В тихом омуте

      — Такой весь приторный в этой дурацкой желтой жилетке, — фыркнул Хан и затянулся горькой сигаретой. Рядом тут же зашипела и звякнула открытой алюминиевой крышкой бутылка пива. Чанбин покосился туда, куда уставился его друг. С подоконника было отлично видно высокого стройного парня, их одноклассника. Длинные волосы по плечи аккуратно убраны за уши, кропотливо выглаженная рубашка под вязаным жилетом, идеальная осанка, яркая улыбка, от которой исходила какая-то невообразимо притягательная и сладкая энергия, такая, что хотелось непременно верить каждому слову, вылетающему из розовых губ. Хван Хенджин, отличник, что уже два года учился с ними в классе, вечно держась особняком с какой-нибудь очередной скучной книженцией, полностью погруженный в неё с головой, только изредка отрывался от страниц, чтобы сесть за уроки. А сегодня, отчего-то, вдруг решил прийти на этот неофициальный выпускной, который, в любое другое время, вероятно, брезгливо сморщив нос назвал бы «маргинальным»… Чанбин хмыкнул и протянул пиво Джисону. — Да, мутный он какой-то. И чего тут забыл, непонятно… Не настучал бы директрисе. — Обменяв бутыль на сигарету и бросив моментально истлевший после длинного вдоха окурок на пол, проговорил он. — Не успеет. По крайней мере, нас с тобой к рассвету тут уже точно не будет. Отличник, мазанув взглядом, едва заметно поморщился и отвернулся. Тут же опять заулыбался подошедшей девочке, бывшей соседке по парте, с которой просидел рядом весь последний семестр. Тихо заговорил о чем-то, потягивая из бумажного стаканчика что-то горячительное и фруктовое, делающее с каждым глотком его темные глаза смелее. Джисон присосался к бутылке и уставился в окно, за которым не было видно абсолютно ничего. Только вдалеке горели точки — ночные огоньки фонарей, и бликовали в стекле отражениями гирлянды, украшавшие темный, забитый знакомым народом класс. Соседнее крыло школьного корпуса едва различимым силуэтом из черноты глядело в ответ пустыми окнами, открытая, вернее, бесстыдно вскрытая форточка рядом, в которую пару часов назад пробрались бессовестные, только что избавившиеся от звания школьников выпускники, поскрипывала от ветра. Последний экзамен был сдан совсем недавно, ночь была глухой и душной, а все, кто мог бы хоть как-то помешать тому, что происходило за стенами бывшего 12 класса, мирно и сладко спали у себя дома. Тихонько пиликали заглушаемые музыкой июньские цикады. Разговоры, танцы, смех, алкоголь, большой проектор, что притащили из кабинета астрономии, еще не настроенный, растягивался смешными цветными пятнами по зеленой школьной доске. В них еле-еле угадывались черты человеческих лиц. — Тухло как-то… — Наконец глубоко вздохнул Джисон. — Когда мы все это планировали, звучало в сто раз увлекательнее… Накидаться мы бы и дома могли. — Снова прильнул к теплому горлышку. Трое, стоящие неподалёку, звонко прыснули о своём. Музыка сделалась громче. Пришлось чуть повысить голос. — Ну а чего ты ждал? Это же одноклассники, — Чанбин пожал плечами. — Хотя бы пиво бесплатное. Вот и сиди не жалуйся. Чего тебе еще надо? — Скучно. — Джисон вытер рот рукавом и опять покосился на все того же длинноволосого отличника. Теперь тот уже без стеснения смеялся, присев на край парты и вдруг опять мельком глянул на Джисона. Чанбин зевнул. — Как думаешь, Хвану перепадет сегодня? — В уголке губ у Джисона появились чертята. Вечная привычка обсуждать всех и вся на пару со своим лучшим другом, в попытке скрасить разговор, полезла наружу. Да он её, в общем, и не сдерживал. Чанбин заметно оживился, придвинулся чуть ближе и тоже бросил косой взгляд в другой конец класса. — Ставлю сотку, что ему ещё долго не перепадет, — гыкнул он, прикрывая рот ладошкой. — ты посмотри на него. Он и не целовался никогда. От него буквально пахнет девственником. Джисон, почти синхронно с Хваном, опять сделал глоток. — Но он красавчик, — приподнял бровь, улыбаясь. — ещё пара