***
Хината выходит из кафе, напоследок помахав маленькой и, наверное, тёплой ладошкой и входная дверь в кофейню совсем не громко хлопает. Ацуму провожает паренька влюблённым и нежным взглядом. Хината Шоё. Это имя ему так подходит. Он вчера выпытал его у Осаму, сказав, что будет мыть посуду неделю, а то и две, и обещание он, естественно, не выполнит. Скорее сам Саму съедет обратно к себе в квартиру, в которой сейчас шёл ремонт, чем блондин превратится в домохозяйку на побегушках. Цуму берёт белую чуть влажную тряпку и нехотя идёт к тому столику, дабы протереть. Он полностью уверен, что от Шоё там не осталось ни единой крошки и даже самого красивого микроба. Просто привычка, которую он никогда не сможет одолеть. Проходя меж рядов столиков, он заметил на том, где только что сидел Хината, листок бумаги. Теперь Мия невероятно заинтересован. Он забывает о том, что шёл протереть стол и оставляет тряпку на первом попавшемся. Медленным шагом он подходит к столику и замечает пустой лист бумаги. Даже в силу своего воспитания, ключевым правилом которого являлось не нарушать личного пространства окружающих, он переворачивает этот лист и видит аккуратный рисунок простым карандашом. Скорее, просто набросок. Но сейчас волнует не это, а то, что на рисунке изображён его портрет. У Ацуму была хорошая самооценка, и он знал, что приковывает взгляды многих девушек и даже парней. Но он совсем не знал, что на рисунке он будет выглядеть так… Охуенно. Он аккуратно сложил листок бумаги и положил себе в карман. Стоит пойти домой пораньше. На сегодня впечатлений достаточно.***
Ацуму разоряет сам себя, делая глотки кофе из кофейни. Сегодня Шоё не пришёл даже на час позже. Возможно это прозвучит глупо, но Ацуму сейчас хочет пойти домой и закрыть на сегодня кофейню. Но он знает, что Саму его задушит подушкой во сне или продаст кофейню за него. Солнце светит чересчур ярко даже для любителя солнечного света — Ацуму Мии. Кондиционер работает на всю, и в прямом смысле тухнуть здесь — желания нет совсем. Для Шоё — да, он бы остался тут ещё на полчасика, но он говорит себе это уже три грёбаных раза. Блондин сделал глоток капучино и который раз проверил соц-сети. Скорее бы уже набраться сил, выпросить у Шоё прогулку или хотя бы номер и закрыть эту адскую парилку. Хотя зачем он врёт хотя-бы самому себе? Ему не хватит сил даже заговорить с этим парнем без повода. До этого он был приглашённым на походы в кафе или кино, и девушек совсем не смущало, что это должно быть наоборот. В конце такого свидания они торопили события и сразу же признавались в любви. У Цуму даже был заученный наизусть текст для более мягкого отказа. Но в данный момент ему бесполезно ждать первых шагов от Шоё. Это выйдет как-то… не так? Ацуму вынул наушники из ушей и собрался выходить, как уже новый дверной колокольчик зазвонил, оповещая о приходе гостей. В дверях появилась компания, в которой шумели в основном только двое. Хината быстро шикнул на них и подошёл к бариста. — Хорошего дня, Ацуму-сан! — улыбается он во все 32 зуба, Цуму невольно морщит глаза от подобного солнечного света. — Мне как обычно и кусочек клубничного торта, пожалуйста, — рыжий положил на стол перед бариста деньги, поглядывая на столик куда уселись его приятели. Блондин кратко кивает и аккуратно отрезает кусок сладости, стоящей на витрине, кладя его на белоснежную тарелку. Поставив его на стол перед рыжим, бариста берётся за эспрессо. — Приводишь мне новых посетителей, Шоё-кун? — усмехается он, поглядывая за тот стол. Двое парней уже во всю ссорились, и только правила приличия не позволяли им кидаться в друг друга стульями и салфетками. Милая на вид девушка пыталась их угомонить, тихо уговаривая вести себя