***
После долгого рассказа Брока в кабинете повисла гробовая тишина. Тони отошел к окну, напряженно вглядываясь в даль. Молнии вокруг него так и летали. Питер сидел с обычным лицом, но внутри у него что-то раз за разом переворачивалось. — Мы решили начать расследование от Обадайи. Приехали к нему в дом, Наташа зашла поговорить. Он послал ее и не дал никаких ответов, ссылаясь на то, что все это бред. Как только мы отъехали от дома, за нами три машины. Дальше вы все знаете, — наконец-то закончил Брок. Рассказывать всю историю поручился именно он, потому что, кажется, был рассудительнее всех остальных. Мишель бы стала предъявлять, почему это Питер ей все рассказал, а все остальные настроены были к данной истории максимально пессимистично. Потому что переходить дорогу сразу двум влиятельным людям в одном городе — сущая смерть. — Это все глупости. У Обадайи могут быть свои дела, которые он сам решает. Мы не вправе лезть в них, — начал спорить Тони. — Почему тогда он хотел убить своих же? — парировал Пит, все так же пялясь в одну точку. Лишь изредка он делал затяжку с электронной сигареты, выпуская густой дым наружу. — Может, потому что это были машины твоей фирмы? — саркастично произнес Тони. — Но там были и наши машины, — хмыкнула Нат, смотря на Старка в упор. — Рядом с чужими. Видимо, он подумал, что вы его предали. А что касается Озборна — это вообще чужой человек, к которому вы полезли. Любой бы стал защищаться! Все ваши «находки» — полная ерунда, — Старк развернулся лицом к сидящим в зале людям. У каждого на лице была своя эмоция. Например, Нат смотрела на Брока с явным «я же говорила, что он не поверит» взглядом. Брок же пилил Питера, умоляя парня возразить мужчине, но тот все еще задумчиво пялился в стенку, пытаясь понять, что же делать в этой ситуации. Клинт и Стив переглядывались устало, с явным «как же все заебало». Ванда же сочувственно поглядывала на всех, пытаясь хоть как-то успокоить кого-то. Она всегда была слишком эмпатична. Один только Уэйд развалился на самом дальнем диванчике, равнодушно листая ленту Инстаграмма в своем телефоне. На первый взгляд, ему явно не было дело до всех и всего, но на самом же деле, он лишь выжидал подходящего момента, чтобы встать на правильную сторону. Вообщем, настроение складывалось очень разнообразное. — А допрос? — возразил Пит. — Он мог дать ложные показания, тут совсем легко! С чего бы ему рассказывать всё? — ухмыльнулся Тони. — Ты просто не можешь поверить в то, что твой единственный родственник предал тебя уже очень давно, — подвел итог Брюс. — Обадайя бы не стал, — грубо отрезал Тони, чуть прикрикнув. Все молчали. Питер, который наконец-то отвис, встрепенулся, расправил плечи, поднялся с дивана. Еще раз оглядел помещение, показывая мотком головы, что им пора уходить. — Ты ни во что не веришь, Тони. И я думаю, что все это — одна большая глупость. Какие бы доказательства мы тебе не принесли бы, ты все равно не поверишь и найдешь им сотни «но», — Пит говорил совсем спокойно. Тони обернулся, хотел было что-то возмущенно выкрикнуть, только вот Паркер подошел совсем близко, шепнув мужчине почти на ушко, чтобы никто не услышал: — Может, тогда и найдешь эти «но» для всего того, что нас связывает? Тони замолчал. Смотрел на Питера очень и очень долго, пытаясь отыскать в его глазах что-то такое, чего сам не знал. Пит лишь ждал ответа. Но Старк неумолимо молчал. Парень кивнул головой, грустно улыбнулся. И вышел из кабинета. Этот хлопок двери в общей тишине звучал громче, чем самые мощные барабаны на свете. — Ты идиот, — вымученно застонала Наташа, — ты правда идиот, каких