Сдержать обещание

      Чужая комната. Слишком стерильная, слишком белая. От этой белизны болели глаза. Он моргнул, пытаясь представить себе тёмные каменные стены и тёмно-зелёные одеяла, которые должны были быть здесь, пух и бархат, которые обычно окутывали его тело, но… комната оставалась белой, простыни и одеяло — тонкими.       Болела голова, и он осторожно повернулся, ища что-нибудь, помимо мучительной белизны.       — Доброе утро, Северус.       То не белое, что он искал, оказалось женщиной в чёрном платье с высоким воротником, с собранными в элегантную причёску волосами. Она сидела рядом с ним, грустно улыбаясь, тёмные глаза затуманились. Её шляпа лежала на кровати, на тумбочке стоял горшок с нелепо яркой «черноглазой Сьюзан», что, безусловно, не сочеталось с остальной частью комнаты или сидящей здесь женщиной. Вероятно, цветы принесла какая-нибудь санитарка.       — Сирин? — Он моргнул, пытаясь понять смысл её присутствия в этой стерильной белизне, которую его разум наконец-то определил как больницу Святого Мунго. — Что ты здесь делаешь?       — Жду, когда ты проснёшься. — Тонкая наманикюренная рука потянулась и смахнула со лба несколько прядок очень сальных волос. — Ты спишь уже целый месяц.       — Месяц? — Северус поморщился. Отчаянно хотелось принять ванну, но тело было слишком вялым, суставы слегка болели, как всегда, если надолго оказывался прикованным к постели. — Кто преподавал зелья? — Вопрос был второстепенным, тем более что должность не принадлежала ему уже больше года, но почему-то это вырвалось первым, а потом уже: — Школа вообще открыта? Что случилось?       Сирин помолчала, глядя на свои руки, аккуратно сложенные на коленях, поиграла с маленьким серебряным кольцом на безымянном пальце, поглаживая изящную гравировку из двух переплетающихся змеек.       — Хогвартс открыт, хотя сейчас он наполовину превратился в лагерь беженцев. Занятия проводят те, кто свободен в данный момент. Школой руководит пока Минерва, в меру своих сил и возможностей, но она тоже не в лучшей форме. И что любопытно… Кое-кто из нас чувствует себя лучше других, — она слабо улыбнулась. — К счастью, Трелони преподаёт не часто.       Мысль о полоумной преподавательнице прорицаний, ведущей его уроки, заставила Северуса содрогнуться и пожалеть, что он пришёл в себя.       — Что касается того, что произошло… — Сирин поколебалась и опустила взгляд. — Это более интересный вопрос. Никто не знает наверняка, — она вздохнула и на мгновение закрыла глаза с фиолетовыми тенями на веках. — Тебя нашли без сознания, в критическом состоянии. Сломанные кости, лёгкие не работали должным образом, кровь практически обесцвеченная. Кто знает, какие ещё были травмы, врачи мне ничего не говорят, — её голос дрогнул.       Северус протянул невыносимо трясущуюся руку и погладил испачканные зельем пальцы Сирин. Она благодарно улыбнулась и в ответ пожала его ладонь.       — Люпин тоже здесь. Он до сих пор в критическом состоянии. Никто не знает, что с ним случилось, кроме Гарри Поттера, но… тот ничего не говорит с тех пор, как очнулся, — она слегка поморщилась. — Он совсем плох. Врачи говорят, что он никогда больше не сможет ходить, он потерял глаз, ухо, половину носа. Ему повезло, что вообще выжил.       — Мальчишке повезло больше, чем он заслуживает, — довольно безжалостно отрезал Северус. — Хотя, судя по всему, на этот раз ему, возможно, было бы лучше, если бы везение оставило его.       — Северус, — во влажной глубине её глаз плескалась боль.       — Прости, — поморщившись, он отвёл взгляд.       — Всё… хорошо, — она крепче сжала его руку и вздохнула. — С ним много проводит времени Гермиона Грейнджер. Рон Уизли не выжил… Люциус Малфой убил его, когда он пытался защитить Грейнджер.       — Полагаю, Малфои снова в тюрьме? — глухо спросил Северус, глядя на слишком белый потолок.       — Нарцисса и Драко — да. Люциус мёртв. Джинни Уизли убила его сразу после того, как он проклял её брата.       Эта новость несколько удивила Северуса. Конечно, младшая Уизли далеко не рохля, когда дело касалось защиты от тёмных искусств, и, безусловно, унаследовала семейный нрав, но почему-то он никогда не представлял себе, что Люциуса Малфоя может одолеть девушка вдвое моложе его. Белокурый аристократ, несмотря на свои недостатки, казался совершенно непробиваемымм. Впрочем, как и Лорд Волдеморт.       — А Тёмный Лорд?       — Мёртв.       — Точно? — Он не мог заставить себя поверить, что это правда.       — Точно, — заверила Сирин. — Каждый аврор в Министерстве осмотрел тело, а фотографии были на первых полосах «Ежедневного пророка», «Придиры»… везде.       Северус закрыл глаза и улыбнулся. В это по-прежнему было трудно поверить. И всё же… он знал пророчество. Если Поттер ещё жив, то Тёмный Лорд наверняка мёртв.       — Я хочу увидеть мальчишку.       — Северус, ты ещё недостаточно окреп, — Сирин нахмурилась, поджав изящно накрашенные губы. Временами его поражало, что это может выглядеть так… женственно.       — Я должен увидеть его, Сирин, — устало вздохнул Северус. Честно говоря, ему хотелось лишь свернуться калачиком и снова заснуть под бдительным присмотром прекрасной женщины рядом, но чтобы поверить — по-настоящему поверить, — что Волдеморта больше нет, он должен увидеть Мальчика-который-выжил. — Если хочешь, спроси кого-нибудь из медсестёр, но я должен.       Сирин помедлила, но в конце концов, похоже, что-то поняла, кивнув, поднялась и вышла из палаты. Без неё здесь стало слишком тихо, слишком чисто, слишком спокойно. Нереально. Он мог бы закрыть глаза и с лёгкостью убедить себя, что всё это ему приснилось, что он не выжил.       Мгновение спустя Сирин вернулась с чрезмерно суетливой колдоведьмой, которая напомнила Северусу неудачную смесь мадам Помфри и Молли Уизли. Ему хотелось вжаться в матрас, пока она хлопотала над ним, ни на секунду не закрывая рот:       — Ну в самом деле, профессор Снейп, профессор Синистра говорит, что вы хотите встать, но я не думаю, что вам следует подниматься после всего, через что вы прошли, в конце концов, вы чуть не умерли, я даже никогда не видела некоторые из проклятий, которые в вас попали! Мистер Поттер никуда не денется, его выпишут не раньше, чем через неделю, вы же сможете немного подождать…       — Я не могу ждать так долго! — прервал Северус её болтовню. Мерлин, неужели ей не требуется перевести дух? — Я должен увидеть его сейчас, иначе не смогу отдохнуть. А отдых — один из ключевых факторов выздоровления, не так ли? — Он посмотрел на слишком добродушное лицо так строго, как только мог.       Колдоведьма моргнула.       — Вот ещё! И нечего говорить таким тоном! — возмущённо фыркнула она. — Раз вы хотите встать, то, полагаю, можете это сделать, но подождите, пока я принесу трость. И вы не должны уходить дальше палаты мистера Поттера, слышите?       — Слышу, слышу, — отмахнулся Северус. Он никогда не был послушным пациентом. — Просто принесите мне трость. Пятнадцать минут — это всё, что мне нужно.       — Ну хорошо. Его палата в конце коридора, профессор Синистра покажет вам дорогу, — колдоведьма вышла, и Северус вздохнул с облегчением. Как бы ему ни хотелось поскорее покончить с этим визитом, ещё сильнее было желание, чтобы эта женщина просто ушла. Впрочем, мгновение спустя она вернулась с достаточно функциональной тростью и вывалила на него уйму инструкций:       — Профессор Синистра проводит вас. Я бы хотела, чтобы вы подождали, вы ещё недостаточно окрепли, но раз уж вы настаиваете… однако если что-то пойдёт не так, если у вас закружится голова или начнёте терять сознание, я хочу, чтобы вы сели прямо там, где стоите, и немедленно отправили профессора Синистру за мной, понятно?       — Ради Мерлина, женщина, мне не пять лет! — огрызнулся Северус, заставил себя сесть и свесил ноги с кровати. Мир немного поплыл, пока он привыкал к вертикальному положению. Головокружение вскоре прошло, и он потянулся за тростью.       — В самом деле, — колдоведьма раздражённо фыркнула. — Что ж, тогда наслаждайтесь беседой с мистером Поттером, а я прослежу, чтобы к вашему возвращению принесли обед.       Она решительно вышла из комнаты. До этого момента Северус не знал, что можно спиной выразить такую непреклонность. С другой стороны, он не видел никого, кто бы так хлопотал над ним, как эта женщина.       — Если она собирается ставить мне такие ультиматумы до конца моего пребывания здесь, то лучше бы я не приходил в сознание, — проворчал Северус, поднимаясь с кровати и тяжело опираясь на трость. Он двигался медленно, чтобы уменьшить головокружение, но комната всё равно слегка покачивалась. Воздух был холодным, и в слишком тонком и по-дурацки синем больничном халате Северуса пробирала дрожь. Он не знал, кто придумал эти чёртовы вещи, но не сомневался, что к этому приложил руку какой-нибудь магл.       — Северус, — упрекнула профессор Синистра, хотя уголки её губ подрагивали от сдерживаемой усмешки. — По крайней мере, она позволила тебе подняться. Держись, — она протянула руку. — К счастью, палата Поттера прямо по коридору.       — Спасибо.       Тяжело опираясь на трость и на женщину рядом, которая была всего на пару дюймов ниже ростом, Северус, преодолевая боль, выбрался в коридор и поморщился. Невозможная белизна палаты уступила место ещё более невозможной белизне, намного ярче благодаря окнам, расположенным через каждые несколько футов. По крайней мере, в палате окно было небольшим, а шторы наполовину задёрнуты.       Потребовалось целых пять минут, чтобы пройти по коридору до палаты Гарри Поттера. Если бы Северус был здоров, это заняло бы всего минуту при его обычной стремительной походке, так что подобная медлительность раздражала. Однако боль сдерживала его, болело всё тело и особенно суставы и подошвы ног. Было такое чувство, что он шёл по зубам мантикоры. Когда они, наконец, добрались, профессор Синистра открыла дверь в довольно просторную комнату ожидания (за пределами его собственной палаты такого не было. Самое лучшее — только для мистера Поттера), а затем постучала во внутреннюю дверь.       Открыла Гермиона Грейнджер. Маглорожденная ведьма выглядела просто ужасно. Волосы, которые с возрастом ей удалось немного усмирить и пригладить, чтобы нравиться мальчикам, снова растрепались в непослушную гриву, под глазами залегли синяки, а кожа стала полупрозрачной — наверняка девчонка недоедала и мало спала.       — Профессор Снейп! — воскликнула она, увидев, кто стоит на пороге. — Вы очнулись!       — Грейнджер, — он отрывисто кивнул. — Я хотел бы увидеть Поттера.       — Я не хочу видеть его, Гермиона.       Северус выгнул бровь. Голос, доносившийся из комнаты, не имел никакого сходства с тем голосом, который столько лет вопил, огрызался и ныл — скрежещущий, словно кто-то заменил голосовые связки на гравий, как это было у Блэка, когда тот вернулся из Азкабана. Собравшись с силами, Северус протиснулся мимо Грейнджер и посмотрел на Мальчика-который-выжил.       — Я тоже не горю желанием вас видеть, мистер Поттер, просто хочу убедиться, что в мире осталась только одна угроза моему здоровью и рассудку вместо двух.       Единственный зелёный глаз потерял яркость, стал бледным и водянистым. Поттер сидел в инвалидном кресле у окна, и его состояние не было преувеличено. Он выглядел так, словно половину его тела протащили по стеклу и гвоздям, а затем несколько раз ударили о ствол дерева. Повсюду белели бинты, а свободные от них участки блестели от мазей. Знаменитый шрам ярко алел на фоне слишком бледной кожи. Если бы не направленный на него взгляд, полный ненависти, Северусу стало бы очень жаль мальчика. А так он чувствовал только презрение.       — Злорадствуй быстрее, — прохрипел Поттер. — И убирайся. Мне хватает забот и без напоминания о твоём существовании, чёртов предатель.       Северус мог бы уйти. Он мог бы развернуться, удовлетворившись тем, что мир на данный момент в безопасности, и вернуться в свою палату, если бы не эти слова.       — Предатель… — он привычно усмехнулся, мышцы лица легко справились с этим, несмотря на несколько недель бездействия. — Да, полагаю, я предал… Пожирателей, когда присоединился к Ордену, когда шпионил за ними, при любой возможности сообщая Дамблдору об их передвижениях. Если бы не я, вам пришлось бы сражаться в последней битве только со своим обычным набором примитивных заклинаний!       Насмешливый тон сменился чистым ядом. Как он посмел? Как посмел этот мальчишка, эта полуживая оболочка, сидеть здесь и осуждать его после того, как он столько раз рисковал своей жизнью? После того, как Поттер столько раз рисковал всеми их жизнями?       — Люди постоянно обвиняют меня в озлобленности, мистер Поттер, но я озлоблен на тех, кто годами превращал мою жизнь в ад, кто — все, кроме одного — никогда не пытался помочь мне, по крайней мере, не по своей воле, а когда помогал, много лет припоминал мне это. Но на самом деле мне жаль, что я помогал вам, когда приходило время, снова и снова. Простите, что я спас вас на первом курсе. Я сожалею, что пришёл за вами, когда обнаружил, что вы оказались в Визжащей хижине с человеком, который, как все думали, пытался убить вас, хотя я полагал, что вы были с ним в сговоре. Мне очень жаль, что я даже пытался сохранить жизнь этому человеку! Это была одна из самых больших ошибок в моей жизни! Я сожалею, что выполнял свою работу так, как мне было поручено, что следовал распоряжениям Альбуса, что обрёк себя на гибель, делая то, что мне приказывали!       — Вы должны были найти способ…       — Способ для чего? — Северус горько рассмеялся. — Способ сделать так, чтобы Альбус жил? Способ сотворить чудо и победить старость? Простите, я человек, Поттер, и он тоже. Сожалею, но люди в конце концов умирают. Жаль, Альбус ошибался, думая, будто кто-то из вас… Мерлин, хотя бы один из вас!.. достаточно сообразителен, чтобы понять, что жертва Дамблдора сработала на пользу Ордену, в то время как моя ничего не дала бы! И я сожалею о том, что когда-либо думал, будто вы способны хоть на малейшую благодарность, будто после того, как вы всё узнаете, я смогу услышать от вас хотя бы «спасибо». Всего хорошего, мистер Поттер!       Не дожидаясь ответа, Северус повернулся, слегка опираясь на свою трость, и, постукивая ею, вышел из палаты.       Грейнджер напряжённо смотрела, как он уходит. Как только он вышел в коридор, она вышла следом и плотно прикрыла за собой дверь.       — Как вы смеете? — зашипела она. — Вы лицемер, вы знаете это? Вас бы здесь не было, если бы не он! Вы умерли бы вместе с остальными! Хоть он и ненавидит вас, он спас вам жизнь, но я не слышу от вас слов благодарности больше, чем от него! Он очнулся только неделю назад, думаете, он сможет привыкнуть… пережить это вот так сразу? — Она махнула рукой в сторону двери и слегка повысила голос. — Вы годами горько переживали то, что не оставило у вас шрамов! Дай ему хотя бы год!       — Блэк мёртв уже три года, Грейнджер, Альбус — один, — перебил Северус, не позволив девчонке набрать обороты. — А Поттер до сих пор считает меня ответственным, несмотря на то, что я сделал всё возможное, чтобы сохранить им обоим жизнь. Как бы то ни было, смерть Альбуса стала потерей и для меня. Но я для Поттера — источник всех зол, больше, чем когда-либо был Волдеморт, и он старался, чтобы я помнил об этом всю войну. Дать ему время? Хорошо, я дам ему время. Я дам время и вам. Вы вдвое моложе меня, Грейнджер. Когда вы проживёте вдвое дольше, чем сейчас, всё это время ухаживая за Поттером, что неизбежно, зная вашу самоотверженность, тогда и посмотрим, куда делся ваш светлый оптимизм. Когда восстанет следующий Тёмный Лорд, вы пойдёте служить ему, а потом увидите то, что видел я, и сделаете то, что делал я… и как вам понравится, когда враг, которому вы всегда помогали, будет смотреть на вас и клеймить как предателя. Может быть, к тому времени вы поймёте, что не все шрамы можно увидеть, — процедил Северус. — Да, я предатель, это Поттер верно подметил, но никто из вас не имеет права обвинять меня в этом. Такое право есть разве что у Драко Малфоя. Если бы не я, он, возможно, был бы сейчас на свободе, и оба его родителя были бы живы. А у вас… у вас нет таких прав. Я делал то, о чём остальные члены Ордена даже не догадывались, и помогал вам, рискуя тем, о чём вы даже не подозреваете. Всего хорошего!       Он отвернулся от девчонки так же решительно, как и от Мальчика-который-выжил, непроизвольно разыскав глазами женщину, которая помогла ему дойти сюда, и безмолвно задался вопросом, не осудит ли его и она тоже?       Сирин сидела на стуле в углу коридора, сложив руки на коленях и скрестив лодыжки, и смотрела на него печально, но без осуждения, скорее, сочувственно, и он был благодарен ей за это. Он протянул руку, и Сирин встала, подошла ближе и помогла добраться обратно до своего собственного белого уголка ада.       Они уже почти дошли, когда Грейнджер окликнула:       — Профессор Снейп?       — Да? — Северус остановился, не оборачиваясь, лишь повернув голову и глядя через плечо.       Она несколько раз безмолвно открыла и закрыла рот, потом, видимо, вспомнила, что хотела сказать, и почти прошептала:       — Спасибо…       В этом слове был намёк на искренность, признание того, что в глубине души, если бы она подумала об этом, то поняла бы, что он имеет в виду, и именно поэтому потрудилась уделить ему время. Её голос звучал напряжённо и горько, как у Поттера, как часто бывало у него самого.       Северус слегка фыркнул.       — Не утруждайтесь, Грейнджер, сейчас не время.       На этот раз в его собственных словах не было горечи, только усталость. Он устал больше, чем когда-либо мог себе представить, и решительно отвернулся, предоставив девчонку самой себе.       Всю дорогу до палаты царила тишина, которую почему-то не нарушали ни гулкие шаги по твёрдому полу, ни шорох мантий сновавших туда-сюда колдомедиков. С некоторым сожалением Северус снова лёг в постель, впрочем, его ноги совершенно не возражали против отсутствия на них веса. Профессор Синистра накинула на него одеяло, укрыла, как ребёнка, а затем опять заняла своё место у кровати. Осознанно или нет, но её пальцы снова заскользили по гравировке на кольце.       Северус протянул руку и сам коснулся кольца, лишь на мгновение, прервав эти движения пальцев, а затем взял её руку в свою и поймал её взгляд.       — Я обещал… когда война закончится… Я не передумал, просто нам следует подождать, пока не разберутся с последними Пожирателями Смерти.       Сирин улыбнулась легко и ослепительно, засияв так, что померкла белизна палаты, наклонилась и, прижавшись губами к его губам, прошептала:       — Спасибо тебе, Северус, спасибо. — Выпрямившись, она пригладила его волосы. — Тебе нужно отдохнуть, поправиться. Не думаю, что школа переживёт Хагрида, преподающего зелья.       Северус слегка усмехнулся, представив себе огромного лесника Хогвартса, втиснувшегося в кабинет зелий, и закрыл глаза. Сон сморил быстро, но мгновения до этого были наполнены мыслями о кольце, мужском варианте того, что носила Сирин, надёжно спрятанном в шкатулке в потайном ящике рядом с кроватью, об обещании, о котором никто не знал, и о риске, на который он пошёл — ради неё.