адекватно. Зеленоволосый парень шикнул на блондина, дёрнув того за рукав и усадив на место. Снова стало тихо. — Нам с Кагеямой-куном и Цукишимой поручили сделать реферат, мы попросили Ячи-чан нам помочь, а Ямагучи пришёл усмирять Цукки — только у него это получается, — устало вздыхает Шоё, беря в одну руку стаканчик с напитком, а в другую — тарелку с тортом. — Простите, если помешаем, — заранее извиняется он. — Да ради Бога, — одобрительно отмахивается Ацуму. — Только стулья в окна не метайте, — чуть тише говорит он, подмигивая. Рыжий тихо хихикает и отправляется к компании. Мия садится на стул и опять подключает наушники, делая вид, что его совсем не интересуют разговоры за тем столиком. Но он задницей чувствует, что если подслушает — узнает много чего. Шоё ставит тарелку с тортом перед блондином, и у Ацуму в голове пробегает мысль, что, возможно, эти двое встречаются. Очень не хотелось бы. В отношениях он может состоять и с той девушкой, которая смущается, когда их взгляды сталкиваются. Хотя, если бы его догадка была правдивой, то она бы уже привыкла к такому и у неё была бы совершенно другая реакция. Так же подозрительно для статуса «просто друг» ведёт себя черноволосый. Всё время как-то странно посматривает на Хинату. Разочарованно и в то же время нежно, что-ли? Возможно, это френдзона. Ацуму на это очень надеется. Очкарик-кун сильно отстранён ото всей этой темы, пока зеленоволосый парень просто сидит и контролирует ситуацию. Наверно, они встречаются. — Итак, — Шоё, зажмурив глаза, зевает. — С чего начнём? — В твоём случае, лучше с программы начальных классов, прогульщик хренов, — усмехается блондин, так называемый «Цукишима» или «Цукки». — Вообще-то! — надувшись, рыжий укоризненно тычет указательным пальцем в очкарика. — Я делаю много чего для конкурсов и подобной фигни, и мне поэтому разрешили заниматься дистанционно! И я мог бы отказаться вести с вами один груз на плечах! — Ребят, — заговорила Ячи-чан. — Я же на факультете журналистики, чем я вам помогу-то? Может, я пойду? — Ячи-чан, если мы тебя задерживаем, то, конечно, можешь идти! Почему ты сразу не сказала? — улыбнулся Шоё. Девушка смущенно улыбнулась ему в ответ и, попрощавшись, поспешила уйти. — А я-то думал, что она поможет правильно оформить. — Парень откидывается на спинку кресла, подминая руки под голову. — Ты чего развалился, придурок? — фыркает Кагеяма. — Я и так могу говорить, поэтому не придирайся, Тобио-кун, — прикрыв глаза отвечает Шоё. — Мне иногда кажется, что вы и не расставались вовсе, — задумчиво протягивает Ямагучи. Хината мигом открывает глаза. — Гучи, Цукки на тебя плохо влияет, — он хмурит брови и смотрит внимательно то на Цукишиму, то на Ямагучи. — Давайте ещё обсуждать наши отношения, которые были аж в старшей школе! — саркастически вздыхает он, принимая изначальное положение. — Кому нужны твои любовные дела, после которых ты остаёшься девственником, — безэмоционально протягивает блондин, отламывая кусочек торта ложкой. Шоё мигом краснеет, и Ацуму думает, что он всё-таки невероятно милый. — С чего ты это взял, Бакашима?! — вскрикивает Хината, смотря на невероятно спокойного приятеля. — И-и вообще, это не твоего ума дело! — Если кому-нибудь нужна будет кровь девственника, я обязательно посоветую тебя, ты не против? — продолжает язвить Цукишима, найдя слабую точку, на которую теперь оставалось только давить. Рыжий возмущённо раскрыл рот, но, не найдя слов, молча отвернулся ото всех, скрестив руки на груди и смотря в окно. — И в правду, Цукишима, с чего ты взял, что Шоё девственник? — спрашивает Кагеяма вопросительно выгнув бровь и со спокойным видом смотря на давящегося тортом от такого заявления блондина, которого Ямагучи хлопает по спине. Шоё