еще и поискать надо. Мне плевать, Старк. Я устала от твоей наивной веры в то, что Обадайя — лучик света в этом дрянном мире. Я иду с Питером, доведу это дело до конца. И Боже упаси ты встанешь у нас на пути, Тони. Я лично выпущу тебе кишки, — девушка фактически шипела, сверля угрожающим взором Старка. Но мужчина по прежнему молчал. Не говорил ни слова, даже не смотрел на уходящих друзей. Он молчал. И молчал тот не потому, что ему было нечего сказать, не потому, что он не знал или не хотел спорить. Дело вообще этого толком то и не касалось. Эта фраза. Которую бросил Питер. «Может, тогда и найдешь эти «но» для всего того, что нас связывает?» А что их связывает? Кроме той встречи в клубе? Кроме из отпуска? Кроме разговора по душам? Кроме совместных ночей? Что же их связывает. И этот взгляд, который бросил Паркер. Тот самый взгляд, в котором читалась вселенская скорбь и утрата… в котором читалась боль и отчаяние от всего того, что произошло. Пазл сложился в окончательную картинку в голове. И это изображение не могло не завораживать: Питер в белом костюме. Тони в черном. Кольца на безымянных пальцах. Сзади стоит Мария и Говард, которые приобнимают любимого сына за плечи. Позади Питера его отец и мать, рядом Бен и… и Мэй. Боже, какая она красавица… Это была их помолвка. Тони закрыл глаза и впервые за последние пять лет заплакал, словно маленький и беззащитный ребенок.***
— Говори, сука! — Кастет давно был убит в кровь. Питер тяжело дышал, пиджак давно полетел в сторону, давая парню возможность находится в одной черной футболке. Кудряшки свисали со лба, а по ним, словно по лозе, стекали крошечные капельки пота со лба. В подвальном помещении заброшенной винодельной усадьбы, далеко за пределами Нью-Йорка было очень и очень душно. Ни единого окна. Кровь Рамлоу сплюнул чуть ли не в лицо Паркеру, но тот успел отойти. Питер ударил еще раз, точно под дых, на пару секунд перекрывая мужчине доступ к кислороду. Паркер грубо схватил его за волосы, оттянул назад, заставляя того оскалиться и показать белые зубы, полностью залитые его же собственной кровью. — Ты не играешь важной роли в этой истории, Рамлоу. Ты нам не нужен. Мы просто хотим узнать о делах Обадайи с Гарри, а так же о том, что за кейсы ты забрал у посыльного Озборна. Ничего сложного, почти как дважды два, — тони Питера сменился на угрожающе-ласковый. — Как только я скажу хоть слово, Обадайя шкуру с меня живьем снимет. Мне плевать, от чьей руки я подохну, но от вашей я хоть мучаться долго не стану, — Брок рассмеялся. Питер грубо отпустил его голову, отходя назад. Вытер лоб, смахивая пот. — А ты что же, Романов, стала Паркеровской шлюшкой? Что на это скажет Тони, а? — Я стала той, кто хочет добраться до правды, Рамлоу. Любой ценой, — парировала девушка спокойным тоном, не отходя от угла, на который опиралась. — Я вам единственное скажу: ваш Тони лютый выродок, каких еще поискать надо. Заносчивый ублюдок, которому слишком много позволено. И все, чего всегда желал Стейн — это защитить Тони, — голова Брока мотылялась туда-сюда безо всякого намека на поддержку. Питер подошел к нему еще раз, хорошенько прописав по морде, окончательно ломая нос. — Это Обадайя ублюдок, который разрушил мою с Тони жизнь. Во всех наших бедах виноват только лишь он, — шипел Питер. — Ты всегда ищешь во всем подвох, Питер. Даже там, где его искать не надо. Этим ты усложняешь себе жизнь, — Рамлоу вновь засмеялся, — вы все такие смешные, правда. Лезете туда, куда вам соваться никогда бы не стоило. Правда не такая, какой вы себе ее представляете. — Ну так поведай нам, какая она? — подал голос