Звездочки

Вновь Володя бросил Сережу. Не в плане отношений, конечно, не подумайте. Он вынужден был уехать на несколько дней к своему старому другу, который приехал в их город по какому-то там «важному» делу. Футурист знал, что больше не увидит этого друга, вот и поехал повидаться в последний раз. А Серёжа не поехал. Просто потому, что ревность возьмёт вверх. Если даже сейчас имажиниста пробирает ревность до костей, что бы было там… —Сволочь Володя! Черт, я сам его отпустил. Ну а почему бы и нет? Он ведь отпускает, хоть я потом и получаю, но тем не менее отпускает в кабаки к моим дружкам, которых он ненавидит. А его друга я даже не знаю. Да и к тому же, я действительно люблю его и доверяю ему, поэтому и отпустил. Но сука, я так сильно скучаю..... Мне больно от этого. От того, что он даже ничего не написал. Есенин проверил телефон, там было пусто. —Не очень — то и хотелось! — чуть ли не сквозь слёзы говорит имажинист. —Пусть так. Я тоже уйду. Туда, куда он возможно конечно догадается придти, а может и нет. Я оставлю телефон дома. Пусть поволнуется. Есенин оделся, обулся, и, ничего, совершенно ничего не взяв с собой, кроме ключей, ушёл. Куда ушёл? Я расскажу. Когда футурист и имажинист только начинали встречаться, они нашли очень красивое место: верхушка какого-то непонятного холма, с которого открывался неземной вид на город, и о Господи, на звёзды. На вселенную. Когда Серёжа уже был там, на холме, вернулся Маяковский. Он сразу понял, что что-то не так, и войдя на кухню увидел бесхозно валяющийся телефон светловолосого, а его самого нет. —Твою мать, я даже не позвонил… Чертов я поганый идиот! Да сгореть мне в аду! Где он может быть? Сразу же, после этого, Маяковский вскочил и побежал туда. На холм. Прибежав на это место, он увидел худощавую фигуру, валяющуюся на сырой холодной земле. Это был он. Есенин. Футурист всегда быстро бегал. Но тут он отличился особой скоростью. Подбежав к Серёже, Володя сразу начал всячески осматривать его, брать за лицо, шептать: «прости, прости меня…» —За что? — сонно спросил Сережа. —Боже, Есенин… Как я испугался… Футурист лёг на землю, рядом с имажинистом. —Я уснул. Я очень скучал. Меня разрывала боль, мерзкие мысли о том, что ты предашь меня… Но я успокаивал себя тем, что ты меня любишь и не предашь никогда. Но ты даже не позвонил, понимаешь? Я переживал и решил, что тебе тоже стоит переживать за меня. Я ушёл сюда, а телефон дома оставил. —Знаешь, ты заставил переживать меня. Сильно. Я чуть не умер со страху за тебя. Я очень сильно люблю тебя. Я боялся, что мог потерять тебя, понимаешь? Я не выживу без тебя. По щеке Владимира потекла слеза. —Вова, Володя, тише, я очень люблю тебя.—немного приподнявшись с земли проговорил Сергей.— Я… И подумать не мог, что ты настолько… Настолько любишь меня и переживаешь. Но я с тобой. И я всегда буду с тобой, слышишь? Я люблю тебя, люблю больше всего. Они слились в поцелуе. Он не был слишком страстным и тд, но он был наполнен любовью и спокойствием. Они оба были друг с другом и понимали, что просто не смогут жить если кого-то из них не станет. Стало холодно. Чёрное звёздное небо было чертовски красиво, но холод брал вверх. Но они прижимались друг к другу, грея собой и закрываясь от холодного ночного ветра. —Я люблю тебя, Серёжа. —Даже не представляешь, как я люблю тебя, Володя. Прости меня, недоумка. Поцелуй и лежания Есенина на груди Маяковского. Ничего лучше быть не может, не спорьте со мной.