таких стаканов, и по-любому кого-нибудь, да подцепит. — Не, — Чанбин мотнул головой. Выпитое начинало в духоте слегка мутить мозг. — я готов спорить, что ебется он только с учебой. — Ащ, много ты понимаешь! — Джисон убрал волосы со лба. — А я тебе говорю, что перепадет. В Тихом омуте, Бини, знаешь ли, черти водятся. Хван снова отпил из стакана. Запрокидывая голову назад, так, чтобы все остатки стекли по стенкам, сглотнул, зажмурился и потянулся к заставленной бутылками парте за очередной порцией какой-то самодельной рыжеватой апельсиновой мешанины. Любезно долил чуть дрожащей рукой, стоящей рядом девочке, глупо улыбаясь. Та улыбнулась в ответ. Джисон вспыхнул ещё больше. — Я реально готов спорить, чувак! — Ну так спорь. — Чанбин ухмыльнулся и вытащил из пачки очередную сигарету. Упустить шанс завалить пол ненавистного школьного класса окурками и оставить после себя едкий запах дыма на всех доступных поверхностях он просто не мог. — Ну так спорю. — Передразнил Джисон все не успокаиваясь. — Косарь, если он все-таки учудит сегодня что-нибудь! Чанбин, пощелкав зажигалкой, сделал затяжку. — Идет. — Выдохнул он, протягивая другу свободную руку. Джисон отставил бутылку. — Эй, Ни-ни! — Крикнул он в сторону, отчего Чанбин пьяно хрюкнул. — Разбей! Тут же, рядом, словно из земли вырос маленький худенький паренек. Он был на год младше всех здесь присутствующих, пошëл в школу раньше нужного, вечно сам себе на уме и совершенно мирный, чем, собственно, частенько многие пользовались. Вот и сейчас его имя оказалось первым пришедшим на хмельной ум. И теперь, оторванный бесцеремонным окликом от попивания ягодного молока (алкоголя Чонин избегал принципиально) и скучающего подслушивания чужих откровенных разговоров, он вопросительно смотрел на побеспокоивших его. — На что спорите? — Кладя ладонь с удивительно длинными и тонкими пальцами поверх рукопожатия, не особо заинтересованно спросил он. — На мать твою спорим, — в своей привычной манере огрызнулся Чанбин. Джисон громко прыснул. — разбивай уже быстрее. Чонин обиженно поджал губы. Ударив рукой и расцепив две ладони, испарился так же незаметно, как появился. Чанбин снова потянулся к Джисону за бутылкой. У потолка зажужжал экран, выдвигаясь нырнул под картинку проектора. На белом полотне уже четким вырисовывалась какая-то известная сопливая дорама. Бывшие школьники закопошились, кто-то начал занимать места на полу среди сваленных пледов, музыка затихла, голоса и разговоры стали слышаться громче. Джисон снова случайно поймал на себе пьяный беглый, тут же растворившийся в толпе взгляд Хвана. — Все-таки реально скучно. — Вздохнул он. Чанбин пожал плечами — Потерпи ещё малость. Это все ведь в последний раз… Повисла небольшая пауза, переворачивающая недавно поднятое спором о сексуальной жизни одноклассника настроение на противоположное. — Бля, ну умеешь же ты сказануть… — Джисон закатил глаза и опять отвернулся в слепое окно, напряженно стал вглядываться в темноту. Сердце, согретое алкоголем и уже совсем мягкое, больно кольнуло. Хоть он и не признался бы в этом никому и никогда, но вот так оставлять 12 лет позади было ужасно страшно. Дальше ведь ждала лишь пугающая вопросительная неизвестность, о которой он всеми силами старался не вспоминать, топя неприятную тревожность в отвлеченных разговорах. И вот, одна фраза, и он опять весь в волнении. А ведь больше он и правда не вернется в этот класс, да и вряд ли еще когда-нибудь увидит своих одноклассников, что все же стали немного родными за это долгое время. Завтра начнутся последние летние каникулы, а там, все непременно расползутся по миру, занявшись собственными жизнями, совершенно забудут друг друга, погонятся за несбыточными мечтами и надеждами… Джисон вздохнул и оглядел класс. Приевшиеся за годы, покрытые будто татуировками, кривыми словами и рисунками, раздвинутые парты, книжные шкафы, в углу, залитые водой из-под крана учебники в тазике, которые ритуально