Эдди. — Все просто, журналистик. Вы хотите верить в то, что Обадайя и Гарри — козлы отпущения, а я их верный приспешник, который помогает во всем. Вы все даже не представляете, насколько заблуждаетесь! — Хорошо, мы поняли, что вы все хорошие и все наши проблемы появились ниоткуда, — Питер всплеснул руками, закуривая сигарету. Уже натуральную, с мерзким запахом, от которого резало глаза и мерзким привкусом, который оседал в горле. — Создатели ваших проблем живут у вас в зеркалах, идиоты! — выкрикнул Рамлоу. — Что за кейсы ты получил и куда их доставил? — настойчиво и грубо спросил Уэйд. — Я был просто посыльным. Стейн сказал забрать, я забрал. У какого-то мужика. Отдал их Обадайе. Все. Больше к этому делу мы не возвращались! Чего вы еще от меня хотите?! — истерил мужчина. — Он действительно просто пешка в этой игре, — заключила Нат. — Нужно добраться до Обадайи. Девушка была настроена весьма решительно, потому, оттолкнувшись, та направилась к выходу. — Поехали. Проведаем нашего друга еще раз. — Я поеду следом, — вдруг выпалил Питер, на что все остальные присутствующие шокировано на него посмотрели. — Езжайте, я сказал. Машины все равно две. Я скоро буду. Едва Рамлоу и Пит остались наедине, Паркер присел рядом с мужчиной на корточки, заглядывая тому в глаза проницательным взглядом. — Ты знал, что нас на самом деле связывает с Тони? — начал вдруг Питер. — Какое мне нахрен дело, — выплюнул Брок. Пит поднял свое запястье, указывая на обручальное кольцо. — Когда-то давно, в забытом нами прошлом, мы с Тони были обручены. Любили друг друга. Жили друг другом. Ты когда-нибудь любил? — все продолжал спрашивать Пит. Он говорил спокойно, чутко смотря на Брока, максимально стараясь расположить его к диалогу и к себе. Рамлоу стыдливо кивнул. Питер повторил его действие, улыбаясь. — Конечно любил. Ты же не робот. И я любил Тони. Люблю, точнее. Я вспомнил все наше прошлое. Вспомнил и хочу вернуть себе былое счастье. Но кто-то стоит у меня на пути. Я не хочу никого убивать, не хочу ругаться и влезать в серьезные конфликты, будь то политические или финансовые. Я просто хочу вернуть своего мужа, — Питер улыбнулся. — Однажды я спас тебе жизнь. Теперь спаси и ты мою. Брок долго на него смотрел. — Я правда ничего не знаю кроме того, что вам рассказал. Те кейсы… я был просто посыльным. Не знаю, что в них было, но что-то тяжелое. Обадайя сказал, что их содержимое кроет в себе путь к несметному богатству, или же гибель миллиардов людей. Он сказал, что это нужно спрятать там, где никто и никогда не догадается искать. Больше мы по этому поводу не говорили. О делах Гарри и Обадайи я тоже не в курсе. После смерти Говарда Стейн виделся с ним, но один раз, на пьяную голову, он сказал, что этот Гарри — заносчивый ублюдок, который давно слетел с катушек. Не стал бы он так о своем партнере по бизнесу говорить. Стейн всегда преследует одну цель — защитить Тони любой ценой. И все его действия и побуждения берутся именно оттуда. Исходите из этого, — закончил Брок, замолчав. Повисла гробовая тишина. — Я помог вам не потому, что симпатизирую таким ублюдкам, как вы, а потому, что знаю, каково это — любить, и как любовь умеет делать больно, — добавил Рамлоу. Питер улыбнулся. — Спасибо тебе, — Паркер встал, скидывая костет в руки. Он подошел к привязанному Броку, чтобы завершить то, зачем они сегодня тут собрались. Питер замахнулся острием ножа. Лезвие полетело вниз. Брок зажмурился, ожидая ослепительной боли. Но вместо этого услышал звук падающих на пол веревок: он был свободен. — Если все так, как ты сказал — Обадайя не тронет тебя. А я не