Ах, эта свадьба

Это был наиужаснейший день в ее жизни. С утра на небе появились мрачные грозовые облака, недовольно ворчащие и сверкающие молниями. Вороны хрипло каркали в аккомпанимент скрипящему девеву за окном и садились на его, побелевшие от старости, ветви. В доме пахло затхлостью и пылью — верный признак того, что мать уже проснулась и вызвала зомби из его каморки, обклеенной матрасами. И Венсдей это нравилось. Вся эта мрачность создавала ощущение целостности. Как в детстве. Девушка проснулась несколько минут назад, но не спешила открывать глаза, ведь Икабод мгновенно это заметит и выдернет ее из-под летящей гильотины. Как в старые добрые времена, когда все вокруг казалось невероятно скучным и тоскливым, а единственной радостью были пытки над братом. Краешек губы непроизвольно дернулся от наплывших воспоминаний и это стало ошибкой: сухая ветка мгновенно схватила девушку за лодышку, спасая ее шею от лезвия, почуявшего ее пробуждение. Резкий рывок и босые ступни плавно опускаются на шершавую кору. Наследница рода Аддамс взирает на мрачный сад их фамильного поместья с легким пренебрежением, с которым смотрела на все, за редким исключением, с толстой ветки Икабода, слегка поглаживая тонкими бледными пальцами его сухую белесую кору. Пару секунд спустя ее угольный взгляд оторвался от бордовых кустов и пыльно-коричневых дорожек сада, от беседки близ кованого забора и почтового ящика, напугавшего очередного разносчика писем. Сегодня в их небольшом семейном «замке» появились временные детали: во двор были вынесены длинные дубовые столы с расставленными на них кандилябрами, а центральная дорожка выстелена бордовым ковром. Повернувшись на каблуках юная Аддамс направилась к окну комнаты, находящейся под ее спальней и дерево послушно дорастило туда ветвь, подчиняясь приказу любимой хозяйки. Бесшумно открыв окно, закрытое на две щеколды изнутри, Венсдей прошла несколько шагов неестественно тихой, кошачьей поступью и склонилась над изголовьем кровати. Ее солнце еще безмятежно спало, обнимая черного плюшевого медведя с глазами, зашитыми красными нитями. Темно-рыжие волосы по плечи, заплетаемые по обыкновению в две косички, сейчас разметались по подушке переливающимися в свете громовых отблесков прядями, окружая мягкие черты. Венсдей опустилась перед кроватью на колени и мягкий черный ковер почти не примялся от опустившегося на него худого, порой даже костлявого тела. Пышное платье по колено послушно опало вслед за девушкой. Она положила голову на подушку и с искренним восхищением впитывала с себя детали этого прекрасного зрелища: темно-русые ресницы дрожат перед пробуждением, пальцы слегка стискивают наволочку и зажмуренные глаза резко распахиваются. Паркер на секунду замирает, а потом расслабляется. Ее губы расползаюся в широкую улыбку. — Ужасное утро, Венсдей! — хрипловатым ото сна голосом с улыбкой говорит Нидлер и этот тембр, медом затекает в уши Венсдей, заставляя ту жмуриться от удовольствия. Аддамс не нужно отвечать, ведь Паркер и так знает как девушка ей рада. Рыжая садится на кровати и потягивается, выгибаясь словно кошка, позволяя Венсдей пожирать глазами ее стройную фигуру. А после встает и задергивает шторы: она еще не привыкла к разумному дереву за окном и это ее смущает. — Так и будешь наблюдать за мной? — тихо спрашивает Паркер в ответ на осторожные объятия сзади. Она кладет одну руку на замок рук на ее животе, а второй поглаживает брюнетку за ухом как большую кошку. — Тебе тоже нужно собираться… — но Венсдей не слушается, а кладет свой подбородок на плечо Паркер, одобряя ее действия. Нидлер поворачивается в кольце рук и мягким движением заправляет смоляную прядь за ухо. Взгляд Аддамс потеплел, но щеки остались бледными. Паркер провела по скуле большим пальцем, а после прошлась легким касанием по линии челюсти. — Раз уж на алтаре будешь стоять ты, а я возьму твою фамилию, то ты вроде как за жениха… Который к слову не должен видеть невесту до церемонии. — съязвила Паркер, но в ее голосе не было ни капли яда. — Но при этом смокинг будет на тебе — заметила Аддамс с тенью улыбки на губах — А фата на нас обеих! — хихикнула Паркер и ее смех зазвенел тихим колокольчиком, отдаваясь тремором сквозь все тело Венсдей, прижавшей свое чудо поближе к себе за талию. — Мы должны стать самой странной парой. — Не думаю. -покачала головой Нидлер — Брак моей мамы с твоим дядей мы не переплюнем! — Как же ненавижу быть не первой. — излишне спокойно отозвалась Аддамс, пока внутри нее бушевали настоящие взрывы, побольше, чем от фирменных приемов ее подросшего брата: они станут ПАРОЙ! Даже не так. Они станут СЕМЬЕЙ! Самой настоящей, где все будет делится лишь на них двоих. — Нельзя быть первой во всем! Тем более ты так и не привыкла к телефону. — А ты все еще мажешь из арбалета. — с улыбкой закончила Аддамс, оставляя на теплых губах мягкий поцелуй. Венсдей опустила руки и бесшумно заскользила к окну. — Буду ждать тебя — не поворачиваясь кинула девушка, ступая на замершую ветку, но Паркер не обиделась, ведь знала: нельзя заставить Венс полюбить свою