Незачем

Однажды неизвестно кто, неизвестно когда и неизвестно зачем обмолвился мимолетном словечком некой россказни о таинственной Леди, Знающей Все На Свете, и эта Леди осталась в сердцах людей тухлым дымком, что никогда не рассеется. Она была прекрасна, словно накануне расцветший цветок, озарявший все своим великолепием лепестков, но она была ужасна, словно сгоревший пластик, оставленный догнивать под проливным дождём. Она была везде и всюду, в каждом укромнейшем уголке планеты, она прошла все дороги, пробралась через все леса и проплыла через все реки, но в тоже время её не было абсолютно нигде, никому так и не удалось лицезреть её лик. Она, словно человечный бог, прожила все с начала сотворения планеты и познала все грязные секреты и тайны, похороненные глубоко под землёй. Она знает абсолютно всех, и все знают ее — Леди стоит за каждой спиной дни и ночи напролёт и бесконечно смотрит за каждым, словно тень следует по жизненной дорожке, и наблюдает, как души срываются в бездонные обрывы. Она паранормальна, словно призрак в ночи, невесома, словно летняя вуаль, и неуловима, словно легкий морской муссон, её не почувствовать, не прикоснуться, но все же она существует в каком-то своём, специально созданном для нее, мире. Леди невозможно услышать и увидеть, и появиться она только тогда, когда я окажусь на краю пропасти, повисшем на кончиками пальцев над отрывом в никуда. Ее изящная рука в кожаной, но такой гладкой перчатке подхватит мою, спасая и мнимо подстраховывая, но не вытягивая наружу, и я остолбенею, посмотрев в её прозрачный, слепой, но такой всевидящий взор, что будет искриться тысячью пожаров сожалений на ее пути и тысячью смятений, обращенных ко мне. — Леди, — прохрипит в тишине — Леди, почему? Почему я должен уйти так рано? Почему я не могу остаться ещё на чуть-чуть? И она посмотрит на меня с вечной мудростью и усталостью на лице, сожмет плотно губы в линию и начнёт говорить так, словно поёт исскусную мелодию, вытканную из остатков осенней зари — с предыханием, томным шёпотом. — Незачем. — звенит колокольчиком — Весь наш мир — одно сплошное незачем. В нем нет смысла. Нам незачем пить, незачем есть, незачем мечтать и стремиться, ведь в конце каждой незачем-прожитой жизни нас обязательно встретит незачем-смерть. Тебе незачем было умирать сейчас — просто так кто-то решил. — Но кто? — с отчаянием выкрикиваю я, всеми силами держась за легкое тепло из-под кожаной перчатки. Тогда Леди впервые улыбается. И ее улыбка так грустна и тосклива, словно затяжной ливень снизошел на нее градом и отказался прекращаться во веки веков, ее улыбка так понимающе смотрит и разделяет всю ношу пополам, облегчая груз на душе. — Мы сами. И отпускает руку. Перчатка лёгким движением сползает с кисти, падая в бездну вслед за мной, и оставляя за собой едва заметный след дыма. Я лечу вниз, к своему концу, лишь с одной мыслью. Леди, Знающей Все На Свете жить ведь вовсе незачем… …Быть Леди и знать все на свете тоже.