были туда свалены после последнего экзамена ещё вчера. И ведь совсем недавно они имели такое большое значение, а сейчас грустно расползались буквами, распадаясь на белые хлопья, совсем ненужные, моментально забытые… — Ну а что такого-то? — Чанбин выдохнул дым в потолок. — Просто к слову пришлось. Мы ведь, считай, уже студенты. — Ну вот, теперь я окончательно загнался, спасибо. — Цокнул Джисон. Он хотел ещё что-то сказать, но староста, кудрявый парень с вечными ямочками от улыбки на лице, перекрикивая завывшую расстроенную гитару, объявил о том, что совсем скоро начнется просмотр сериала. Ещё не успевшие занять оставшиеся места на полу подростки заспешили, устраиваясь посреди пространства между раздвинутых парт, отделяясь от столов с едой (на самом деле, по факту, из еды там были только орешки и сухарики, чтобы хоть как-то сбить градус бесконечных литров алкоголя в сияющих от гирлянд бутылках). Хван тихо устроился на стуле позади всех, нервно замял картонные края стакана. Джисон и Чанбин, лениво стащив свои уже изрядно расслабленные тушки с подоконника, плюхнулись впереди него на принесенную из медкабинета низкую кушетку. Пара щелчков, и прожектор, раньше видевший только скучные презентации, заработал. Поползли вступительные титры. Джисон поерзал на месте. Выпитое начинало неприятно давить на мочевой пузырь. — Отлить надо. — Прошептал он уснувшему на его коленях Чанбину спустя 30 минут глупой дорамы про любовь. Тот, поворочавшись и проворчав что-то обидное, все же приподнялся, отпуская своего друга в заветное место. Собирая за собой недовольное возмущенное шипение от бывших одноклассников, Джисон, огибая сидящих, разрывая на экране своей длинной тенью-силуэтом губы двух целующихся влюбленных, прошмыгнул за дверь. Благо, туалет находился прямо напротив класса. Пара метров по мрачному коридору, первая дверь направо, и он уже внутри, среди холодных исписанных кафельных стен синего цвета и едкого аромата освежителя воздуха с запахом то ли морской волны, то ли неестественных синтетических цветов. Эмоциональные реплики кинокартины, доносясь из-за закрытой двери, все еще продолжали свою увлекательную жизнь без него, тихим эхом отражались от стен. Шипел сорванный бачек. Пол блестел в свете лампочки. Джисон расстегнул ширинку. Через пару секунд, вжикнув, та застегнулась обратно. Зашумела и потекла на руки вода из разболтанного крана, умытое, немного потерянное и мокрое лицо показалось в грязном зеркале. Измученный экзаменами, нетрезвый, тяжелый, но спокойный тем, что все уже осталось позади взгляд, синяки под глазами, сонно растрепанные черные волосы встретили Джисона там. Повертев головой, рассматривая мушку-родинку и еле заметный пушок на округлых щеках, он огляделся в поисках полотенца. Не найдя ничего дельного, замотал руками, создавая ветер… — Твою ж…! — Резко вздрогнув, выругался он. В зеркале за его спиной отразился еще кто-то. Быстро обернувшись, он наигранно схватился за сердце. — Напугал до усрачки, Хван. — Длинно облегченно выдохнул. — Прости. — Почти неслышно промямлил Хенджин и перемялся с ноги на ногу. Стыдливо спрятал глаза в пол. Его каштановые, сразу же показавшиеся Джисону невероятно шёлковыми на ощупь, волосы красиво лоснились в теплом освещении туалета. Джисон, снова повернувшись к зеркалу и окинув прощальным быстрым взглядом все еще влажное лицо, уже почти потянулся к дверной ручке. Однако, его попытка сбежать обратно в класс беспощадно была остановлена чужой рукой, накрывшей ручку раньше. — Во-вообще-то, — Хенджин прервался. Словно снова вдруг вспомнил потерянную сегодня обыкновенную для него робость. — я…я хотел… попросить тебя кое о чем. — Он нервно сглотнул и поднял глаза. Его глубокий карий взгляд тут же неприятным предчувствием залез Джисону в самую душу. Казалось, весь выпитый алкоголь накопился странной мутью в зрачках и теперь плескался там какой-то пьяной идеей. На всякий случай Джисон напрягся. — Чего это