тиран, чтобы убивать невинных. Мы отъедем отсюда, выходи через черный ход. На заднем дворе припаркована машина, бери её и уезжай, как можно скорее и дальше, — сказал Пит, шмыгнув носом. Рамлоу потер свои затекшие запястья, смотря на Паркера с неким… удивлением? — Ты второй раз спасаешь меня, — ухмыльнулся мужчина. — И я надеюсь, что ты никогда не забудешь моей доброты, Рамлоу. Я не идиот и не преступник. В первую очередь — я человек, у которого украли кое-что очень важное. Мою жизнь, — проговорил Пит, накидывая на свои плечи пиджак. — До скорых встреч, — кинул на прощание Питер, поспешив покинуть помещение как можно скорее. Нат, Мишель, Эдди и Уэйд все-таки не уехали: они стояли, оперевшись на бампер машины, ожидая Паркера. — И чего вы тут пасёте? — игриво воскликнул Питер, улыбаясь друзьям. — Я не думала, что встреча с Рамлоу заставит тебя так сильно улыбаться, — усмехнулась Мишель, щурясь от солнца, которое падало ей прямо в глаза. Питер поспешил изложить все то, что выяснил уже без своей компании. — Не верю я в доброту Обадайи, — хмыкнула Нат, когда те уже езали обратно в город, — не такой он человек. Рамлоу тоже мог соврать. — За то мы знаем, что в том кейсе, по всей видимости, какое-то биологическое оружие, — подметил Уэйд. — И оно очень опасно. Но зачем оно нужно Обадайе? — размышлял Эдди, — он не киношный супер-злодей с драматичной историей. Он простой утырок. — Ох, чувствую, ответы будут более волнительными, чем мы думаем, — Питер покачал головой. Нат прокашлялась. — Тони тут звонил… — начала она незатейливо. Улыбку с лица Питера смазало моментально. — Угу, — глухо угукнул парень, проявляя минимальную заинтересованность в причине этого бессмысленного звонка. — Он звонил, чтобы напомнить, что мы все — идиоты, он умный, и Обадайя нам не враг? Хорошо, мы это уже поняли, — Пит кивнул головой. — Он попросил тебя приехать к нему вечером. Сказал, что это срочный разговор, — Наташа пожала плечами, — на твоем месте, я бы поехала. — Чтобы выслушать о том, как я заблуждаюсь и что должен оставить это все в покое? Нет, спасибо, — буркнул Паркер. — Вот ведь два упертых барана, — усмехнулась Мишель, — езжай, утырок! — прикрикнула девушка. — Вот и поеду! — воскликнул Пит с претензией в голосе. — Вот и езжай! — девушка взмахнула рукой. — Поеду! — Езжай! — Заткнитесь оба, — заорал Уэйд. — Нет, правда! Если мне суждено умереть на этом деле, то я не хочу умирать от ваших низкорейтинговых драм! — А ты вообще молчи, пещерный житель! — съязвила Мишель, убирая свивающую прядку кудрявых волос с ее лба. — Новое прозвище, любимая? — хмыкнул Уэйд. — Хуимая, — едва слышно произнесла Наташа, но все это услышали. — Что?! Терпеть не могу телячьи нежности! — Когда мы с тобой встречались, то ты очень… — начал было Брок, но Нат грубо затормозила на перекрестке на красном, отчего Эдди сильно впечатался лицом в переднюю спинку сиденья. — Есть что еще сказать? — спросила Нат, на что раздалось недовольное шипение, — значит, намёк был понят, — девушка поехала, едва загорелся зеленый свет.***
Особняк Тони никак не поменял свой внешний вид. Пахло все так же восхитительно, цветы были еще ярче, а роскошь и убранство так и пестрили перед глазами. Пит не обратил на это совершенно никакого внимания, а просто направился к дому, чтобы скорее начать и закончить весь диалог с Тони. Он кинул машину на въезде, понимая, что выйдет отсюда через 30 минут с полным разочарованием и добитым окончательно сердцем, так что париться по поводу парковочного места было глупой затеей. — Здравствуй, Питер, — произнес механический голос, едва Паркер успел переступить порог