Turns.

Невиданное это дело – заставить что-либо делать человека почти что против его воли. Как вы поняли, ключевое слово здесь – «почти», которое способно сыграть далеко немаловажную роль и даже больше, перевернув сложившуюся ситуацию вверх тормашками. Но на чьей же стороне будет перевес? - Артюр, я понимаю, что ты любишь меня, обожаешь, без ума от меня и прочее, но не мог бы ты, пожалуйста, совсем немного ослабить свои путы любви? - Франциск безуспешно пытался дабы тонкие, длинные пальцы англичанина не так сильно сжимали его запястье. - Там наверняка красная отметина останется, а ведь это будет некрасиво! - запротестовал француз уже погромче. – И вообще? Куда ты меня ведешь? - Узнаешь. Надоело мне таскаться по всяким барам, где ты только и делаешь, что выпиваешь почти что все запасы вина, флиртуешь с черт знает кем и представляешь меня своей девицей, – Артур немного поджал губы, торопливо отгоняя первые, только зарождающиеся мысли о ревности куда подальше. - Ролледром? Ты привел меня на чертов ролледром? - брови Бонфуа сначала поползли вверх, но потом резко изогнулись дугой – так выглядело намного эффектнее по мнению того. Чего же такого удивительного в этом деревянном катке, по которому сновали люди, катаясь уверенно и быстро, заложив руки за спину и с каменным выражением лица, либо немного нагнувшись, нелепо раскинув руки в стороны и глупо посмеиваясь вместе со своими путниками? - Чем тебе он не угодил? Хоть чему-то дельному научишься в своей жизни. А то ничего не умеешь, - ядовито улыбнулся Керкленд. - Ничего не умею, говоришь? Да если бы я ничего не умел, тогда ты бы удостоился такой чести, как быть снизу! - свирепствовал француз. – Только и делаешь, что языком… работаешь, - теперь настала очередь Франциска улыбаться, но более интимно, а англичанина – злиться. - Придурок, заткнись же ты уже! – Керкленд метал глазами молнии, после чего Бонфуа виновато улыбнулся. - Ну, мон шер, прости меня, я ни в коем случае не хотел тебя обидеть, честно. Я весьма ценю то, что ты проявил инициативу и решил привести меня сюда, - примирительно говорил француз по мере того, как темные тени на лице его возлюбленного исчезали. - Тогда пойдем, - будничным, уравновешенным тоном сказал Артур, перехватывая действительно покрасневшее запястье Франциска и таща того в сторону кассы. - Да, но… Есть один маленький недочет, - Бонфуа замялся, смотря куда-то в сторону. - Какой, мой милый? - невинно поинтересовался Керкленд, в глазах которого заблестели злорадные огоньки. Он как никто знал, что тот предпочтет коньки роликам, ибо его опыт закончился недовольством. А нежное обращение лишь дополняло картину, довершая картину истинного издевательства по отношению к Франциску и некого удовлетворения – к Артуру. - Я ведь не уме… плохо катаюсь на роликах, – сдавленно пробормотал Бонфуа, жалобно смотря на англичанина, видимо, так и не заметив злого подвоха. - И что? - хмыкнул Керкленд, глядя на подавленного француза и неожиданно чувствуя, как внутри что-то недовольно ноет. А ведь действительно… Не так уж и хорошо было вот так, в открытую издеваться над Франциском, что в действительности всячески пытался того же англичанина научить чему-то новому. В данный момент он начал лучше разбираться в травах, пускай даже большинство из них стоит среди специй на кухне. А чего только стоили многочисленные поездки на велосипедах, когда в большинстве случаев Бонфуа пекся лишь о том, нормально ли на нем смотрятся шорты, хотя и обогнать англичанина ему не составляло большого труда. И все эти нехитрые поучения сопровождались разнообразными напутствованиями, улыбками, подбадриваниями и поощрениями в виде притягивания к себе пальцами подбородка и нежными поцелуями, объятий со спины, укладывания головы на плечо и разных умильных, ласковых глупостей. Так что теперь Артур стоял, нервно кусая губу и поглядывая на враз расстроившегося француза, видимо, привыкшего быть неким авторитетом для англичанина. Тяжко вздохнув, Керкленд степенно проговорил: - Ладно, не горюй ты так, научишься, невелико дело, - и дабы хоть немного приободрить того, англичанин сглотнул, после чего быстро поцеловал Франциска в щеку, что, ясное дело, произвело позитивный эффект, после чего «вылеченный» хотел