краснеет ещё гуще. Ацуму вслушивается в разговор с интересом. — Уже давно как нет. — Мне, конечно, невероятно интересно слушать о том, как креветка трахается, но дайте мне спокойно поесть! — Я могу рассказать, — с вызовом говорит черноволосый. — Кагеяма! — пытается его остановить Ямагучи. — Т-тобио! — шикает на него покрасневший как рак Шоё, вскакивая с места. — Заткнись, придурок! — Он постоянно царапает спину… — Кагеяма не успевает договорить, как на его голову выливают содержимое стаканчика с эспрессо. — Идиот! Придурок! Мы из-за этого и расстались! Ты совсем границ не знаешь! — кричит Хината, пыхтя при этом от злости. Парень одним движением руки забирает с кресла сумку и выбегает из кофейни, как можно тише хлопая дверью, что получается очень плохо. Ацуму вскакивает от подобного поворота событий. Столик стоял довольно близко, и даже с музыкой на всю громкость в наушниках он смог бы услышать эту ссору. Ямагучи обеспокоенно смотрит на удивлённого действиями тихого и всегда позитивного Хинаты Кагеяму, с волос которого потоком льётся эспрессо с молоком. Зеленоволосый подходит к столу к бариста, прося сухие салфетки или полотенце. — Что у вас произошло? — спрашивает Мия, будто ничего не слышал, протягивая белое махровое полотенце парню. — Да так, — смущённо отмахивается тот, — они опять поссорились, только на этот раз более серьёзно. Извините ещё раз. Блондин пожимает плечами на извинения, опять «включая» наушники. Ямагучи отдаёт полотенце черноволосому, который сразу же вытирает им лицо и волосы, промокшие насквозь и теперь липкие от количества сахара. — Король, и ты снова облажался, — говорит Цукишима, уже доедая сладость. — Он теперь с тобой даже не заговорит, не то что любовь вернётся. Ацуму удивился. Ох, нет, он охуел. На этом моменте и закончились посиделки. Цуму попросил Ямагучи выбросить полотенце в мусорку, ибо не хотелось прикасаться к тем же вещам, что и Кагеяма, хотя причину он, конечно же, назвал другую.***
Шоё не приходит в кафе неделю подряд, и Ацуму начинает в серьёз беспокоиться о состоянии рыжего после такой ссоры. Ох, нет, он начинает реально паниковать. Так же удивляет то, что Хината продолжает общаться со своим бывшим, как ни в чём не бывало. Возможно, Цуму нагло лезет в личную жизнь своего предмета воздыхания, но его мучает интерес. Он должен поскорее сделать первый шаг навстречу рыжему чуду, ведь это сделает вместо него какой-нибудь Кагеяма Тобио, и так находящийся ближе и имеющий больше шансов. Но для начала стоит понять, где Шоё. Входной колокольчик, который раз за день оповещающий о посетителе, тихо зазвенел, отрывая бариста от размышлений о предстоящем труде в плане развития отношений с Шоё. В кофейню тихим шагом зашёл парень, ростом чуть ниже самого Мии и, на удивление блондина, в толстовке. Даже в самой лёгкой кофточке ходить в испепеляющую, подобную этой, жару — всё равно, что в куртке лезть в парилку. Парень наспех завязал довольно длинные волосы в аккуратный пучок. По видимости, он тоже красился в блонд. Когда-то. Прямо тогда, когда Ацуму в первый раз попробовал свою покраску, ибо корни были сильно отросшие. Крашеный чувствовал себя неудобно под пристальным взглядом бариста, но сам скорчил безразличную рожу. Бариста даже не нашёл смысла улыбаться такому гостю. — Эм… Извини, а что обычно заказывает здесь Шоё? — неожиданно спрашивает он, бегая взглядом по всему интерьеру. — Я не знаю посетителей в лицо, — нагло врёт блондин, мысленно придумывая причину этого вопроса. Может, Шоё пропал, и теперь его ищут? И этот вопрос — часть какого-то следствия? Осаму всегда говорил, что Цуму стоит перестать увлекаться детективами. Крашеный удручённо вздыхает: — Рыжий парень, низкий, с высоким голосом. Или