После

Мокрая от пота шея в вырезе растянутой футболки и прилипшие к ней пряди чёрных волос. Пальцы, сжимающие простыни, сбившееся поверхностное дыхание на самой грани слышимости. Челюсти, сжатые так плотно, что под кожей выступают желваки. Неджи замечает все это фоном, прижимая Саске грудью к постели, рукой упираясь между сведённых лопаток. Наклоняется ниже и длинные волосы рассыпаются по плечам, мажут концами по влажной коже Саске. Он ощутимо вздрагивает и наконец-то перестает сжимать зубы, выдыхает коротко, резко. Жмурится как от боли, хотя за повязкой на глазах почти незаметно, но неглубокие складки кожи между сведённых бровей выдают. Неджи старается двигаться медленно, хотя хочется с силой войти в растянутую дырку Учихи. Слишком много смазки, течет по промежности и крепким бедрам вниз, пачкает постель, но Саске, кажется, плевать. Как и на самого Неджи с его желаниями. В комнате холодно, зима, но окно нараспашку и тело в руках ледяное, внутри и снаружи. Выхолощенная пустота внутри Учихи, затягивает словно бездна. Болото. Учиха – это топь. И Неджи захлёбывается в ней снова и снова, как когда-то в своём гневе на Саске. Помнит, как тонул в бессильной злобе от зависти. И тонет до сих пор, даже трахая его, чувствует себя на шаг позади. Потому, что у Саске стоит только когда ему холодно, когда у него завязаны глаза, когда тяжелое полотно длинных темных волос отсекает его от всего мира. И Неджи знает, кого именно Учиха хочет на самом деле. Знает, что просто замена и ему позволяют брать это тело. До него дошло не сразу, только через несколько месяцев редких встреч между миссиями. Учиха скачет по континентам и странам, но неизменно возвращается, измазавшись в чужой крови по локоть, уставший до последнего предела, серый как бетонная стена вокруг квартала уничтоженного клана. Всегда заходит сзади, оставаясь в слепой зоне бьякугана, зарывается рукой в волосы и придерживает за затылок, не давая обернуться. Старается не смотреть в лицо, задерживая взгляд на протекторе или ниже линии челюсти. Не касается открытых участков кожи, только через одежду. Не говорит, чтобы не услышать ответ. И в итоге Неджи всё же понимает в чём причина. Вспоминает пустой взгляд Митараши когда она думает, что её никто не видит. И бойню на экзамене, безжалостных в своей жестокости шиноби Звука. Хьюга не знает, как Саске лег под саннина, но прекрасно понимает почему сейчас выбрал его. Достать досье было нетрудно, труднее оказалось принять сходство. Он просматривает фотографии бегло, но отмечает контрольные точки: длинные волосы с самого детства, белокожий, одного роста с самим Неджи, общепризнанная гениальность. Знание неприятно цепляет, занозой в самолюбии, но Учиха податливо гнётся в руках и это сглаживает все углы. До тех самых пор, пока не становится понятно, что это Неджи загнан в угол. Каждым взглядом вскользь, каждым молчанием в ответ на вопрос. И на контрасте воспоминание о встрече саннина с бывшим учеником. Случайное столкновение в кабинете Хокаге, он стоит позади Шестого пока Учиха докладывает отчёт по миссии, его лицо скрывает птичья маска и можно ослабить контроль над мимикой, лениво оглаживая безразличное лицо напротив взглядом. Орочимару появляется неожиданно, просто входит без стука, потому что может себе позволить, Какаши попустительствует и спускает на тормозах. Доклад прерывается на полуслове, стоит только Саске осознать кто вошёл в кабинет. Тишину в комнате можно резать ножом, Учиха смотрит на своего учителя в упор и в этом взгляде слишком явно плещется жажда, гнев и обида. У Хьюги перехватывает дыхание от осознания того, насколько сильно искрит между ними, кажется вот-вот и вспыхнет тысячей молний чидори. Но Орочимару не реагирует совсем, даже не смотрит в сторону Саске, просто молча отдаёт Шестому несколько свитков с печатями, роняет скупой кивок и так же молча уходит. В тот вечер Саске впервые повязывает обмотку на глаза и встаёт перед Неджи на колени. Каждая их встреча наполнена молчанием до краёв, иногда Хьюге кажется будто он потерял слух. Но скрип кровати, хриплое дыхание Учихи на самом пике, тихий звон стёкол под напором ветра, заставляют поверить, что это не так. Саске начинает дышать чуть глубже, упрямо не касаясь своего члена, упирается взмокшим лбом в сложенные руки, сильнее прогибаясь, раскрывается полностью и Неджи знает, это разрешение. Он ведёт ладонью выше, с силой оглаживая шею, словно дикого зверя по холке, зарывается пальцами в короткие волосы на затылке, сжимает и тянет на себя. Заставляет Учиху встать на колени, обхватывает свободной рукой за горло и срывается на резкие быстрые движения. Кусает подставленное плечо, там, где когда-то была проклятая метка и Саске не подводит, хрипит, бьётся в руках и кончает почти сразу, так сильно сжимаясь на его члене, что это почти больно. Неджи сильнее сдавливает ладонью чужое горло, впиваясь пальцами в артерию, ловит каждый вдох, ведёт кончиком языка по следам от зубов, с упоением замечая, как дрожь пробивает тело Учихи. Делает ещё несколько резких толчков и изливается внутрь, на мгновение прижимаясь к Саске ближе, слизывает остывающий пот с его шеи, наконец отпуская из кольца рук. Вопреки ожиданию, Учиха не отстраняется сразу же, сначала выравнивает дыхание, стягивает обмотку с глаз, с усилием растирая переносицу, аккуратно касается кончиками пальцев следов от зубов на плече и оборачивается. Смотрит прямо в глаза, пожалуй впервые с того момента, как они оказались в одной постели, пригвоздив взглядом словно кунаем, а Хьюге хочется рассмеяться. Саске смотрит как раньше, с вызовом, с каплей презрения и самодовольства. Неджи усмехается краем губ и кивает, принимая этот вызов.