Прощание

Катя открыла номер и зашла внутрь, не снимая чёрный тренч. Каблуки стучали по паркету, а освещаемая светом ночного города комната угнетала и приносила эстетическое удовольствие одновременно. Она любила слушать шум ночного города. Развязав хвост, волны её волос, остриженных под каре, быстро заструились по шее. Запустив руку в них, она запрокинула голова и издала практически беззвучный стон. Она услышала его. Нет, даже не шаги. Запах. Он пах по-особенному, и это был не только парфюм. Она слышала его запах. А если ты может отчётливо выделить его — перед тобой твой человек, ставший родным или всегда таковым являвшийся. Катя обернулась, подняв брови в изумлении. —Как ты зашёл? — губы скосились в присущей только ей ухмылке. —Ты дверь не закрыла, — произнёс он, стараясь не смотреть на неё. Она приблизилась к нему, став почти вплотную. Благо, высокие шпильки позволяли быть с ним практически одного роста. Обдавая Тимура запахом своих духов, она сводила его с ума, наслаждаясь этим. —Зачем пришёл? — спросила, глядя в карие глаза. Что его привлекло в ней? Он пытался отвечать на этот вопрос каждую ночь, каждую минуту, но постоянно находил разные ответы. Недоступная девушка, которая общалась исключительно с мужчинами, ограничив себя несколькими, такими же красивыми подругами. Красивые женщины легче сходятся, они словно знают, что им нечего делить. Тимур молчал. Она смотрела ему в глаза. Достала сигарету. Закурила, отвернулась и облокотилась на перила балкона. —Как назвали? — спросила с искренним безразличием. —Игорь, —отмахнулся Тимур, отвечая на этот вопрос уже 10 раз за день, — это так важно? Катя рассмеялась .Тимур поёжился от этого холодного, пронизывающего, хищного смеха. Он смотрел на неё, не понимая, почему он хочет быть с ней каждую минуту. —Я хотел тебя увидеть… убедиться, что… что всё в порядке. Докурив сигарету, она медленно подошла к нему. —Я тебе не шлюха, захотел ушёл, захотел пришёл, — прошептала она ему на ухо. —Ты же знаешь… Я не могу бросить сына, — сказал Тимур с отчаянием. —Поэтому притащился сюда через день после его рождения и ждёшь пока я тебя поцелую? — хмыкнула она, выводя его из себя, — ты жалок. Тимур больше не мог сдерживаться. Притянув её к себя, больно сжимая бёдра, впился в её чувственные губы. Катя улыбнулась, отвечая на поцелуй и всё больше прижимаясь к нему. Его рука заскользила по её бедру, оголяя стройные ноги. Снимая друг с друга одежду, Тимур посадил её на туалетный столик, с которого секундой ранее полетело всё на пол. Она смотрела ему в глаза, передавая ту боль и отчаяние, которые наполняла её. Запрокинув голову, она вздохнула и застонала, вцепившись в его плечо. Тимур покрывал её шею поцелуями и двигался всё быстрее и быстрее. Собрав разбросанную одежду, Катя взглянула на Каргинова. —Ты не сможешь меня забыть, как и я тебя, произнесла она уткнувшись ему в плечо. На улице закапал дождь, терзая едва раскрывшиеся листья. А по щеке побежала единственная слеза.