ты знаешь сильно много рыжих японцев? — фыркает он. — А, Хината Шоё-кун? Да, сейчас сделаю, — говорит Ацуму, принимая деньги из рук с натянутой до костяшек толстовкой и думая, как бы ненароком спросить, что случилось с рыжеволосым. Парень неловко переминается с ноги на ногу, желая поскорее уйти домой с этого места. Цуму протягивает ему стаканчик с эспрессо, попутно интересуясь: — Почему же сам Шоё-кун не пришёл? Крашеный недоверчиво на него смотрит, изучая взглядом. Подумав, что это, возможно, очередной друг Шоё, его лицо опять корчится в безразличии. — Ему только недавно починили скейт и он с него опять упал. Подвернул ногу и растянул связки, — тихо бубит он, быстро уходя из кофейни. Ацуму опять плюхается на стул и мечтательно прикрывает глаза. Ками, он ещё и скейтер.***
Ацуму насторожено проверяет часы на руке, выжидая 13:50. Сегодня он наконец-то собрал все свои силы и очарование в кулак, решаясь позвать Шоё на прогулку. Именно на ней он поступит так же, как когда-то поступали девушки, приглашая его — признается в любви. Раньше он совсем не понимал, как можно сказать о своих чувствах и признаться в любви на первом свидании. Раньше — это до появления в его жизни Хинаты Шоё. Теперь очередь его, Ацуму Мии, быть влюблённой по уши девчонкой. Снова звенит дверной колокольчик. Цуму проверяет часы и тихо посмеивается. Ровно 13:50. В кафе врывается рыжеволосый вихрь, принося с собой приятный летний ветерок. На улице снова невыносимая жарень, такая, что блондину казалось, будто сейчас окна расплавятся. И это при том, что в кофейне установлен кондиционер, включённый на всю мощь. Он смотрит перед собой и видит солнечную улыбку Шоё. Пряди рыжих, переливающихся на свету волос прилипли ко лбу, но всё равно оставались такими же пышными. В карих глазах сверкают искры и они сами по себе улыбаются. — Утречка, Ацуму-сан, — протягивает Хината, блаженно улыбаясь из-за холодного потока воздуха от кондиционера. Он оттягивает край ярко-жёлтой футболки, заправленной в свободные чёрные джинсы, оголяя чётко видные ключицы. Мия стыдливо отводит взгляд, сглатывая. — Какое уж оно доброе — жарко, хоть в морозилку лезь, — фыркает он, расправляясь с кофемашиной. — В морозилку я лезть не пробовал, — смеётся Шоё. Видимо его чудесное настроение не испортит даже такая погода. Ему даже наоборот, нравится. — Поверь, я тоже, — улыбается бариста. — И где же ты пропадал всю эту неделю? — спрашивает он, отдавая в теплые ладони стаканчик с эспрессо. — Ну… — рыжий неловко отводит взгляд, усаживаясь за барный стул напротив блондина. Улыбка Ацуму становится немного радостнее, ведь это — единственный раз, когда парень не ушёл в свой мир на задние столики. Да и рюкзака у него нет. — Мне починили скейт, я неудачно упал и растянул связки. Только вчера разрешили ходить. Только сейчас Ацуму замечает в свободной руке Шоё скейтборд с покрытием в чёрно-белую клетку. — И ты решил растянуть связки на другой ноге, для симметричности? — по-доброму усмехается Цуму, смотря на немного покрасневшие веснушатые щёки Хинаты. Он делает ещё один глоток через трубочку и возражает: — Нет, конечно! А то Цукки опять мой скейт заберёт! — И почему же он сейчас его отдал? Ты ведь всё равно хромаешь. — На скейте я быстрее добираюсь, и даже хромать не приходится. — И ты всё равно приехал сюда за своим эспрессо? — удивляется блондин. Шоё немного краснеет, а позже улыбается и уверенно заверяет: — Я не могу жить без Вашего эспрессо. Кончики ушей Ацуму алеют. — Как на счет прогуляться, м? — спрашивает он, обдумав перед этим все плохие варианты исхода событий. — Свидание? — задаёт ответный вопрос рыжеволосый скейтер, ехидно улыбаясь. — Свидание, — кивает бариста, отзеркалив лыбу. — Я совсем не