улыбку. --- Теперь все прекрасно. Длинное, мрачное, прямое платье в пол с акцентом на серебряной пряжке ремня, не шелохнулсь, когда Венсдей стряхнула с рукава невидимую пылинку. Наряд был странным, но не казался безвкусным: сапожки на небольшом каблуке были вдохновлены берцами, но выглядели стильно и довольно лаконично. Неизменные косички с висельными петлями. И последний штрих: накидка подлетела и, ведомая бледными пальцами, плавно осела на плечи, предавая чуть мрачному образу грациозное величие. Она готова. Подведенные черным губы изогнулись в нервной и слегка жутковатой ухмылке и руки в черных коротких перчатках опустили на лицо кружевную фату, такую же угольную, как и глубокие глаза, смотрящие сквозь нее с радостным волнением. --- Сегодня иссиня серые портьеры дома были заменены бордовыми в честь важного события, а ковровые дорожки стали почти алыми и топили цоканье каблуков в своем пыльном ворсе. Венсдей нервно обвела черным ноготком льва на ручке двери перед тем как повернуть ее и грациозно зашла в зал, взметнув полы накидки и покачнув пламя свечей в канделябрах. Это был небольшой зал, ведущий прямо в центральный холл. За следующей дверью коридор, лестница и небольшой постамент, на котором наверняка уже стоит Итт, готовый обвенчать их с Паркер, а напротив выставлены скамьи, где сидят гости. Там наверняка и родственники, и жители ассимиляции, и конечно же родители: Венсдей и Паркер. Аддамс глубоко вдохнула и направилась дальше, взяв из рук зомби букет стеблей от роз. Сердце трепыхало от восторга, когда она, придерживая платье, спускалась по ступеням навстречу, и чуть не выпрыгнуло, когда она встала на постамент, но когда центральный вход начал медленно открываться оно словно замерло в этом мгновении. Паркер действительно была неописуемо прекрасна: на ней был смокинг, но на голове красовалась такая же черная кружевная фата как и на Венсдей. Ни один мускул не дрогнул на лице Аддамс, но каких усилий это стоило. Хотелось кинуться к ней и зацеловать, пока ее лицо не будет покрыто следами помады до самой шеи. Монотонный голосок Итта слился в один монотонный шум, ведь все внимание брюнетки приковала к себе Паркер. Хотелось вытянуть эту иссиня черную ленту из рыжих волос, чтобы они как утром рассыпались по плечам, но теплые руки вложенные в ее холодные держали ее от этого поступка. Не разборчивый голосок наконец предложил Венсдей отдать свою душу Паркер, на что она самозабвенно выдохнула: «Да». И тот же вопрос ко второй невесте и та с радостным «Конечно же!» прыгает объятия теперь уже жены, выбрасывая в толпу букет стеблей, переданный ей, обвивая ее руками и ногами, и самозабвенно целует ее в губы. Кажется они успели повернуться на пол оборота, когда Венс отошла от ступора и, подхватив рыжую под бедра так же воодушевленно ответила. Не изменяя своему бесстрастному выражению лица девушка отошла от прохладных семейных традиций, выражая и показывая всем свое восхищение своей любимой Паркер Аддамс. Кажется кто-то кричал горько, кто-то улюлюкал, а кто-то рыдал от счастья. Но Венсдей не слышала. Сейчас для нее существовали лишь кипяточные губы и горячие бедра, обвивающие ее талию. Спустя какое-то время они оторвались друг от друга и Паркер стыдливо опустилась обратно на пол, тут же доставая зеркальце, что бы поправить бордовую помаду на своих губах. — А теперь выпейте кислый напиток. — в своей привычной манере пробормотал Итт. Девушки приняли из его ручек кокосы и залпом выпили напиток. Гости зааплодировали во второй раз и Паркер смущенно взяла свою жену за руку. «И этот человек минуту назад буквально пытался высосать из меня душу поцелуем?» подумалось Венсдей и прикрыв рот рукой она усмехнулась. --- — Кстати, — начала Паркер, отсалютовав бокалом очередной дальней родственнице Аддамсов. — У твоей помады странный привкус. — Это зола из костровища моей девятнадцать раз «пра-» бабушки, сожженной по приказу инквизиции. — меланхолично ответила Аддамс Рыжие брови теперь-уже-Аддамс стремительно поползли вверх — А почему именно… -Паркер замахала рукой, пытаясь достроить предложение — Почему именно ее останки? — уточнила Венсдей — Да. — кивнула она — Потому что именно она ввела моду на кислый напиток при заключении брака. — Эм… Понятно — запнулась Паркер Пытаясь скрыть неловкость от такой странной для нее ситуации, девушка прошлась глазами по саду, думая где бы остановить взгляд. Некоторые соседи уже валялись на земле, находясь под крепким семейным коктейлем Аддамс. Кто-то играл в дартс (откуда они его взяли?), кто-то доедал угощения, а кто-то знакомился с новыми людьми. Абсолютно ничего интересного. Паркер вздрогнула, когда холодные пальцы коснулись ее руки, но послушно повернула ладонь, позволяя им сцепить руки в замок. — Пойдем в спальню? — спросила Венсдей, разрезая гул своим шепотом. Паркер покраснела и сдавленно кивнула. Брюнетка потянула возлюбленную за собой к Икабоду, чтобы по привычке зайти домой через окно, а Паркер смотрела на их сцепленные руки и улыбалась себе под нос: у них еще так много времени и все принадлежит лишь им двоим, как она и мечтала.