ты? — Приподнял бровь, убирая руку, застывшую в воздухе так и не добравшись до ручки, в карман. — Наркоты у меня нет, я таким не балуюсь. — Сделался очень серьезным. Хенджин судорожно закачал головой, мелко замахал перед лицом ладонями и внезапно… покраснел, словно спелое румяное яблоко. — Я… Мне кажется… — Вновь продолжил выдавливать он, избегая чужой пытливый взгляд, прячась от него за алым лицом и теребящими край жилетки пальцами — …ты же достаточно опытный… — Опять прервался, ища подходящие слова. Джисон напрягся ещё больше. — …ну, в общем, …я…я…боже, как же сложно… — Закрылся руками. — хочу поцелуй! Челюсть Джисона отвисла сама собой. Он даже не пытался остановить ее, глаза выпучились. Хенджин словно растаял, сделался меньше, куда-то мгновенно испарился его метр восемьдесят. Опустившись на корточки, не отнимал от лица ладоней. — Ты не подумай, — Опять глухо заговорил он. — Дело не в тебе вовсе. — Замер, будто считая, что если не будет шевелиться, стыд сам по себе исчезнет, забыв свою жертву, что до этого так активно кусал за щеки. Джисон тоже замер, пялясь на комочек на полу, чтобы заглянуть в глаза которому, еще каких-то пару секунд назад приходилось чуть приподнимать подбородок, а теперь, вероятно и самой сильной лупы бы не хватило. Наконец разморозился, медленно переваривая происходящее. — А в ком тогда? — Совершенно невпопад растерянно брякнул он, не имея ни малейшего понятия, как реагировать на эту ситуацию. Хенджин заставил себя поднять голову. — Я стопроцентный девственник, — Тихо продолжил он. — и я ужасно не хочу идти в универ так. Вот и подумал, что ты, пожалуй, единственный, кто без лишнего мог бы меня как-то…ну… научить… Хотя бы просто поцелуй… большего я, естественно, и не прошу. Тебе же, в общем-то, не сложно, да ведь?.. — Умоляюще. Джисон хмыкнул. В голове пронеслась мысль про недовольное лицо Чанбина, отщитывающего деньги, но тут же перекрылась другой. Глаза сами собой опустились на нежные пухлые губы, выгнувшиеся в виноватой улыбке внизу. По венам побежали искорки. Медленно на смену шоку начал подползать азарт. — Я даже пиво тебе принес, — Не унимался Хенджин, сама ангельская невинность, достал из больших карманов мешковатых штанов две алюминиевые банки — это если ты вдруг согласишься. Джисон прищурился. — Я пойму, если ты откажешься… — Хенджин всё продолжал заполнять чересчур затянувшуюся паузу. — …если ты против, то я уйду сейчас же… А тем временем у Джисона внутри развернулась настоящая битва. Кровавое побоище между армией «Ты выиграешь спор, получишь свой первый поцелуй (хоть с тихушным и пьяным, но зато красивым пацаном), так еще и пиво. ( которое, и так, конечно, без труда мог взять сам )» и армией «Даже не думай, Хан блять Джисон. Это явно уже слишком». Закусив губу, он напряженно уставился в одну точку. Ещё пара секунд абсолютного игнорирования невнятного лепета Хвана, и Джисон смерил последнего длинным взглядом, почесал затылок. — Чет твой план залупой пахнет… — Наконец-то выдохнул он. — Да и черт с тобой, давай сюда пиво. — Отмахнулся. Хенджин в секунду просиял, прояснился, взволнованно вскочил на ноги. — Реально?! — Чуть громче чем планировал заорал он — Серьезно?! Джисон поморщился. Хенджин тут же, быстро, словно боясь, что тот передумает, сунул ему алюминиевую банку. Залпом осушив её, Джисон потянулся и за второй. — Я без неё не справлюсь, прости. — Хван смущенно покачал головой, опять понижая голос. Джисон цокнул и картинно закатил глаза. Пока его бывший одноклассник возился с пивом, скрестив руки на груди он судорожно соображал, что же делать дальше. Хенджин, хоть и думал по-другому, точно обратился не к тому человеку. У Джисона опыта в подобных вещах было еще меньше, чем ноль. Тут он никак не отличался от жадно и нервно глотающего алкоголь парня стоящего рядом. Только вот все вокруг считали совершенно наоборот — Джисон все для этого сделал еще в классе восьмом, будучи требующим внимания мальчишкой. А