против, — улыбаясь, пожимает плечами Хината. — Только давайте вечером? Я сгорю на солнце. — Приходи в кафе к закрытию. Вместе и пойдём, — предлагает Мия. Шоё радостно кивает и, бросив радостное «Пока», удаляется. Через панорамное окно Ацуму отчётливо видит, как Хината, хромая при этом, отходит, становится одной ногой на скейт и легко отталкивается другой, ставя её рядом с первой и едя по ровной дороге. Он выкидывает забытый Шоё стаканчик в мусорное ведро и обдумывает сегодняшний день. …и именно сегодня эта сопливая девчонка планирует изменить свою жизнь на «до» и «после».***
Ацуму через голову снимает фартук, перед этим развязав аккуратный бантик сзади на талии, складывает и кладёт в ящик стола. Солнце уже садится за горизонт и его лучи падают прямо на деревянные столешницы через окна. Цуму их никогда не закрывает шторами. А зачем? Ночью, с выключенным светом и так ничего не видно. Да и кто будет заглядывать в такое время по окнам? Парень ещё раз осматривает свой внешний вид, дабы убедиться, что и в таком виде можно идти на прогулку-свидание с Шоё. Хотя зачем проверять? Перед выходом на работу он подбирает одежду столько, что за это время можно сшить новую, из-за того, что «Саму, ты — неухоженный придурок, и если бы не твои онигири, то все в твоём кафе разбежались бы от твоей чёрной футболки в сочетании светлых джинс! А я хочу выглядеть красиво!». Но сейчас его вкусы сильно поменялись. Как же он, читатель твиттера моделей и учившийся на дизайнера Ацуму Мия, смог надеть довольно старую белую футболку, а точнее самую старую из своего гардероба, с чёрными джинсами? Белые кроссовки на высокий платформе хоть немного улучшают ситуацию, но это слишком просто. Он же успеет ещё переодеться? Квартира в доме через дорогу, он должен успеть. Блондин смотрит на время в телефоне, засовывает его в карман и открывает входную дверь. Поток свежего воздуха с лёгким ветром брызнул в лицо. Он захлопывает её и закрывает на ключ с другой стороны. После определённого щелчка он улыбается от быстроты действий и выпрямляется, хрустнув спиной. Закрытие кофейни — не такой уж и труд чтобы хрустеть суставами, но целый день тусоваться в нём при условиях невыносимой жары и неожиданно сломавшегося кондиционера — отстой и психическая и моральная нагрузка. Ацуму кладёт ключи в тот же карман с телефоном и лёгкой походкой направляется в сторону дома. — Ацуму-сан! — раздаётся знакомый голос где-то позади. Мия останавливается и, повернувшись всем телом назад, внимательно посмотрел на пришедший к нему рыжий вихрь. — Вы никого не забыли? — вопросительно склонил он голову к правому плечу, смотря прямо в глаза старшему. — Как же тебя забудешь? — хмыкает Цуму, откладывая все ранее заведённые планы на потом. Шоё неловко переминался с ноги на ногу. Ацуму изучающим взглядом оглядел того с ног до головы, примечая, что одет рыжий совсем не плохо. Он то уж точно готовился. — Куда пойдём? — в нетерпении от любопытства спрашивает Хината, равняя шаг с бариста и с интересом заглядывая в его глаза. Мие дико неловко. — Давай в парк аттракционов? — О! Я совсем не против! — улыбается Шоё, сразу же неловко замолкая. Он просто не знает о чём можно поговорить. Ацуму погрузился в такое-же состояние, учитывая своё желание послушать этот ангельский голосок подольше. — Чем ты обычно увлекаешься в свободное время? — пытается разбавить неловкую атмосферу блондин. — Рисую. Я на художественном факультете, и люди там — просто жуть! — оживлённо отвечает Хината, и Цуму думает, что вот, золотая жила разговора с солнцем. — Да? Я думал, что художники — это спокойные люди. — Это когда их не трогаешь! Я однажды попытался заговорить с новеньким, а он меня послал! Обидно-то как! А Кагеяма и Цукки — это вообще отдельные экземпляры! — Твои друзья, с которыми ты ходил в кафе? — Ага. Чуть что — сразу по голове, у меня так скоро глаза выпадут! А… - Хината рассказывал обо всём, а Ацуму его внимательно слушал, иногда вставляя в диалог шутки по поводу ситуации и получая в ответ тихий смешок. Он и подумать не мог, что Шоё увлекается не только рисованием, но и готовкой. Сам парень шутит, что платит едой за временное проживание у Кенмы, ибо «Кенма совсем не ест! Да он даже из комнаты редко выходит, не то что готовит себе завтрак, обед и ужин». Рыжий даже рассказал, как решил делать уборку в комнате Козуме и нашёл в шкафу годовой, нет, пожизненный запас лапши быстрого приготовления и пустых упаковок от неё-же. В тот день он сразу-же запихнул мысли об уборке куда подальше и устроил соседу выговор за хранение этой блевотины в квартире, так как для кого он тогда корячится на кухне. Цуму нервно посмеялся, вспоминая своё хранилище подобной еды. — Ацуму-сан, — Шоё резко останавливается перед входом в парк, находившийся в маленьком лесу. Мия отвлекается от жевания сахарной ваты, купленной по пути и немного непонимающе смотрит на младшего. — Почему Вы мне не сказали, что парк заброшенный?.. — Боишься? Ох, так уж и быть, я возьму тебя за руч-… — Ва-а-а! Это же круто! — перебивает его радостный вопль художника. Рыжеволосый хватает немного удивлённого такой реакцией Ацуму за руку, ведя прямиком в заброшенное место. Блондин давно знал про этот заброшенный парк от детского желания приключений на жопу вместе с Саму, и потому сейчас просто наблюдал за тем, как карие глаза засматривались на бывшие когда-то популярными аттракционы с неподдельным восхищением, откусывая при этом таящее во рту лакомство. У самого Ацуму эта обстановка не вызвала ни капельки радости. Он нервно сглотнул. Заброшенные места вызывали лишь мурашки по коже и огромное желание поскорее уйти. То чувство, которое привело его сюда в первый раз — интерес и не более. В этот раз он надеялся на то, что Шоё-кун испугается чего-то подобного и будет всё время держать «смелого Ацуму-сана» за руку. Хоть Хината и в таком случае держит его за руку, то совсем не от боязни заброшек, а скорее от страха, что Мия сбежит. Сам парк аттракционов был не слишком разнообразен: несколько каруселей и колесо обозрения. Большее внимание себе забирал фонтан, переставший работать ещё во время работы остальных развлечений. Владельцы этого парка зарабатывали на ларьках, находящихся в нём. Широкая аллея выходила к асфальтированной местности, в разных углах которой и находились развлечения. Красивые деревянные скамейки уже были изрисованы граффити с матами. В общем, так же как и все аттракционы. Впереди было колесо обозрения внушающих размеров. Кабинки давно покрылись ржавчиной, и у самых нижних не было окон и дверей. Даже неудивительно. Сбоку находился пруд, покрытый зелёными кувшинками и окружённые поржавевшей, сломанной и выгнувшейся железной оградой вперемешку с деревьями. Возможно, до этого в нём плавали красивые лебеди, которых щедро подкармливали люди. Хината быстро потащил Ацуму в сторону карусели с лошадьми, предназначенной для детей, хоть и высота хорошо сделанных животных говорила об обратном. Грубо говоря, кони выглядели убого. Раньше они были белоснежными лошадками с яркими сёдлами и красивой гривой, но сейчас, разукрашенные аэрозольной краской и со слезшим ярким и чистым окрасом, они призывали мурашек танцевать на коже. Шоё всучил в свободные руки Цуму свою сладкую вату, так как свою блондин уже съел, и с детским восхищением побежал к одной из лошадей. Попытки запрыгнуть на неё не закончились успехом, и потому парень выразительно взглянул на Мию: — Ацуму-сан, помогите мне залезть, пожа-а-алуйста! И