было полезть к «доктору» за более внушительными дозами «лекарствами», но по лицу «служащего» было видно, что пока что лечение закончено, и дабы «больного» не вытурили – стоило помалкивать. - Что это за орудие пыток… - недовольно гундосил Бонфуа, с трудом натягивая на себя ролики, брезгливо воротя носом – видавший и лучших времен инвентарь абсолютно не внушал доверия. - Это называется ролики, если ты не знал, - ухмыльнулся Артур, уже нетерпеливо стоящий подле француза, будучи уже в роликах. - Ну, чего ты там копаешься? - Артюр… - Франциск поднял жалобные глаза. - Только не говори мне, что ты даже ролики одеть не можешь, - англичанин страдальчески застонал. - Хорошо, не буду. Но факт остается фактом, - беспечно улыбнулся Бонфуа. Тяжко вздохнув, Артур сел на пол, пытаясь удержать равновесие и одновременно закрепить ролики на французе, что вдруг неожиданно начал чем-то шуршать. Подняв глаза, Керкленд нахмурился, не понимая, почему это вдруг француз невозмутимо начал шелестеть обверткой от шоколадки, отправляя небольшую часть той себе в рот. - Что такое? Перед катанием надо набраться сил! – невозмутимо ответил француз, облизывая чистые, даже не испачканные губы. Сцепив зубы и яро пытаясь сохранить последние крупицы самообладания и терпения, англичанин нахмурился, тщательно укрепляя роликовые коньки на Бонфуа, жующего шоколад. - Что? Нет, ты издеваешься, я ни за что это не одену! – громко запротестовал Франциск, при этом пытаясь не сильно размахивать руками, держась за стену и чего доброго, грохнуться на пол. - Почему же нет? Мы же не хотим пострадать? Всего лишь наколенники, перчатки, защита на локти и шлем. Чего тут такого? – хмыкнул англичанин, держа в руках обмундирование. - Ну я же не первый раз стою на роликах! Я прекрасно обойдусь и без этого! - взмолился француз. - Ну ладно, как хочешь, - закатил глаза Керкленд – все-таки он хотел лишь подразнить Франциска, не более. - Чего ты так трясешься? Не упадешь же ты… скорее всего, – Артур хмурился, придерживая за руку намертво вцепившегося в него француза. Неизвестно, то ли его действительно так пугали ролики, либо это был предлог кое-как, но все-таки пообжиматься с Бонфуа. - Не хочу падать, – словно маленький, захныкал Франциск, печально смотря на Керкленда. - Ну ладно, ладно, только не вой, противно, - скривился англичанин, твердо смотря вперед. Вскоре француз нехотя отлепился от Артура, смотря под ноги и старательно отталкиваясь, покусывая губы. Немного осмелев, Бонфуа расправил плечи, понемногу набирая скорость, уже через минут двадцать он проезжал «восьмеркой» через пластиковые конусы, а после и на одной ноге, победоносно поглядывая на Керкленда. Через пару часов вот такой вот езды француз игриво улыбнулся, неожиданно взял опешившего англичанина за запястье и, тряхнув волосами, юркнул в самую гущу людей, удивительно умело лаврируя среди этих живых препятствий, издающих удивленные звуки и прочее. После этих нескольких безумных минут езды Франциск остановился и прислонился к бортику где-то у самого края роликовой площадки, восстанавливая дыхание и улыбаясь. - Черт подери, что это было? – Артур неуклюже бухнулся рядом, чудом не налетев на Бонфуа. - Покатал я немного тебя. Ты же сам хотел сюда придти, - негромко рассмеялся француз. - Да, но… - англичанин не успел ничего возразить, когда теплая ладонь Франциска погладила его по щеке. - Но что, мон амур? Ты хочешь что-то еще? - в голосе Бонфуа завибрировали интимные, вкрадчивые нотки. - Нет, совсем нет, ни в коем случае! - Керкленд вспыхнул, не успевая даже немного закипеть, ибо француз бережно обнял его за талию, после чего потянулся к губам Артура, который, не желая сразу сдаваться, немного наклонился вниз, но не добился ничего кроме того, что в данный момент он чуть ли не висел на руках у Франциска. Не желая упасть, тот обхватил шею француза руками, что и было завершающим мазком – их глаза инстинктивно закрылись, а Бонфуа нежно дотронулся губами до едва подрагивающих уст англичанина, что вскоре расслабился, послушно приоткрывая рот. Ласково обнимая Артура, Франциск ни в коем случае не давал тому упасть, тоже удерживаясь на ногах – все-таки он обещал не отпускать его, а свои обещания надо держать, верно?