сейчас уж точно ни за что не собирался признаваться, что все, что он тогда воодушевленно нашептывал то одноклассникам на переменках, то Чанбину на задней парте во время тягучих математик — было абсолютной неправдой… Пожалуй, заполучить первый в жизни поцелуй, еще формально не выпустившись из школы, все же прельщало больше, чем раскаиваться в ошибках прошлого. И это послужило главным «за», причиной, по которой Джисон не послал Хвана на все возможные буквы алфавита. И ведь оба были в равном положении, хоть знал об этом только один. — Придется в кабинке запереться, а то мне ещё не хватало, чтобы нас спалили… — Хан как ни в чем ни бывало кинул невозмутимый взгляд на хлипкую дверцу одной из кабинок. Хенджин мелко закивал и опять покраснел, отставляя пустую банку на раковину. — Ты все? Хван опять закивал. — Ну идем быстрее тогда, пока я не передумал. Скорее начнем, скорее закончим. Джисон зашагал, стараясь скрыть свое волнение за уверенным скрипом любимых черно-белых кед. Ему вдруг невероятно захотелось курить, глубоко в желудке саднило желание сбежать, но наружу не вылезало (не давала поднятая алкоголем муть в голове). Он не имел ни малейшего понятия, что будет говорить Хвану. Дурацкая ситуация. Весь максимум его «богатого опыта» заканчивался на бесполезных видео-обучалках с ютюба (явный признак крайней степени отчаяния в его восемьнадцать), несчастных яблоках и совершенно сломанной голове, так и не сообразившей, как вообще круглая гладкая яблочная кожура может быть похожа на чьи-либо губы. Хенджин поспешил следом. Наконец, через пару мгновений, кажущийся невероятно громким стук щеколды наполнил пространство. Дверь хлопнула, запирая парней, теперь оказавшихся почти вплотную друг к другу. Кабинка оказалась чертовски тесной для двоих. Мысленно Джисон выругался. — Тебе походу придется сесть ко мне на колени. — Еле разворачиваясь, чтобы опуститься на крышку унитаза, прокряхтел он уже вслух. Весь абсурд происходящего, вероятно, в другой ситуации насмешил бы его, но не сейчас. Парень нервно сглотнул. Прижавшись спиной к сливному бачку, слегка постучал ладонью по ляжкам. Хенджин неуверенно медленно уселся верхом, внезапно оказался совсем близко. Его вес, несмотря на высокий рост и мускулистое телосложение почти не ощущался, чересчур длинные для такой позы ноги крепко прижались. Снова пришлось приподнять голову, чтобы заглянуть в смущенное лицо. Хан наконец-то мог хорошенько его разглядеть. Впервые за годы обучения вместе они находились на таком расстоянии друг от друга дольше неловкой случайной секунды. Прямые, слегка подщипанные для более ровной формы брови, длинные, еле заметно подрагивающие рыжеватые ресницы, забившийся в поры тональник на прямом остром носу, пушок над пухлой губой, крохотная родинка под глазом, играющая тенями под верхним светом челка, небрежно прикрывающая высокий лоб. Джисон только сейчас смог по-настоящему понять, насколько пьян был его внезапный партнер по лишению поцелуйной девственности. — Ты оказывается такой красивый. — Разрушил маленькую паузу Хван, опередив почти было сказавшего тоже самое Джисона. Сильный запах алкоголя ударил последнему в нос. Хенджин привычным жестом убрал волосы назад, его руки опустились Джисону на плечи. Весь красный как рак выжидающе уставился. Джисон снова сглотнул. — Ты тоже. — Невнятно отозвался он. Опять повисла бесконечно длинная короткая пауза — Придвинься еще чуть ближе. — Пытаясь не выдать удушающее волнение проговорил Хан. Кончики пальцев слегка немели, по телу разливалось непонятное тепло. Лицо Хенджина теперь находилось почти вплотную, в глазах вспыхнул огонек. Джисон набрал в легкие побольше воздуха, легонько мотнул головой, стряхивая все клубящиеся мысли прочь. — Что я должен делать? — Хенджин неожиданно перешел на мягкий шепот. Его беспокойный мутный взгляд застрял на губах Джисона. — Расслабься. — Тоже внезапно для себя опустился до шепота Джисон и скользнул рукой в густую чужую