дома. — Привет, Пятница. Тони у себя? — Пит остановился около входной двери, осматривая погруженное во мрак помещение. — Тони на минусовом этаже. Доступ открыт, — промолвила Пятница. Пит лишь только пожал плечами, ни капли не удивляясь, что у дома появился минусовой этаж. Это же Старк… Паркер направился к лифту, нажимая кнопку и ожидая его приезда. Чувства были странные, смутные, непонятные. О чем же Тони хотел с ним поговорить? Днем они расстались не лучшим образом. Едва лишь узнав о всех происшествиях в городе, то Питер и Тони сразу кинулись в лапы проблемам. Все было точно, как предполагал Питер — дела, не требующие отлагательств. И все — их пути вновь разошлись, погрузились в эту бесконечную рутину обыденности и бытовухи. Вся романтика ушла, будто бы ее никогда и не было, оставляя лишь только легкий шлейф некогда былого счастья. Весьма трагический довод, к слову. Едва только двери лифта распахнулись: Паркер обомлел. Это было просто невероятно… мастерская! Самая настоящая мастерская! Тут было все: начиная от всех приборов, кончая невероятными инструментами. Парень так и застал около лифты, крутясь вокруг себя. Он просто не мог ни наглядеться, ни оторвать взгляд от этого произведения искусства… — Ты первый, кто удивляется лаборатории больше, чем всему дому, — хмукнул Тони, выезжая из-за стола. — Прости, я не очень хорошо выгляжу. Да что он такое несёт?! Что за вздор?! Старк выглядел как божество: немного запачканные маслом серые спортивки, старая футболка, утягивающая каждую мышцу на прекрасном торсе Тони… он выглядел домашним. Прекрасным… и Питер все отдал бы за возможность наслаждаться такой картиной до конца дней. — Проходи, — произнес Тони, отвлекая Питера от его мыслей. — Чувствуй себя как дома. Питер уже чувствовал. Сложно не ощущать себя дома там, где есть твой родной и любимый человек. Да и само здание было ему не чуждо — тут была и их помолвка, и приемы Говарда, и свидания, и страстные ночи… столько воспоминаний в этих стенах. — Я помогу вам в расследовании, — вдруг выпалил Тони, на что Питер обернулся так резко, что кажется, у него заболела шея. — С чего бы это вдруг? — усмехнулся парень. — Ты пойдешь против Обадайи? — Не пойду. Просто хочу узнать правду, — Старк пожал плечами, вытирая с рук машинное масло. — Правда может оказаться очень болючей, — Питер грустно улыбнулся, отводя взгляд. Куда уж больнее… — Я постараюсь принять ее с честью и достоинством, — Тони пожал плечами, — тем более… надо же тебя как-то оберегать. — Я не просил об этом. Ты прекрасно знаешь, что я сам могу о себе позаботиться, — о да, это было во вкусе Тони. Гипер-опека, граничащая с собственничеством. — Знаю, и ни на йоту не сомневаюсь в этом. Просто хочу быть рядом с тобой, — Старк подошел к Паркеру впритык. Питер завороженно за ним наблюдал, оперевшись на край мастерского стола. — С чего бы это вдруг? — Парень повел бровью, иронично отвечая на пронзительный взгляд мужчины. — Просто хочу, и на этом всё, — Старк улыбнулся. — Не говори, что это желание тебе не льстит. Ты ведь переживал о том, что все кончится по приезде в Нью-Йорк, но даже не подозревал, что все только начинается… «Все уже давно началось, Тони… О, мой милый Тони, началось так же быстро, как и кончилось… пару лет назад, в этой страшной аварии, где мы оставили кусочки воспоминаний». Слова так и хотели сорваться с уст Питера, но он молчал. Неумолимо и бесстрашно молчал, и это было хуже, чем сотни криков в одну минуту. Потому что это молчание разрывало душу. — Останешься сегодня у меня? — предложил Тони, и Питер просто не мог отказаться от такого предложения.