Мия просто не может отказать. Он берёт палочку, на которой держалась вата в зубы и, подхватив двумя руками Шоё за талию, приподнимает парня как маленького ребёнка, давая тому сесть на карусель и мысленно отмечая, что парень неимоверно лёгкий. — Спасибо, — улыбается рыжий, беря из чужих рук свою сахарную вату и откусывая большой кусок. Ацуму облокачивается спиной на эту-же лошадь и осматривает местность в который раз, скрестив руки на груди. — Здесь та-а-ак круто! — восхищённо протянул рыжий, жуя сладость, которая никак не может закончиться. — Знаю, — хмыкает блондин. Он поднимает свою руку перед Хинатой, предлагая тем самым спуститься. Шоё аккуратно кладёт свою ладонь в ладонь Мии и, несильно сжимая и опираясь на неё, спрыгивает с места. Рыжеволосый испуганно вскрикивает, понимая, что не может удержать равновесия, и уже готовится падать на асфальт лицом в низ, как чувствует, что его подхватывает блондин, прижимая за талию к себе и при этом взволнованно на него смотря. Младший продолжает заливаться румянцем от такой ситуации даже тогда, когда они уже отцепились друг от друга. В общем, так же как и блондин. Ацуму не отпускает руку Шоё, следуя за ним к колесу обозрения. Они заходят в ржавую и тесную кабину, покрытую паутиной до ужаса. Блондин падает на пыльное и подранное кожаное кресло, раскинув руки на спинку сидений и совсем не боясь подхватить какую-либо заразу. Хината же рассматривает граффити на стенах, облизывая пальцы после сладкой ваты. Точнее, пытается рассмотреть. На улице уже темнеет, и, тем более, в кабине темнее. — Тут в основном признания в любви от парочек, — вздыхает рыжий, садясь на кресло рядом с Цуму и откидывая голову назад, тем самым ложа её на его руку. — Типа «кто-то-там + кто-то-там = любовь», — он расслабленно прикрывает глаза, явно устав от похода в этот парк. Они шли сюда намного дольше, чем планировалось, из-за того, что свернули не туда и заблудились. Мия следит за его губами, думая над своими дальнейшими действиями. Думать — это не твоё, — проносятся в голове слова Саму. Ацуму начинает медленно убирать руку из-под головы Хинаты и останавливает ладонь на затылке, завороженно перебирая рыжие пряди руками. Обладатель этих волос спокойно и нежно улыбается, так и не открывая глаза. Блондин шумно выдыхает и приближается всем телом к Шоё, рассматривая его лицо. Взгляд задержался на губах, блестящих от сахара. Парень уже начал отстраняться, поняв, что у него не хватит духу сделать это, как тёплая рука заново придвигает его к себе за шею, смыкая их губы. Ацуму хмыкает в поцелуй и аккуратно сминает сладкие и чуть пухлые губы рыжего. Он проводит языком по нижней губе Шоё, и тот сразу же размыкает зубы, давая проход языку старшего. Блондин проводит языком по чужому ряду зубов, чуть надавливает на верхнее нёбо и сплетается с языком Хинаты. Рыжий неловко отталкивает его от себя. Мия выдыхает горячих воздух в его губы, так же, как и сам Хината. — Как же я давно мечтал это сделать, — на выдохе усмехается Ацуму, разглядывая покрасневшее лицо младшего. Тот лишь мягко улыбается. Видно, он тоже. Цуму берёт его маленькую руку в свою и сплетает их пальцы, садясь на своё место. — Это значит, что я тебе нравлюсь? — Ага, — улыбается Шоё, опять смотря на крышу кабинки. — На столько, что готов встречаться со мной без свиданий? — Естественно! Мия не знает, как описать свою радость. Он просто целует рыжеволосого в щёку. — Здесь тоже есть надписи, — удивлённо говорит Хината, водя глазами по этому искусству на потолке. Ацуму усмехается и тоже поднимает голову наверх. Рассматривая кривые надписи, он краем глаза замечает в довольно маленьком окошке кабинки чёрно-синее небо с россыпью звёзд. Они не успеют домой,