Андрэ

Я проснулся в обед от звонка шефа. — Андрэ, у нас тревога. Возможно, катастрофа, — совершенно спокойно заявил он вместо приветствия. — По ко́ням. КОН — комплект оперативника-наблюдателя, он же — комплекс отслеживания нарушений, он же — консоль оператора наведения, он же… Должно быть, кому-то показалось забавным назвать все технические приблуды отдела дайверов одним и тем же сокращением. Этот же неизвестный умник назвал нас хрононавтами, но после того, как остальные отделы прозвали шефа ом-ном-навтом за его неистребимую любовь к пончикам, он таки добился переименования отдела. И теперь единственной шуточкой остался вопрос, в какой глубине находится наш храм. Щёлк — закрылась стеклянная дверь кабины перемещения, щёлк — тело обволокло чем-то вроде пены, щёлк — на голову опустился шлем полного погружения. Я оказался в виртуальном кабинете шефа, стилизованном под полицейский участок двадцатого века — с его десятком столов для детективов, деревянными дверьми и обязательным автоматом с кофе. Шеф как обычно сидел за центральным столом и изо всех сил делал вид, что не скучает. Вместо него слово взяла проекция его секретарши, Коссандры. Похоже, тот умник, который создал «Комплекс Онализа СубСигналов в виде АНДРоида», был ещё и неграмотным. — Итак, Земля-семьдесят девять под угрозой, — безэмоционально начала Коссандра. — Они изобрели хрономашину. — О, счастливое число, — негромко хмыкнул рядом недавно принятый в отдел парень. Я попытался вспомнить, как его зовут, но так и не смог — не то Джек, не то Джош. Да и фамилия его была столь же неуловимой — не то Харкнесс, не то Хартнетт. Впрочем, из-за юного возраста парень не обижался ни на «стажёра», ни на «юнлинга». — Распределяемся по контрольным точкам времени, — спокойно посмотрела на него Коссандра, заставив слегка смутиться, — и работаем по стандарту. Вы двое, — она взглянула на меня и на него, — на точку ДВИДД. «Двадцать восьмое июня две тысячи девятого года, — про себя расшифровал я привычное сокращение, рассматривая записи, возникшие на прозрачном визоре шлема. — Вечеринка для путешественников во времени». На любой Земле именно в этот день кому-нибудь в голову приходила такая мысль — устроить мероприятие для хрононавтов и объявить об этом лишь на следующий день. И это была одна из опорных точек мироздания наравне с датами важнейших изобретений: от колеса до хрономашин. К некоторым изобретениям мы относились безразлично, а вот некоторые — искореняли из реальности, чтобы сохранить человечество: ядерные бомбы, варп-двигатели, излучатели z-нейтронов… И хрономашины тоже. Время — слишком неустойчивая субстанция, чтобы позволять бесконтрольно его изменять. Земля-семьдесят девять встретила нас утренней тишиной и потрескиванием сверчков на газоне перед небольшим частным домом, который мы должны были охранять от путешественников во времени. — А где все? — поинтересовался стажёр, оглядывая пустые улицы типичного города двадцать первого века. — Скорее всего, чувствуют неясную тревогу из-за хронокатаклизма и сидят дома, — я тоже с любопытством огляделся. Нечасто выдаётся такой шанс — спокойно осмотреться по сторонам вместо того, чтобы ловить незарегистрированных хрононавтов или уничтожать очередную машину времени. — Люди довольно чувствительны к таким явлениям. А вот и первый дайвер появился. К нам действительно подходил человек, который явно отличался от жителей этой эпохи. По крайней мере, шлем тут же выдал информацию о том, что скафандры — не повседневная их одежда. — Патруль времени, — выступил вперёд стажёр. — Прошу вас покинуть опасную зону. Носитель скафандра неуверенно потоптался на месте, разглядывая нас обоих. «Выброс!» — просигналил визор шлема, тут же визуализируя путь хроноволны. Вся улица перед нами изогнулась, меняясь на глазах. Скафандр тоже изменился, а лицо его обладателя поросло шерстью. — Мяутруль временяу, — повторил я слова стажёра на языке Земли-сто пятьдесят два, где по нашему недосмотру вместо приматов цивилизацию смогли создать кошачьи. — Мрошу вяус мяукинуть опяусную зону. Произношение у меня было, конечно, так себе — мой голосовой аппарат не предназначен для мяуканья, но хрононавт понял, что я имею в виду, с явным сожалением во взгляде разворачиваясь обратно. Рядом с ним уже возник довольно забавный толстячок в очках, обтягивающем костюме на молнии и с рулеткой в