется, что её услышит. Хотя сильно сомневается, что Лаура станет помогать. Гриша её друг. – Лаура, я занят. Сейчас никак. – Лаура,– кричит женщина, за что получает ногой в живот. Схватил обессиленную девушку за мокрые волосы и снова окунул в воду. Страх даёт ей силы бороться. Кричит даже в воде, напивается воды. Гриша отбрасывает телефон, двумя руками тянет голову в воду. В его планах не было убивать девушку. Когда она перестала сопротивляться, отпускает. И снова холодная плитка. Её рвёт водой. – Уберёшь здесь всё,– перешагивает через тело и покидает ванную комнату.