шевелюру. Каштановые волосы действительно оказались невозможно мягкими, похожими на шерсть молодой норки, все так же переливались и поблескивали. Он пропустил их через пальцы, легонько помассировал затылок (видел подобное в дораме. Сработало.) Хенджин прерывисто вдохнул и ещё больше смутился. Обстановка незаметно стала очень будоражащей, тут же образовала на теле мурашки. — Ащ, да и похуй… — Прошептал под нос Джисон и двинулся вперед. Его губы внезапно обожгло теплом. Мягко, непривычно, жарко. Тело повело само, любезно подсказывало, что надо делать, будто уже научилось этому где-то. (может те обучающие видео были все же не пустой тратой времени?). Хенджин растерянно вторил неаккуратным уверенным движениям партнера. Сполз руками на талию, сильнее обнимая бедрами бедра. Странные, до этого момента незнакомые действия естественным образом превратились в вспыхнувшую искорку. Джисон с двух сторон провёл по тонкой шее Хвана вниз, погладил большими пальцами его острые скулы. Оттянул губами нижнюю губу, смял верхнюю. Мышцы, до этого сильно напряженные, теперь полностью расслабились, все остатки волнения рассеялись и исчезли в звуках фильма, доносящихся издалека, сбежавших из класса к неловким чмокающим звукам и губам, все-таки совершенно не похожим на яблочную кожуру. Нежным, слегка кусающим, раскрасневшимся, чуть припухшим, блестящим от слюней. Первый в жизни поцелуй… Выпускной… двенадцатый класс… Пьяный школьный туалет… Джисон оторвался и чуть-чуть отодвинулся. Сердце стучало сильно, и если бы он секунду назад не целовался, то непременно решил бы, что чего-то сильно испугался. Голова кружилась. Дыхание стало прерывистым и сбитым. Хенджин облизнулся. Его хитрые глаза засияли ещё ярче. — От тебя страшно несет сигаретами. — Поморщил аккуратный нос он и, не давая Джисону прийти в себя и ответить хоть что-то в свою защиту, вновь поцеловал, уже сам. Мокро, более смело, явно войдя во вкус, позволяя Джисону скользнуть себе в рот, пройтись языком по языку. Провел руками по его спине. Джисон вновь отстранился, но лишь на секунду. Вдыхая закончившийся воздух, ткнулся носом в чужую шею, припал к ней, лизнул. Хван, открываясь, откинул голову назад. Потянулся пальцами к чужой ширинке. Из крана за тонкой дверью закапала вода. Звуки фильма затихли. — Эй, ты чего творишь? — Джисон в недоумении взглянул на Хенджина. У того на лице был огонь, волосы растрепались. Казалось, ещё чуть-чуть и изо лба вот-вот покажутся два демонических рога. Зрачки, потемневшие и пьяные, опять звездились идеей. — В тихом омуте черти водятся, знаешь? — То-ли прошептал, то-ли выдохнул он. Джисон растерянно усмехнулся. Хван, не медля, накрыл его пылающие губы, бесцеремонно просочился руками под теплую толстовку, заставляя Джисона с тихим непроизвольным стоном выдохнуть в поцелуй… *** Свет в классе все так же заменяли разноцветные гирлянды, что светящейся паутиной обвивали шкафы и стены, бутылки медленно пустели, ненужных открытых банок на полу появилось больше. Закуски все еще недоеденные лежали в пластиковых тарелках. Сериал давно закончился, и теперь все просто расселись маленькими компаниями по углам, закутавшись в пледы. Кто-то играл на гитаре, кто-то спал. Полутьму наполнял шуршащий шепот и дух медленно подошедшего к концу маленького последнего школьного праздника. Чанбин вновь одиноко примостился на окне свесив ноги через открытую форточку и курил, периодически стряхивая пепел в траву, которая легонько колыхалась от предрассветного ветерка всего в нескольких метрах внизу. Он задумчиво смотрел вдаль, на еле заметно посветлевшее небо. Вдруг, крупно вздрогнул, выдернутый из своих глубоких мыслей. — Уф, это ты… — Выдохнул. По лицу тенью побежал интерес. — Я уж думал, ты не вернешься. Ты там в толчок упал что ли? Джисон улыбнулся во все зубы, не в силах сдерживать распирающие его эмоции, протянул другу пиво. — Ща такое расскажу… — Довольно плюхнулся рядом. — Во-первых, гони косарь…