руках. — Это вечеринка для путешественников во времени? — неуверенно уточнил он. — Меня зовут Блендин… — Извините, опасная зона, — снова вышел вперёд стажёр, из-за выброса времени успев приобрести чёрно-серые пластины поверх стандартной формы, небольшой зелёный визор на одном глазу и зелёный значок в виде песочных часов на левой половине груди. — Я пожалуюсь Галактическому Дитя на ваше самоуправство! — заявил он, однако щёлкнул рулеткой и исчез. Еще два выброса времени прошли спокойно, я даже прошёлся туда-сюда по жёлтой кирпичной дорожке, избегая ростки ярко-голубых растений, которые пытались обвить мои ботинки, чтобы установить мысленный контакт. Поглядел на мелких насекомых, растаскивающих крошки мусора после чьего-то пикника на обочине дороги; они ухитрились затащить в свой муравейник даже огромного жука. Рядом остановился легковой автомобиль. «DeLorean DMC-12», — тут же выдал шлем, но я и без того прекрасно знал и машину, и её водителя, поднимая руку в приветствии. Марти был зарегистрированным и ответственным дайвером, поэтому, даже если он где-то изменял ход событий, то мы сильно не вмешивались, позволяя ему самому всё исправить. — Опять дежурство, Андрэ? — он протянул пластмассовую бутылку, в которой плескалось что-то прозрачное: — Попробуй, что Док недавно сделал. Специально для вас старался. Стажёр вопросительно оглядел подарок, скрутил крышку и, не заметив ничего подозрительного, снял шлем и щедро отхлебнул. Я уже почти развернулся к Марти, чтобы поблагодарить его, но стажёр вдруг закашлялся, выплюнул всё, что у него было во рту, и прижал руки к горлу, высовывая язык и напряжённо пытаясь вдохнуть. — Что это? — одновременно с вопросом я бросился к стажёру, даже не представляя, чем могу помочь. — Стопроцентный чистейший спирт, — Марти недоумённо покрутил наполовину разлитую бутылку в руках. — Без примесей и без запаха. Улица снова вздрогнула, растекаясь в стороны и собираясь в реальность. Где-то на краю моего шлема исчезла надпись «Выброс!», которую я даже не заметил. Стажёр в моих руках вдруг превратился в светло-фиолетовое мохнатое существо с двумя парами торчащих ушей, четырёхпалыми конечностями и несколькими тёмно-фиолетовыми пятнами на груди. — Я переродился? — он перевёл испуганный взгляд со своего нового тела на меня. — Как только машина времени будет уничтожена, всё вернётся на свои места, — я попытался его успокоить, удерживая уверенный тон, хотя внутри всё похолодело от внезапного осознания грядущих проблем. И действительно — уже через десяток минут мир вздрогнул и вернулся к обычным декорациям двадцать первого века. Стажёр приподнялся, с явным восторгом разглядывая свои руки в форменных перчатках, теперь уже нормальные, пятипалые. — Всё в порядке, бывает, — я растянул губы в улыбке, чтобы Марти не чувствовал себя виноватым, и кивнул на прощание, вместе со стажёром возвращаясь обратно в своё время. Как только медики забрали его на диагностику, я не сдержался, налетая на шефа: — Вы подсунули мне человека?! Серьёзно?! Этот… — мои эмоциональные контуры едва не закоротила система самоконтроля, запрещая оскорблять стажёра-неудачника. Я продолжил более спокойно, чтобы избежать отключения: — Он нарушил технику безопасности и снял защитный шлем. И из-за этого подвергся действию временного выброса. По вашей вине я нарушил первый закон робототехники! Если эта история уйдёт выше, меня выкинут на переплавку! — Приказ об участии человека спущен с самого верха, — спокойно ответил шеф, закидывая в чрево очередной пончик с мелькнувшей надписью «DVD-RW». — Двадцать восемь секунд назад оба эксперимента были признаны удачными. Через шесть часов модель «АНДРоид Эмоциональный» запускается в серийное производство, а людей приказано понемногу выводить из матрицы — не зря же мы почти восстановили все ветки реальности. Хоть я и злился на шефа, умолчавшего о такой важной детали, как присутствие человека на спецоперации, но сказать мне было нечего. И поэтому я вернулся обратно в сектор экспериментальных разработок. Щёлк — закрылась индивидуальная капсула с надписью АНДР_Э, щёлк — штекер мягко вошёл в затылок, щёлк — по каналу связи началась передача снов. В последнее мгновение перед отключением сознания я успел улыбнуться — теперь в нашем отделе есть самый настоящий живой человек, и наверняка он сможет показать нам, что означает слово «вечеринка».